Чей ты, Роджер?

Фредди незаметно обнюхивал лицо Роджера, пытаясь уловить притягательный аромат. Блондин вжался в красную глянцевую спинку диванчика, испуганный и растерянный; он не знал, что делать в такой ситуации. Он много раз проигрывал сюжеты с Брайаном, когда мастурбировал, а сейчас просто обломался, не зная, стоит ли оно того. Фредди выглядел спокойно и точно знал: оно того стоит. Фредди погладил парня по скуле и провел костяшками пальцем по челюсти — гладкой и слегка дрожащей от волнения. — Чего боишься? — Он ласково посмотрел на сжатые в кулак руки Роджера, слегка наклонив голову на бок. — Меня? Роджер резко повернул голову на друга и, казалось, твердо понял — Да. Тебя и того что ты хочешь сделать. — Тебе кажется. — Роджер резко выдохнул в лицо Фредди, и тот ощутил странный, искусственно-сладкий манящий запах. Он напрягся, смахнул волосы с лица Роджера и аккуратно чмокнул блондина. Роджер положил ладонь на ногу парса и, приоткрыв рот, мягко лизнул его губы. Фредди незаметно улыбнулся, ловя себя на мысли, что вечер становится интереснее. Меркьюри целовался жестко, шустро вылизывая рот партнера. На вкус Роджер был горьким, по ощущениям — неумелым, но самоуверенным, и это забавляло Фредди. На мгновение Роджер отстранился, схватив его за воротник куртки, инстинктивно оглянулся и сел ближе, закинув ногу на ногу товарища. На основном этаже, по правую сторону от охранника, тянулся длинный узкий коридор, кончающийся туалетной комнатой. Дверь с обведенной надписью only men по раме подсвечивалась красным неоном. Роджер шел медленно, с трудностями удерживая равновесие и опираясь на ледяные стенки. Неоновый прямоугольник в темноте двоился и дрожал. Фредди плечом толкнул дверь и затащил за собой Тейлора, после — больно толкнул его на керамический умывальник. Роджер непослушными руками расстегнул рубашку и вылез на небольшое кафельное возвышение между умывальниками, упершись спиной в большое залапанное зеркало. Фредди положил холодную ладонь на обжигающе-горячую шею блондина и слегка придавил, впиваясь в губы. Роджер закрыл глаза и растворился в приглушенной музыке, отбивающейся приятным эхом о плитку, в грубых прикосновениях Фредди и собственном любопытстве. В туалете было холодно и безлюдно, а во всем клубе — слишком много разноцветных подсветок. Фредди дотянулся до двери, защелкнув замок и принялся изучать невинно-натуральное тело Роджера. Целуя и покусывая плечи блондина, он запустил руки под рубашку, поглаживая спину, что заставило Тейлора вздрогнуть от холода. Сильно сжав ладонями талию парня, парс подвинул его ближе к краю и прижался губами к виску Роджера. — Ты же никогда не сосал? — Тот приоткрыл глаза и посмотрел куда-то в блестящий потолок. - Я пробовал, но, — После услышанного Фредди сильнее прижался к разгоряченному парню, внимательно слушая. — но я не уверен, что у меня это получается достаточно хорошо.-Роджер застеснялся своих собственных слов и отвернулся, пытаясь сбежать от этого разговора. Фредди повернул лицо парня обратно, и хищно глядя в глаза, прошептал. — Я хочу твой ротик, понимаешь? — Не отводя взгляд, он положил маленькую ладошку блондина на свой пах. — Я тебя научу, только не бойся. Чувствуешь? — Фредди напряг член и Роджер почувствовал рукой легкий толчок, что ему необычайно понравилось. Какое-то приятное самодовольство оттого, что на него возбуждаются. Девушки тоже такое чувствуют? Он расслабил плечи и сжал член парня, немного поглаживая, отчего Фредди едва слышно промычал. Роджер откинулся на согнутых локтях и внимательно наблюдал за черноволосой макушкой. Фредди оставлял языком мокрые дорожки на торсе блондина, плавно массируя пульсирующий член через свои же тонкие атласные брюки. Тот тихо пыхтел и мял край собственной рубашки. Запоминай. И он запоминал. Холодным, задымленным сквозняком из его головы улетучилось опьянение — как он сам подумал, насовсем, и Роджер неотрывно смотрел на движения партнера. Как тот ловко расстегнул штаны и задрал серые трусы, слегка усмехнулся, увидев возбужденный член, едва ощутимо сжал яички и погрузил сразу весь в рот. Чувствовал приятные сглатывания и посасывания. Ничего необычного — мелькнуло у него в голове — хороший, но все-таки обычный минет. От сраного друга в ебаном туалете клуба. Ему так казалось, пока Фредди не достал член изо рта, тщательно слизывая слюну, и не приступил к головке. Роджера несколько раз передернуло от того, как Фред играл языком с уретрой и задевал уздечку. Сосал сильно, одну головку, после — кончиком языка облизывая ствол. Наверное, это именно то, что должен был запоминать маленький без опытный мальчик Роджи, с которым ранее никогда так не играли, но вовсе расплылся в удовольствии. Он не замечал, как с его уст срываются тихие постанывания и не замечал, как машинально толкался глубже в глотку парса. Когда Фредди взял твердый член в руку и начал быстро двигать рукой, крепко сжимая большую ладонь, парень закинул голову назад и громко, по-девчачьи простонал. — Мне нравится как ты звучишь, не молчи. — Фредди рассматривал мягкого, гладкого мальчика, красиво светившегося в сиянии неоновых ламп. Фредди остановился и натянул на Роджера белье, отчего тот возмущенно выглянул на него из-под влажных волос. Он убрал волосы назад и вопросительно кивнул. — Думал, все и сразу? Поработай теперь ты, малыш. Роджер впился руками в руль автомобиля и пустыми глазами смотрел на дорогу. В голове засуетились мысли, вытесняя друг друга, освобождая место тревоге и какой-то беспричинной обиде. После неумелого, скованного, но по-своему приятного отсоса Фред выпил еще, гораздо больше, чем в начале вечера. Это забеспокоило парня: ему нравились властные поцелуи и его томные взгляды, но думая о чем-то большем, чем минет, ему становилось откровенно страшно. Фразы парса звучали в голове снова и снова, отвлекая парня от мелькающей тусклыми огнями дороги на воспоминания. Какой ты хорошенький. Тебе нравится? Будь послушным мальчиком, Роджи. Расслабленный вид друга снизу и неотрывный взгляд. Все еще друга? Фредди поглаживал колено блондина, вызывая приятный мандраж. — А, — он выдержал паузу, заставив блондина затаить дыхание. — Мэгги ревновать не будет? — Фредди широко улыбнулся. — Знаешь, — Роджер кинул мимолётный взгляд на сидящего рядом. — если он и умеет ревновать, то кого угодно, но не меня. Пошел он нахуй. — Он сгорбился, почти касаясь подбородком руля, от неприятного чувства сжатия где-то под ребрами. Это так ощущается разбитое сердце? — И вообще какая разница, правильно? — Роджер кивнул в подтверждение своим словам. — Сейчас нам и вдвоем хорошо. — О-очень хорошо! — Фредди зажал зубами сигарету. — Мне нравится что ты так думаешь, дорогуша. — Становись на колени и лай. Комната тускло освещалась лампами у зеркала, утро не спешило наступать. Впервые Фредди было жаль партнера: так или иначе он привык жестить и доминировать, но сейчас он смотрел на растерянного белокурого мальчика и ему вставал ком в горле. Фредди не поверил сам себе, обнаружив, что не получает удовольствия от власти. Он поджал губы и обреченно выдохнул. — Блять. Поднимайся. — Он поднял Роджера на кровать и сел с краю, закурив. Роджер чувствовал себя виновато. Ему по-своему нравились грубости Фредди, но он не умел вести себя сексуально, не умел дразниться и подыгрывать. Он сзади положил руку на плечо Меркьюри и уткнулся носом ему в затылок. — Ты, кажется, обещал меня всему научить, если я не буду бояться. — Фредди посмотрел на него через плечо, выдохнув горький табачный дым, и хрипло промычал. — А ты боишься. — Мне все нравится, — Роджер задумался. — особенно когда ты злишься. — Сейчас или никогда. Самое время раскрыть карты и получить особенный опыт. Он понимал, что вряд-ли еще когда-нибудь переспит с Фредди, потому что не мог выкинуть Брайана из головы, что его, конечно, заебало. Он понимал, что Мэй засел в его мозгу глубоко и надолго. — Ок, — Фредди развернулся. Он выглядел недовольным и неудовлетворенным. Затушил недокуренную сигарету в пепельницу и посмотрел раздраженно. — чего ты хочешь? — Развлечься. Роджер много матерился, гораздо больше, чем обычно — терпел и получал новые ощущения. Этот секс запомнился Тейлору как тяжелая работа: он пыхтел и делал все, что хотел Меркьюри, прыгал в постели, меняя позы и сбрасывая простыни. Они отвлеклись единожды — выпить скотча с горла по очереди, отставить под кровать и продолжить на паркете. Это была единственная ночь, когда Роджер ни разу не вспомнил о Брайане. — Блять, Фред, полегче! — Во всем доме было тихо, и тишину спальни нарушали только пошлые хлопки тел и мужские вздохи. Роджер сжал зубы и попытался прогнуться сильнее, чтобы уменьшить болевые ощущения. — Обойдешься.- Парс рыкнул в ухо блондину и крепко сжал рукой красноватую от шлепков ягодицу, входя глубже. Роджер протяжно засопел от приятных ощущений, перебивающихся жжением и покалывающей острой болью. За ночь Фредди искренне влюбился в быстрые, неустающие руки барабанщика, в тугую задницу и милые короткие оргазмы. Он не умел любить за вещи, которые обычные люди считали достойными любви — искренне не понимал, что такого в глазах Роджера. Любовь Фредди — обжигающая и одноразовая, до ужаса похожая на влечение блондина к девушкам. Роджер уснул поперек кровати, дрожащий и мокрый. Совсем недавно наступило утро, заполнив комнату с белыми обоями ярким светом. Обнаженный Фредди вышел из душа и остановился у кровати, вытирая полотенцем волосы и рассматривая свою пассию. Роджер выглядел потрепанно и поношенно, с мокрыми, прилипшими ко лбу волосами и присохшей спермой на животе. Мужчина заметил маленькие синяки на бедрах Тейлора и ухмыльнулся, вспоминая, как тот просил «полегче». — Это был джин с афродизиаком. — Он обратился к спящему парню и подошел к зеркалу. — В новых местах лучше сразу узнать, что значат предупреждающие отметки, глупыш. Впервые Тейлор присутствовал на сборах Фредди на репетицию. Тот не спешил никуда — переодеваясь, при выходе заваривая кофе и решая прикупить сигарет «по дороге». Роджер сидел в кресле на кухне в своей домашней одежде и думал, что не хочет обратно в их с Брайаном квартиру. Он прекрасно понимал, что все равно с ним встретится и опять безрезультатно попытается игнорировать, делать вид, что все в порядке и к концу репетиции пригласит его на пиво. Знал, что Мэй, как обычно, согласится, молча простит соседа и вечером продолжатся непринужденные разговоры, от которых хочется плакать в подушку. Чем теплее Брайан относился к Роджеру, тем второму было хуже. Все-таки фраза «Ты ебаная заноза в заднице, Родж» спускала его с небес, резким рывком о землю, осознанием того, что взаимность — фантазия. Ему было привычно ругаться с ним — после потасовок он утверждался в своих догадках. Ничего кроме дружбы, и, конечно, раздражения. …Роджер сидел на лавочке возле студии. Душный летний вечер томил музыкантов сложными для записи условиями, поэтому каждую встречу ребята могли наблюдать экстравагантные шортики Джона, как ничто лучше определяющие температуру. Ударник вышел на перекур и быстро об этом пожалел — хотелось скорее вернуться к кондиционеру. Он глубоко затягивался, стараясь быстрее докурить и забежать в помещение, но в дверном проеме появился Брайан. Роджер покосился на него несколько секунд, и, стряхнув пепел, вскрикнул. — Тебе с твоим гнездом на голове не жарко? Брайан быстро спустился по ступенькам к барабанщику. — А тебе с твоей мочалкой? Роджер улыбался и незаметно отворачивался, чтобы не смотреть на него дольше, чем нужно. И все равно, когда тот начинал говорить, засматривался и отвлекался, расплываясь в улыбке, но вовремя замечал это и отшучивался. Ему нравился мягкий голос Мэя, а особенно — как в его исполнении звучали ругательства. Вне общей съемной квартиры они редко разговаривали, но дома — то ли от скуки, то ли по обоюдному желанию — постоянно. Роджер тонул в мыслях, выуживая отдельные фразы из контекста и приплетая им свой смысл. Запоминал и незаметно ни для кого вписывал в тексты, оставляя в каждом частичку своей помешанности. — Вот, поэтому мне они достались бесплатно, я бы хотел сходить со всеми, но билета два. Так что скажешь? — Роджер вернулся в сознание и посмотрел на руки Брайана. — Билета? — Брайан нахмурился. — Ты вообще где сейчас? Да, билеты, кинофестиваль, слышишь? — Он помахал рукой перед лицом блондина, и тот возмущенно оттолкнул руку парня. — Слышу я все. — Он наигранно задумался. — Это же сколько девочек там будет. — Нахуй девочек. Брайан обреченно вздохнул, и Роджер поспешно согласился сходить. Тейлор смотрел в след поднимающемуся по ступенькам парню и пообещал скоро вернуться на запись. Он пошатнулся, выглядывая, ушел ли Брайан достаточно далеко, и по-детски искренне заулыбался. Фестиваль, ночь, открытое небо, задний ряд, пьяные объятия. Роджер уплыл в теплые мысли и, открыв глаза, вернулся в реальность, яркой вспышкой боли потушив сигарету о кисть. Девочки. Да. Девочки. Роджер забежал в квартиру, крепко сжимая в руках свои вещи — Брайан никогда не закрывал дверь на ночь, зная, что Тейлор мог вернуться в любом часу. Он промелькнул в дверном проеме кухни и скрылся в своей комнате, закрыв дверь. — И тебе доброе утро, — Гитарист копошился на кухне. — Ты сам? — Не-а, — с улицы послышался голос Фредди. Брайан на секунду замер, обдумывая, откуда раздался звук, и выглянул в окно. — Я испугался, что мне мерещится. Ты с Роджем приехал? — И снова нет, — Фредди захлопнул водительскую дверцу. — чудесным совпадением встретились по дороге. Только не нервничай, голубчик, я твоего питомца ни-ни! В комнате Роджер наспех снимал с себя чужую одежду, боясь, что кто-то заметит. Спотыкался, прыгая на одной ноге и волновался, как жена, прячущая в любовника в шкафу. Стянув штаны, прильнул к стене и слушал разговор парней. Он быстро накинул мятый свитер, спрятал вещи Фредди под кровать и выбежал на коридор, игнорируя присутствие Брайана. — Не заставляйте бедного болеющего Джона ждать. — Он накинул куртку и нащупал новую пачку сигарет в кармане. В соседней комнате тихо играла душевная классическая мелодия. Форточки дребезжали от метели, иногда пропуская холодный зимний сквозняк. В спальне раздавались звонкие хлюпающие звуки и стук спинки кровати о стенку. — Блять, Фред — звонкий шепот на секунду заглушил мелодию. — Ласковее. - Фредди сидел в подушках, облокотившись спиной на деревянную спинку кровати, согнув в коленях ноги и потягивая виски, томно наблюдал за извивающимся телом. — Да, Папочка. — Роджер наклонился, схватившись за изголовье кровати и ускорился, припрыгивая и ерзая под одеялом сверху. Меркьюри скинул парня с себя и тот грустно заскулил, цепляясь за шею мужчины. — Нет, ну блять, ну пожалуйста, — Фредди строго взглянул на партнера и аккуратно отставил стакан на туалетный столик. — я же сейчас кончу. Парс молча приподнял парня, установив раком и со спокойным видом полез в выдвижной ящик. — Сука, ну не надо, мы же договаривались. — Роджер отполз ближе к краю кровати, но бежать было некуда. — Заткнись и делай то что я скажу! — Роджер испугался, сильно смяв в руках простынь. Шлепок. Второй. Сильнее. Он бил с размаху, со страшным холодом безразличия на лице, разряжая тихую музыку свистом стека. Роджер вжался в матрац щекой и почувствовал, как глаза намокли, а нос неприятно зачесался. — Проси. — Пожалуйста, Фредди, — голос парня сильно дрожал. — умоляю. Меркьюри облизал горячие красные следы и откинулся в подушки. — Можно. — Роджер громко всхлипывая и вытирая слезы о матрац, принялся дрочить, перебивая всхлипы стонами. Фредди наблюдал за ним, слегка поглаживая себя. Ему до чертиков нравилось это зрелище. — Послушный мальчик. Теперь они видятся только на репетициях. Видятся и молчат, и больше нет бессмысленных вечерних разговоров перед телевизором, нет пива на двоих и игры на гитаре с утра. Зато есть ежедневный секс, разрывающий шаблоны Роджера в клочья, наполняющий интересом и постоянным желанием. Он лежал на волосатой мужской груди и не мог уснуть. После каждого акта экзекуции парня грызла совесть, но он знал, что стоит Меркьюри щелкнуть пальцами и он уже будет изнемогать, не видя границ. …Они лежали на большой старой кровати, почти касаясь макушками. Брайан — с книгой, Роджер — с кривым красно-белым самолетиком, сделанным из сигаретной пачки. Пьяные и умиротворенные они лениво обсуждали, что скучнее — лечить зубы или писать диссертации. Роджер отвечал нехотя, с трудностями доставая мысли из опьяненного сознания, а Мэй давно утерял нить разговора, и все его фразы стали однотипными и повторяющимися, как заевшая кассета. Роджер чувствовал запах мягкого парфюма и старался не уснуть, отвлекаясь на отдельные слова Брайана, громко повторяя их в голове. Он хорошо запомнил то чувство умиротворения и радости, усиленное алкоголем. Запомнил, как случайно коснулся длинных пальцев, нащупывая затерявшуюся в одеяле пепельницу, как от испуга замер. Тогда Брайан не убрал руку, а просто замолчал, перестав повторяться. Запомнил, как сильно ему тогда захотелось сжать руку сильнее и прижаться и просто уснуть, обнимаясь. Но он убрал руку, и, найдя пепельницу, отвернулся к окну, чтобы закурить. Больше они не разговаривают. Целый мир, выстроенный в голове и глазах Роджера просто захлопнулся и закрылся от него на сто замков, и теперь казался не таким маловероятным — невозможным. Проебал. Забудь. Он не поймет. Тебе и тут хорошо.