it doesn't take a scientist

— Спасибо за то, что позвал меня с собой, Юри. В этот момент время останавливается и самое настоящее чудо разворачивается у него перед глазами, пока Отабек и Юри улыбаются друг другу, и Юрий Плисецкий может поклясться, что его сердце остановилось на эту чёртову секунду. Он ещё слишком молод, чтобы умереть от сердечного приступа, но ему кажется, что это вполне возможно, и тогда какому-то тупице придётся написать в его свидетельстве о смерти, что Юра умер из-за того, что не смог выдержать то, насколько привлекательны Отабек Алтын и Юри Кацуки. Это будет очень трагично, Мила будет смеяться на его похоронах, а Лилия жаловаться, что он был слабаком. Все те статьи о том, что со временем чувствами становится легче управлять, врут, потому что ему уже восемнадцать, а бабочки в животе никуда не пропадают. Юра почти уверен, что теперь у него внутри живут самые настоящие птицы, пытаясь вырваться наружу, и все это ужасно, очень-очень ужасно. Юри смеётся, так звонко, что у Плисецкого внутри все снова переворачивается, и отвечает Отабеку: — Без проблем. К тому же, мне нужно как можно больше мнений насчёт того, что мы будем брать. Будет нечестно, если мы с Виктором выберем сами, учитывая, что торт будут есть все. — Чертовски верно, — ворчит Юра, вызывая у Кацуки улыбку. — Если бы ты позволил выбирать Виктору, мы бы ели какую-нибудь пурпурную гадость, которая была бы на вкус как картон. Рядом с ним Отабек еле сдерживает смешок. — Кстати, а где Виктор? — спрашивает Отабек и поворачивается к Кацуки, открывая Юре отличный вид на свою шею, которую тот очень хотел бы поцеловать. — Он на примерке костюмов с Крисом и Георгием, — отвечает Юри и бросает взгляд на телефон. — Юра должен был пойти с ними. Плисецкий только фыркает и бухается на своё место. — Я должен был либо терпеть иголки, которыми в меня бы тыкали, либо пробовать торты, — говорит он с каменным лицом, игнорируя совсем не впечатленную ухмылку Отабека. — Не особо трудный выбор. — Потому что выбирать между временем, проведённым с Виктором, Крисом и Георгием, — что за ужас — и поеданием тортов вместе с Юри и Отабеком и не надо было. Сзади них доносится шуршание, и Юрий вытягивает шею, видя женщину, которая до этого встретила их и теперь несла поднос с — да, черт возьми — тортами. Яков разрешил ему есть все, что захочется (в разумных пределах, добавляет голос Якова у Плисецкого в голове), так как сезон только закончился, поэтому сегодняшний день обещает быть легендарным. — Извините за ожидание, джентльмены, — говорит она, подходя к их столу. — Сегодня, — она выставляет перед ними несколько видов. — мы предлагаем вам малиновый трюфельный торт с темным шоколадом, — двухслойный шедевр, который Юра уже чувствует на своих боках. — кокосово-ванильный торт с украшением в виде кокосовых безе из сливочного крема, — чудовище, покрытое кокосовыми безе, которое, по всей видимости, выбрал Виктор, — торт со вкусом ванильно-карамельного латте, — который немного пах кофе и, скорее всего, был выбран Юри или Пхичитом. Женщина на секунду замолкает и поворачивается к Юри, краснея, и медленно пододвигает тарелку, на которой красуется очень зелёный кусок торта. — Он не был в вашем предварительном списке, мистер Кацуки, но мы когда-то читали в интервью, что вы любите гейнмачу, так что мы приготовили торт со вкусом зеленого чая, начинкой из сливочного крема с привкусом эспрессо и глазурью из белого шоколада сверху специально для вас. — Я обязательно попробую его, — Юри улыбается ей, у него на щеках появляются ямочки, и Юра на секунду сочувствует этой женщине, потому что он знает, каково получать эту улыбку — она сногсшибательна, и тебе кажется, что ты только что увидел бога. — Я… я просто оставлю вас троих дегустировать и принимать решение, — выдавливает она из себя, прежде чем скрыться в другой комнате, с румянцем на щеках из-за Улыбки Юри Кацуки™. Как только дверь закрывается, Юра берет маленькую декоративную тарелку с шоколадным тортом и отламывает кусочек вилкой. Юри и Бека могут пробовать другие торты, Плисецкому достанется этот и только этот. Как только чёрный шоколад буквально тает у него во рту, оставляя послевкусие малины, Юра практически стонет: — Боже. — Вкусно? — спрашивает Юри, приподнимая одну бровь и улыбаясь. Юра с энтузиазмом кивает, из-за чего волосы из пучка у него на голове немного выбиваются. — Я почти уверен, что у меня только что был оргазм из-за еды, — выдыхает он, вызывая смешок у Отабека. — Юри, если ты не выберешь этот торт, я отказываюсь нести ваши кольца на свадьбе. — Юра, — Кацуки смеётся, пробуя кусочек кокосового торта, на что вообще-то Юра может и обидеться. — У нас есть и другие торты, которые надо попробовать, — говорит он, а потом бросает взгляд на Отабека. — Как тебе кофейный? — Похоже на глоток кофе, — отвечает тот и показательно подталкивает тарелку Юрию. — Попробуй, очень вкусно. — Ладно, — ворчит мальчик и намеренно медленно берет кусочек торта в рот, но, почувствовав вкус, шокировано смотрит на них. — Окей, пиздец. Он очень вкусный. Как по мне слишком много кофе, но какого хуя. — Этот с кокосом тоже довольно неплохой, — произносит Юри и протягивает тарелку Юре, который тут же отшатывается назад. — Нет, ничто не заставит меня попробовать это, — он отодвигает тарелку подальше, но её сразу же забирает Отабек. — Боже, Бека, не бери это в рот! — вырывается у Юрия, когда Отабек отламывает кусочек вилкой. — У меня во рту бывали вещи и похуже, — говорит Отабек, даже не меняя выражения лица, и Юра издаёт такой звук, будто бы его прямо здесь начали душить. Он шипит и очень сильно пытается не представлять, что именно было у Отабека во рту. Конечно же, у него ничего не получается. — Я отрекаюсь от тебя. Отабек только закатывает глаза, прежде чем попробовать ещё один кусочек торта. — Хм, — он проводит языком по губам, будто бы пытаясь распробовать вкус получше, и Юра не может сдержать нервный вздох. Отабек поворачивается к Юри и почти незаметно кивает. — Вкусно. Неуловимый вкус кокоса. — Да, я же говорил. И очень интересная текстура. — Это просто торт, Юра, попробуй. В этот раз тарелку ему подаёт Отабек, и Юра почти в истерике думает, что он бы с радостью попробовал вкус этого торта, если бы можно было слизать его с губ Отабека. Но в итоге Плисецкому приходится остановиться на обычном и скучном способе, и он наконец-то пробует огромный кусок торта. Если бы Юрий был по своей натуре драматичным, он бы сказал, что небеса открылись перед ним, а ангелы спустились на землю в момент, когда он почувствовал вкус этого кокосового монстра. Но он не такой, поэтому всего лишь что-то мычит. — Ну? — спрашивает Отабек и кладёт руку на спинку кресла, на котором сидит Юра, и господи. — Это… — он останавливается, замечая очень пристальный взгляд Отабека, который направлен прямо на его губы. И, боже, Юре правда надо прекратить думать о таком, потому что Бека его лучший друг и ничего больше, он явно не чувствует то же самое, что и Плисецкий, и Юра ни за что не испортит их дружбу из-за глупойглупойглупой влюблённости. Это чудо, что Юри все ещё общается с ним и не шарахается как от чумы после того ужасного признания. — Не так уж и плохо. Но я все ещё голосую за шоколадный. Отабек произносит что-то неразборчивое и указывает на юрино лицо. — Эм, Юр, у тебя тут… — Что? Где? Но Отабек уже прикасается рукой к его щеке и одним пальцем вытирает уголок его губ, и на секунду Юрий чувствует чуть соленый вкус его кожи. Пиздец. — Вот и все. Юра сглатывает, наблюдая за тем, как Отабек слизывает крем с пальца, и про себя просит бога о быстрой смерти, потому что все это уже слишком. Он всего лишь подросток накануне своего взросления, он не заслуживает таких мук. (Заслуживает, на самом деле). У него вырывается сдавленное «Спасибо», и все оставшееся время Юра намеренно игнорирует то, как Юри еле сдерживает усмешку и делает верный неправильный вывод из всего происходящего. Юра официально ненавидит всю эту чёртову жизнь.