Отражение небес

      Что такое страх? Это боязнь чего-либо, вызывающая у человека сильный испуг. Страхи бывают разные, но все они — иллюзия нашего подсознания. К примеру, находясь в темноте, человек может бояться остаться один или же встретиться с мифическими существами, главными героями фильмов или хоррор игр. Конечно, каждый человек чувствует разную форму страха, но это не значит, что он не может бояться. В реальности не существует людей, что могут не бояться. Человек — не Мэри Сью или Марти Стью, которые могут всё. Им присущи ошибки, страдания, чувства и поражения.       Некоторые говорят, что страх — это инстинкт, предупреждающий об опасности своего носителя. Буквально кричит ему, чтобы бежал, ведь дальше будет хуже. Порой легче убежать от своих проблем, чем захлебываться ими. Из этого мы можем вынести, что страх — не недостаток. Это не слабость, а помощник человека, словно интуиция, вопящая предупреждения.       А страх для меня стал чем-то родным и привычным, ведь, где бы я ни была, это чувство стало меня сопровождать всегда и везде. Если мне скажут, в какие моменты я ощущаю страх, то ответила бы «всегда». Что в прошлой жизни, что в этой, это тягучее чувство не покидает меня. Да, порой раздражало постоянно бояться чего-то и накручивать себя, но без этого чувства жизнь не будет такой, какой являлась раньше.       Но именно в этот момент мне хотелось успокоиться и стать бесстрашной. Чувствовать, как здание сотрясается от очередного взрыва, слышать перестрелки и крики людей, что будто тонут в танце со смертью. Какой страх я сейчас ощущаю? Ответ прост: «Я боюсь быть втянутой в происходящее.» О да, как бы это ни звучало эгоистично, но мне безумно хочется оказаться в другом месте, подальше от гибелей и разрушений.       Чувствую, как мою ладонь схватили, помогая подняться с пола. Кто это? Рука очень теплая и обжигающая… Это же Занзас, да? Я не ощущаю, как трясутся его ладони или потеют от волнения. Даже через ткань перчаток я чувствую его пульс, который равномерно отбивал свой ритм. Мальчик помог мне подняться, пока нас не задавили на полу. Мою руку дёрнули, а Занзас сорвался в какую-то сторону, как я поняла по звукам, толкая впереди стоящих людей. До ушей дошел детский плач, такой надрывной и горький, что бешеное сердце сжалось от жалости. Но страх быть убитой, как и Занзас, тянули меня вперёд, заставляя отбросить человечность, чтобы выжить. Было бы глупо говорить, что это проблемы детей в том, что они там оказались; я сама была на данный момент ребенком, движимый животным страхом. Нет, я не плакала, так как не могла. Будто бы оказалась в каком-то пространстве, словно под водой, иногда слушая доходящие до меня звуки. Толщина жидкости окружает, перекрывая доступ к реальному миру.       Спотыкаюсь, но меня удерживает надёжная ладонь Занзаса, который ещё тащил в неизвестную сторону. Зачем он это делает? Если бы не я, он бы наверняка был бы там…       Неожиданно, меня хватают за другую руку, дёргая на себя. Не придумав ничего лучшего, я просто отпустила горячую руку мальчика, который что-то мне крикнул. На краю сознания пронеслась одна мысль: «Беги! Не останавливайся! Со мной всё будет хорошо!.»       Рука, которая схватила меня до этого, сжалась настолько крепко, что я закричала, потянув конечность на себя. Крик утонул в этой какофонии, так и оставшись незамеченным. Я чувствую: люди бегают, не задевая нас, словно мы были в каком-то вакууме. Будто бы вокруг нас был барьер, пропускающий звуки со всего здания. В миг, но мне захотелось все исправить: перемотать пленку назад, до этих взрывов. Такое чувство, будто на меня вылили кровь, такую багровую-багровую, яркую и светящуюся, что я начала задыхаться. Ноги подкашивались, а платье стало настолько тяжёлым и неудобным, что мне захотелось порвать его.       Неожиданно, эта рука дернула меня. В миг, я ощутила себя тряпичной куклой — такой же лёгкой и гибкой. Но я человек. До ушей дошёл хруст, а к носу приложили что-то вонючее и мерзкое. Вдохнула это, падая в мужские руки, краем сознания услышав, как на пол что-то упало.       А дальше — темнота. ***       Устало смотрю на чистое небо, развалившись на цветах. Лепестки лилий приятно щекотали кожу, а капельки воды охлаждали. В голове была пустота, а мысли как будто испарились, словно жидкость на солнце.       Спокойно.       Попыталась встать, опираясь локтями о водную поверхность. Но тут руки начали проваливаться вниз, а я замерла, чувствуя, как сердце ушло в пятки.       Ха?       Попыталась поднять одну из рук, как вторую начала поглощать прозрачная жидкость. Ощущаю, как вода поднимается, волнами погружая моё тело вниз. Пытаюсь вырвать из захвата конечности, но лозы цветов пригвоздили меня к ней, сильнее стягивая хватку.       Вода продолжала подниматься. ***       Еле разлепила глаза, а до ушей дошло чьё-то дыхание. Во рту было сухо, а язык сворачивался. В затылок как будто кто-то тарабанил, а локти и коленки больно покалывали. Зажмурилась, пытаясь вспомнить, что именно произошло, как до носа дошёл запах пыли и табака. Тихий всхлип раздался в помещении (?), а некоторые участки тела затекли. Мелкие ссадины сейчас были не значительны, но вот запястье сильно пульсировало, заглушая биение сердца. Ноги в чем-то спутаны, а поворачивая голову, я услышала чей-то голос. Тихий голос какой-то девочки, что перемешался со всхлипами и запахом дешёвых сигарет.       Где я?       Попыталась подняться, одновременно с этим не тревожа больные участки. В скором времени это получилось и я осмотрелась, прищурив глаза. Было темно, а единственным источником света была щель двери.       Опёрлась спиной о стену, отбросив голову назад. Медленно, но воспоминания произошедшего возвращались. Все началось с приёма у какой-то семьи, следом много, очень много детей, а потом Мартино с Занзасом.       И взрывы.       Закрыла рот рукой, уткнувшись в колени. К горлу подкатил ком, а мне стало настолько мерзко и неприятно от всей ситуации. Меня похитили и здесь нет даже ни намека на что-то.       У нас ничего нет.       Дверь резко срывается с петель, а глаза мгновенно ослепил свет. Зажмурилась, а до ушей дошёл голос. — Почему их так мало?! — вздрогнула, сжавшись в комочек. Страх внутри рос, как и понимание ситуации. Опасно.       Поджала колени, положив на них не больную руку. Вторая, словно петля, повисла, напоминая о себе лишь тупой болью. Уткнулась носом в колени, из-под волос посмотрев на мужчину. Но разглядеть совсем не удалось — все отсвечивало, а видно было только фигуру в проёме. — Н-но Б-босс! — раздался другой, более высокий голос, а возле первого появилась другой силуэт, поменьше, — Мы же за них столько денег выручим!       В глубине помещения раздался всхлип, а я затаила дыхание, пытаясь понять каждое слово, ведь часть из них была ещё не пройдена. Но вот то, что за нас возьмут хорошую сумму было понятно сразу.       Первая фигура резко дернулась и по помещению разнёсся выстрел. Дети резко воскликнули, сжимаясь по краям комнаты, испуганно замирая, пытаясь слиться со стеной. Я не была исключением, ведь страх перед человеком с оружием был больше, чем гордость. Умирать никто не хотел. — Повторяю ещё раз, — воздух вдруг стал тяжёлым, а кислорода стало катастрофически не хватать, — Почему их так мало?       Второй мужчина дернулся, и я готова поспорить, что глаза его стали разбегаться, а руки дрожать. — Мы… Эт-то… — но ему не дал договорить выстрел, после которого что-то упало.       Вжимаю голову в плечи, чувствуя, как тело колотит. Нет, я не должна поднимать голову. Мне и так страшно. Нет! Зачем знать что-то ненужное? Меньше знаешь — крепче спишь? Да? Уснуть навсегда мне не хочется.       Со всех сторон раздался крик, полный ужаса, истерики и неверия. Я не должна на это смотреть! Нет!       Но до носа дошёл тягучий запах.       Резко вскинула голову, позабыв, как дышать. В центре помещения, не двигаясь, лежал человек. Глаза его были раскрыты, словно он увидел настоящий кошмар на яву. Мужчина не был безобразным, но и красивым его не назовешь. Но вот некоторые факторы, такие незначительные и незаметные, меняют всю картину.       Его грудь не поднимается.       Он лежит в неестественной позе.       У него на груди что-то красное.       И оно вытекает.       Ха?       Зажала здоровой рукой рот, кусая ладонь, впиваясь зубами в кожу. Зажмурила глаза, несмотря на боль, сжав другую руку в кулак. Нет-нет! Такого не может быть! Ни за что!       Это просто мое воображение.       Мне это все мерещится.       Это все нереально.       На глазах скопились слёзы, что маленькими капельками потекли вниз, падая на грязное и помятое платье. Даже при таком освещении, я вижу, что юбка вся запылилась, а в некоторых местах порвалась. Волосы были распущенны, а резинки, которые держали их, бесследно исчезли. Блондинистые локоны, чуть кудрявые на концах, непривычные для души. Перед глазами, словно чёрно-белая пленка, на которой отчётливо видно всё, появились не позабытые картины прошлого. Это так странно.       Посмотрела на ладонь, где остались следы укусов. Она дрожала. Кончики были непривычно холодные, а подушечки потресканы.       Закусила губу, когда дверь закрылась, забирая с собой свет. Запах металла все ещё витал в воздухе, а слёзы продолжали скатываться на подбородок, в последствии, капая на искусанную руку. Внутри все стянулось, а в горле встал навязчивый ком, из-за чего дышать стало труднее.       Нас спасут.       Эта мысль всё ещё билась в голове, словно очевидный факт, без которого мозаику собрать было бы невозможно. Я не лелеяла надежды, откуда им взяться?, зная, что нас спасут. Самонадеянно, глупо и наивно. Но иначе и быть не может — нас обязательно спасут.       Смахнула слёзы рукой, пытаясь разглядеть очертания детских фигур, что сжались по углам, подальше от бездыханного тела. Стараясь рассмотреть их, презрение окатило меня с головой. Я старше их, но все равно, вжимаюсь в стену, ощущая странную атмосферу, нависшую над всеми нами. Но чувство ответственности, что зародилось глубоко в груди, не даёт мне отвернуться от них окончательно. Нет, я не могу бросить их, ведь я этого не вынесу.       Я просто ничего не могу. ***       Повсюду были слышны женские всхлипы и детский плач. Всё было не так, как должно было быть: все окна разбиты, стулья перевернуты, а на полу часто можно было заметить пули, не достигшие своей цели. Неожиданная атака повредила многим: около десяти убиты, двадцать ранены и многие похищены. В основном дети.       Сам Ромарио не пострадал, твердо ступая по стеклу за Боссом, в одной руке сжимая пистолет, а в другой мягкую игрушку кролика. На душе было противно, а надежда на сохранность молодой госпожи медленно угасала. Всё это время он искал глазами блондинистую макушку, постоянно всматриваясь в толпу. Её нигде не было. — Босс! — сзади раздался голос Брутуса, которого отправили искать Дино.       Брюнет повернулся, замечая мужчину, который быстрым шагом направлялся в их сторону. Девочки рядом с ним не было, из-за чего Ромарио сжал руку, спрятав её в карман брюк. Рядом стоял Мартино, чей взгляд был полон стали и холода, что усиливать с каждым мгновением. Аура рядом с ним была невыносимо тяжёлая, но ему было не до этого: сейчас главное — молодая госпожа.       Брутус, подойдя к ним, вместо слов протянул что-то Боссу. Тот, поджав губы, мазнул взглядом диадему, сжав её в ладони. — Ищите дальше, — Девятый Босс семьи Каваллоне отчеканил каждое слово, разворачиваясь в другую сторону. Ромарио и Иван последовали за ним, пока первый не притормозил, почувствовав вибрацию во внутреннем кармане пиджака.       Брюнет хотел сбросить неожиданный звонок, но, увидев незнакомый номер, принял входящий вызов. В голове зародилась мысль, за которую он ухватился руками и ногами: это могли быть похитители, который посягнулись на маленькую принцессу их семьи. Хоть несостыковок и было много, но данный вариант нельзя было отклонять.       Но голос, который раздался с той стороны линии, заставил его остановиться, с неверием услышав: — Ромарио?       Вышеназванный взял телефон в обе руки, держа напротив себя, представив её на этом месте. — Молодая госпожа?.. ***       Сижу, ощущая сильную усталость и истощение. Дорожки от слёз высохли, а глаза опухли. Боль в руке, уже привычная, продолжала пульсировать, эхом отдаваясь в ушах. Нервно облизнула пересохшие губы, поправляя съехавшие бинты, которые только мешались. Но это было тяжело, пошевелиться лишний раз, чтобы убрать их. Запах крови, витавший в воздухе всё это время, въелся в кожу, а к горлу продолжал подкатывать навязчивый ком. Желудок скручивало, а до ушей, кроме пульсации и биения сердца, ничего не доходило.       Пока…       Место, где я сидела, не окружил розовый дым, унося меня за собой. Я словно почувствовала себя в невесомости, полетев куда-то.       Сердце упало в пятки, когда я оказалась в радужном туннеле.       Мамочки… *** Записи дневника Франческо ди Конте. 32 мая 1837 года. «… Я вспомнил, где раньше видел его… Воспоминания сохранились в моей памяти, а особенно его рубины, которые переливались зелёным цветом, дарующие свет. Тогда была гроза и он лежал под тем древом… израненный…»