it doesn't take a scientist

Юру это бесит, но костюм и правда очень-очень хороший. Виктор всегда тратил деньги на дорогие вещи, так что неудивительно, что он не скупится на свадьбу, чем его будущий муж не совсем доволен. Юра на самом деле был согласен с Виктором, потому что если уж и был повод тратить кучу денег, это была свадьба с Юри Кацуки. Сам Плисецкий, не раздумывая, продал бы обе почки за брак с Юри, так что он вполне понимает такую трату денег. Когда костюм наконец надет, Юра поворачивается к зеркалу спиной, чтобы посмотреть как тот сидит на нем сзади. Это серый костюм-тройка, сшитый специально для него, и, да, Юрий начинает понимать, почему Виктор настоял именно на нём. Черт. Даже в дурацком свете детской спальни Юра выглядит хорошо. Удивительно хорошо. Костюм сидит на нём идеально, и после большого количества банкетов и конференций, на которые приходилось одеваться официально, Юра точно знает, что у него ещё никогда не было настолько хорошего костюма. Да и надеть галстук с принтом гепарда ему тоже до этого не разрешали. Конечно, принт достаточно минималистичен, чтобы его не заметить, а цвет галстука темно-сливовый, чтобы он подходил к цветовой гамме, которую Виктор выбрал для свадьбы. Но все равно сам факт того, что его интересы учли, вызывает у Юры в горле ком, и он может написать только «спасиб старик», на что этот идиот отвечает ему нереальным количеством смайликов. Юра собирается ещё немного повертеться перед зеркалом, потому что, вау, его спина в этом костюме выглядит такой широкой, когда кто-то стучится. — Юра? Ты закончил? — зовёт его Отабек, чей голос приглушен дверью. — Твой дедушка звал нас. Юра ворчит себе под нос и ещё раз рассматривает своё отражение, прежде чем открыть дверь. Он тут же встречается взглядом с Отабеком, который одет в такой же костюм и выглядит настолько невероятно красиво и настолько вписывается в дом детства Юры, что это уже нечестно. Плисецкий так сильно пытается сдерживать свои чувства, но Отабек просто запрыгивает на дурацкий мотоцикл как какой-то дурацкий прекрасный принц и разрушает все стены, которые Юра выстроил вокруг себя, одним взглядом. Это ужасно. — О, хорошо, — говорит Отабек и щурится так, как делает каждый раз, когда пытается не смеяться. Возможно, Юра живет только ради этого. — Я думал, ты снова собрался накраситься тенями, уже хотел звонить Миле. Юра только показывает ему язык и легонько толкает его плечом. — Заткнись, — ворчит он, краснея, и вспоминает все шутки, которые появились после его первого и последнего опыта в смоки айс. Он все ещё не понимает, что вселилось в него пятнадцатилетнего и заставило попросить Георгия помочь, но Мила и Пхичит до сих пор осуждают его за это решение. — Ты обещал больше об этом не говорить. Этого никогда не было. Отабек хмыкает, и у него на щеках появляются ямочки. Юра не знает, что он хочет больше: ударить его или поцеловать. В итоге он не делает ничего из этого, просто разглядывая Отабека. — Ты ужасен, я отрекаюсь от тебя, — выдаёт Юра, когда к нему все-таки возвращается способность говорить. Это занимает много времени, но у него даже получается оторвать взгляд от того, как костюм облегает бёдра Отабека, как раз в том момент, когда тот оценивающе рассматривает его из-под ресниц. — Что? — Ты выглядишь восхитительно, — шепчет Отабек, и каждое его слово произнесено с такой искренностью, что сердце Юры начинает бешено биться. Здоровье и рассудок Плисецкого находятся под угрозой, потому что его сердце предало его. — Я… Что? Губы Отабека расплываются в улыбку, которую Юра очень хочет тут же поцеловать. — Я сказал, что ты выглядишь восхитительно. Тебе идёт, — он касается локтя Юры, и тот чувствует тепло даже сквозь два слоя дорогой ткани, оно прожигает его кожу, оставляет метку, которая останется с ним надолго. Юрий облизывает губы. — Спасибо, — говорит он, а его голос сбивается, будто бы он катался несколько кругов по льду. — Ты тоже хорошо выглядишь. — Это ужасное преуменьшение, потому что Отабек выглядит пиздец как прекрасно. Он похож на все пошлые и неуместные фантазии Юры, соединившиеся в одну и воплотившиеся в жизнь. Юрию придётся принять очень холодный душ после. — Спасибо, Юра. — Отабек явно хочет убить его, потому что другого объяснения тому, как он наклоняется все ближе и ближе к Юре, который теперь чувствует слабый запах сосны и кардомона и уже рассчитывает траекторию для поцелуя, не существует. А потом он сжимает локоть Юры. — Пошли, твой дедушка уже ждёт нас. У Плисецкого нет сил ответить, поэтому он просто кивает и позволяет Отабеку вести его в гостиную. Юре кажется, ему некомфортно в собственной коже, а сердце бьется слишком быстро, но он не особо против, пока Отабек находится рядом и позволяет ему притворится, что все в порядке. — А вот и вы! — восклицает его дедушка, когда они заходят в комнату, и у него на лице появляется улыбка, на которую Юра не может не ответить тем же, даже если Отабек отпускает его руку, оставляя чувство холода и пустоты. Вставая со старого дивана, Николай Плисецкий подходит к ним, а его глаза блестят. — Ну разве вы оба не прекрасно выглядите, — говорит он и улыбается ещё шире. — Витя превзошёл самого себя. — Да. Он же выходит замуж, — фыркает Юра и для лучшего эффекта ещё и закатывает глаза. И Отабек, и дедушка смотрят на него с теплотой во взглядах, но никто ничего не успевает сказать из-за того, что на кухне звенит таймер. Этот знакомый звук заставляет Юру вытянутся. Сладкий запах мёда, наполняющий воздух, и звук таймера в духовке могут означать только одно. — Должно быть, это наши торты. Отабек, мой мальчик, проверь их и поставь следующую порцию, хорошо? — Торты? — глупо повторяет Юра, не в силах сосредоточиться, пока Отабек кивает и снимает пиджак, открывая прекрасный вид на спину. — Мы делаем медовик, — объясняет его дедушка, хотя Юра почти не слушает его, провожая Отабека взглядом, как какой-то безумный влюблённый. — Он хорошо помогает на кухне. Даже смог прочитать рецепты бабушки, без проблем разбирая почерк. — продолжает он, а Юра в шоке смотрит на него, потому что если и есть то, что Николай Плисецкий никогда не сделает, так это раскроет рецепты кому-то, кроме членов семьи (не считая Юри Кацуки, с которым они обмениваются семейными рецептами за чашкой чая). — Ты показал ему наш рецепт? Дедушка улыбается и кивает. — И рецепт пирожков тоже. Тебе очень повезло, Юрочка. Не потеряй его. У Юры вырывается то ли вздох, то ли вскрик. Потому что сейчас дедушка даёт своё одобрение на отношения с Отабеком, вот только… — Но… Мы не… Все не так, дедушка, — говорит он слабым голосом, потому что между ними и правда ничего нет. Даже если Юра хотел бы, чтобы все было иначе.