***
Этот день, прошедший в будничной рутине и делах, показался Отабеку нескончаемо долгим. Нетерпеливо повернув ключ и наконец оказавшись на пороге родной квартиры, он включил свет, поморщившись с непривычки (фонари на улице и лампочки в подъезде, конечно, не такие яркие). Как ожидалось, дома никого не было: все члены его семьи, проживающие здесь, отправились на отдых за границу; а сам Алтын, сославшись на работу и тренировки, остался. Дел было действительно много; так же, как и тяготящих мыслей. Когда вода в чайнике начала кипятиться, он наконец измученно опустился на мягкий табурет, положив руки на стол и задумчиво сцепив пальцы в замок. Усталость яркой вспышкой почувствовалась во всем теле, а затем начала медленно отступать, уступая место долгожданному умиротворению. Но напряжение в мышцах все еще чувствовалось, и избавиться от него доведется лишь на следующее утро, после продолжительного и крепкого сна. В голове мимолетно проскользнула мысль, что не помешал бы массаж. Практически одновременно вместе со свистом чайника раздался звонок мобильного телефона, забытого в кармане куртки. Вставать все равно пришлось бы, но отвечать совсем не хотелось. Звонок повторился в третий раз и, резко отставив чашку с горячим чаем, Отабек все же направился в прихожую, оставив на поверхности стола две выплеснувшиеся крупные капли. Он уже догадался, кто мог звонить, и взять трубку в таком случае было просто необходимо, иначе покой практически всех его родственников будет потревожен. — Я тебя слушаю, Махабат, — чуть сипло, устало проговорил он. Как ни странно, недовольство и неприязнь, вовсю пылающие внутри, удалось скрыть в голосе. — Разве ты не рад мне? — Уже поздно. Что-то случилось? — спокойно продолжил парень, игнорируя ее вопрос. — Нет, ничего. Просто хотела поговорить с тобой. Уже забыл, как мы проводили вечера в разлуке? — судя по интонации, его отстраненность и холодность задели ее. — И теперь ты звонишь мне спустя месяц, — он прикрыл глаза и положил ладонь на затылок, уже понимая, что этот разговор так быстро не закончится. — Мне казалось, мы все давно решили. Чего ты добиваешься? — По-твоему, решили? — девушка начала заводиться. — Это ты хотел, чтобы мы расстались, разве нет? — Послушай, я специально настоял, чтобы мы тогда сели и спокойно поговорили. В итоге, заметь: мы решили, что так будет лучше. Эти отношения вымотали нас обоих, и в них с самого начала было не все так гладко. У нас разные цели, взгляды и даже мнения в отношении многих важных вещей. Ты же понимаешь это, — Отабек старательно подбирал слова, хотя сил на разговоры уже не осталось. Его бывшая девушка позвонила не вовремя. — Вот скажи честно. Это все из-за той суки, с которой ты якобы связан, я права? — Нет. И попрошу обойтись без оскорблений. Ни ты, ни даже я — с ней не знакомы, — он раздраженно выдохнул. — У меня такое чувство, что все мои слова уходят в пустоту. — Тебе самому лучше бы поучиться меня слушать. — И опять ты винишь во всем меня. От чего ушли, к тому и пришли. Замечательно, — он поудобнее устроился в кресле. Терять уже нечего. — Теперь объясни, зачем ты долго и настойчиво названивала мне и моим родителям, когда мы все с тобой обсудили и расставили точки над «i». Этим поступком ты изменила мнение о себе явно не в лучшую сторону. — В отличие от тебя, я хотела все вернуть. И сейчас хочу, — Алтын невольно поморщился от той толщи фальши, которой буквально свозила ее фраза. Просто уязвленное женское самолюбие, не более. Однако оно, как оказалось, способно сподвигнуть на многое. — Впервые слышу, — честно констатировал он. — Какой же ты… бесчувственный, — Махабат злилась, и, если бы он не знал, насколько она может быть эгоистичной, то решил бы, что девушка действительно беспокоится за их будущее и хочет его вернуть. За год отношений он смог узнать ее достаточно хорошо благодаря своей наблюдательности и умению разбираться в людях. — Признай уже наконец, что тебе это все не нужно. Откинувшись на мягкую спинку кресла с принесенной из кухни чашкой чуть остывшего, но ароматного чая, он мысленно ликовал, несмотря на физическую усталость и все сильнее одолевающую сонливость. Последнее слово осталось за ним. И что-то подсказывало, что подобный разговор больше не повторится.***
Новый день она встретила на балконе своего номера, беседуя с ним по телефону и пытаясь одной рукой застегнуть молнию на толстовке. Это утро выдалось солнечным и безоблачным, однако воздух был по-прежнему холодным, отчего чувствовался небольшой дискомфорт. Девушка давно к нему уже привыкла. Отабек обычно не звонил в это время, но Юля об этом не задумывалась, поскольку не слышала его уже дня три. А для нее это непозволительно долго. На чуть прикрытую балконную дверь можно было не оборачиваться с настороженностью: по ее подсчетам, Катя еще минут тридцать должна будет провести в ванной комнате. — Ты спал хоть немного сегодня ночью? — решается уточнить Плисецкая, поскольку его голос был достаточно усталый и тихий но, тем не менее, парень слушал ее и сам охотно рассказывал, как провел последние дни. Закрадывалась тревожная и неприятная мысль: возможно, у него что-то произошло. — Вроде того, — он в ответ только усмехнулся. — Как закончишь свои дела, прогуляйся немного. Обычно помогает. — Отлично. Тогда мы могли бы сделать это вместе, — после недолгой паузы вновь послышался его голос, чуть искаженный динамиком. — Ну, как вернусь из Финляндии, можем организовать. Прилетай в Москву, если хочешь. — Это не совсем то, что я имел в виду. — В гости зовешь, что ли? — в шутку спросила Юля, чувствуя, как жар начал приливать к щекам. — Нам не обязательно дожидаться, когда ты вернешься, — сложившаяся ситуация, казалось, ничуть не вывела его из привычного душевного равновесия. — Назовешь адрес своей гостиницы? — Да ладно, Бек, не шути так, — мысли в голове мгновенно перемешались, запутались, будто нити плохо намотанного шерстяного клубка, и она выпалила первое, что пришло на ум. — Мне тут и так не скучно с Катькой, классным руководителем и всеми этими экскурсоводами, — с сарказмом добавила Плисецкая. — Я и не думал. Ты сама говорила, что у меня нет чувства юмора.***
— Сумасшедший… — только и смогла вымолвить девушка, когда Алтын вышел из машины, подъехавшей к отелю минуту в минуту. Даже ждать не пришлось. Но все же не верила она до последней секунды. Он ненавидел опаздывать. Особенно не мог позволить себе этого сейчас. — То же самое про тебя говорил Яков, когда ты исполнила четверной сальхов в десять лет, — он встретил ее теплой улыбкой. — Виктор рассказывал. Плисецкой ничего больше не оставалось, как насладиться недолгими, но крепкими и такими необходимыми сейчас объятиями. Слова будто вмиг закончились; впрочем, они были и не нужны. Многие улицы в городе были знакомыми, словно она жила здесь уже достаточно давно. Тем не менее, эта очередная поездка особенная, не похожа на все предыдущие. Во многом потому, что впервые за долгое время девушка была искренне счастлива. Недавно пережитые впечатления, полученные по прибытии сюда, будто померкли и стали крайне незначительными, уступили новым, более ярким эмоциям. За легким, непринужденным разговором забывались все тяготы и проблемы. Все это время за ней навязчиво следовало ощущение, будто в жизни не хватает важного момента, благодаря которому появится возможность чувствовать себя беззаботной и в полной мере получать удовлетворение от жизни. Теперь можно было сказать наверняка, что это за момент. Очередной остановкой было небольшое кафе с открытой верандой и уютной, «домашней» обстановкой внутри. Располагалось оно в более старой части города, которая казалась обособленной от современного центра. Заказав десерты и крепкий кофе, они все же отправились на веранду. Плотные, бежевые занавески Юля решила отодвинуть, чтобы открылся вид на дорогу и шикарный дом на противоположной стороне, украшенный мозаикой из битой плитки. — Дома такой же уют наводишь? — Отабек лениво проследил за ее действиями, на мгновение оторвавшись от изучения меню. — Ага. Почти, — немного растерянно пробормотала Плисецкая, не без легкого стыда вспомнив беспорядок, оставленный в московской квартире. По обыкновению, чемодан собирался в панической спешке утром перед поездкой в аэропорт. — Ты так и не назвал настоящую причину своего приезда, — вновь начала она оборвавшийся недавно разговор. Юля отказывалась верить, что он прилетел из Казахстана в Финляндию исключительно ради нее. — Бывает, я принимаю спонтанные решения, — пожал плечами Алтын, облокотившись о столешницу и положив голову на подставленную ладонь. — В конце концов, хотеть увидеться с друзьями — это не преступление. — Погоди, то есть ты погулять сюда приехал? — фигуристка смотрела на него несколько ошарашенно. — Можно и так сказать, — он был абсолютно спокоен, а Юле отчего-то стало неловко. К лицу вновь прилила кровь, как тогда, на балконе. Появилась острая потребность удалиться в дамскую комнату и оценить в зеркале свой внешний вид. Она переживала, какой отпечаток оставили на ее лице бушующие в глубине души эмоции. И с каких пор Отабек стал влиять на нее таким образом? Из динамиков лилась легкая, расслабляющая музыка, но девушка, увлеченная в водоворот мыслей, совершенно забыла о ней. А он тем временем внимательно вслушивался в мелодию и, наконец коротко кивнув собственным раздумьям, перевел взгляд на свою притихшую собеседницу. — Ты говорила, что скучаешь по льду. Хоть коньков сейчас нет, но мы можем потанцевать и без них, — ему отчего-то захотелось коснуться ее руки, но Юля в то же мгновение обратила на него внимание. — Давай, — с готовностью ответила Плисецкая, проворно поднимаясь из-за стола. И лишь после этого она в полной мере осознала, что Отабек пригласил ее на танец. Стараясь скрыть такое раздражающее смущение, она вышла вслед за ним в центр просторной веранды. Никого больше не было, кроме них, и мысль о том, что она еще ни с кем не танцевала в паре и совершенно не знала даже самых простых элементов вальса, уже беспокоила не так сильно, однако внутреннее напряжение чувствовалось существенно. Он вложил ее чуть холодную руку в свою, чересчур горячую, а второй аккуратно обнял за талию и придвинул немного ближе, но соблюдая дистанцию и совершенно не позволяя себе лишнего. «Педант» — пронеслось в мыслях Плисецкой прежде, чем он увлек ее за собой в танец. Его движения точные, плавные, грациозные и все, что от нее требовалось — всего лишь повторять, следовать за партнером. Несмотря на беспокойство, у Юли это блестяще получалось. Легким дежавю нахлынули воспоминания о ее первом выступлении, волнующем, но от того не менее великолепном, оставшемся в памяти ярким, несмываемым пятном. Эмоция напряжения на ее лице сменилась мягкой улыбкой, что не могло укрыться от его внимания. — Неплохо, — подытожил он после очередного связующего поворота. — Если хочешь, можем как-нибудь попробовать парное фигурное катание. — Ага… можно, — девушка резко опустила взгляд, разглядывая мыски его ботинок: предложение Отабека явно смутило ее, но, не успела она разобраться в своих чувствах, как началась очередная дорожка шагов, заставив вновь сосредоточиться на движениях. После завершающих элементов он вновь притянул Плисецкую к себе, но в этот раз на мгновение остановился. Решив, что их танец окончен, она заметно расслабилась и выжидающе взглянула на своего партнера. Дыхание было частым и неровным, но Юля улыбалась, все еще держа его за руки. Можно было ответить наверняка, что вызвало подобные эмоции: простой, незамысловатый танец или непосредственная близость ее партнера. Определенно, ей было хорошо рядом с эти человеком, который после нескольких лет знакомства до сих пор казался незаурядным и загадочным. Некоторое время он смотрел на нее внимательно, даже изучающе, после чего, более не медля, прильнул к ее губам легким поцелуем, не давая возможности опомниться и вникнуть в суть происходящего.