Невидимая сторона

      Каникулы почти закончились и Олив так и не смогла проверить, оборотень ли Первый кандидат и не узнала, есть ли еще кто-нибудь кроме него, так как на завтрашний же день, после случая на скале, прилетели из Франции её родные.       За неделю до приезда, её мать сломала ногу, так что Олив пришлось временно забыть о Ла-Пуш и довольствоваться обычным катанием по лесу Хох, и то недолго, потому что ей нужно было помогать матери и присматривать за братьями.       Отец Олив, наконец-то закончил последнюю «Амели» и переслал его своему издателю. Но какая-то кинокомпания купила права на экранизацию всех книг про «Ведьмочку» и попросила отца написать сценарий к первому фильму. Отец хотел отказаться, но мать настоятельно рекомендовала ему согласиться. Отец подумал несколько дней и все-таки решил подписать договор. Он улетел в Лос-Анджелес, писать сценарий вместе с командой, пообещав семье, что попытается вернуться как можно скорее.       Когда Эмма, более или менее, научилась ходить на костылях, Олив понадеялась, что наконец-то сможет поехать в Ла-Пуш и проследить за Сэмом, но как назло, начались августовские ливни. Дождь лил не переставая, от чего дороги стали опасны для езды. Олив снова упустила свой шанс.       А в конец августа, Элис отправила ей очередной мейл, в котором писала, что они скоро вернутся в Форкс. Олив была удивлена тем, что этого не случилось раньше, ведь солнца Форкс не видел почти полмесяца. Хоть Олив и не хотела это признавать, она все же чуть-чуть скучала по ним. Все-таки, они тесно контактировали много месяцев и сколько бы Олив не сопротивлялась этому, она не могла не привязаться к ним.       Утром первого сентября, Олив собиралась к Майку, чтобы тот отвез её в школу, так как за лето он так и не завёл себе девушку. Неудачник.       — Олив! Ты забыла свой телефон, — услышала голос своей матери Олив, когда одевала сапоги в прихожей. Она подняла голову и увидела, как мать, на костылях, ковыляла к ней.       — Ма, не стоило! — укоризненно воскликнула Олив, беря у неё из рук свой телефон.       — Прекрати. Я не инвалид, могу ходить.       Олив поблагодарив ее и поцеловав, вышла из дома. А когда она только спускалась с лестницы, перед её домом остановилась «вольво», за рулем которого сидел Эдвард и улыбался ей. Олив обомлела. Она бы так и стояла, открыв рот, то ли от удивления, то ли от возмущения, если бы мать не вышла к ней и, подтолкнув вперед, не сказала:       — Не заставляй мужчину ждать.       Олив, все еще с разинутым ртом, посмотрела на светящуюся отчего-то мать. Сглотнув, Олив взяла в себя в руки.       — Ма, это не то, о чём ты подумала. Эдвард мой…друг. В смысле, он вроде подружки, а не парня. Ты меня понимаешь?       Миссис Амбер только спокойно кивнула, подарив ей понимающую многозначительную улыбку. Боже, она и не заметила, как её Бэмби выросла! А Эдвард — прекрасная пара для ее дочери. Такой милый юноша.       Увидев ее улыбку, Олив поняла, что мать было уже не переубедить, и, поджав губы от досады, и решительно поправив сумку, зашагала в сторону машины.       Она рывком открыла дверь пассажирского места и уселась на сиденье.       — Ненавижу тебя. Ну, что, доволен?       — Привет, Олив. Я тоже рад тебя видеть, — пряча улыбку, произнёс он и тронулся с места.       Посверлив его взглядом еще немного, Олив отвернулась к окну.       — Как прошло лето? Весело? Чем занималась? — начал Эдвард, после недолгого молчания. Он вел не очень быстро, наверняка, припомнив их поездку в Порт-Анжелес, а так же увлекательное возвращение, когда Олив начинало «тошнить» через каждый километр.       — А разве Элис тебе не говорила? Ах, прости, я хотела сказать — разве ты не прочёл ее мысли? — язвительно спросила Олив, не отрываясь от окна. — Наверняка знаешь все подробности моих писем.       — Ты ведёшь себя как ребенок.       — Я и есть ребенок! Почему ты вообще приехал ко мне домой? Теперь мама от меня не отстанет. Будет проводить свои псевдо-сеансы психотерапии, а на самом деле захочет услышать подробности моей личной жизни, — Олив даже поёжилась, представив предстоящие беседы.       — Я как-то об этом не подумал, но когда услышал мысли миссис Амбер, понял, что оплошал. Но не мог же я просто взять и уехать? — спокойно разъяснил Эдвард, как никогда действительно выглядя старше своих лет. Олив была удивлена. Ей не показалось и, похоже, Эдварду взаправду стало лучше, чем до каникул. Кажется, Элис всё же прислушалась к ней, когда она рассказала о проблемах её брата с самовосприятием.       — Ладно, проехали, — отмахнулась Олив, слегка повеселев от того, что Эдвард, впредь не будет угнетать атмосферу своими идиотскими рассуждениями. — А как вы провели лето? Всё время охотились? На Аляске вообще есть пумы?       — Да, есть и очень даже питательные. Мы с Элеазаром, кажется, проредили их количество. Но не бойся, их ещё много.       — Элеазар? Разве клан Денали не состоит из одних женщин, или вы там встретили одиночку?       — Нет, к их клану недавно присоединилась пара. Кармен и Элеазар Вольтури, то есть, теперь уже Денали. Они давно искали более гуманный стиль жизни и были в восторге, когда обнаружили сестер Денали. Они сразу присоединились к ним и переняли их, так сказать, «диету», — рассказывая всё это Эдвард улыбался.       — Круто, — протянула Олив, радуясь этой чудесной новости. Вампиров-вегетарианцев в массы! — Это прекрасно, что гуманных вампиров стало больше. Вселяет надежду. А кто такие Вольтури? Судя по всему клан не вегетарианцев?       — Это вроде вампирской королевской… — неожиданно Эдвард замолчал и нахмурился. Но и без продолжения Олив поняла, что он хотел сказать и что попытался скрыть.       — Что? Ты хотел сказать, что они вроде королевской семьи? Это они контролируют, чтобы вы соблюдали правила? Эдвард, ты слушаешь? — Олив щелкнула пальцами перед лицом вампира, чтобы тот ответил.       — Да, ты права. И совершают суд над провинившимися.       — Значит, это пытался скрыть от меня мистер Каллен. Вы никогда мне о них не говорили.       — Потому что это небезопасно.       — Ну да, как будто я еще недостаточно знаю, — буркнула Олив, но не стала выспрашивать дальше. Вместо этого она снова вгляделась в Эдварда.       Он, как Олив заметила ранее, больше не выглядел так депрессивно как до каникул. Казалось, он даже слегка порозовел, это конечно было невозможно, но он и вправду выглядел умиротворённее и счастливее, от того и здоровее. Олив это порадовало, потому что она действительно беспокоилась о его состоянии, хоть и избегала парня до самого их отъезда. Похоже, аляско-терапия пошла ему на пользу. А может быть, это была и вовсе — таня-терапия? Подумав об этом, Олив закусила губу чтобы не захихикать.       — Нет.       — Не копайся у меня в голове! — сразу же вскинулась Олив, поняв, что имел в виду Эдвард под своим «нет». — Это моя территория и туда я тебя не приглашала. Так, значит, не Таня? Я только ее имя знаю. Возможно, тогда одна из её сестер?       Эдвард на это только тихо засмеялся и покачал головой.       Они уже приехали в школу и Эдвард припарковался возле внедорожника Эммета. Не успела Олив выйти из машины, как на неё налетел ураган по имени Элис.       — Олив! Я так по тебе соскучилась! ***       На уроке французского Элис и Олив оказались соседями по парте. Элис очень обрадовалась и пообещала подтянуть Олив в знании языка. Олив, хоть и была на четверть француженкой и много раз гостила у своих родственников во Франции, изучение давалось очень нелегко. У неё просто не было таланта к этому.       Но сейчас ее совсем не волновал урок, потому что слова Эдварда о Вольтури никак не выходили из головы. Ей нужны были ответы и поэтому, Олив кинула на Элис оценивающий взгляд. Она была иногда довольно беспечна и выбалтывала много чего лишнего, наверное, потому что она не могла видеть её будущее.       — Так, значит Вольтури это ваши боссы? Ты их видела? — решив застать врасплох Элис, спросила Олив шепотом. Учитель что-то говорил, но Олив не обращала на него внимания, в отличие от соседки, которая делала вид, что полностью поглощена уроком.       — Нет. С ними знаком только Карлайл. Он, когда-то, давно жил с ними.       — Ух, ты. А их много? Они все руководят вампирами? — Олив изнутри съедала, то самое любопытство. Даже подозревая, что ничего хорошего ей эти знания не принесут, она решила вызнать о Вольтури.       — Много, но на самой верхушке трое. А среди этих троих главный, по моему, Аро.       — Аро? Он самый сильный и старый?       — Вроде того. Но он силен не в физическом плане. Он умеет читать мысли.       Олив похолодела. Еще один телепат. Затем продолжила задавать вопросы.       — Вроде Эдварда?       — Э-э, — Элис перевела на неё рассеянный взгляд, отвлекшись от доски, но затем прищурилась и сказала, — Я не должна была тебе это говорить Олив.       — Элис! Он вроде Эдварда? — с нажимом продолжила допытываться Олив, чувствуя, что это очень важно. — Он так же силен, как и твой брат?       Элис долго смотрела в её глаза, видя в них решимость. Затем вздохнула и всё же ответила:       — Можно сказать, что и сильнее, и слабее. Его сила работает только через прикосновения, но при этом он считывает всю память человека, от самого рождения.       Олив больше не стала спрашивать, потому что ей и этого хватило. Она знала, что её любопытство до добра не доведёт, но она должна была знать эту информацию. Должна была знать, а Каллены обязаны были рассказать ей раньше.       Элис все это время молчала, смотря на нее печальными глазами.       — Олив…       — Помолчи Элис, — отрезала она, все еще размышляя над словами вампирши. Она думала над маячившей перед ними огромной проблемой, которую Каллены то ли не видели, то ли думали, что это их минует.       Во время урока Олив приняла решение. Может быть неправильное, но это было единственным, до чего она смогла додуматься и что, по её мнению, могло сработать. Когда прозвенел звонок, она повернулась к Элис.       — Прости. Я просто была неприятно удивлена. Идем.       Собрав вещи, они вышли из класса. Только открыв дверь, она сразу увидела Эдварда. Кто бы сомневался.       — Нам нужно поговорить, — спокойно сказала она ему и Элис.       — Хорошо. Тогда после уроков мы отвезем тебя…- начал было Эдвард, но Олив его перебила.       — Я не поеду к вам домой. Я просто хочу поговорить с вами двумя, а потом вы передадите всё остальным.       Элис и Эдвард переглянулись и последовали за нею, когда та пошла в сторону двора. Выйдя из школы, Олив отошла подальше от кучки учеников и остановилась возле живой изгороди.       — Мы больше не должны продолжать общаться, — начала она сразу с главного. — И вы больше не можете приходить ко мне домой.       — Но почему? Олив ты…       — Послушайте меня! — резко перебила вопрос Элис, Олив. — Вы облажались! Как вы могли быть настолько недальновидны? Даже я, узнав всего лишь крупицу информации о Вольтури, поняла, что мы в глубокой жопе! Вы подставили и меня, и всю свою семью. Вы знали, что этот ваш Аро, может считывать память, просто пожав руку. Вы знали это и всё равно продолжали со мной общаться? Чем вы вообще думали?       — Мы еще никогда не были в Вольтерре, и ни разу не видели его, — хмуро произнес Эдвард, уставившись на неё тяжелым взглядом.       — Это не значит, что этого не случится вообще! Если даже не сейчас, то через десять лет, тридцать, пятьдесят вы все равно когда-нибудь встретились бы с этим Аро! К тому же, мистер Каллен даже жил с ними, а значит неизвестно, когда Вольтури захотят увидеть старого друга, может завтра? Если даже через сто лет, когда я уже буду мертва, вы-то ещё будете живы. Вы уверены, что ваши боссы простят ваши прошлые прегрешения? Я же не думаю, что у нарушений есть срок годности. Правила ведь существуют не просто так.       — Хорошо, допустим, нас неожиданно вызовут в Италию, — начал Эдвард, сердито, будто говорил с неразумным ребенком. Хотя, она сама этим утром призналась в этом. — Но у тебя есть сила, Олив. Аро не смог бы увидеть тебя в наших разумах.       — А ты в этом уверен? По-моему, он сильнее, чем ты, Эдвард, раз может за короткое время переварить столь большой пласт информации. А ведь ты, иногда, можешь читать мои мысли … Мы не знаем, как моя сила сработает на нём и сработает ли вообще. Он намного старше вас, сильнее и опытнее, он может легко преодолеть мою силу и увидеть правду. Тогда полетят все наши головы. Это может коснуться даже моей семьи.       — И ты думаешь что, отказавшись от общения с нами, ты сможешь, как-то защититься? По твоим же словам, уже слишком поздно. Ты стала частью нашей жизни. И я совсем не вижу в нашем будущем чего-то плохого, — Элис попыталась улыбнуться и протянула к ней руку, но Олив отошла от неё на шаг.       — Ты сама говорила, что твои видения зависят от принятых решений и что будущее изменчиво. И я хочу уменьшить шансы на печальный конец. Я знаю, мне всего пятнадцать, когда как вам сотни и сотни лет. Я не знаю, как бы вы решили эту проблему, но у меня есть свое. Все еще не поздно что-то поменять и моя «Массовка» поможет нам в этом. Я только подозреваю, как она работает, но я считаю, что она подчиняется моему подсознанию. И если я очень сильно захочу, чтобы вы все забыли обо мне, это может сработать.       — Ты сама в этом не уверена, и что-то раньше я не замечал, чтобы она работала на нас! Ты боялась нас и точно не хотела чтобы мы тебя заметили, но мы тебя все равно увидели! — Эдвард совсем вышел из себя и навис над нею каменным изваянием. Ученики поблизости начали на них с любопытством поглядывать. Олив бросила на Эдварда испуганный взгляд и скороговоркой продолжила:       — Потому что, сколько бы я вас не боялась, в глубине души я хотела узнать о вас больше. Но теперь, зная правду о Вольтури, я не хочу подвергать нас риску. И моё подсознание заставит «Массовку» сработать. Со временем, я исчезну из вашей памяти, и вы даже забудете, что раскрыли мне кучу своих тайн. И я надеюсь, что этого будет достаточно и Аро никогда не узнает, что вы нарушили правило о неразглашении.       Эдвард, всё ещё не выглядел так, как будто был убежден её доводами. Он сжимал зубы и продолжал сверлить её взглядом, очевидно, пытаясь прочесть её мысли. Элис же странно выглядела. Ее глаза, казалось, потемнели и лицо слегка исказилось словно от плача. До Олив дошло, что она действительно плакала, только без слёз.       — Я не хочу тебя забывать, Олив.       Олив тоже хотелось бы сказать ей, что и она не хотела, чтобы время, проведенное вместе, осталось только в ее собственных воспоминаниях. Но не могла позволить себе поддаться мимолетной слабости. Кто-то должен был думать о будущем, а раз вампиры не были в состоянии этого сделать, то оставалось только ей. Она должна была разорвать связь, чтобы ни она, ни её семья, ни Каллены не пострадали от рук Вольтури.       — Так мы будем в большей безопасности, Элис — дрожащим голосом сказала ей Олив и, развернувшись, буквально побежала в сторону школы.