Отражение небес

      Этот мир никогда не был таким, каким привыкли видеть его мы. История везде творилась разными людьми, а где-то и вовсе не ими. Конечно же его проходили войны, революции, терракты и восстания. Но со временем это не меняется. Всегда есть что-то плохое, отличающееся только своей локальностью и опасностью.       Это я поняла, когда только села за парту на урок Истории семьи. В прошлом было дофига крови и ошибок. Много кто хотел занять кресло босса семьи Каваллоне. Но, всё заканчивалось довольно плачевно. Было много мертвых и предателей. Но знаете в чём прикол всего этого? В том, что это ничего не дало. Предателей и их семьи ликвидировали, а убийц забирали Стражи Мафии за убийство простых граждан. Люди, которые хотели занять кресло босса семьи были сожжены в своём пламени. Как пояснил мне Иван, это было то наследие, которое они и хотели. Потом, в старой книге я увидела предыдущих боссов. Удивительно было то, что начиная с Оливьеро и заканчивая Диего, у всех были идентичные татуировки которые начинались с шеи, оплетая всю левую руку. В этой книгe так же были эти самые татуировки. Наследие семьи, доказательство того, что ты — босс семьи Каваллоне.       Первое, что бросилось в глаза — гарцующий конь, что служил ещё одним напоминанием. Эта вставшая на дыбы лошадь, очень напомнила мне канонного Дино и его прозвище. На шее, почти на ключице, был череп, охваченный синим пламенем. Почему синим — никому не понятно, но череп символизирует посмертную волю и вечное желание. А на плече была эмблема семьи Каваллоне — оранжевое, пылающее солнце, внутри которого была английская буква «С». Ещё под конем есть надпись «BARACCA», значение которого я не поняла. После, начиная с этой надписи, проволока оплетает руку вплоть до кисти, заканчиваясь в ещё одном синем огоньке пламени. Как мне сказал Иван, это пламя так же есть и на левой лопатке.       На «Омерта-ведении», как я начала называть его с недавних пор, мы изучаем не только кодекс чести, но и самозащиту. Теперь этот урок я ненавижу. Ага, если учитывать то, как у меня было с физкультурой в прошлой жизни, здесь должно быть легче. Нет! Ничего! Если тогда я пятёрку получала только за постоянное посещение и хорошие игры в волейбол, то тут это никак не прокатит. Почему? А потому, что я и шагу не могу ступить, если меня никто за руку не держит. Нет, я знала, что Дино в оригинале был неуклюжим, но чтобы настолько! Я вообще удивляюсь, как она выжила до моего попадания!       Отогнав стремные мысли, я продолжила ручкой аккуратно выводить буквы, которые не отличаются от английского. Хоть и выглядят они одинаково, но произношение у некоторых разное. Кто же знал, что «L» произносится как «еlle», а «К» как «сappa»? Но учить другой язык довольно интересно, хоть это по-своему сложно. Я часто путаю звуки букв, иногда неправильно говоря произношение. Если с письменным итальянским у меня всё нормально, то с устным проблемы всё-таки имеются. Но я понемногу исправляюсь, учась на своих ошибках.       Закрыв книгу, встала с насиженного места. На данный момент я сидела в библиотеке, переписывая разные слова из массивного словаря.       Взяв книгу в руки, сразу споткнулась, полетев на пол. Словарь покатился вперёд, а сама я распласталась на полу. Благо, голову успела повернуть в сторону. Ломать нос мне не очень хочется.       Сев на колени, я тронула ладонью щеку, что после падения начала сильно саднить. Зашипев от резкой боли, прикусила губу. Опять кожу содрала.       Обречённо вздохнув, я встала с пола, одной рукой оперевшись о стол. Встав ровно, подошла к книге, подняв её с пола. Осмотрела, почувствовав облегчение. Она не порвалась.       Пошла к стеллажам, попутно вспоминая, куда я должна поставить словарь. В воздухе витал запах книг и освежителя воздуха, что использовала библиотекарша. Принюхалась, понимая, что аромат знакомый. Улыбка сама собой появилась на моём лице, а в груди всё стянулось. Сразу вспомнила большое дерево, на котором росли фиолетовые цветы, что так любила старшая сестра. В голове всплыл момент, когда мы с ней вместе ели цветочки. С сиренью у меня связаны приятные воспоминания.       Подойдя поближе к полкам, поставила словарь на место. Подняв голову, я стала рассматривать названия книг. Половина из всего этого мне было неизвестным. Да и некоторые слова так и не понятны. Вздохнув, развернулась, направляясь к столу. Но не тут то было.       Неожиданно на мою голову упало что-то тяжёлое. Мои ноги сразу подогнулись, и упала на пол. Темечко резко завыло, а я поморщилась.       Села на колени, потирая больную голову. Перевела взгляд в бок, увидев книгу в черной обложке, внутри которой была закладка. Взяла её руки, открывая. На пол упала та самая закладка, которая вовсе не закладка. Это было фото.       Аккуратно подняла её, положив книгу на пол. Держа фотографию в руках, я стала разглядывать её.       На ней изображён молодой парень и большая лошадь. Хоть фото было чёрно-белым и выцветшим, но всё было хорошо видно. Парень, скорее подросток, был одет в костюм для верховой езды. В одной руке он держал поводья, а другой приглаживал животное. Сама лошадь была большая, и, скорее всего, чёрная. Она чуть наклонялась, давая гладить себя. Внизу что-то было написано. Это были римские цифры. ХlX.       Из раздумий меня выдернули приближающие шаги. Быстро кладу фотографию обратно в книгу, прижав уже второе к себе. Вскочила с места, побежав в противоположную сторону от стола.       Сердце бьётся в бешеном темпе. Дышу прерывисто, через рот. Прижалась всем телом к боку стеллажа, поджав ноги. Сильнее сжимаю книгу, чувствуя страх.       Нельзя.       Нельзя, чтобы книгу кто-то видел. Тогда её заберут. Нельзя, чтобы её кто-то забирал. Она мне нужна. Что-то мне подсказывало, что если я отдам её, я не узнаю кое-что важное. — Молодая госпожа! — начала меня звать библиотекарша, своим чуть скрипучим голосом. Я зажмурила глаза, стараясь придумать выход из ситуации.       Медленно вдыхая запах книг, я начала успокоиться. Но сердце всё равно бьётся в районе грудной клетки, эхом доставая до самых ушей. Дыхание выровнялось, и я открыла глаза. Чуть выглянула влево, замечая тень. Руки начали дрожать, а сердце ушло в пятки. Тень направлялась сюда.       Повернулась в другую сторону, положив книгу на пол. Колени тряслись, а сердце грозится выпрыгнуть. Закрыла рот ладонью, прошвырнув по полу книгу. Расстояние около двух метров.       Словно насмехаясь надо мной, шаги становились всё ближе и ближе. Аккуратно встала на четвереньки, начиная ползти в сторону книги. Ногой задела угол стеллажа, чуть не вскрикнув. Почувствовала, как кожу начало саднить. Закусила губу, сдерживая крик.       По щеке скатилась слезинка, причиняя боль. Щека стала саднить ещё больше.       Поползла вперёд, вслушиваясь в звуки. Сердце мешало. Оно отбивало чечётку, эхом отдаваясь да самых ушей, выпрыгивая из груди. Руки и колени дрожали. Взгляд медленно мутнел из-за скопившихся слёз. Моргнула, смахнув их. Они упали на обложку книги.       Вздрогнула, осознавая. Я даже не заметила, как доползла до книги.       Схватила книгу, как спасательный круг. Прижала её к себе, зажмурив глаза. Страшно.       Но чего я так боюсь?       Приоткрыла глаза, выравнивая дыхание.       Книга.       Я боюсь за книгу.       Нельзя её отдавать.       Она моя!       Медленно развернулась, посмотрев назад. Никого.       Сердце словно в пятки упало. А с плеч отлег невидимый груз.       Что-то внутри греет меня. Призывает. Толкает вперёд.       Но надежды нет.       Лишь страх.       Я боюсь.       Так страшно.       Пиздец просто.       Медленно встала с колен, чувствуя пустоту.       Мне страшно.       И не страшно.       Я боюсь.       Но в тоже время и не страшусь.       Это… Странно.       Очень.       Внутри меня что-то разрывается на две части. Одна часть словно призывает сдаться. Она будто шепчет: «Ничего не выйдет!». А вторая наоборот, приказывала: «Иди!». И эта уверенность в том, что всё получится. Словно раздвоение одного человека.       Встала в полный рост, аккуратно ступая вперёд. С пятки на носок. С пятки на носок.       Второй голос мне очень знаком. Эта самоуверенность и упертость. И смелость из ниоткуда. Она всё призывала и призывала. Затмевала первый голос, разрывая глотку на части.       Я нервно улыбнулась.       Это — Я.       Прошлая я. Которая раньше была жива. Которая ещё жива.       А другой голос — Дино? Та, которая настоящая?       Более уверенно ступаю вперёд. Колени и руки больше не дрожат. Полностью открыла глаза, посмотрев вперёд.       Надежды нет.       А она и не нужна.       Я знаю, что смогу.       И это не предположение. Это — утверждение.       Хоть страх и не исчез, но лёгкость всё равно толкает меня вперёд.       А тепло в районе солнечного сплетения согревало.       Первый голос затих.       А второй всё кричал: — Ты сможешь!       Но он ошибался.       Мы сможем.       Мы — одно целое.       Пока существует один, существует и второй, и третий.       Сорвалась на бег, повторяя закономерность. С пятки на носок.       Я сделаю всё возможное.       Я добьюсь своего.       Добежала до стола, собирая все тетради в стопку. В середину положила книгу, подхватив собранное. Кучка получилась маленькая и неровная. Прижав тетради и книгу к себе, я другой рукой подхватила открытый пенал.       Услышала шаги.       Резко развернулась, ударившись локтем о край стола. Звук удара раздался в тишине.       Нет!       Сорвалась с места, направляясь в сторону двери. — Молодая госпожа!       Мне кричали в след. Но я не поворачивалась.       У меня преимущество.       Во-первых, я моложе, чем старая библиотекарша. Во-вторых, я нахожусь ближе к двери.       Я смогу.       И ничего мне не помешает.       Толкаю дверь плечом, открывая её. По телу прошелся ток. Плечо начало пульсировать. Пискнула, зажмурив глаза. Даже повреждённые голень, локоть и щека не могут сравниться с этим. Пульсация не может сравниться с жжением.       Споткнулась о порог, но не упала. Повернула направо, в свою комнату.       Мы справимся.

***

      Забежала в комнату, закрывая дверь на ключ.       Прислонилась к двери, медленно сползая вниз. Дышу рвано, прикрывая глаза. Чувствую, как мне становится жарко. Расслабила руки, уткнувшись носом в колени.       Я смогла.       Мы смогли.       Криво усмехнулась, понимая, как это выглядело со стороны. Я просто взяла, ни с того ни с сего убежала с библиотеки.       Я просто дура.       А что было, если бы я сама пошла к ним? Ничего не делая, просто подошла?       Откинула голову назад, стукнувшись затылком о дверь. Но я не замечала этого. В голове хаотично летали мысли. Но я их не принимала. Я не могла ухватиться за одну из них.       Просто не могла.       Мне очень жарко.       Меня словно варят на большом огне, как какую-то животинку. Кажется, что внутри меня что-то растекается — я будто горю.       Попыталась встать, но ничего не вышло. Ноги болели, как и колени. Содранная кожа на ноге сильно шипела, когда через неё протекал пот. Про ладони и локоть я молчу. Если первое я уже не чувствую, то второе периодически напоминает о себе: при малейшем движении по телу проходит разряд тока, а мелкая пульсация словно затягивает поврежденную кожу в себя.       Чувствую, как по виску стекает пот, в итоге капая мне на кисть.       Нужно встать. Нужно спрятать книгу. Нужно смыть пот с себя. Нужно отдохнуть.       Много чего нужно сделать.       Но мне лень.       Хмыкнула, почувствовав иронию в своих мыслях. Отложила стопку в сторону, попытавшись встать, опираясь на здоровую руку. Тело не хотело поддаваться моим порывам, а уже чуть привычная боль пульсировала по всему телу. Но, спустя некоторое время, я встала на ноги.       Подняла с пола стопку, вяло направившись к прикроватной тумбе. Я еле передвигала ногами, почти не поднимая их, шаркая по полу.       Спрятав книгу в стопке тетрадок и листов, я со спокойной душой направилась к шифоньеру, пару раз споткнувшись. Взяла сменную одежду, отправившись в душ.       Когда я встала под водой, начала анализировать ситуацию.       Первое, что пришло мне в голову, это голоса. Голоса, что звучали в моей голове в тот момент, советуя что-то.       Но теперь мне стало страшнее в три раза.       Эти голоса — доказательство того, что моя душа, и душа Дино живы. Но… Кто сейчас кто? Кто на данный момент владеет телом маленькой Дино? Если… Оба голоса просто звучали.       Кто я?       Я отдаленно характером не напоминаю наследницу семьи Каваллоне. Нет. В каноне оригинального Дино показали как добродушного парня, защищающего семью.       Но прошлая я никого не хотела защищать. Ей бы самой стать сильной, чтоб хоть физически уничтожать врага. Она не могла бросаться колкими фразами, пропитанные язвительностью и сарказмом. Той мне было легче отмолчаться, тихо поджимая губы.       Но я ни на кого не похожа.       Да, я хочу защищать. Но только себя, Ромарио и Ивана.       Да, относительно, я молчу. Хоть я и не сильна физически, но иногда я бурчу разные слова со злости.       Но кто я?       Даже учитывая тот момент в библиотеке… Почему я сомневалась? Когда я стала бояться за что-то?       Я завалилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Влажные волосы приятно щекотали мне шею, а по телу пробежалась сотню мурашек, от такой завораживающей прохлады.       Я провалилась в сон. *** — …жа!.. Молодая госпожа! — звучал незнакомый, женский голос над моим ухом, после почувствовав, что меня трясут за плечо.       Недовольно зажмурила глаза посильнее, пробурчав что-то невнятное. Но меня продолжали трясти за плечо, пытаясь разбудить.       Приоткрыла глаза, увидев вместо четкой картины что-то мутное. Издав какой-то странный звук, я потёрла глаза кулачками, наморщив носик. Стараюсь не задевать пластырь, что находится чуть ниже переносицы. — Добрый день, Молодая госпожа, — женский голос продолжал говорить.       Повторно раскрыв глаза, я посмотрела на девушку. Это была служанка.       Мягкие черты лица, и белоснежная кожа. Карие глаза иногда блестели красным цветом, разглядывая меня. Черные волосы еле доставали плеч. Хрупкое тело, и большой бюст. Про себя я подметила, что перед мной стоит девушка с азиатской кровью. А на груди висел бейджик с именем «Юминг» — Мм? — я смачно зевнула, вопросительно посмотрев на неё.       Она помогла мне принять сидячее положение, протянув стакан с водой. Без вопросов взяла стакан, сразу высушив его. — Синьор Ромарио просил вас разбудить, — интересно, сколько я спала? — И подготовить к приёму.       В шоке уставилась на неё, вглядываясь в глаза. Она не врала. — Приём? Что за приём? — чуть с испугом начала спрашивать я, почувствовав, как сердце ушло в пятки.       Девушка чуть качнула голов в отрицательном знаке. — Мне нельзя вдаваться в подробности, Молодая госпожа, — она чуть склонила голову, — Начнем собираться?       Мне осталось лишь поджать губы, кивнув в знак согласия. Стало страшно.       Приём у другой семьи. Там может случиться что угодно.       Спрыгнула с кровати, подскользнувшись на коврике, который отфутболился в другую сторону. Упала на мягкое место, сдавленно зашипев. — Молодая госпожа! — резко воскликнула Юминг, упав передо мной на колени, — С вами всё в порядке?!       Потирая чуть выше ушибленного места, я прошептала: — Это не в первый раз, Юминг.       После, она облегченно вздохнула, и мы начали собираться.       От платья я отказалась, предложив взять его с собой. А девушка не возражала, лишь кивнула, отложив голубое, пышное одеяние в сторону. Она помогла мне надеть классический костюм, с милыми подтяжками жёлтого оттенка. Между обычным галстуком и бабочкой, я выбрала первое, вспомнив свою маленькую коллекцию в прошлой жизни. Черный, голубой, синий, красный… Мне тогда казалось, что носить галстук — это круто. А почему казалось? Это и так круто. Особенно, с осознанием того, что мальчики даже завязывать их не могут!       Волосы мне собрали в два хвостика по бокам, закрепив белыми резинками. Нижние пряди, которые не влезли в прическу, так и остались, иногда щекотя шею. Когда я посмотрела в зеркало, губы сами собой растянулись в грустной улыбке. Вспомнила детство в своей прошлой жизни, и то, как мама собирала мои чёрные волосы в такую же прическу. А ещё то, как сестры называли меня собачкой, из-за чего я постоянно дулась.       Когда всё было готово, она спросила на счёт игрушки на дорогу. Каюсь, я сначала не поняла, что она имела в виду. А когда до меня дошло, я мысленно стукнула себя по лбу, попросив её выйти.       Когда девушка скрылась за дверью, я подошла к одному уголку, где и были разложены разные игрушки. От твердых, до мягких. От больших, до маленьких. Если честно, я вообще к ним не притронулась после своего попадания. Но у меня есть идея.       Взяла одну из больших игрушек, прижав её к себе. Это был розовый кролик, что где-то на двадцать сантиметров ниже меня. Отвернула его от своего лица, я чуть радостно не пискнула. Сзади был замок!       Легонько, иногда спотыкаясь, я подбежала к кровати, положив его лицом вниз. Отвернулась от него, подойдя к тумбе, где и лежала та самая книга. Выдвинула нижнюю часть, пытаясь там отыскать украденную книгу. Радостно улыбнулась, взяв её в руки и подойдя к кровати.       Положила книгу рядом с кроликом, потянув бегунок игрушки вниз. Маленькими руками я начала вытаскивать белую набивку, оставив около половины в игрушке. Положила во внутрь книгу, сверху уже запихивая синтепух обратно в игрушку. Взяла зайца на руки, почувствовав тяжесть. Вздрогнув, я пошла в сторону двери.       Чувство тревоги в груди никак не может успокоиться. ***       Я смотрю на него снизу-вверх, а он на меня сверху-вниз. Мы оба внимательно разглядываем друг-друга.       Это — мужчина среднего возраста, одетый в классический костюм с черным галстуком. Блондинистые волосы были уложены в один бок, на концах завиваясь. Высокий рост, и среднее телосложение. Глаза, что разглядывали меня с интересом, были голубого цвета, с зеленоватым блеском. А татуировка, что выглядывает за воротом рубашкой, только подтверждает мои мысли.       Мартино Каваллоне. — Здравствуй, Папа, — я вежливо улыбнулась, чуть прикрыв глаза. Он не ответил, продолжая меня рассматривать. А там было, на что посмотреть.       Хрупкое телосложение и низкий для моего возраста рост. Блондинистые волосы, прямо как и у него, были собраны в два маленьких хвостика по бокам. Глаза цвета молочного шоколада и классический костюм, пиджак которого был почти нараспашку. Мягкий кролик розового цвета, что еле умещался на моих руках. И много пластырей. Очень много.       Первый чуть ниже переносицы, второй немного левее от подбородка. На пальцах тоже было парочку, как и на шее. И это он ещё не видел, (и не увидит) что находится под одеждой! Локоть Юминг мне перевязала, когда увидела ярко-фиолетовый синяк. Ещё бинты были на коленях, поверх которых, были тряпичные наколенники (в целях безопасности). И довольно большое количество участков на теле, где была содрана кожа. Но знаете что странно? Я почти не ощущаю дискомфорта от своих ранений. Это ещё не учитывая то, что раны на моём теле заживают довольно быстро.       Тот мне всё-таки не ответил. Он лишь развернулся, идя в сторону входной двери. И это было странно.       Почему он проигнорировал меня, а точнее Дино? Между ними что-то случилось до моего прихода? Или же… Так было всегда.       Я повернулась в сторону Ромарио, что на данный момент стоял рядом со мной. Тот, увидев мою реакцию, лишь с грустью улыбнулся, погладив меня по голове. Но грусть и тоска от того, что собственный отец не обращает на меня внимание, лишь заставила меня поджать искусанные губы, затаив бессмысленную обиду глубоко в себя. Нельзя обижаться на кого-то. Ведь эмоции — они бесценны.       Ромарио забрал с рук игрушку, после аккуратно взяв меня за руку. Я почувствовала спокойствие и умиротворение от одного лишь касания. Все мысли о своем биологическом отце за мгновение испарились, и мне стало легко. Повернула голову в сторону Ромарио, искренне улыбнувшись, показывая благодарность.       Так мы вышли на улицу, где я чуть не упала с лестницы, когда отпустила мужскую ладонь.       Нас поджидали две чёрные, с тонированными стёклами машины, что ярко блестели на солнце. Группа, состоящая из отца и двух подчинённых двинулась в сторону первой, а я, Ромарио и Иван, что поджидал нас на улице, пошли в сторону второй. Внутри я почувствовала облегчение от того, что мне не придется ехать вместе с отцом.        Запрыгнула на заднее сидение машины, как только дверь передо мной открыли. Рядом сел Иван, а с другой стороны посадили игрушку, которую я сразу обняла, уткнувшись носом в её макушку.       Ромарио сел за водительское сидение, сразу заводя машину. Не сдержавшись, я проговорила фразу, что вертелась у меня на языке. — Трогай, Ромарио! — я лучезарно улыбнулась, когда заметила, как вышеназванный развернулся ко мне лицом, — Нам пора на бал! — рядом услышала хмык со стороны Ивана. А сам Ромарио лишь улыбнулся, проговорив мне в ответ. — Да, моя королева, — и машина завелась. Я тихонько рассмеялась, почувствовав себя счастливой. *** Записи дневника Франческо ди Конте. 21 августа 1823 года. «…Прошло три дня с того, как я узнал, что отец погиб, а дядя решительно настроен отправить меня в закрытую школу. Я попытался уйти куда-нибудь подальше от всего этого, но через несколько дней меня нашли и отправили туда, куда и послал меня дядя. Во время переезда в пансионат, я пытался сбежать, но ̬͇̼͇̱͞м͉͜е̷̠̗̺ͅͅн̖̦͚͔̮͇̥͟я͚̳̺̖̗ ̗̖͉̻̹ͅп̘̼̗̳̞̼о̴͙̟̗й̣̜͚͚м̦̱̮͠а̷̯̟͉̩͓̠͉л̰̳̮͝и̡͖̭͍̲̺͔̖, ̟̖̯͞ в͚̦̟̩̖̹̝с̦ё͚̪͞-̥̰̦͞т̲͔̦͜а̙̙̀к̬̝̫͈͔̬̯и͠ ̼̩͈̳͢ͅо̻̩̟тп̦̼̥̲̘̠ͅр̝̙͍а͕͝в̲̮͔̗͈͠и͡в͙̼̫ͅ ̘͍͓̟ͅтͅу̩̖̹д̹̰̻̣а.̜̬̞͉… Но я не буду сдаваться, не смотря ни на что…»