Глава 3. Растопить сердце
11 декабря 2018 г. в 13:48
Прошел месяц с момента возвращения в поместье, но Сиэль все еще каждую ночь с оглушительными криками просыпался от мучительных кошмаров о событиях минувших дней. Его новоиспеченный демон-дворецкий, не заставляя себя долго ждать, каждый раз тенью возникал в дверном проеме с зажженным канделябром в руках и учтиво интересовался, все ли в порядке у господина. И Сиэль бы непременно злился на него за непроницательность, если бы не был так напуган. В самом деле, все ли может быть в порядке у господина, просыпающегося от собственных криков?
Точно также повторилось и в эту ночь.
Сиэль видел людей в черных масках, плотным кольцом обступивших клетку и пожирающих его жадными до чужой боли глазами. Слышал издевательский смех и грязные слова в свой адрес. А затем к нему со всех сторон тянулись сотни рук, хватали, грубо кидали на стол, раздевали, и тело разрывалось унизительной болью. И так раз за разом, ночь за ночью, день за днем. Унижение. Боль.
— Нет!
Сиэль закричал, широко распахнув глаза и вытянув руки перед собой в попытке защититься и отбиться от тварей в масках. Трусливые жалкие создания! Даже свои лица побоялись показать! Мальчик всхлипнул и зарылся с головой в одеяло.
«Раз так, я тоже не покажу вам своего лица!»
— Юный господин, — успокаивающе произнес Себастьян, возникший словно из ниоткуда, и склонился над одеялом, приблизив к нему канделябр.
— К-кто здесь? — беззащитно сжимаясь в комок и обняв себя руками, воскликнул Сиэль, с надеждой глядя сквозь одеяло на тусклый круг света, прогоняющий ночной кошмар.
— Себастьян. Ваш дворецкий.
Сиэль не спешил вылезать из пухового укрытия, но заметно расслабился, услышав мягкий голос и спокойную интонацию, которая разительно отличалась от тех резких выкриков и грубого смеха, ставших его неизменными спутниками во время заточения.
— Снова кошмар? — участливо поинтересовался демон, осторожно приблизив руку в белоснежной перчатке к одеялу, но не решаясь дотронуться.
— Они…мертвые…но все еще смотрят на меня…
На глаза навернулись слезы, и Сиэль еще сильнее закутался в одеяло, не желая показываться дворецкому в таком виде.
— Мы одни. Только вы и я. Не беспокойтесь, господин.
Себастьян бесшумно поставил канделябр на прикроватную тумбочку и легонько коснулся одеяла до того места, где предполагаемо находилась голова Сиэля. Мальчик резко дернулся и отстранился с громким криком возмущения:
— Не трогай…меня!
Себастьян слегка оторопел, но руку убрал. Она так и повисла в воздухе над Сиэлем, как и неловкая пауза, изредка прерываемая тихими судорожными всхлипами мальчика.
«Он нуждается в утешении, но отталкивает, не понимая этого. Я не могу прикоснуться, если таков приказ господина».
Прошел месяц, но Сиэль упрямо не подпускал к себе Себастьяна и вздрагивал от каждого мимолетного прикосновения, а когда этого было не избежать, в лучшем случае напряженно замирал и не шевелился до тех пор, пока демон его не отпускал. Сначала дворецкий приходил от этого в бешенство, особенно во время водных процедур, когда для того, чтобы добраться до труднодоступных частей тела господина, даже ему приходилось изрядно постараться. Каждое купание заканчивалось для Себастьяна насквозь мокрой одеждой, расцарапанным лицом и раздраженным настроением.
«Вот же несносный мальчишка! Я ведь не убивать его собираюсь, а всего лишь помыть! Впервые встречаю человека, так реагирующего на мои прикосновения. Может, я неправильно рассчитываю силу и причиняю ему боль?»
И с едой ему было не угодить: то соленое, то горькое, то склизкое, то все перечисленное одновременно. И так исхудавший Сиэль продолжал стремительно таять на глазах, но к еде почти не притрагивался.
Если сначала Себастьян бесился от невозможности исполнять обязанности надлежащим образом во многом из-за того, что сам Сиэль этому препятствовал, то теперь задумался, что же он сам делает не так. Ему попался сложный контрактор, он понял это с первого взгляда.
«Как же мне к нему подступиться? Как растопить лед в его вкусной душе, сделав ее еще слаще?»
И Себастьян, несмотря на приказ «не прикасаться», решительно откинул одеяло в сторону и встретился взглядом с обезумевшими от ужаса глазами господина. Печать на ладони демона вспыхнула обжигающей болью из-за неподчинения приказу, но он, казалось, не обращал на это внимание. Господин нуждался в поддержке, а Себастьян — единственный, кто мог ее оказать. Не стоит недооценивать целительную силу прикосновений и объятий.
— Что ты… — дрожащим голосом пробормотал Сиэль, отстранившись от демона, насколько позволяла кровать, но Себастьян пресек слабые попытки к «бегству», мягко и уверенно сжав его ладони в своих.
Сиэль нервно сглотнул, но на этот раз смиренно промолчал и не вырвался. Себастьян опустился на колено, бережно держа мальчика за руки, и вкрадчиво заглянул в полные печали глаза.
— Господин, почему вы боитесь меня?
Губы Сиэля предательски задрожали, и он поспешно отвернулся в сторону, чтобы не встречаться взглядом с демоном. Он и сам не понимал, почему в его присутствии внутри все сжималось и леденело от страха. Прошел месяц с момента заключения контракта, и Себастьян ни разу не давал повода усомниться в своих намерениях. Он честно и добросовестно исполнял приказы, хотя, их с большой натяжкой можно было назвать приказами... Скорее, просьбами или даже мольбами. Дворецкий, пусть пока и не безупречно, но выполнял свои обязанности беспрекословно и искренне недоумевал, чем же заслужил такое недоверие.
— Почему вы не желаете открыться мне? — Себастьян произнес это без тени упрека, но отчего-то щеки Сиэля вспыхнули стыдливым румянцем. — Вы помните условия нашего контракта? Я обещал никогда не лгать вам и всегда защищать вас до тех пор, пока месть не свершится. Я тот, кому вы можете всецело доверять. Можно выстроить отличные и взаимовыгодные деловые отношения с кем угодно, даже с демоном. Демоны, в отличие от людей, всегда честно исполняют условия контракта, хотя в человеческой культуре почему-то принято обвинять нас в бесчестии и очернять всеми доступными способами. Не верьте этим глупым стереотипам. Вы ведь не такой, как другие люди. Я сразу почувствовал это.
Сиэль осторожно повернул голову и встретился взглядом с дворецким, поразившись тому, с какой заботой сияли его глаза. Или ему так показалось в свете огня? Но руки Себастьяна мягко накрыли ладони Сиэля, отбросив сомнения прочь. И ему, на удивление, заметно полегчало.
— Себастьян… — неуверенно шепнул Фантомхайв, ощутив приятное тепло рук.
Прикосновение вызвало в памяти воспоминания о погибшей семье. Вот мама заботливо держит его за руку, утешая, пока он лежит в постели с простудой. Вот папа ласково взъерошивает его волосы, с гордостью представляя своему собеседнику на одном из светских вечеров. Вот брат, хитро улыбаясь, незаметно вкладывает ему в ладонь тайком утащенную сладость с праздничного стола. Теперь все они мертвы… Теперь всех их ему пытался заменить один Себастьян, через прикосновение воскресив в памяти приятные воспоминания, в которых сейчас так отчаянно нуждался мальчик.
Демон внимательно посмотрел на Сиэля, и, убедившись, что ему стало лучше, поднялся с колен, и, не успел мальчик среагировать, как дворецкий уже примостился рядом с ним. Сиэля это напрягло, но он поспешил отбросить предвзятые мысли, ведь Себастьян не желал ему зла. По крайней мере, пока.
— Себастьян, — снова прошептал он, зябко поежившись от холода.
Демон, расценив это, как приглашение к более тесному тактильному контакту, обвил Сиэля рукой и притянул к себе. Мальчик опешил от столь глухой бесцеремонности и вседозволенности со стороны слуги, но почему-то от прикосновения на душе стало так спокойно, что он не проронил ни слова и медленно расслабил напрягшееся тело. Себастьян самодовольно усмехнулся, радуясь мимолетному успеху в деле по растопке холодного сердца господина.
— Ты — мой дворецкий… — прижавшись головой к груди Себастьяна, недовольно буркнул Сиэль, как бы намекая на то, что можно, а что нельзя, но это была слабая попытка скрыть истинные чувства.
— Да, я ваш дворецкий, — ухмыляясь от уха до уха, произнес Себастьян, механически поглаживая мальчика по плечу, вспоминая из своих наблюдений за людьми, как именно они обычно утешают друг друга.
— Все эти люди…что причинили мне боль…это они снятся мне каждую ночь…
Себастьян понимал, что Сиэль способен заговорить о своих тревогах ценой колоссальных усилий над собой, поэтому выжидающе замер, не отвечая и не перебивая, чтобы случайно не спугнуть хрупкое желание выговориться и не заставить мальчика окончательно замкнуться в себе.
— Я не помню, сколько дней это длилось, сбился со счета… — Сиэль глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Все дни слились в один бесконечный кошмарный день, где все повторялось с какой-то…пугающей закономерностью. Говорят, время лечит, но я в это не верю. Я никогда не забуду того, что произошло со мной и моей семьей…
Словно придя в себя из многодневного оцепенения, Сиэль требовательно дернул плечом, заставляя Себастьяна вспомнить о том, кто он такой, и убрать руку.
— Я ненавижу прикосновения, — буркнул он, недовольно насупившись.
«О да, я вижу, как вы их ненавидите, — весело усмехнулся дворецкий, поднимаясь с кровати, не дожидаясь момента, когда его грубо вытолкают. — Но это всего лишь самовнушение, господин. Не противьтесь тому, в чем нуждаетесь в глубине души».
— Особенно после того, что произошло, — продолжал Сиэль, печально свесив голову и нервно теребя подол ночной рубашки. — Они… — всхлипнул, быстро смахнув слезы с щек. — Они делали…ужасные вещи. Мне было так больно… Их грубые прикосновения… — Сиэль судорожно перевел дыхание, поспешно меняя тему. — Вот у тебя другие прикосновения, приятные. Но какими бы они ни были, я всегда невольно буду вспоминать своих обидчиков. Даже если меня коснется кто-то другой. Без злых намерений. Я всегда буду вздрагивать.
Себастьян молча выслушивал монолог, поражаясь тому, какие чудеса разговорчивости могут творить обычные прикосновения.
— Я никогда не сумею доверять людям. А ты и вовсе демон. От тебя я вообще не знаю, чего ожидать.
Себастьяна немного задело столь грубое сравнение его с людьми. В отличие от людей, у демонов сохранилось больше понятий о чести.
— Вы всегда можете ожидать от меня безупречного исполнения ваших приказов, — и в подтверждении слов, Себастьян клятвенно приложил руку к груди. — Вы можете не опасаться предательства с моей стороны и доверять, как самому себе. Я буду с вами до конца, пока нас связывает контракт.
Сиэль смиренно опустил голову, и демон с облегчением почувствовал, что крепость пала. По крайней мере, теперь мальчик знает, что от дворецкого не придется однажды встретить нож в спину. Но Себастьян прекрасно понимал, что после случившегося Сиэль сможет довериться кому-то ценой огромных усилий, и был готов ждать столько, сколько понадобится.
— Отдыхайте, вам давно пора спать.
Себастьян вежливо улыбнулся, взял канделябр и собрался уйти восвояси, но почувствовал неожиданно настойчивый рывок фрака. Брови демона изогнулись в удивлении, и он застыл в безмолвном ожидании приказа, через плечо бросив на господина вопросительный взгляд.
— Останься…сегодня со мной, — попросил Сиэль, стыдясь посмотреть дворецкому в глаза. — Пожалуйста…
— Пожалуйста? О, мой господин, — Себастьян снисходительно усмехнулся и повернулся к мальчику. — Приказывайте, а не просите. Ведь я все-таки ваш дворецкий.
— Я ненастоящий граф, чтобы приказывать тебе.
— А я ненастоящий дворецкий. Мы оба ненастоящие.
После разговоров Сиэль был напоен теплым молоком с медом, бережно уложен на кровать и уютно укутан мягким одеялом. Напоследок Себастьян задул свечи и прошептал:
— Спокойной ночи, юный господин. Приятных вам снов.
Сиэль полузакрытыми глазами еще какое-то время понаблюдал за неподвижно стоящим у окна дворецким и думал, что теперь все будет по-другому. Страшное осталось позади и отныне будет являться лишь в кошмарных снах.
Или…
Сиэль уставился на Себастьяна широко раскрытыми глазами. Как дворецкому, он мог ему доверять, но как демону… Может, страшное с этого момента только начинается? И лучше было бы тогда выбрать смерть и воссоединиться с погибшей семьей? Теперь демон станет его неразлучной тенью, выполнит любой приказ, не ограничиваясь рамками законов и морали. В руках Сиэля чудовищная сила, с помощью которой можно свершить грандиозную месть. Но какой ценой…
Впрочем, поздно жалеть о сделанном выборе. Сиэль устал и хотел одного: зарыться в мягкую подушку и провалиться безмятежный в сон, надеясь, что он принесет долгожданное облегчение. Но на это и не стоило рассчитывать. Как привыкнуть ко сну в огромной, опустевшей и холодной кровати, если он каждую ночь делил ее с братом? Теперь не с кем перекинуться словечками перед сном, брат никогда не возьмет за руку, не пригладит взъерошенные волосы, не утешит после ночного кошмара... Себастьян, даже при всем старании, не смог бы вложить столько же тепла в утешения, потому что не способен испытывать человеческие чувства.
«Может, все эти вежливые улыбки тоже притворные? А в мыслях он, наверное, пожирает мою душу!»
Перед глазами возникло улыбающееся лицо брата. Мир Сиэля раскололся на до и после. Жизнь никогда не станет прежней. Время лечит? Эту фразу придумали неисправимые оптимисты, надеясь разделить груз тяжкого бремени хоть с чем-то, кроме себя. Но если отбросить иллюзии и посмотреть правде в глаза, то время еще никогда никого не вылечивало и не возвратило к жизни ни одного погибшего человека, а потому возлагать на него столь большие надежды — бесполезное занятие. Надеяться в этой жизни можно только на себя, Сиэль давно это усвоил, и на силу, которой ты обладаешь.
«Я не должен позволять страхам овладевать мной, иначе потеряю себя! Ради своей семьи, как единственный представитель рода Фантомхайв, я должен смело двигаться дальше. Время не вылечит, но рано или поздно оно все приведет в порядок, а тем, кто сотворил с нами такое, воздастся по заслугам. И пусть сам я уже одной ногой шагнул во тьму, но внутренней тьме я не дам себя захватить!»
С этими решительными мыслями Сиэль закрыл глаза, и скоро Себастьян услышал его сонное сопение. Он всю ночь чутко охранял сон Сиэля, стоя у окна с канделябром в руках с готовностью зажечь его в нужный момент, чтобы разогнать ночные страхи. Но, к счастью, больше в эту ночь свет не понадобился, кошмары отступили.
Ближе к утру, убедившись в спокойствии господина, Себастьян бесшумно покинул комнату.
«А я определенно знаю толк в поиске сложностей на свою демоническую голову, — со вздохом подумал Себастьян, прокручивая в памяти события дня заключения контракта. — Но чем тернистее путь, тем вкуснее душа».
Утешая себя этим, Себастьян направлялся в свою комнату. Эхо шагов разносилось по пустому коридору, разрезая гробовую ночную тишину, а оттого звучало особенно громко и неестественно. Впрочем, тишина стала неотъемлемым спутником поместья, и появление Сиэля никак не поменяло ситуацию. Дом Фантомхайвов еще нескоро услышит оживленные разговоры, смех, а если и услышит, то явно не от главы семейства.
Себастьян добрался до своей комнаты, любезно выделенной ему господином в одном из подвальных помещений. Как-никак, он всего лишь слуга и должен соответствовать, но Сиэль мог бы справедливости ради дать ему приличную комнату из множества пустующих спален.
«В конце концов, вы пока ненастоящий граф, верно?».
Себастьян снял фрак и, аккуратно свернув, положил в шкаф. Конечно, ему без надобности хорошая комната с дорогой мебелью, ведь он все равно не рассчитывал проводить в ней много времени. Сон — это роскошь для демона. Себастьян окинул взглядом нетронутую и идеально ровно застеленную кровать, решив, что такой она, наверное, и останется на все время служения Фантомхайву. Затем перевел взгляд на письменный стол, на котором покоилось несколько любопытных книжных томов — надо же чем-то скрашивать длинные бессонные ночи! И потом, планируя пожить в мире людей какое-то время, демону необходимо научиться понимать чувства, мысли, поступки этих существ, чтобы выглядеть среди них своим. А лучший способ понять — понаблюдать и сделать собственные выводы или пойти по легкому пути, изучив поступки людей через призму тонкой писательской натуры. Уж в чем-чем, а в своих представлениях о людях демон мог ошибаться, и лучше всего довериться тому, кто живет среди них каждый день и сам является человеком.
«Хотя, я столько прожил и столько повидал, что знаю о людях больше, чем самый наблюдательный и проницательный человек».
Себастьян со вздохом опустился на стул, вспоминая сегодняшнюю беспокойную ночь.
«Я надеялся, что вкус души предвещает более насыщенную жизнь, а пока мне лишь приходится вытаскивать этого мальчишку из затянувшейся депрессии без единого слова благодарности и хотя бы капли любезности! — Себастьян наклонился над столом, задумчиво сложив руки в замок. — Как же я опустился до такого, чтобы прислуживать слабому мальчишке, не способному даже совладать со своими страхами? Чем он тогда привлек мое внимание? Страстным желанием мести. Но сейчас в нем нет и малой доли того желания, и это начинает раздражать. Если он решил отступить от своей цели, то контракт теряет смысл. Как поступить? Поглотить его душу сейчас, достаточно вкусную и без чувства совершенной мести, или дать ему последний шанс на то, чтобы прийти в себя?»
Себастьян откинулся на спинку стула, закинув руки за голову. Заметный прогресс все же наметился, пусть не так скоро, как хотелось бы.
«Хорошо, я дам ему шанс. Может быть, немного развлекусь. Кто знает, в какие дебри заведет его жизнь, влекомая местью?»
В комнату через узкие окна под потолком слабо пробивались первые солнечные лучи. Себастьян решительно поднялся со стула, потуже затянул галстук, поправил перчатки.
«Приготовлю-ка я господину завтрак…».