В плену обмана

К штабу мчался специальный отряд Разведкорпуса. Их было шесть штук. Они носили чёрные брюки, сероватые рубашки и чёрные куртки с эмблемой Разведкорпуса на спине. В их отряде никто не умирал. Они существовали уже почти пять лет и были всегда у Эрвина в почёте. Последнее время, они подрабатывали и помогали содержать Разведкорпус, после урезания финансирования. Лошади остановились и «шестёрка» слезла с них. Их черные сапоги начали шлёпать по грязи, уверенно топая в штаб от конюшни. — Я так устал! Сейчас завалюсь спать после душа. — зевал голубоглазый, длинноволосый блондин. — Дейдара, ты так беспечен. — Сасори посмотрел на напарника и вздохнул. — Так, где там мои сучки? Хоть я устал, но вы*бать кого-то всегда готов! — кричал Хидан, держа свою косу в руках и размахивая ей перед Итачи и Кисаме. — Началось… — подкатила глаза брюнетка с карими глазами. Волосы девушки были прямыми и опускались чуть ниже плеч. Губы девушки были ярко-красными и пухлыми. А рост был чуть выше Дейдары, буквально на пару сантиметров. — Эми-сан, не ругайтесь! — сказал Кисаме, зевая. Особый отряд «Акацуки» под командованием Итачи Учихи, вошёл в штаб и сразу оказался в огромной столовой, где большую часть времени проводил почти весь корпус. Ребята посмотрели на «особенных» и переглянулись. Видели они их раз в три-четыре месяца, а за последний год, так почти всего лишь пару раз видели. — Че выставились, псины? — спросил Хидан. — Следи за пастью, сам ты пёс! — разозлился Жан, который постоянно вступал в перепалки с пепельноволосым, когда тот находился в штабе. В большинстве случаев причиной для споров была Микаса. Кирштейн испытывал к девушке настоящие, искренние чувства, а Хидану просто нравились такие холодные, волевые недотроги. — Так, прекратите! — скомандовал Смит, свесив голову со второго этажа. — Быстро ко мне в кабинет с отчетом! Акацуки поплелись в кабинет командира, иногда матерясь, что отчёты могут и подождать, а вот их уставшие тела ноют от боли и усталости. Они пару суток провели верхом на лошадях, они спали на улице, под открытым небом в спальниках, или вообще на сырой земле в куртках. Смит был взвинченным и раздражённым. Он сидел и смотрел на подчинённых без какого-либо интереса. — Слушай, сука, мы отдохнуть хотим. Ты попробовал бы жопой биться об жёсткое лошадиной седло, почти двое суток! — возмущался Хидан, редко выражая командиру уважение. Другого бы разведчика выгнали за такое или казнили бы, но только не бессмертного Мацураси, который был на вес золота, благодаря своему бессмертию и отличными навыкам рукопашного боя, иногда обучая кадетов. — Хидан, пожалуйста… — попытался успокоить друга Итачи, которому не нравилось, когда окружающие не оказывают должного уважения к старшим по званию. — У нас случилась весьма неприятная ситуация. — начал Эрвин, машинально листая какие-то документы от небольшого волнения. — Срать мне на твои ситуации. С-РА-А-А-ТЬ! — продолжил злиться и выходить из себя бессмертный. — Хи-хи-хи, давненько тебе не привязывали к столбу и не пороли, как собаку. — захихикал Кисаме, прикрыв рот рукой. — Пошёл ты… — Хватит! — Эрвин стукнул кулаком по столу. Была б его воля он бы придушил и Хидана, и Кисаме, которые его ужасно раздражали. Обычного присутствия этого громкого дуэта хватало, чтобы впасть в ярость и ходить весь день раздражённым. — Что случилось, командир? — поинтересовалась Эмили. — Тут Леви притащил такую же, как вы. — блондин потёр глаза. — Ханджи, Леви и Микаса пытались выпытать из неё информацию, но она молчит уже неделю. — Простите, но мы каким боком относимся к ней? — удивился Сасори. Чаще всего Акасуна молча наблюдал за ситуациями и анализировал поступки коллег. В словесные перепалки, красноволосый не любил вступать, если они не касались искусства или Дейдары. — Я думал, что вы сможете её разговорить. — Эрвин поморгал глазами. Он сегодня не выспался, да и очередные потери разведчиков сказывались на нём. — Мы должны отдохнуть. — сказал Итачи. — Само собой. — кивнул Смит. Пока Акацуки пошли отдыхать, Аккерманы и Зое спускались в подвал, пытаясь в очередной раз узнать у девушки кто она, откуда и зачем напала на них. Русая, которую окрестили временными именем Мун, лежала рядом с кроватью, прикованная к ней наручниками. Она лежала спиной к двери и приоткрыла глаза, услышав, как железная дверь со скрипом открылась и в комнатку зашли разведчики. — Может, ей глаз вырезать? — спрашивала Ханджи, раскладывая острые предметы на столике, завёрнутые в грязную ткань. — Нет. Это уже слишком. — Леви стало жалко русую. Она прикрыла глаза руками, услышав слова Ханджи, и сжалась в клубочек, загремев цепями. Да и капралу было стыдно. Он всю неделю избивал бедняжку, а она молчала и иногда пропускала молчаливые слёзы, плавно стекающие по её щекам. — Согласна с капитаном Ханджи. — Микаса подошла к женщине, которая выбирала новый способ пыток. Зое определенно было в кайф, пытать людей. Настоящая маньячка. Она ещё и смеялась, поправляя очки. — Я не согласен. Достаточно! — Аккерман подошёл к русой, которая дрожала и тряслась, то-ли от холода, то-ли от страха. — Мун, зачем ты напала на нас? — Не…н… Н… — девушка заикалась и не могла сказать ни слова, лишь немного повернула голову на капрала, который присел рядом с девушкой на корточки. — Да давай пытать её. — Зое схватила девушку за волосы и подкинула её кровать. Послышался неприятный звук скрипящих оков, которые тёрлись о железный каркас кровати. — Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Если ответ меня не устроит, то я уколю тебя в глаз. Согласна? — шатенка залезла на девушку, немного сжала её горло и засмеялась, держа в свободной руке острый скальпель. — Вы вообще с ума сошли? — примчался Эрен, который впал в шок, увидев лежащую на кровати девушку. За неделю она похудела, выглядела очень замученной, была вся в синяках, ссадинах, порезах. На левой скуле был большой синяк, а правая часть губы разбита. — Эрен, тебе не нужно на это смотреть. Выйди! — Микаса начала уводить брата из комнаты, опасаясь за его психическое состояние. — Ханджи, хорош. Хватит! — Леви стянул маньячку с пленницы и вытолкал её за дверь, закрывшись наедине с девушкой. Аккерман несколько секунд смотрел на девушку жалобным взглядом, а потом достал ключ и освободил её от оков. Да, это было против правил, но и издеваться над ней было неправильно. Да, она ударила лёгким разрядом его, но ведь и не убила никого. Даже не ранила, поэтому не заслуживает такого зверского отношения. — Хочешь пить или есть? — спросил капрал, посмотрев под кровать, куда залезла девушка. — Да пошёл ты, мудак! — зарычала Мун и поджала под себя ноги, простонав от боли и холода.