Страх и ненависть в Трансильвании.

      Мальчик-который-выжил лежал на холодной могильной плите и выл. Выл он о своей нелегкой судьбе, о том, что его никто не любит и Седрик не хочет с ним дружить. О том, что Седрик женился на какой-то странной девице и о нем, любимом Гарричке, забыл. Выл так громко, что из соседнего склепа кто-то начал ему подвывать. Но Гарри это не остановило. Теперь он выл еще громче, особенно о том, что ему очень страшно. Что Баффи бросила его одного среди этого темного кладбища, а он такой маленький и слабый. И что Баффи плохая. Выл, пока не получил мощный удар в бок от собственно гадкой Баффи, которая вернулась из разведки. В свете луны ее лицо отливало красным и для Гарри она был чуть ли не богиней, спустившейся с небес, чтобы его, Гарричку, спасти.       — Ты чего шумишь? — вопросила богиня, усаживаясь рядом. — Всех вампиров в округе распугаешь. Говорят, ты надежда магического мира?       — Да, — Гарри покряхтывая сел, — я спас мир от злодея, который хотел его захватить. Но тебе это наверное не интересно, ты каждый день спасаешь мир от нечисти. — он благоговейно посмотрел на Саммерс.       — Ты прав. — кивнула Баффи. — Не интересно. Посиди пока здесь, а я по местности пройдусь. Работа, знаешь ли. — Она пожала плечами и скрылась в темноте.       А Гарри Поттер обиделся.       Значит он спас весь мир от Волдеморта, а какая-то барышня, которая только и может, что мочить трупы, не хочет о его подвигах слушать. Гарри всхлипнул. Он рисковал собой, своей душой и телом, ради того, чтобы ей, американской шл… гражданке, жилось хорошо и что ее не подчинил злой волшебник, а она ушла. Она просто ушл даже не осознав с кем она разговаривает!       — Коза! — выпалил Гарри Поттер и ударил кулачком по плите. Стало невыносимо больно и он снова завыл. Голос снова повторил за ним, но Поттеру уже было все равно. Он близоруко прищурился и решительно направился в склеп. Старая усыпальница встретила его могильным смрадом и немного напомнила подземелья Слизерина.       — Я совершенно одинок… — громко всхлипнул Гарри, — сирота, без матери и отца. Друзей у меня нет, любви — нет. Джинни подглядывает за слизеринцами в зеркало, которое в тайне от меня зачаровала. А я все знаю! И молчу… Я так устал…       — Ты такой несчастный.       — О да, я такой несчастный…       — Ты достоин большего…       — Вот и я о том же!       — Ты пуська!       — Вот-вот, я пуська… А со мной так обошлись…       — Негодяи, тебя надо утешить…       — Да-да, очень надо, — протянул Гарри, глядя на одинокую луну. — Что за херня??? — Завопил Мальчик-Которому-Осталось-Недолго.       — Вщё нормашьно. — Деловито сказал голос вполне различимого упыря, вцепившегося длинными зубами в худенькое Гарричкино предплечье.       — Ты что творишь?! Отпусти!!!       — Не щмогу…       — Почему?       — Я щлищком голощен.       — А если я наколдую тебе еду? — казалось, острозубое наморщенное существо задумалось о чем-то важном, но затем его лицо прояснилось.       — Я щучше щебя щьем!       — Ааааа, пустииии, мне же бооольно хррррхррррр… — захрипел Герой Магической Британии, ежесекундно слабея от недостатка гемоглобина.       — КИЙЯЯЯЯЯ!!! — на пороге склепа появилась Валькирия, несущая смерть всем кровопивцам Саннидейла. Одним лихим ударом девушка вышибла челюсть упырю, вцепившемуся в не особенно мягкие английские ткани.       — Ты со твалиииись?! — обиженно проворковало чудовище, заливая кровью лицо Поттера.       — Уничтожаю зло во имя добра и справедливости! — закричала девушка. Гарри видел, как она закружилась подхваченная яркими искорками и облачилась в цветастый костюм. И тут его окончательно накрыло.       — Лунная призма, дай мне силу!!! — девушка задирает осиновый кол высоко над головой и он озаряет лунным светом все помещение склепа, — Ради любви и справедливости, прекрасный воин в шмотках из девяностых — Сейлор Баффи! Во имя Луны, я накажу тебя!!! — осиновый кол с отвратительным звуком входит в грудину чудовища и золотистые сердечки плывут из стороны в сторону. — Я несу возмездие во имя Луны!       Сознание Поттера заволокла багровая дымка и все прекратилось также внезапно, как и началось. Когда Гарри открыл глаза над ним стояла какая-то блондинка и отчаянно била по щекам. Ему стало страшно, очень-очень страшно. Сердце билось так часто, что казалось выпрыгнет из груди. Он издал протяжный стон и снова погрузился в сон, где белые зайчики прыгали по зеленой полянке и пели странную песню про Сейлор Баффи.       Недалеко от бессознательного Гарри Поттера, подвергавшегося избиению истребительницы вампиров, разворачивалась совершенно иная картина.       — Я тебя выслежу, тварь. Я нападу, когда ты будешь особенно беззащитен. — Гермиона сидела в кустах и наблюдала за мирно прогуливающимся Костылем. Ее волосы были спутаны, в них торчали куски веток, а мантия была измазана плотным слоем грязи. — Ууу, кровопийца проклятый, сколько ты зарэзааал, сколько перерэзааал… — Девушка крепче сжала обрубок кровати и поползла к дороге.       Уильям Кровавый знал, что британки очень странные девушки. Что их воспитывают честными и добродетельными. Что они очень скованы в общении и редко отвечают взаимностью на ухаживания. Да что там, его столько раз отвергали, что ему пришлось уехать в Америку, ради того, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. Но эта магичка была совсем другой. Не сказать, что она первая девушка, которая пыталась его убить, но именно это его и привлекало. Костыль вообще питал самые нежные чувства к женщинам, которые хотели его убить. Иногда он даже думал, что это его тайный фетиш.       — Сколько душ невинных загубиииил… — донеслась до его слуха странная песня. Он обернулся и увидел как к нему несется странное чучело, состоящее из ошметков кустов, от которого к тому же крайне неприятно пахло. Когда чудище достигло вампира, он сделал шаг в сторону и оно пронеслось мимо, голося что-то про мертвяков, колья и что оно всех порешит.       — Гермиона? — осторожно поинтересовался мужчина у тяжело дышащего чудища. — С тобой все в порядке?       — Ты! — выпалила девушка, разворачиваясь и наставляя на него деревянную ножку. — Я тебе говорила что убью тебя! Настало время умирать! — она припала к земле и поползла к вампиру. Костыль решил, что она сошла с ума.       — Гермиона, детка, — он вздохнул, когда магичка доползла до его ног, но не остановилась, продолжая изображать из себя пловца, поднимая вокруг клубы пыли, — я хочу с тобой сотрудничать. Давай мы все наши ссоры оставим на потом.       — Нет! — чудище наконец перестало загребать руками землю и подняло голову. — Мы никогда не будем друзьями!       — Да кто говорит про друзей? — всплеснул руками вампир. — Убьем Дракулу, а дальше можно и друг друга поубивать. Ну ладно, не друг друга. Я просто тебя сделаю вампиром, и мы будем жить долго и счастливо.       — Ах ты ж, мерзкий нетопырь! — Девушка вскочила на ноги и нацелилась на него волшебной палочкой. — Ты хоть знаешь, что я пережила в детстве из-за таких, как ты? Знаешь?       Увидев палочку Уильям понял, что дело принимает совершенно иной оборот.       — Н-нет, — конец палочки засветился и вампир понял, что нужно срочно спасать свою пятую точку. — Но ты как-нибудь мне обязательно расскажешь, да?       — ЕДААААА!!! — пятую точку отпустило и Костыль чуть ли не с облегчением уставился на четверых вампиров, появившихся из кустов. — А кто это у нас тут ходит-бродит ночами, а? — один из них рассмеялся.       — УМРИТЕЕЕ!!! — заверещала Гермиона и побежала к ним, размахивая обрубком кровати. — ТВАРИ ВЫ НОЧНЫЕ, МЕРЗКИЕ КРОВОПИЙЦЫ!!!       — Она болезная, — крикнул Костыль, отходя на безопасное расстояние. — Отравитесь, если че!       Вампиры не послушались и побежали навстречу Гермионе.       — Я предупреждал, я предупреждал, — развел руками мужчина, глядя как девушка расправляется с особенно упитанным вампиром. Она носилась среди могильных камней, пряталась за ними и накидывалась на врагов со спины. Ее кудряшки подскакивали в такт ободраным веткам, а от мантии отлетали куски грязи. Она расправилась со всеми вампирами и теперь тяжело дыша, твердой поступью направлялась к Костылю.       — Слыш ты, тварь дрожащая, — обратилась девушка к порядком охреневшему вампиру. — Помог бы, что ли.       — Это кто…       — Тссс, — Гермиона приложила к губам палец и зашептала, — нас преследуют. И мне нужна твоя помощь.       — Дамочка, а не вы ли меня часом, прикончить пытались не далее как пять минут назад? С чего мне помогать вам?       — Почему пыталась, я бы это сделала. Если бы не эти, — она указала на горстки пыли. — Но я вот что подумала, — Гермиона шмыгнула и утерла нос рукавом мантии, — вы правы мистер Кровавый…       — Костыль, — поморщился вампир.       — Костыль, — благосклонно согласилась девушка, — нам стоит работать вместе.       — Если вы обещаете не нападать на меня в таком виде.       — А что не так с мои видом? — удивилась девушка.       — Серьезно? — повел бровью Костыль.       — Лаааадно, — протянула Гермиона и произнесла очищающее, приводя себя в порядок. — Так я могу нападать на вас?       — Без проблем, я буду рад. — присвистнул Костыль, разглядев на чистой мантии наличие необходимых выпуклостей и довольный зашагал дальше по дорожке.       В это же время где-то неподалеку странная парочка бродила мимо одиноких надгробий и рассматривала ночное небо, усыпанное мириадами звезд.       — Эдвард?       — Да, Луна?       — Ты такой красивый…       — Ты так говоришь, потому что не видела моего истинного облика!       — Но я хочу увидеть…       — Хмм… — вампир задумался и отвернулся, он засунул руку в карман и выудил оттуда телефон. — Смотри видяшку, если не боишься. Но я бы не стал… Сгорая от любопытства девушка нажала на кнопку «плей» и увидела, как ее кровиночка, половинка ее душеньки страждущей, гуляет по лесу со своей страшной женушкой. Будучи девушкой сообразительной, Луна уняла порыв упокоить грешную душеньку своей зазнобы здесь и сейчас. Но вот кадры сменились и ее взору предстал тщедушный мужской пресс из трех кривых кубиков, маняще переливающийся на свету…       — … как мазайка в нашем туалете… так красиво…       — Что? Ты уже все увидела и теперь не захочешь со мной патрулировать?       — Нет-нет, не такой уж ты и страшный… Вот если подкачаешься, как Баффи, будешь очень даже ничего. Ой… Там, позади тебя… Авада кедавра. — Сказала Луна, завидев крадущегося упыря. Эффекта это не возымело и, замешкавшись, девушка хихикнула, — прости, я растерялась. Адеско файр! — произнесли нежные девичьи уста и тут же рассмеялись так задорно и заливисто, что Эдварду, на миг, показалось, что он видит Ангела, спустившегося с небес.       — Как красиво горит…       — О да, очень! — на миг залюбовавшись, парочка остановилась.       — Мы же идем в лес?       — Ну конечно, — сказала девушка, уводя парня куда-то за линию города.       — Ты такая чистая и непорочная, Луна, я потрясен…       — Понимаю, ведь твоя жена совсем другая…       — Что ты хочешь этим сказать?       — Видно же, что она только и поджидала, чтобы мы ушли. Ну, чтобы остаться наедине с тем парнем…       — Джейкоб… — вампир остановился и сжал кулаки. — Я убью его!       — Ни о чем не переживай, дорогой, ведь ты не виноват, что она обыкновенная капиталистическая кокотка. Американки вообще все распутные и хорошо бы их всех сжечь, правда, милый? На кострах, чтобы так ярко-ярко горело, красиво, как ты любишь!       — Хочу гулять с тобой среди этих костров, Луна!       — Посмотри! — мечтательный голос девушки привлек внимание Эдварда. Она указывала ему пальчиком на одинокую луну.       — Как красищя…. — не успел сказать Эдвард, потому что чьи-то губы с силой советского вантуза вонзились в его нежную плоть. И несколько подкрадывающихся вампиров воспламенились сами собою, словно по-волшебству. Так они и целовались под предсмертные корчи падших вурдалаков и песни ночных костров. В черном пепелище с танцующими огненными искорками. Одни в целой вселенной.       Пока Эдвард с Луной предавались сладострастным лобызаниям под звездным небом, где-то далеко, в чужой и холодной стране, посреди леса мерз профессор Снейп. Ему было невыносимо тоскливо без своей мантии. Он шел среди кустов и деревьев, спотыкался через коряги и думал о том, как она лежит одна на холодной земле, как растекаются по ней и впитываются продукты жизнедеятельности маленьких тупых американских животных, которые несомненно уже обесчестили ее. Северус схватил увесистую палку и закричал. Он ударил одно дерево, затем другое, и так стоял и бил, бил, пока его не остановила чья-то рука, мягко похлопавшая его по плечу.       — Мистер Снейп, у вас все в порядке?       — Нет, Карлайл. У меня не все в порядке. — вздохнул профессор. — Мне нужно выпить. Много. Срочно.       — Так идемте, мой друг! — Каллен-старший подхватил Северуса под руку и ловко минуя кочки они пошагали по траве. — Вы не знаете где потерялся наш учитель?       Подуспокоившийся Снейп отрицательно мотнул головой. Последний раз он видел как Джайлз летит в озеро. Нет, конечно же Северус не случайно его туда бросил, он терпеть не могу тупых учителей, который считают себя самыми умными. А Джайлз был именно таким. И именно он назвал зельеварение «кашеварством». Пусть это и было много лет назад, но Снейп все помнил. И не простил.       — А как вы относитесь к вампирам, профессор? — прервал размышления Каллен. — Мне кажется вы отлично сошли бы за одного из нас. У вас такая бледная кожа. И глаза красные, у вас в роду точно не было вампиров?       — Были. У меня все в роду были. — кивнул Северус, озадаченный лишь одним вопросом. — И вампиры были, и оборотни. Бабка вообще на севере ледяной королевой была. Замки строила. Из снега. А потом пришли полярники и всё сломали.       — Вы серьезно? — вампир остановился и потрогал лоб Снейпа. — Дружище, да у вас жар! Давайте я вам крови дам своей, чтобы прошло.       — Ага, — отшатнулся от него профессор, — чтоб я потом как вы, по лесам бегал бедных оленей жрал?! Ну уж нет! — он попятился. — Вы меня не переманите на свою темную сторону! — и Северус побежал. Он то думал, что Каллены помочь хотят, а оно нет. Они хотят всех на свою сторону переманить. Сделать рабами. Чтобы маги прислуживали вампирам, приносили им головы тупых американских зверушек и убирали за ними косточки. Нет, нет. Северус Снейп не допустит этого!       — Мистер Снейп, я помочь хочу! — крикнул Карлайл в спину удаляющемуся магу, затем пожал плечами и отправился искать Джайлза. — Странные эти британцы. Очень странные.