Чей ты, Роджер?

— Кретин! — Роджер демонстративно выжидает паузу, стоя в дверном проеме, пока в него не прилетает блокнот. Парень закидывает его обратно и отходит за стенку. «Замерзнешь!» Возмущенно рыкнув, парень отпрыгивает на террасу, звонко захлопнув дверь. Роджер еще некоторое время топчется на месте, решая, как поступить. Его душит обида, вставшая комом в горле, а от злости раздражающе чешутся руки. В голову лезут злые, вязкие мысли, о которых он наверняка пожалеет, когда все обиды примнутся. На улице стоит крепкий мороз, от которого парню явно не комфортно в расшнурованных кедах, домашних штанах и тенниске. Асфальт покрыт плотной коркой льда, слегка присыпанной снегом. Ноги начинают неметь, и Роджер несколько раз замахивается чтобы постучаться обратно, но каждый раз отдергивает руку и отворачивается. Гордости в Тейлоре нет и никогда не было, особенно в отношении Брайана. Каждую ссору в его голове рождались хитрые планы мести: игнорирование с избавлением вещей, порча имущества, надругательство над тем, что тот любит, побеги из дому… Но ни разу Роджер не смог осуществить задуманное. «Тебе духу не хватит выкинуть ее, положи на место.» Именно так Брайан отреагировал на угрозу выкинуть его гитару из окна — холодно и с насмешкой. «Кишка тонка.» И так каждый раз. Роджер может сколько угодно хватать парня за одежду и руки, замахиваться, толкаться, но ударить — как бы сильно не хотелось — никогда. «Кишка тонка.» Каждый раз он его ненавидит каждым сантиметром своего тела, горит изнутри и жаждет разорвать его в клочья, вбрасывая колкости, которые на светлую голову никогда не позволил бы себе сказать. Хочет оборвать все связи и все равно бегает за ним следом, как щенок. Брайан может уйти во время ссоры, Роджер — никогда. Жгучей палитрой мата он выскажет, как не хочет его видеть и все равно будет прыгать в лицо и мелькать перед глазами вплоть до примирения. И он всегда извинялся первым, потому что рано или поздно у него кончалось терпение наблюдать лицо парня, которому внешне абсолютно на него все равно. «-Да как он вообще может? Я для него какая-то шутка? Мальчик, которого можно довести до истерики и потом строить каменную рожу? Он блять что, правда думает, что я его не ударю? — Неа, не ударишь. — Фредди откинулся на барном стуле, отпив из пивной кружки. — А вообще, ты такой смешной, когда злишься! А злишься постоянно, буквально каждый день, я уже начал забывать, кто в этой компании истеричка, хм? Не вздумай занимать мой трон! — Фредди громко усмехнулся и пригрозил сидящему напротив пальцем. " — Смешной. — сквозь зубы выдавил продрогший Роджер. — Ну-ну. — Он через плечо взглянул в зашторенное окно и быстро спустился по ступенькам, слегка поскользнувшись на последней. Наспех зашнуровал кеды и потер плечи, стараясь хоть немного согреться. С Меркьюри отношения у Роджера были ничуть не спокойнее, наоборот, в разы острее и взрывоопасней происходило их с Фредди общение. Зато эти двое имели общее пристрастие — веселье, новые знакомства и алкоголь. Поэтому единственное место, куда по-хорошему мог отправиться Роджер, пока совсем не обмерзнет — квартира Фредди. К счастью, это всего через две улицы. Но маленькое «всего» под действием мороза и мучительной дороги по льду превращалось в большое «аж» и «но». Парень собрался с силами, сунул руки в дырявые карманы домашних штанов, что совсем не грели и торопясь направился вдоль домов. На самом деле это был, пожалуй, один из самых мирных вечеров за последнее время. Из-за простуды Джона были отменены встречи, кроме, конечно, их личной встречи с Брайаном. «А как же — кто же, если не матушка Бри накормит супом и апельсинами бедного-несчастного Дикки.» Роджер, получив очень редкую возможность побыть дома один, решил никуда не высовываться сегодня. К своему удивлению он обнаружил, что одиночество — не всегда скучное и грустное, а если захотеть, то еще и продуктивное. Нет, все-таки, всегда грустное. Парень успел поиграть на гитаре, придумав крючковатую неровную мелодию, попытаться приготовить поесть, вздрочнуть и проверить, идет ли что-то интересное по телевизору. Эти незамысловатые «дела» заняли от силы час, и остальные несколько часов Тейлор провел в мучительно нудном одиночестве. По возвращению Брайана Роджер был очень рад его видеть, что скорее походило на шутку. Он кружился вокруг него как заскучавшая собачка, заглядывая в глаза, и, казалось, ему даже было интересно слушать, чем те вдвоем занимались с Джоном. Сидя на кухне парни обсуждали планы насчет Рождества, и Мэю явно не понравилось, что Роджер хотел праздновать сам. Брайан по-своему любил веселиться, но, конечно, не как Тейлор — у него хотя бы были принципы семьи и близких друзей. С обсуждения на повышенных тонах о том, какой Роджер несерьезный, вечер быстро накалился до оскорблений и увечий бытовыми вещами. «У него вообще нет чувства веселья. Либо есть, максимально хреновое. Сраный зануда.» К слову, по телевизору не оказалось ничего интересного. По темноте Роджер едва нащупал дверной звонок и что есть силы вжался в него обледеневшим пальцем. Коленки дрожали и подкашивались, голову сдавило непрекращающейся ноющей болью, зубы стучали так громко, что, казалось, на пустых улицах Лондона Тейлора можно было найти по звонкому цокоту. Свет горел в каждом окне, но дверь не открывали. — Какого хрена, — что есть мочи Роджер начал колотить в дверь, время от времени нажимая на звонок. Он потрепал волосы и попрыгал на месте. Он заглядывал в окна, в надежде увидеть худощавый силуэт. Парень попытался несколько раз вскрикнуть, но на его охрипшее «Эй» отвечало только эхо. — Да где это пидо- — Тут. — Дверь резко распахнулась, ослепив парня ярким желтым светом настенных ламп. — Что ты здесь забыл? — Фредди смотрел свысока, что ему характерно. Он туже затянул пояс махрового халата и вздернул брови, ожидая ответ. Роджер возмущенно пискнул и проскочил в холл, вытолкнув Фредди босыми ногами на улицу. Фред громко пискляво выругался и запрыгнул обратно. Роджер плюхнулся на диван и схватил первую попавшуюся вещь в руки — вульгарный бордовый пиджак. Сойдет. Парень укутался в вещь, которая возможно даже подошла бы ему по размеру, и подогнул ноги. — Нет, ну я конечно знаю, насколько горячим ты себя считаешь, но чтобы голышом по морозу. — Пожалуйста, давай не будем, — Роджер нырнул головой под пиджак, скрутившись на диване, как котенок, издавая странные звуки удовольствия от тепла. Это зрелище слегка улыбнуло Меркьюри, но тот сдернул пиджак с парня. — Я вообще-то там ванну принимал, может, ты захочешь потом… — Да, именно это я и сделаю! — Роджер неуклюже скинул кеды, стянул тенниску и вприпрыжку направился в ванную комнату. — Она слева. — Фредди отряхнул пиджак и аккуратно сложил его на край дивана. — Я в курсе! — Где-то за углом послышался всплеск. Неожиданно Роджеру в затылок прилетел ремень, за ним — более мягко, рубашка. Он наспех натягивал узкие блестящие штаны, кружась у зеркала. «У меня, кстати, есть футболка Брайана. Ну как футболка, мини-парашют?..» Роджер фыркнул и отмахнулся от предложения. Эта футболка на самом деле была бы куда удобнее, чем облегающие рубашки на десятке пуговиц или кожаные одеяния — а чего-то приличней у Фредди и не было. Но твердо решено: этот день как шел, так и закончиться должен без Мэя. — Солнце, какая лучше? — Фредди прикладывал к груди вещь за вещью, и каждая — абсурднее предыдущей. Меркьюри истерил и метался в поисках того самого идеального образа для спонтанной пьянки. Под возгласы Роджера о том, что пока девица наряжается, тот не молодеет, только раздражали и мешали найти тот чертов пиджак. — Фред. — Саркастично улыбаясь, Роджер указал руками на себя, одетого странно, броско и совсем не по фигуре. — Можешь не переживать, все внимание будет приковано ко мне. — Роджер был похож на лакея-лепрекона, взъерошенный, в облегающих белых блестящих штанах и зеленой рубашке с золотистой вышивкой. Рубашка была длинной и непристойно узкой, а через узкие штаны легко можно было разглядеть очертания достоинства парня. Фредди скривился, прищурившись. «Я думал, будет хуже» — А ну-ка, крошка, заправь ее, — Фред встал в позу знатока-модельера, подперев подбородок кулаком. — и подверни вот тут. Кардинально образ не преобразился, но все-же приобрел даже какую-то эстетичность. Теперь же Роджер походил на сучковатого мальчика-пассива, острого искусителя, который сбежит утром, не оставив номер. Фредди хлопнул в ладоши, и саркастичным смешком объявив вечер открытым. Ночь оказалась еще более холодной и по-зимнему мерзкой. Мороз сухо обжигал щеки и костяшки пальцев. У Брайана всегда зимой трескалась кожа на них, и это его безусловно раздражало, мешая играть. Фред усадил Роджера за руль и время от времени толкал локтем, указывая на дорогу. Роджеру нравилось такое развитие событий, тем более они ехали в таинственное незнакомое ранее ему место, поэтому поездка обещала быть только веселее. Перед лобовым стеклом мелькали фонари и сменялись улицы. Казалось, что они уже объехали весь город несколько раз, а места назначения и вовсе нет, и это странная затея Фредди: просто дать Роджеру посидеть за рулём часок-другой. Фредди несильно потянул Роджера за рукав. «Заезжай между зданий и тормози». Во время поездки мелькали клубы, бары, яркие светящиеся манящими огнями заведения, но в итоге парни приехали в несимпатичный конец улицы. Никаких указателей и неоновых вывесок, только несколько плотно прижатых друг к другу многоэтажек и закрытых заведений. — Я чего-то не пойму, — Роджер медленно высунулся из машины. — а где обещанный отрыв башки? Фредди на секунду обиделся, но поправляя волосы, глядя в зеркало заднего вида, решил промолчать. Роджер несколько раз обернулся в поисках намека на развлечения и нахмурился. — Роджи, нам туда! — Фред манерно выплыл из машины и направился к концу улицы. Он трижды постучал в непримечательную железную дверь и та приоткрылась. Послышалась едва уловимая музыка и парня осветило рассеянным розоватым светом. Он подозвал к себе Роджера и дверь открыл нелицеприятный мужчина. Прокуренным басом он что-то спросил у Фредди и указал на вниз ведущую лестницу. Фредди послал вышибале воздушный поцелуй и не оборачиваясь схватил Роджера за предплечье. Внизу, за прозрачной ширмой громко звучала музыка, и просторное подвальное помещение с высокими потолками было забито людьми. Роджер на секунду остановился на ступеньках, расстегивая пару верхних пуговиц — наверное, именно так он активировал свою харизму. За это мгновение Фредди, стуча каблучками туфель уже растворился в толпе, но свысока Роджер сразу заприметил бар. Быстрое, безответственное веселье должно начинаться на веселую голову. Роджер ловко проскакивал между людьми, оглядываясь, рассматривая незнакомцев. Вульгарно одетые парни: совсем подростки и мужчины серьезного возраста, облаченные в блестящие вещи, нередко — почти совсем без вещей. Полуголый студент в радужных подтяжках, крепко прижавшись, целующиеся близнецы, старик в золотых ботфортах, бородатый мужчина в собачьем наморднике. Пока Роджер, подпрыгивая, пытался найти бар, его трижды облапали и единожды попытались залезть сразу двумя руками в тугие штаны. Парень смеялся и смущался, отмахиваясь от бесконечных заинтересованных рук. «Где чертов Фредди?» Музыка била по ушам низкокачественным звуком и странным вокалом, неумело пародирующим рокабилли. Помещение было обставлено дорогим оборудованием, хорошим освещением и разнообразием развлечений. Вдохнув воздуха, Роджер зацепился за барную стойку и вырвался из липких объятий танцора. Он неумело вскарабкался на высокий барный стул и отдышался, опершись на локти. Роджер потер глаза и нервно высмеялся, окинув взглядом близстоящие стулья. Из-под столешницы вынырнул бармен, молодой очаровательный мальчик, утыканный пирсингом, спокойно извинился за задержку и, подмигнув, подал Роджеру меню. Роджер раскрыл картонную книжечку и неслышно возмутился — алкоголь стоил неприлично дорого. — А дешевле ничего нет? — Роджер перевесился через стол, пытаясь докричаться до паренька. Тот в ответ лишь многозначительно улыбнулся и пожал плечами. Роджер был человеком легким на подрыв, а значительной легкости ему придавал ветер в голове. Развернув глянцевую картонку к бармену, Роджер наугад ткнул в напиток, находящийся за красной отметкой. Что значила эта таинственная красная полосочка парень, конечно, не знал, но раз по своей воле попал в такой интересный гей-клуб, то попробовать стоило. Хотя именно сюда он попал, скорее, по неведению. — А это место вообще можно назвать гей-клубом? Больше походит на фетиш-бар или что-то такое. — Блондин ждал выпивку, болтая ногами в ритм играющей песне. Бармен подбрасывал бутылки в воздух, ловя их двумя пальцами, успевал попутно вилять задницей и подмигивать подходящим к барной стойке. Услышав такой вопрос, казалось, засмеялся, но отвечать не стал. По столешнице к Роджеру проскользил граненый стакан, наполовину заполненный прозрачной голубой жидкостью. Напиток резко сладко пах и выглядел скорее как газировка, нежели алкоголь за семь фунтов. Несколько секунд парень рассматривал содержимое стакана, после — шлепнул проходящего мимо незнакомца и залпом выпил коктейль, странно названный в меню «Звездная пыль». Если бы он и на вкус был такой же волшебный… Воздух становился тяжелее и жарче, люди — ближе, а напитки казались не такими дорогими и странными. Стаканы стучались о столешницу и друг о друга, резким звоном отдаваясь в голове. Роджер не заметил, как очутился перед сценой, прижимая к щеке пустой стакан. На небольшом возвышении кружили танцоры, наряженные в полицейских. Образы перед глазами размывались, превращаясь в яркие мелькающие пятна, которые в ритм музыки преображались и смешивались между собой, а сердце бешено колотилось. Роджер резко раскрыл глаза, почувствовав, как его схватили за плечо — один из близнецов, что наслаждались своим отражением у входа, крепко сжал парня, внимательно его рассматривая. Роджер прищурился, фокусируя взгляд на блестящей серьге в ухе незнакомца. Он запрокинул голову назад и постарался выровняться, чтобы зашутить ту прекрасную новорожденную шутку про клонов и мастурбацию, но не успел и вдохнуть, как парень крепко прижался к нему и больно кусаясь, поцеловал. Роджеру, конечно, это не было чуждо — он привлекал девушек и отдельных мужчин в равной степени, первые видели в нем мужественность и мужскую харизму, вторые — миловидность и внешнюю невинность. Он прекрасно совмещал в себе все эти черты. Сейчас ему не понравилось только то, что парень, казалось, хотел насовсем откусить его нижнюю губу. Почувствовав, как Роджер тяжело дышит и слабо стоит на ногах, близнец сильно отдернул его за волосы, самодовольно причмокнув, и тоже превратился в цветное пятно. Роджер почесал затылок, заложил волосы за уши и похлопал себя по щекам. Толпа носила парня в разные стороны, десятки скользких рук пытались расстегнуть рубашку или коснуться волос, а Роджер, обожающий внимание, им поддавался. Как кот, который хочет, чтобы ему почесали за ушком и после — забрали домой любить. Послышался знакомый смех и парня за руку выдернули из толпы. Фредди был взлохмаченный, с сумасшедшей искрой в глазах. — Вот, — он выудил из кармана несколько смятых купюр в 10 фунтов и помахал ими перед растерянными глазами Роджера. — учись! — Откуда у тебя столько? — Роджер свел брови, рассматривая винные пятна на деньгах. — О-о, придумай сам! — Фредди спрятал деньги обратно в передний карман и поднял воротник куртки. — Ты, кажется, осознанный в девочках парень. Или вы с ними чай пьете? — Фредди наклонился над парнем. — Кстати, вкусно пахнешь. Духи? Фредди чувствовал себя в таких местах, как в своей тарелке. Он мало пил, много танцевал и общался с каждым, желающим его внимания. Любой посетитель мог получить кусочек Фредди Меркьюри. Роджеру на вечеринках было приятнее играть роль самца, покорять пьяненьких девушек, излучая мужскую сексуальность. Здесь же он сам оказался желанной, но труднодоступной самочкой, одинокой и невинной, и это его смущало. Не то, что бы настолько, что Тейлору хотелось уйти, а лишь немного выбивало из привычной колеи. Стандартная формула получения удовольствия здесь прекращала работать, а то и вовсе работала наоборот, на него самого. Фредди влил в себя последние капли со дна бокала и отставил на край круглого столика. Роджер попросился присесть, потому что пятью минутами ранее после активной тряски головой под дешевый рок-н-ролл его знатно затошнило. — Мы тогда долго это обсуждали, но я до сих пор не решил, что, блять, скучнее — диссертации или лечение зубов. — А вы неплохо уживаетесь, — Фредди рассматривал расфокусированные глаза сидящего рядом. — скажу честно, солнце, частенько я до конца репетиции тебя вытерпеть не могу. У Брайана стальные нервы! — Роджер внимательно, слегка раздраженно посмотрел на Фредди. — А у меня нет. У меня вообще их нет. — Опьянение на минуту отступило и парень мог ясно мыслить, и даже связывать мысли между собой. — Поэтому я думаю съехать. Фредди подпрыгнул на месте и несколько раз с ног до головы осмотрел блондина. Опустив взгляд в пол, тот выглядел серьезным и сосредоточенным. — Это еще куда? Ты сам такие затраты потянешь, Родж? Я всегда думал, что в вашей парочке Брайан за главного. Парочке. От этой фразы Роджеру стало неприятно холодно внутри и алкоголь ударил снова. Мысли о возможности этого подкрадывались когда угодно, но не в клубах, в которых парень привык отвлекаться ото всего на свете. В одиночестве перед сном, после их теплого общения, в перерывах репетиций. Не хватало еще, чтобы я думал о нем во время секса. А он думал. Даже не раз, даже на трезвую голову. Брайану, конечно, было не все равно, что за двумя стенками через коридор Роджер снова развлекается с очередной девицей, и не всегда одной. Поутру изредка возмущался и просил дать ему выспаться хотя бы одну ночь. И Тейлор всегда, каждый раз без исключения свято верил в то, что все сказанное им — ревность и зависть. Роджер закрыл лицо ладонями и откинулся на мягкую спинку кожаного дивана. — Пошел ты, Фред. — Он выглянул между пальцев и кивнул. — Нахуй, как ты любишь. Я потяну что угодно, и ни от кого не завишу. -Хреновая музыка тут у них. — Фредди решил проигнорировать агрессию Роджера. — Сюда бы что-то мое, ага? Liar например, как тебе идейка? — На секундочку, — Роджер выставил один палец. — это наша песня, а два — нет, хреновая идейка. Не смей опошлять такую песню подобным местом. — Солнце! — Фредди засмеялся, подсел ближе и наклонившись, отодвинул волосы Роджера от уха и пафосно шепнул. — Вы ее уже максимально опошлили тем, что ее пою я. И да. Это наша песня. — Он положил руку на спинку дивана сзади Роджера, подвинувшись практически вплотную. Неправильно близко, блондин помялся на месте, но двигаться было некуда. — Как же ты пахнешь. — Роджер дышал приоткрыв рот и старался не смотреть на друга, зафиксировав взгляд где-то на танцующих ногах отдыхающих. Фредди замер, рассматривая практически гладкую грудь, украшенную круглой подвеской. Роджер вжал голову в плечи грустно взглянул на него исподлобья. В черных глазах Фредди танцевали черти и горели костры, манящие и завораживающие. Если кто-либо и пытался заглянуть в них глубже, то он лично встречался с демонами Фредди Меркьюри, ребята об этом знали и поэтому по-своему избегали личного с ним контакта. По спине Роджера пробежали мурашки, стоило ему только ненадолго заглянуть в этот омут. Фредди наклонился к волосам блондина, и, несколько раз горячо выдохнув в покрасневшее ухо, затяжно вдохнул запах. Не обнаружив манящего сладкого аромата, едва ощутимо поцеловал шею за ухом и потерся о парня щекой, как кот. Роджер задрожал и вцепился в стеклянный стол. Он широко раскрыл глаза, пытаясь найти какие-то мысли в пустой голове, чтобы понять, как он относится к происходящему. Никак. В голове было туманно и пусто, и Роджеру просто было интересно, куда это зайдет.