Deceit Phantom. Судный день

      После случившегося прошло несколько недель. Был самый разгар мая. Больше не было противной слякоти марта, или неожиданных заморозков апреля. Природа наконец успокоилась и нацелила компас на лето. Всё чаще били грозы, был сезон молний и вырубленного электричества. Те дети, что были помладше и не представляли никакого интереса у подростков, носились по тёмным апартаментам с дикими криками и воем. Миссис Гибсон постоянно выглядывала из-за двери и покрывала детей руганью. Ларри иногда удивлялся способности стариков посылать кого-то, при этом не используя мат. Типа «чтоб вам в аптеке просроченные лекарства выдали» или «что бы вам, чёрным шакалам, в лесу заблудиться и червивой воды наглотаться». Короче, фантазия отбитого на голову Джонсона оказывалась в пролёте.       Сал несколько дней не вылезал из квартиры. Эш ссылалась на приступы социофобии, но сама была не уверена в своих предположениях. Пару раз вызывали санитаров, боясь за жизнь подростка. Но тот на удивление, был в полном порядке, не смотря на растрёпанный вид. И предельно точно давал понять навалившемуся народу, чтобы убрались подальше и не создавали толкучку. Синеволосого уже просто пол апартаментов караулили у двери. Каждую его вылазку на свет считали событием. Друзья гнулись у замочной скважины в двери приёмной, пытаясь уловить хоть малейший звук из разговора Эддисона и Фишера. Иногда Салли кричал, что-то доказывая, иногда голос повышал и сам Теренс, призывая парня к спокойствию и внимательности. Пару раз на крики прибегали санитары, но глав-врач движением руки просил их выйти вон.       При этом Фишер всячески избегал своих друзей. Когда те его ловили, пытался уйти от разговора или просто молчал на вопросы, всё ли у него в порядке. Просто тихо просил оставить его на едине со своими мыслями, а на всякие предложения поддержки говорил, что справится сам. А в номер не впускал даже отца, но был очень тих и вежлив, когда выставлял нежеланных гостей за дверь.       А Джонсон обижался. Дулся на то, что у его лучшего друга есть какие-то от него секреты. Вроде бы друзья должны доверять друг другу, вместе делить печаль и радость, а этот болван закрылся от всего мира и делиться как-раз не хочет!       Патлатый решил прогуляться. Сидеть в старом здании и пылиться от скуки ему не улыбалось, поэтому он решил свалить из этого гадюшника. Но ноги сами повели его на 4-й этаж.       Парень постучался. Как и ожидалось, ни малейшего отклика. Лар просто повернулся спиной к двери и слегка прилёг на неё.  — Прости, Сал, я не знаю, как тебе помочь. Ты закрылся ото всех нас и молчишь, — Ларри закрыл рот. Он знал, что был услышан, как как по ту сторону слышал тяжёлое дыхание друга и стук его сердца.       Они так долго стояли, разделённые дверью. Наконец Джонсон оторвался от созерцания стены и пошёл к лестнице. Ему не очень нравилось поведение друга, ведь кто знает, что взбредёт в его обеспокоенную головку. Поэтому Лару было страшно оставлять его, ведь он может не успеть, какая бы ни была опасность.       Улица была яркой и в меру солнечной. Закатное солнце оставляло на стенах домов, кронах деревьев, в лицах прохожих свои последние огненные лучи. Будто это не свет, а плавленное золото, стекающее по улицам, чтобы скрыться во тьме канализационных люков.       Лучи хоть и казались горячими, как лава, но совсем не грели. Такой вот холодный огонь. Джонсон поёжился, прохлада забиралась под толстовку, тоже желая согреться. На горизонте появились длинные тонкие облака, которые солнце окрашивало в красные тона. Ночь будет морозной.       Побродив по улицам Нокфелла, парень успел привести мысли в порядок. Да, с Салом случилось нечто не из приятного, а он, его лучший друг, никак не может поддержать. Стыдно.       Солнце спряталось за горизонтом, отправляясь будить другой континент. Стало быстро темнеть, ночь вступает в свои владения. А Ларри дико захотелось домой. Нет, повлекло, потянуло, будто холод спугнул. Вот теперь и не говорите, что у человека нет 6-го чувства!       Джонсон посмотрел по сторонам. Да, призраки тоже всполошились. Воют, снуют повсюду и гаденько хихикают. Что-то тут не чисто. Патлатый уже не бежал, летел в апартаменты, подгоняемый чувством опасности. А про транспорт он, конечно же, забыл.       Грозная тень нависла над клиникой. Давно зажглись фонари, поэтому каждый кустик, каждое деревце имело свою неповторимую и жуткую тень. Вот поворот, ведущий к аллее. Шатен перешёл на быстрый шаг. Многие окна в здании горели, создавая приятную, но при этом обманчивую атмосферу. Дверь подъезда была открыта нараспашку. На пороге, спиной к бежавшему стоял парень с двумя хвостиками. Даже на довольно большом расстоянии Лар смог узнать друга.  — Хей, Сал, привет! Иди быстрее внутрь, а то прост… — Ларри замер на полуслове. На отклик Фишер повернулся. И маниакально, зло улыбнулся, так как держал протез в руке. Во второй был… нож. Столовый нож. По его лезвию медленно текла густая кровь, каплями срываясь на асфальт. Вся одежда парня была в крови.       Джонсон не мог пошевелиться. Он не понимал, что произошло и почему его друг в крови. А глаза… глаза горели красным огнём. Салли ухмыльнулся и скрылся в здании. Лар отмер и поспешил войти.       Ни в холле, ни на лестнице никого не было. Царило запустение. Парень поднялся на второй этаж и толкнул первую же дверь. То, что он увидел, надолго отпечаталось в сознании бывшего убийцы. Кровь… Много крови.       Во всех остальных квартирах было тоже самое. Чак… Эш… Тодд… Лиза… Теренс… миссис Пакертон… противная старуха Гиббсон… Роберт… Все они…       А Ларри не верил. И не сможет поверить в то, что Сал…

***

      Май — время цветения маков. Если бы мы заглянули в словарь языка цветов, то увидели бы, что это растение означает вечный сон, забвение. Именно в таком состоянии находился Салли, сам не понимая, как оказался на поле маков.       Солнце на закате, последние яркие лучи освещали верхушки трав, но не могли пробраться в уютную тьму, к спящему. Тёмная высокая трава окружала синюю головку, создавая живой венец. Красные цветы едва заметно покачивали маленькими яркими головками на ветру, как бы говоря — «Всё хорошо. Всё в порядке. Не о чем волноваться». Лёгкое перешёптывание луговых трав и тихая колыбель маков продолжается.       Синеволосый юноша лежал на спине и спал, убаюканный сказками красных цветов. Голубые локоны беспорядочно обрамляли спокойное лицо, уже не скрытое маской. Она, расколотая, лежала рядом. Любопытная трава-мурава путалась в прядях. Спящий сложил руки на груди, при этом держа в ладонях нож. Тихая, умиротворённая картина. Но вот диск светила скрылся за линией горизонта.       Сал распахнул глаза. Слегка поднялся на локтях. И почувствовал, как что-то падает с груди. Парень перевёл взгляд вниз и увидел этот нож. Поднял, повертел в руках, но, не найдя в нём ничего примечательного, просто сунул под кофту. Встав, он посмотрел в сторону горизонта. Кровавые облака тянулись вслед за светилом.       Пробираясь сквозь высокую траву, Фишер приметил, что до ближайшей дороги несколько километров, и что он вернётся в апартаменты затемно. Но парень был не против прогуляться ночью.       Парень шёл по ночной улице и, кажется вообще не волновался, что с ним может произойти что-нибудь скверное. Мимо пронеслись полицейские машины. Мигалка слепила глаза, динамик истерично визжал. Салли недовольно покачал головой: опять какие-нибудь отбитые подростки вандалят.       Но, тут же забыв о машинах, он, как ни в чём не бывало отправился дальше. Хотя, всё же надо было обратить внимание.       Вот уже показались огни апартаментов. Но, что-то было не так… У входа стояли те самые полицейские машины, кто-то входил и выходил из здания, у одной из машин мужчины успокаивали жительницу клиники.  — Что здесь случилось? Опишите подробнее, — допрашивал молоденький парень женщину. Та, захлёбываясь слезами, едва могла внятно говорить.  — Я… с Биллом сидела в квартире. Он вошёл незаметно… *всхлип* и подкрался к дивану… на котором мы сидели, — женщина, слегка раскачиваясь, всё же смогла объяснять происходящее, — Он перерезал горло… — тут пострадавшая не выдержала и разрыдалась. Полицейский пытался её успокоить, но это долго не получалось, — Я успела скрыться в ванной, и он не заметил меня. *Всхлипы* Я единственная выжившая.  — А как, как выглядел убийца?  — С виду он тихий подросток, непонятно почему попавший в это место. У него длинные синие волосы, завязанные в хвосты, на лице маска, одет обычно во всё чёрное, — севшим, сиплым голосом говорила женщина, пока её взгляд не упал на Сала, — Вот он, убийца! Монстр! Дьявол!!!       Последнее слово неприятно резануло слух и сработала, как кувалда. Опомнился парень, когда ему скрутили руки. Он только лишь ошарашенно смотрел по сторонам, не понимая, почему его осудили в том, чего он не делал. Помнил только, что проснулся на маковом поле далеко за городом.       Сала затащили в машину. Он до сих пор не опомнился и не сопротивлялся. Полицейские были молчаливы и знали своё дело.       Странное безразличие захватило сознание. Не хотелось что-либо делать, не то что шевелиться! За зарешеченным окном шустро пролетали огни фонарей. Машина встала в вечернюю пробку. По дороге медленно текли прохожие, но глаза как-то бы не было, уловили лишь один силуэт. Длинные тёмные волосы, скрюченная фигура и унылый вид. Фишер вздрогнул и стукнул ладонями по стеклу, чтобы привлечь внимание знакомого. Увидел ли он Сала или нет, синеволосый так и не понял, ведь полицейский, что сидел рядом, дёрнул его и приложил спиной о сиденье.       Ай, будь что будет!