Когда выбор есть

Утром, наскоро позавтракав незатейливыми продуктами, вновь собранными в лесу, компания решила незамедлительно приступить к попытке сделать волшебную палочку. Гермиона, разложив принесённые накануне кусочки дерева и волоски единорога, принялась за работу, а Гарри и Малфой, сперва с интересом наблюдавшие за ней, однако, очень скоро заскучали и решили вновь отправиться ловить рыбу. Беллатрикс их не отговаривала, порядочно проголодавшись на их скудном пайке даров леса, и с тоской вспоминая роскошную трапезу из рыбы в первый вечер по прибытии. На этот раз, парни справились намного быстрее и вернулись обратно с более богатым уловом: похоже, бывшие непримиримые соперники теперь начинали лучше находить общий язык, а их сотрудничество становилось намного более плодотворным. Парни предлагали и Беллатрикс пойти с ними, но помолодевшая волшебница отказалась: ей было намного интереснее наблюдать за работой Грейнджер, а «охота за рыбой», как Белла шутливо называла их предприятие, её абсолютно не прельщала. Меж тем, Гермиона справилась достаточно быстро, и к возвращению Драко и Гарри, их уже ожидал первый вариант палочки. Подняв глаза на своих новых товарищей, Гермиона мягко проговорила: – Теперь, кто-то из Вас должен прочесть заклинание. Думаю, что начнём с Гарри, а если у него не получится, тогда перейдём к Малфою и Белле. – А почему сразу Поттер, - тут же ехидно поинтересовался Малфой. – Ты настолько уверена, что он сильнее нас с Беллой? – Просто, это беспалочковая Магия, – Гермиона пожала плечами, не желая вступаться в очередные пререкания или споры. – Пока что, у него получалось лучше. Но если ты хочешь, то можешь попробовать первым. В конце концов, теоретически, эта палочка должна лучше всего слушаться тебя. Малфой самодовольно кивнул и встал возле будущего магического орудия: – Что я должен говорить? – снисходительно поинтересовался Драко, свысока поглядывая на магглорождённую волшебницу. – Повежливее нельзя? – тут же предупреждающе подал голос Гарри, воинственно скрестив руки на груди. – В конце концов, Гермиона создала эту палочку, и только по глупой случайности не может использовать магию сама. И вообще... - он хотел ещё много чего добавить, но Драко его перебил. – Ладно, ладно, – Малфой примирительно поднял ладони. – Я не хотел тебя обидеть, Грейнджер. Скажи, пожалуйста, что я должен говорить? – Даже «пожалуйста»! Вау, Малфой, мы тебя скоро не узнаем! – Гарри и сам не мог понять, почему его так раздражает поведение Малфоя, но он едва сдерживал себя. В конце концов, предрассудки предрассудками, но даже слепому и тупому было уже очевидно, что без Гермионы они бы в этом веке вообще тыкались носом, как слепые котята. – Гарри, не надо, - Гермиона вздохнула.– Малфой, я напишу заклинание на песке, а ты его просто прочтёшь. Таким образом, будет намного проще, и ты сможешь немножко потренироваться. Расчистив возле костра подходящее место и попросив у Беллатрикс её ножик, Грейнджер быстро начертала нужные слова заклинания и подняла глаза на слизеринцев. Драко кивнул, несколько раз прочитав заклинание про себя, и обернулся к внимательно следившим за его действиями Гарри и Беллатрикс. Склонившись над буквами, те тоже внимательно читали таинственные фразы, готовые помочь в любой момент. Прикрыв глаза, сконцентрировавшись, и мысленно призвав всю магию, которую только мог почувствовать в себе, Малфой старательно, громко и чётко проговорил выученные слова. Ребята не совсем знали, что ожидать, но абсолютно ничего не произошло: палочка неподвижно лежала на земле. – Может, нужно прочесть несколько раз? – первой озвучила сомнения и поинтересовалась Белла голосом, выдававшим, что она не насмехается, а просто готова помочь. – Почему-то мне кажется, что у тебя пока не сработало. – Оно и не сработало, Белла, – Гермиона кивнула, подняла взгляд на мисс Лестрейндж и пояснила. – Палочка должна была засветиться волшебством, если бы она активировалась. – Я попытаюсь ещё раз, – на грани слуха пробормотал Малфой, вновь обращая внимание на слова заклинания. К этому моменту, парень знал его, конечно же, наизусть, но все равно избрал аккуратно прочесть написанное магглорождённой ведьмой с песка, а не полагаться на собственную память. Наконец, после несчётных попыток, заискрившись зеленоватым светом, палочка взлетела вверх, и на глазах изумлённых ребят повисла в воздухе, освещая полянку волшебным сиянием. Малфой самодовольно усмехнулся и, незаметно стерев со лба проступившие в изобилии капельки пота, взял её в руки, тут же почувствовал приятное тепло и силу, разливающиеся в крови. – Ты была права, Грейнджер, – парень кивнул, оборачиваюсь к магглорождённой волшебнице. – Далеко не такая могущественная, как моя, но думаю, колдовать можно будет легко. Словно демонстрируя свои слова, он обернулся к костру, направил на него только что созданную волшебную палочку, и огонь моментально разгорелся ярче, потрескивая среди сухих веточек. Гермиона кивнула и довольно улыбнулась, протягивая вторую заготовленную заранее палочку Поттеру: – Эта из остролиста, – объяснила Грейнджер. – Теперь ты попробуй её активировать, Гарри. Избранный проделал все те же махинации, что и практически часом раньше Малфой, и нужно сказать, что получилось у него намного быстрее. Уже после пятого или шестого прочтения заклинания, палочка засветилась голубоватым пламенем, готовая подчиняться волшебнику. Парень довольно улыбнулся и тут же поблагодарил Грейнджер, шепча различные заклинания и привыкая к новому орудию. Конечно, не перо феникса, но приспособиться можно. Палочка Беллатрикс, в принципе, копия волшебной палочки Драко Малфоя, подчинилась ей далеко не сразу. Наверное, сказался факт, что волшебный материал и дерево, из которых она была изготовлена, слишком отличались от экзотического творения, которым Лестрейндж привыкла пользоватся. Да и подчинилась она ей не в бою, как всегда случалось раньше, поэтому и слушалась её хуже. Но всё-таки, будучи могущественной волшебницей, Беллатрикс умудрилась подчинить себе строптивое орудие и благодарно кивнула Гермионе: – Ты действительно самая талантливая ведьма своего времени, – бывшая Пожирательница Смерти задумчиво смотрела на магглорождённую волшебницу. В такие минуты, ей всё сложнее и сложнее было признавать превосходство чистокровных, когда эта девчонка, так недавно присоединившаяся к их миру, но штурмом его покорившая, преуспевала практически во всём намного лучше, чем даже её племянник, с детства признанный магом с очень большим потенциалом. Драко обладал не только врождёнными способностями, но и умом, свойственным обоим древним родам, как и их значительной силой, и тем не менее, постоянно уступал в своих достижениях Грейнджер. А то, что не только его академические успехи, но и успехи в практической магии были слабее, чем у магглорожденной гриффиндорки, Беллатрикс очень быстро поняла. Более того, женская интуиция подсказывала, что между племянником и симпатичной Гриффиндоркой летают отнюдь не только враждебные искры. Всё это заставляло Беллатрикс больше и больше усомниться в тщательно взращенных в душе предрассудках, а в голове все чаще вспыхивали преступные вопросы. Как можно было верить в превосходство чистокровных, если вот уже вторая магглорождённая ведьма на её памяти ничем не уступала потомкам древних родов? Более того, из всех магов, именно безродная Лили Эванс умудрилась свергнуть Тёмного Лорда. Ну, во всяком случае, заставила его исчезнуть. Почему-то, Беллатрикс теперь казалось, что предсказания Трелони о мальчике, который победит Волан-де-Морта, должно было упомянуть и «девочку с непослушной копной светло-коричневых волос». Если прибавить к этому малоизвестный факт, что и Волан-де-Морт, и его вторая поверенная рука, Снейп (правой Беллатрикс по праву считала себя), были полукровкам... Белла тряхнула головой, отгоняя крамольные мысли, впрочем, уже далеко не уверенная в том, что когда-то была права.