Королева

      Гарри читал. Читал дневник и узнавал пределы своих новых возможностей, которых было по-настоящему много. Молодой Король улья сам для себя решил, что обязан узнать о них как можно быстрее. Первое, с чем он познакомился полностью, стал раздел с его обязанностями, которые вошли на одну страницу. Все они складывались примерно во что-то подобное: уделять внимание пришедшим к нему дементорам, благодарить за принесённые души и оставить наследника. Последнее Гарри считал недостижимым в ближайшие несколько лет. Он даже думать об этом пока не хотел. Ему всего шестнадцать и хрен с ним, что его тело уже довольно явно требовало от него партнера. — Так, к чёрту всё! — громко сказал он и с хлопком закрыл книгу, отбрасывая её подальше на подушки. Почитать её он всегда успеет. Омега осмотрелся. Каменные стены, каменный потолок и пол. Коробка из цельного камня. Гарри иногда казалось, что весь Азкабан состоит из цельного куска камня. Кровать занимает как минимум треть всей комнаты. С одной стороны от неё стоит небольшой шкаф из какого-то тёмного дерева, а рядом с ним огромное зеркало, а с другой стороны — письменный стол из того же дерева, что и шкаф, на котором было несколько красивых перьев и листов плотной бумаги. К столу было придвинуто массивное кожаное кресло чёрного цвета.       Поттер, немного погрузившись в себя, потерялся в размышлениях, но через несколько минут самого бесполезного времяпровождения поднял руку, фокусируя свой взгляд на чёрном перстне. Он уже забыл, когда это произошло, но точно помнил, каково ему тогда было, когда он почувствовал, что его магическое ядро полностью иссякло, когда его магия стала такой же, как и он сам на тот момент — ничего не значащей и пустой. Её не было. «Просто уже тогда моё тело готовилось к принятию наследия. Антимагическое поле дементоров присутствует и у меня. Оно отобрало у меня мою привычную магию, но даровало нечто иное». Гарри опустил руку, отгоняя от себя подобные мысли, ведь сейчас он хотел решить некоторые вопросы. Во-первых, еда. Как обычно. — Хранитель, покорми, — и как только в его голове прозвучал приказ, в тёмном углу комнаты зашевелился Хранитель, до этого скрытый, казалось, самой тьмой, он вынырнул из своего тёмного пристанища и подошёл к Королю. Гарри, всё ещё лежа на кровати, прикрыл глаза и приоткрыл рот, чувствуя дыхание смерти на своих губах. Шарик мягко перекатывался на языке, даря то самое ощущение перенасыщения энергией. — Спасибо, — жмурясь от удовольствия, Гарри садится, спуская ноги на каменный пол. Он проходит к шкафу и достает оттуда одну из чёрных мантий, которые там хранятся. Поттер улыбается как-то по-детски, как будто все эти четыре года не он сидел в самой страшной тюрьме Магического мира. Мантия выглядит на нём так же нелепо, как те вещи, которые на него одевала тетя Петунья. Гарри смотрится в зеркало и, вмиг став серьёзнее, натягивает капюшон. — Я выгляжу как вы… — Хранитель становится за спиной Короля, позволяя тому сравнить их. Да, теперь различий не так уж и много. Мантия полностью скрывала его тело, оставляя свободными только мертвенно-бледные руки, а капюшон скрывал большую часть лица. — Вы выглядите прекрасно, моя Королева, — Гарри вздрогнул. Он был готов к этому, но всё равно испугался. Дементоры, как и все живые существа, способны не только на распознавание речи, но и на общение. Правда, у них это происходит только с установленным ментальным «мостом». — Ты наконец-то заговорил, — искренне с радостью, но одновременно с этим довольно тихо произнёс Поттер. Он надеялся на то, что Хранитель сможет помочь ему в изучении собственных способностей. — Помоги мне с полётами.       Хранитель ведёт Гарри на самый верх, откуда с обрыва видно бушующее море, со всех сторон атакующее камни острова. Омега стоит на краю, прислушиваясь к себе. Сейчас в нём ни одной эмоции: ни страха перед своим будущим, которое до конца ещё не ясно даже ему, ни сочувствия к тем, кто до сих пор находится в клетках — камерами Гарри их не называл, просто не мог, ни желания что-либо менять. Были только оголённые инстинкты. Которые требовали чего-то настойчиво и громко. Король закрывает глаза, ступая вперёд, после чего делает несколько шагов в пустоту. И ничего не происходит. В его лицо до сих пор хлещет порывами ветра, а в его теле нет никакой боли от разрывающих его острых скал. Гарри открывает глаза, позволяя себе посмотреть вниз. Под его ногами лишь бушующее в нескольких десятках метрах море. Он простоял так несколько минут, позволяя себе ту детскую улыбку, которую не мог позволить даже в собственный день рождения. — Моя Королева, — Гарри оборачивается на Хранителя, которого всю дорогу упрашивал называть его хотя бы Королём, но дементоры не видят разницы в поле и возрасте. Это для них слишком непонятно. Как их научили, так они и говорят. На вопрос кто научил их, ответ был понятен сначала — «Королева». — Кстати, Хранитель. В книге я видел раздел о создании новых дементоров. Разве вы не вырастаете, как какие-то там грибы там, где много страха и боли? — Нет. Нас создала Королева. Хотите попробовать?  — Гарри сглотнул. Хочет ли он попробовать? Конечно, хочет. — Если хотите, то у нас есть несколько подходящих сильных людей.       Гарри был на грани выдумки и реальности, поэтому не заметил того пути, что они проделали от крыши здания до камер заключённых. Это был, казалось, самый быстрый спуск за всё время. Железные двери располагались по одну сторону недлинного коридора на расстоянии примерно двух метров друг от друга. Тут было также тихо, как и в любом другом месте Азкабана. Каждый шаг Короля отдавался гулким эхом от промёрзлых стен. Гарри принюхивается. В каждой камере сидит сильный альфа. Гарри не уверен, что именно он должен делать.       Добровольно… Добровольно… Доброврольно…       Одно слово бьёт по вискам, заставляя Гарри поднапрячься. Да, это должен быть доброволец, готовый поменять свою жизнь, готовый ступить на путь, который ведёт в неизвестность. — Господа заключенные, убедитесь, что слышите меня. От моего предложения может зависеть ваша жизнь, — и подождав несколько минут, он продолжил. — Мне нужен человек. Доброволец. Я подарю всё, чего только душа пожелает. Нужно только слушаться меня, — и буквально через несколько мгновений в решётках одной из камер показалась чья-то рука. Мужчина вытянул её, насколько это было возможно. Гарри указал на дверь, приказывая Хранителю её открыть. Гарри не разглядывал мужчину, что мгновенно вышел к нему, но успел заметить его чёрные всклокоченные волосы и широкие плечи. Статный мужчина. Но полностью жалкий в своих потугах как-то подмаслиться к новому Хозяину. Гарри ведёт его в пещеры, которые находятся ниже уровня моря. Он останавливается только тогда, когда видит перед собой огромную деревянную дверь. Та была покрыта несколькими слоями чего-то чёрного. Липкая жидкость пропитывала дверь. Гарри снова взглянул на мужчину. — Мне нужно твое доверие, — Король приближается, хватая мужчину за шею и заставляя наклониться, а после целует. Долго и бережно. Заставляя преступника расслабиться. И вот, маленькая сладкая сферка оказывается на языке. Гарри получает желаемое, но не торопится отстраняться. Он быстро разгрызает душу, заставляя мужчину проглотить несколько капель и лишь потом отстраняется, разрывая «поцелуй» и позволяет добровольцу выпрямиться. — А теперь, — Поттер вручает узнику чёрный плащ, который захватил с собой Хранитель, — ты войдешь внутрь. И я заберу все твои воспоминания. Точнее, не я, а те, кто остался в этой комнате. Такие же несчастные, как ты. Твоё тело и разум станут частью моего улья, а твоё сознание и воспоминания останутся здесь, — Гарри отворачивается от двери, смотря на Хранителя. Он видит всё в отражении его стеклянных глаз. Потянувшиеся к несчастному мерзкие создания быстро утащили его во всепоглощающую тьму. Дверь хлопнула с отвратительным бульканьем. Гарри же идёт наверх так спокойно, словно произошло нечто совершенно обычное и до лёгкости простое. Он не видит нужды потом снова возвращаться сюда.       Да, теперь Гарри уверен в своих действиях как никогда. Если раньше он в чём-то сомневался, то сейчас все сомнения исчезли. Как и страх, преследующий его всю его сознательную жизнь.       Нет, ему совершенно не жаль людей.       Ведь они даже не подумали пожалеть его.