****
Кенни продолжал идти. Местность вокруг него сменилась. Теперь он спускался по холму вниз, от лесопарка. Он сам не помнил, каким образом, перелез через забор, в его-то состоянии. Впрочем, это его так же не волновало. Его ноги продолжали его нести туда, куда направлял его стеклянный взгляд. Глаза Кенни посмотрели направо, туда, где располагался Соннинг. Город, который переливался в лучах заката, когда Кенни шёл в лесопарк, теперь полностью скрылся в темноте. У Кенни, в мозгу, возникла мысль, которая не возникала до этого «А как он доберётся до дома?». Сюда они с Гектором добирались как минимум час и это на машине и это от банка на Лэйкстон-стрит; до банка они ещё добирались час от «Ливингстона»; а до «Ливингстона» он ехал сорок минут на автобусе, от старой парковки; а на парковку он нёсся ещё 40 минут от Макдональдса, преодолев расстояние, на которое требовалось 50 минут. Наконец его дом и Макдональдс разделяло ещё пять километров и 50 минут пути, на велосипеде. Кенни абсолютно не знал, как он преодолеет всё это расстояние, пешком, да ещё и с его вывихнутой ногой, которая пульсировала при каждом шаге. На то чтобы добраться до дома, ему потребуются сутки, не меньше. И это он не учитывал тот факт, что ему придется идти ночью, в холоде. Впрочем, его тело больше не ощущало холода. Оно уже ничего не ощущало… 1 - Отсылка к предыдущему эпизоду "Чёрное зеркало" - "Национальный гимн" 2 - Отсылка к предыдущему эпизоду "Чёрное зеркало" - "Белый медведь"Часть 9.
21 декабря 2018 г. в 01:39
Никогда не опаздывала на работу и Вероника Коул. Среди коллег она всегда была известна, как ответственный, пунктуальный и исполнительный работник, который всегда профессионально подходит к своей работе.
Вероника всегда была целеустремлённым человеком. Уже в детстве она знала, что, в своей будущей карьере, добьётся только вершин. Врождённый перфекционизм и хронический трудоголизм помогли ей добиться своей цели. Поступив в Кембридж, она со студенческих лет начала свой карьерный взлёт и прошла путь от клерка-стажёра до личного помощника генерального директора одной банковской холдинговой компании, крупнейшей на территории Соединенного Королевства и одной из крупнейших в Европе. Эта компания помимо прочего, была известна своей гуманитарной деятельностью. Она официально сотрудничала с Международным комитетом Красного Креста и Красного полумесяца, спонсировала «Врачи без границ» и кредитовала всевозможные международные гуманитарные операции в странах третьего мира. «Люди - наша самая главная забота» - так гласил официальный слоган компании. Компания очень ревностно оберегала свою репутацию крупнейшего филантропа Англии. Если бы в её рядах объявился кто-то, кто испортил бы эту репутацию, это очень сильно подорвало бы авторитет компании.
К тридцати годам, Вероника уже возглавляла департамент этой компании по графству Беркшир, сделав то, чего многие не добиваются и к половине прожитой жизни.
Вероника действительно могла гордиться собой. Она работала в месте, о котором многие могли только мечтать. У неё был собственный кабинет, с панорамным видом на исторический центр Рединга; про неё часто писали журналистские издания; в самой компании она была известна как безоговорочно преданный своему делу сотрудник, который всегда выполнит свою работу, какой бы тяжёлой она не была.
Но при всём этом у Вероники был один недостаток – слабость к сплетням и слухам. Вероника вовсе не была отрешённой от общества, помешанной только на работе. У неё были многочисленные друзья, с которыми она очень любила общаться и делиться с ними всеми последними новостями. Одним из таких друзей, была её старая университетская подруга – Мегг. Они подружились, когда вместе ходили на лекции в Кембридже и очень скоро обнаружили, что у них общие вкусы, предпочтения и взгляды на мир. С тех пор они всё время общались и даже когда были на далёком расстоянии друг от друга, всё равно связывались с помощью электронных устройств.
После Кембриджа, пути подруг разделились. Вероника стала работать в Рединге, а Мегг устроилась в одну из американских нефтегазовых корпораций и по работе, уехала в долгосрочную командировку в Норвегию. Но еженедельное общение, подруги не прекратили. Они контактировали каждую пятницу и обменивались всем что видели и слышали.
Однажды, когда пришло время очередной пятницы, Вероника всё ещё была в офисе. Работы было много и ей пришлось задержаться, но она её так утомила, что Вероника решила сделать перерыв и пообщаться с Мэгг, прямо со служебного компьютера. Впрочем, Вероника решила предпринять меры предосторожности. Она скачала и установила на компьютер специальный защитный браузер, который исходя из характеристик в интернете, обеспечивал полную анонимность и невидимость контактов.
Вероника была очень рада пообщаться с Мегг. Они снова переписывались, и в какой-то момент у них зашёл разговор про многочисленных мигрантов из Африки и Ближнего Востока, которые буквально заполонили Европу и добрались даже до стабильной и мирной Норвегии, привнеся с собой сумятицу и разлад.
Вероника, которая давно отслеживала эту ситуацию, решила не церемонится в выражениях и высказать Мегг все, что она думает об этом. Она написала, что считает этих мигрантов ленивыми, грязными ниггерами-тунеядцами, которые не хотят ни работать, ни учится, только жить на всём готовом и поэтому они и лезут в Европу, как навозные жуки. А цивилизованные страны Запада вынуждены тратить деньги налогоплательщиков на содержание этих дикарей, место которым только в Бухенвальде.
Вероника никогда такого бы не высказала вслух, но в сообщениях с Мэгг, она привыкла не скрывать мысли. Всё-таки они были лучшими подругами, и Вероника чувствовала себя в безопасности.
На следующий день, проверяя свою почту, Вероника обнаружила письмо, присланное с неизвестного электронного адреса. Это её немало удивило. Она открыла его. То, что она испытала, когда увидела содержимое, нельзя было описать словами. Это было не удивление и не шок. Это был нечеловеческий страх, страх беглой добычи, когда она понимает, что хищники загнали её в угол и теперь медленно наступают, вот-вот совершив смертельный прыжок.
В письме были скриншоты её переписки с Мэгг. В особенности, там выделялась часть про «ниггеров-тунеядцев». От неожиданности Вероника потеряла дар речи. Она сразу же поняла, чем ей грозит, если эту переписку кто-то увидит. Для компании, которая ревностно отстаивала свой слоган «Люди – наша главная забота» и каждое Рождество собирала пожертвования для голодных детей Мьянмы, это был бы удар ножом в спину. Это опрокинуло бы весь её международный авторитет, ведь если в её рядах есть сотрудники, да не просто сотрудники, а официальные лица, которые позволяют себе такие заявления, то, что думать про компанию в целом. Её акции упадут в несколько раз, а инвесторы могут разорвать контракты, чтобы не быть обвинёнными в сотрудничестве с «расистами».
Веронику не просто уволили бы. Её вышвырнули бы на улицу с громким позором. Про неё написали бы огромную обличительную статью, в которой руководство компании попыталось бы откреститься от запачканного сотрудника. Всё что Вероника достигла, все, о чём она мечтала, все, на что она надеялась, всё это просто рухнуло бы в одночасье, как кукла-марионетка, у которой перерезали верёвочки.
Впрочем, паниковать, пока, было рано. Приславший это сообщение, хакер, написал, что не отправит это во все журналистские издания, если Вероника будет выполнять все их поручения. Другого выбора у Вероники не было. Она не могла обратиться тайком в полицию, ведь рано или поздно выяснилось бы, чем именно её шантажируют. А скрыть это не получилось бы.
Три дня Вероника ходила как на иголках. Хакер приказал ждать ей, пока её не активируют. Всё это время Вероника не могла, ни есть, ни спать. Она перестала разговаривать с коллегами и всё время проверяла свой телефон, опасаясь, что может пропустить сообщение. Единственное, что она делала, это бесконечно корила себя за случайную глупость. Так, по-дурацки, попасться в сетку, так по-дурацки, поставить на кон, все, что у неё есть, а всё из-за дружеской переписки, чьё содержание никто не должен был увидеть.
И вот, во Вторник, это случилось! Веронике пришло сообщение. Хакер дал ей указание – раздобыть вместительную, но в, то, же время, неприметную машину, с ключами. Веронику это поставило в ступор. Где она возьмёт машину? Она попыталась образумить человека по ту сторону телефона, сказать, что это невозможно, она просто не знает, что делать. Но хакер остался глух к её мольбам, он повторил своё указание и дал ей сутки, на, то чтобы раздобыть машину, угрожая, что в противном случае, вечером всем станет известно про «ниггеров-тунеядцев».
Вероника была в панике. Её собственный красный «Феррари», точно не подходил под параметры «вместительной, но неприметной» машины. Выход напрашивался только один, нужную машину необходимо было угнать. Но какую? Тут Вероника вспомнила про своего подчинённого, программиста Майка. Вероника часто видела, как он приезжает и уезжает с работы на своём иссиня-чёрном внедорожнике «Шевроле», а во время работы всегда оставляет его на местной парковке. Вероника поняла, эта машина идеально подходит. Ей не хотелось угонять машину своего же подчинённого и рисковать, но срок у неё был всего день. Искать другую машину времени не было. Но была другая проблема. Как выкрасть у Майка ключи от его же машины?
Ей повезло, что Майк не особо прятал ключи. Он всегда хранил их во внутреннем кармане своей курки, которую всегда сдавал в гардероб. Вероника знала это, потому что Майк сам несколько раз вытаскивал ключи оттуда, у неё под носом, предлагая подвезти. Вероника решили этим воспользоваться.
В середине рабочего дня, когда все сотрудники сидели за столами и усердно работали, Вероника спустилась вниз, и зашла в гардероб, якобы за своей курткой, чтобы съездить по делам. Но на самом деле, она тайком добралась до кожаной куртки Майка и, стараясь, что бы её, не увидел гардеробщик, вытащила из её внутреннего кармана ключи.
Спустя некоторое время, она уведомила об этом хакера. Тот дал ей следующее задание – поменять на машине номера, а затем пригнать её на подземную парковку отеля «Ливингстон» в соседнем городке Сонниг, находящегося в тридцати километрах от Рединга. После, запереть машину, а ключи оставить на переднем, левом колесе. Затем сделать фотографию машины в нужном месте и отправить ему.
Вероника была в шоке. Это задание означало, что ей придётся украсть чужие номера, затем угнать чужую машину и на этой машине проехать тридцать километров по федеральному шоссе до другого города. Это влекло за собой реальный тюремный срок и не маленький.
Временами Вероника чувствовала, что ей хочется упасть на землю и заплакать, никогда в жизни она не плакала. Неужели из-за какой-то дичайшей случайности, она вытворяет всё это. Она же просто переписывалась со своей подругой, это была личная переписка, её никто не имел права видеть и никто не имеет права её шантажировать. Вероника прикладывала немало усилий, чтобы держатся, любой её отчаянный шаг мог повлечь распроссы.
Вероника перевела дыхание и поняла, что ей надо это сделать. В восемь часов вечера, она ушла с работы. Обычно она всегда задерживалась, но сегодня ей нельзя было вызывать подозрения. Перед этим ей пришлось успокаивать Майка, который потерял ключи от своей машины и теперь не мог попасть домой. Вероника убедила его, что он просто их где-то выронил и может сегодня дойти до дома пешком, а завтра она самолично поможет ему найти их. Ведь с его машиной ничего не случится, она же на стоянке. Её уговоры подействовали.
Придя домой, Вероника кардинально сменила одежду. Она оделась в джинсы и серую толстовку с капюшоном, поверх футболки. Дождавшись десяти вечера, когда по её расчётам, уже все должны были покинуть офис, Вероника начала действовать.
Сначала она взяла лом, который хранился у неё дома, с различными инструментами и отвёртку. Затем она вышла на улицу и в поисках машины, с которой можно было бы безопасно снять номера, обошла ни один двор. Наконец она разглядела тёмное «Рено», стоявшее, возле одного из домов. Вероника было страшно начать, она несколько минут проходила мимо машины взад-вперёд, ожидая, что придёт хозяин. Но никого не появлялось, и Вероника поняла, что ей надо действовать. Она вооружилась ломом и, подцепив ими номера машины, сзади сорвала их, ту же процедуру она повторила с номерными знаками спереди.
Подобрав номерные знаки, она поспешила скрыться и устремилась в сторону офисной стоянки. Она также располагалась под зданием. Охранников на ней не было. Чтобы открылась металлическая дверь, необходимо было поднести к специальному сканнеру штрих-код своего служебного значка. Правда, на входе, дежурила видеокамера. Вероника не знала, куда она ведёт и как её можно выключить, поэтому она решила просто её обмануть.
Она надела капюшон и очень осторожно, опустив лицо вниз, стараясь идти возле стены. Так как камера висела прямо над металлической дверью, Вероника шла к ней спиной. Наконец она дошла до обычной двери, через которую выходили сотрудники, оставив свои автомобили внизу, и отперев её, вошла во внутрь.
Конечно, её будут искать, но Вероника была уверена, что не вычислят, её никто никогда не видел в этой одежде, которую она сожжёт, чтобы так и оставалось, а просто подумать на неё, что она могла совершить это преступление, ни у кого не хватило бы рассудка.
Вероника подошла к внедорожнику Майка и тем же движением лома сорвала его номерные знаки. Затем она вытащила из за пазухи новые и вставила их на место старых, умудрившись даже закрутить их отвёрткой. В темноте это сделать было весьма сложно, но Вероника сделала. Ей казалось, что сейчас она всё сможет сделать. Теперь, когда подготовка была завершена, Вероника открыла автомобиль, села в него, как автомобилист со стажем, довольно быстро поняла, что в управлении нет ничего сложного, после чего, завела внедорожник и на нём направилась к выходу. Она беспрепятственно открыла дверь с помощью сканера, а затем, чтобы случайно не попасться камере, вновь надела капюшон и опустилась максимально вниз, ведя машину сложившись пополам.
Теперь ей надо было выехать на федеральное шоссе и отправится в Соннинг. Именно так Вероника и поступила. По счастью машин было мало, и Вероника ехала очень быстро. Впрочем, такая спешка была обусловлена не отсутствием пробок, а страхом, что её могут засечь.
Вероника сидела в кресле, словно парализованная и даже дышать боялась от страха. Конечно, пока ни машина, ни номера не находятся в розыске, это произойдёт только утром, когда Майк и хозяин «Рено» обнаружат пропажу. Значит, пока полиция её искать не будет. Но она всё равно тряслась от страха. А если её остановят из-за проверки документов? У неё были с собой права, но на свою машину, не на эту. И что произойдёт, когда полицейский поймёт, что она без документов на машину, на которой едет? Её тут же арестуют, доставят в участок, по паспорту узнают, кто она и где работает, затем свяжутся с хозяином номеров, а после наверняка вычислят хозяина «Шевроле». И когда об этой истории узнают в компании, даже если хакер не сольёт переписку, её всё равно с позором уволят, а потом ещё и отдадут под суд. И Вероника отправится в тюрьму, расплачиваться за самую большую случайность в её жизни.
Все эти мысли, как картинки в калейдоскопе кружились у неё в голове. Вероника не понимала, как она могла в это впутаться, она же всегда была примерным гражданином. А теперь ей грозил либо вечный позор, либо тюремный срок.
Но судьба в ту ночь благоволила Веронике, так как до Соннинга она добралась, без единой остановки. Теперь надо было оставить машину, в нужном месте. По долгу работы, Вероника часто бывала в этом городке и поселялась в «Ливингстоне», поэтому она быстро нашла отель и оставила автомобиль, на круглосуточной парковке, под землёй, в глубине, как и приказывал хакер. Затем она заблокировала машину и оставила ключи на левом колесе.
Вероника не понимала, что всё это значит. Кто эти люди? Что они задумали? Зачем ей приказали совершить всё, что она сделала? Ради чего? Столько вопросов и ни одного ответа. Веронику от непонимания буквально распирало. Впрочем, ещё больше ей хотелось поскорее уйти отсюда. Поэтому, немедля, она отправила хакеру фотоотчёт. Получив вожделенное СМС-сообщение, что она может уходить, Вероника испытала шквал облегчения. У неё словно открылось второе дыхание. Она почувствовала, как хочет жить, как жизнь треплется внутри неё.
Она покинула злополучную стоянку и на ночном такси вернулась в Рединг. Когда она была снова дома, было уже под утро, ей ужасно хотелось, есть, а ещё больше спать. Но вместо этого ей нужно было идти в свой офис, ведь была только Среда. Мучаясь от ломки, Вероника пересилила себя и к положенному времени действительно была в офисе. Впрочем, ей это всё казалось мелочами, по сравнению с тем, что она пережила ночью.
Целый день и весь следующий, она больше не получала сообщений с неизвестных номеров. Как она и думала, Майк, придя на работу и обнаружив, что его машина угнана, связался с полицией и та начала расследование. Вероника, тактично, не покидала свой кабинет и с замиранием сердца молилась, чтобы никто про неё не узнал.
Когда Четверг подходил к концу, и было девять вечера, Вероника прибывала в хорошем настроении. Она уже успела забыть про сообщения и про ночной угон, временами ей даже казалось, что это было во сне и только разъяренный Майк, слоняющийся по офису, был кошмарным напоминанием обо всём этом. Впрочем, Веронику это не сильно волновало.
К девяти часам, обычно, все сотрудники покидали офис и отправлялись по домам, к семьям. Вероника тоже думала уйти, за последние двое суток, она поняла, что слишком много времени проводит на работе, у неё нет личной жизни. Прошедшая ночь заставила её понять это и Вероника поняла, что раз жизнь дала ей второй шанс, она исправит её. Она будет меньше времени проводить в общениях с подругами и больше в общении с реальными людьми, может даже познакомится с кавалером.
Внезапно, на мобильнике Веронике раздался звонок. Её это удивило, звонок был не абы от кого, а из Лондона, от генерального директора, с которым Вероника имела приятельские отношения, и поэтому он знал её номер. «Но почему он звонит именно сейчас?» - думала Вероника. Она подняла трубку. Едва она это сделала на неё, из трубки, обрушился разъяренный вопль. Директор кричал, что Вероника опозорила всю их компанию, опозорила лично его, ведь он всегда отзывался о ней как о преданном идеалам компании, работнике. Она опозорила их всех, что прямо сейчас все СМИ пишут о «расистском скандале» внутри Банковского холдинга.
Веронике от этих слов стало плохо, она почувствовала, как у неё из под ног уходит земля, внутри стало всё холодно, лоб покрылся потом. Она перестала слышать директора, который продолжал кричать и требовать объяснений. Внутри у неё всё перевернулось, ей стало тяжело дышать, и только её мозг повторял одну и ту же мысль: «За что? Она же всё сделала, что от неё просили? Неужели всё это было зря?».
Вероника побежала к своему компьютеру в её кабинете и зашла в интернет. На главной же странице, на неё смотрела она же. Её фотография пристально смотрела прямо ей в глаза, а над фотографией был газетный заголовок – «Директор компании и её расистские письма». В статье писалось, что в результате кибераттаки на компьютер департамента в Беркшире, в руках СМИ оказалась личная переписка директора департамента, в котором она нелицеприятно отзывается о европейских мигрантах. СМИ задавались вопросом, как это повлияет на судьбу акций компании и её дальнейшее сотрудничество с международными гуманитарными организациями.
Вероника не верила глазам, что это происходит. Новость про неё была в топе, обогнав по обсуждаемости даже новость про развод премьерской четы Кэллоу из-за Свиногейта, произошедшего два года назад [1] и новость про суд над детоубийцей Викторией Скиллэйн в Огайо [2].
Вероника смотрела в монитор компьютера, не в силах отвести взгляд, когда на её телефоне прозвучал сигнал об СМС, с неизвестного номера. На этот раз, это была картинка. Огромное, белое, ядовито ухмыляющееся, во весь рот лицо смотрело на Веронику, с экрана.
Не в силах выдержать это, Вероника заплакала. Это был абсолютный конец! Всему!