Когда выбор есть

Гермиона не знала, сколько времени она просидела в камере в полной изоляции, минуты сливались в часы, а часы казались сутками. Лишь по тусклому свету в окошке, девушка могла понять, что день ещё не кончился. Когда комната начала погружаться в лёгкий мрак, Гермиона предположила, что короткий осенний день клонится к исходу и скоро наступит ночь. От мысли, что ей придётся быть здесь, ожидая мучений и смерти, в полной темноте и одиночестве, девочка невольно всхлипнула, покрепче притянув руками коленки к груди и до боли сжав холодные пальцы. С того момента, как в её камеру наведались маги, её больше никто не тревожил, а в какой-то момент в маленьком окошке под дверью появились вода и кусок черствого хлеба. Гермиона знала, что несмотря ни на что, должна поддержать свои силы, но так и не смогла заставить себя проглотить ни кусочка. Внезапно, раздался скрежет засова и дверь с противным скрипом отворилась, впуская в мрачную комнату высокую фигуру мужчины, облачённого в длинные одежды и державшего в руках факел. Вопреки себе, Гермиона вздрогнула, с ужасом глядя на приближавшегося к ней мучителя, и ещё крепче вжалась спиной в стену. – Грейнджер! Слава Мерлину! Ты цела? Они тебя не тронули? – Гермиона остолбенела, с удивлением наблюдая, как из-за спины мужчины, которого она приняла за служители святой инквизиции, выскочил худощавый парень с белоснежными волосами, отчётливо светящимися в свете факела. – Малфой? Но как? – оттолкнувшись от стены, девочка попыталась вскочить на ноги, но застывшие от холода и неподвижности, мышцы её совсем не слушались. Впрочем, Драко не дожидался, пока она придёт в себя, быстро нагнувшись и подхватив неустойчивую фигуру на руки. – Я ничего не понимаю, как вы меня нашли? – Все нормально, ты оказалась права, во всём. Нам нужно было позвать рыцарей ордена, и они нам тут же поверили! Ты не представляешь, ведь они здесь утром были, а предок Уизли всё-таки почувствовал что-то неладное с тобой. – Очень сожалею прерывать такое трогательное воссоединение, но быть может, мы отложим восторги от встречи и объяснения до того момента, пока не выберемся из этой драккловой дыры? – послышался насмешливый голос из-под капюшона, который Гермиона с ужасом узнала, как голос отца Драко, Люциуса Малфоя. – Конечно, милорд, – мгновенно кивнул его потомок, тут же зашептав на ухо своей современницы. – Это Люциус первый, и у него совершенно отличные от отца взгляды, кстати. Тебе будет любопытно. Вот уверен, ты никогда не ожидала, что лорд Малфой обидится, что ты ему не доверилась и не рассказала, что являешься ведьмой из будущего. – Молодой человек, быть может, я недостаточно ясно выразился? Я сказал, отложить разговоры на будущее и выйти из этой камеры. Сейчас же, – последнее слово было произнесено таким ледяным тоном, что Драко, даже не затруднившись кивнуть, пулей выскочил из комнаты, по-прежнему держа Гермиону на руках. Меж тем, Люциус первый окинул быстрым взглядом коридор, и удостоверившись, что вокруг не было ни души, поспешно зашёл в камеру. Гермиона услышала, как лорд Малфой шептал над комнатой заклинание забвения и безошибочно догадалась: рыцарь ордена не в первый раз накладывал подобные чары, притом, именно на комнату. Мысленно отметив, насколько это было логично – подвергнуть забвению всё, что каким-то образом было связано с освобождённым заключённым, Гермиона, однако, решила не делиться своим открытием с по-прежнему крепко сжимавшим её в объятиях Драко. Во-первых, Малфой из шестнадцатого века недвусмысленно попросил их обоих заткнуться и оставить восторги и обсуждения до лучших времён, а во вторых, девочка просто боялась, что своим шепотом нарушит налагаемые волшебником на комнату чары. Словно услышав её мысли, лорд Малфой обернулся и с улыбкой ей кивнул, после чего закончил заклинание и с достоинством вышел из комнаты, предварительно заставив кувшин с водой и хлеб исчезнуть. Лишь после этого, он обернулся к Драко и холодно, но отчётливо проговорил: – Боюсь, юноша, что аппарировать с мисс Грейнджер на руках у тебя не получится, этот метод передвижения доступен лишь магам. Когда Блэк закончит стирать память поймавшему мисс Грейнджер щенку, ты передашь её мне, и мы все перенесёмся отсюда немного другим способом. Я прекрасно знаю, что передвигаться «тёмной дымкой», как вы это называете, тебе неподвластно, это высшая магия, но тебя перенесёт Сигфрид. Малфой младший кивнул в знак понимания, а Гермиона продолжала удивлённо смотреть на его предка, но в глазах Люциуса первого не могла разглядеть ни капли того презрения или, даже омерзения, которые так часто наблюдала в обращенном на себя взгляде чистокровных в своем веке. Меж тем, Люциус окинул ее задумчивым взглядом и спокойно произнёс: – Я надеюсь, что вы в порядке, юная леди. Наши утренние чары не должны были ещё развеяться и вас должны были элементарно игнорировать. – Да, спасибо вам огромное, милорд, – на самой грани слуха прошептала Гермиона, искренне надеясь, что в её голосе слышен не только дикий ужас, но и искренняя благодарность, которую она сейчас испытывала в отношении лорда ордена святого Вальпургия и его соратника, с которым встретиться девочке еще предстояло. Ждать занятого стиранием памяти Блэка пришлось недолго. Через несколько минут, громкий хлопок аппарации оповестил ожидающих его прибытия настоящих и будущих магов о том, что лорд присоединился к ним. – Проблемы, Сигфрид? – холодно осведомился Люциус первый. – Никаких, Люциус, – пожал плечами лорд Блэк, окидывая Гермиону любопытным взглядом и галантно ей поклонившись. - Мисс Грейнджер. Рад знакомству и много наслышан о Вас. Девочка широко распахнув глаза смотрела на копию Сириуса, только более чопорную и манерную, а старший Малфой холодно кивнул, прерывая шарканья своего товарища. – Тогда, не будем заставлять мисс Беллу и мистера Поттера уж слишком долго ждать. Пора удалиться из этого малоприятного места, – предложил он и вновь обернулся к Драко. – Молодой человек, если позволите? Голос лорда однозначно указывал, что это был не вопрос. Драко молча передал Гермиону на руки своему предку, и девушка невольно сжалась в сильных руках лорда. Она и сама не знала, чего ожидать, но Люциус первый казался абсолютно невозмутим. Внимательно проследивший за трансформацией ноши, Сигфрид Блэк кивнул: – Аппарировать мы не можем, я так понимаю, на этот раз перемещаемся дымкой? – Да, мисс Грейнджер ведь здесь не волшебница. А я не думаю, что многие оценят, если мы торжественно выйдем через парадный вход. Блэк усмехнулся, тут же взяв за руку младшего Малфоя, а потом перед глазами Гермионы всё померкло, и девочка потеряла сознание. Очнулась она на полянке. Над головой сияли яркие звезды, приятный ночной ветер холодил лицо, а под спиной чувствовался мягкий мох и шелковистая трава. – Ну, наконец-то! – послышался возле самого уха обеспокоенный голос Беллы Лестрейндж, и в то же мгновение перед глазами Гермионы возникло встревоженное лицо темноволосой волшебницы. – Долго же ты приходила в себя! Поттер тут чуть всех не разорвал на части. – Как долго я была без сознания? – Гермиона приподнялась на локте, встречаясь взглядом с Гарри, на лице которого теперь читалось явное облегчение. – Несколько часов. Уже практически ночь, а вы прибыли ещё до заката солнца, – Поттер тяжело сглотнул и перевёл злой взгляд на Беллатрикс. – Отойди от неё, а? - отчеканил парень, предостерегающе направляя палочку на бывшую Пожирательницу. – Гарри, что с тобой? - Гермиона непонимающе переводила взгляд с одного из них на другого и гадая, с чего бы другу так насторожиться? - Что здесь произошло, пока меня не было? – В том-то и дело, Гермиона, что много чего произошло. Но давай по порядку. Во-первых, она не Белла, точнее, это Белла, только не Изабелла, а Беллатрикс, – на одном дыхании выпалил Гарри Поттер и остановился, давая подруге возможность переварить новую информацию. Обычно, Грейнджер понимала лучшего друга с полуслова, но сегодня явно не было «обычным». – Что? Ты меня совсем запутал, Гарри, – Гермиона тряхнула головой, отгоняя все ещё застилавший сознание после необычного перемещения туман и пытаясь заставить мозг работать. – Что значит, это не Изабелла, а Беллатрикс? – Твой лаконичный друг пытается в двух словах передать длинную историю, – предмет возмущения Гарри Поттера закатила глаза и вздохнула. – Давай, я сама расскажу всё по порядку. По мере повествования Беллатрикс, глаза Гермионы всё больше и больше округлялись, а каждый мускул лица выдавал работу мысли. Несколько раз девушка задавала наводящие вопросы, или что-нибудь уточняла, после чего кивала головой в знак понимания. Не одна мисс Грейнджер слушала рассказ бывшей Пожирательницы Смерти и преданной сторонницы Волан-де-Морта с огромным интересом. Сохраняя нечитаемое выражение лица, Люциус первый внимал каждому её слову, сам, однако, не считая нужным никак комментировать. Словно статуя, мужчина неподвижно стоял, скрестив на груди руки и облокотившись о ствол многовекового дуба. Лорд Блэк тоже внимательно и молча слушал рассказ наследницы своего рода, однако выразительное лицо Сигфрида, в отличии от лорда Малфоя, не скупилось на эмоции. Впрочем, на слова он тоже не сдерживался и периодически выражал своё возмущение или поддержку. Когда Беллатрикс окончила повествование, Гермиона кивнула: – Теперь мне всё понятно. Впрочем, тебе, Гарри, не следует так сильно волноваться, Беллатрикс ведь слишком явно изменилась с момента своего перевоплощение или омоложения. И да, я тоже подозреваю, что виной её поведения в прошлом был крестраж. Только вспомни Джинни! – Вообще-то, должен сказать, что у вашей компании удивительное свойство обсуждать то, что можно отложить для более безопасной обстановки, в самый неподходящий момент, – насмешливо проронил Люциус первый. – То мой достойный потомок начинает делиться впечатлениями в темницах святой инквизиции, теперь доблестный отпрыск Поттеров вдруг ни с того ни с сего решил стать слишком бдительным. Молодой человек, позвольте заметить, что если я не ошибаюсь, то с мадмуазель Беллатрикс Блэк мисс Грейнджер общается уже далеко не первый день. То есть, если бы наша прелестная наследница Сигфрида и всех их родовых заморочек решила причинить реальное зло вашей блистательной магглорождённой подруге, то смею предположить, она бы могла это уже сделать не раз, и не при свидетелях. Уж во всяком случае, не у Вас лично на глазах. – Он, вообще-то, прав, Поттер, – кивнул Драко Малфой. – Кстати, должен признаться, я за ними обоими наблюдал с момента появления моей тётушки в Хогвартсе, и не похоже, что Беллатрикс задумывала что-то плохое. Она вообще не перестаёт меня удивлять, и хотя должен признать, всю мою сознательную жизнь сестра матери провела а Азкабане, но если верить рассказам, то эта Беллатрикс совершенно не соответствует своему образу. Ты ведь и сам заметил, общался с ней очень даже обширно и часто. Плюс, Снейп, похоже, тоже так считает. – Кстати, вопрос по поводу этого Снейпа, – перевёл разговор слегка на другую тему Люциус. – По рассказам получается, что это могущественный волшебник, довольно талантливый зельевар и вообще, человек далеко неглупый. Но фамилию я не узнаю. – Он полукровка, его отец был магглом. Мать из Принцев, – чётко отрапортовал Драко. – Значит, полукровка, – задумчиво процедил Люциус. – А что там с другими Принцами? – Насколько я знаю, мать Северуса была последней. Когда она решила выйти замуж за маггла, отец выгнал её из рода, – спокойно объяснила Беллатрикс. – Значит, полукровка и Принц, – задумчиво повторил Малфой старший и посмотрел на Сигфрида Блэка. – Чем не свежая кровь? А поскольку Принцы официально угасли, если кто-нибудь из чистокровных девушек выйдет замуж за этого вашего зельевара, патриарх её рода получит доступ к древу рода Принцев и фамилию можно восстановить. Лорд Блэк согласно кивнул и переглянулся со своим современником, тут же переводя недвусмысленный взгляд на Беллатрикс. – Похоже, это прекрасная возможность, моя дорогая, – усмехнулся он. – Как вы быстро всё решили, – глаза Беллатрикс опасно сверкнули, - Вообще-то, я уже была замужем по договору, не уверена, что хочу повторить удовольствие. Плюс, насколько я знаю, Северусу нравится рыжие. – Какая деталь, моя дорогая, – хмыкнул Люциус первый, закатив глаза. – А вообще-то, ночью все кошки чёрные. Старший Малфой приподнял бровь, вновь глядя на Блэка, и оба прыснули от смеха. – Ты же у нас чёрная кошечка, мисс Беллатрикс Блэк, – счёл нужным «вбить последний гвоздь в крышку гроба» Сигфрид. – Думаю, проблем не будет. Беллатрикс залилась пурпурным румянцем, и Гермиона Грейнджер, вопреки самой себе и моменту, задалась вопросом, это было от смущения или ярости. Впрочем, она решила недолго размышлять на эту тему и постараться перевести разговор в другое русло. – Милорд, мне казалось, Вы намеревались покинуть эту полянку и переместить нас в более безопасное место, – напомнила она Люциусу. – Очень хорошо, мисс Грейнджер, – похвалил её старший Малфой. – Отличный ход. И вы правы, моя дорогая, мы действительно сейчас переместимся в моё поместье. Думаю, плотный ужин и немного развлечений никому не помешает. После недолгих разъяснений, планы перемещения были составлены. Поначалу рассудившие, что, как истинный потомок Малфоев, Драко сможет аппарировать в менор самостоятельно, мужчины решили не рисковать. Таким образом, было решено, что лорд Блэк перенесёт в поместье всех троих юных волшебников из будущего, а лорд Малфой переместится на руках с Гермионой, как и в прошлый раз. Грейнджер лишь тяжело сглотнула, прекрасно помня, что прошлое перемещение не принесло ей никаких приятных ощущений, но оставило без сознания на несколько часов. Впрочем, оба лорда почему-то посчитали, что в Малфой-меноре она придёт в себя намного быстрее, а если это не случится, то они смогут прибегнуть к магии домашних эльфов. Причины, по которым оба рыцаря ордена святого Вальпургия были уверены, что в отличии от чар волшебников, магия эльфов сработает на сознание маггла, мисс Грейнджер решила не обдумывать. В любом случае, едва она успела кивнуть в знак согласия, как вновь оказалась в руках лорда Малфоя, а потом сознание её покинуло, и весь мир погрузился в тьму.