Восход утраченного запаха жасмина

Открыв глаза рано утром, Кеманкеш повернул голову на соседнюю подушку. Она пустовала, никого не было и ничего не напоминало о такой еще недавней вчерашней ночи. Возле стенки воин заметил непонятное белое пятно. Накинув одежду и встав с кровати, Мустафа подошел и поднял неизведанную вещь. Это был платок Кесем Султан, который она, видимо, вчера случайно обронила. Янычар поднес его к своему лицо, почувствовав родной аромат любимой женщины. От запаха кружилась голова, унося душу куда-то далеко, далеко от стен дворца, что так ужасно создавали запреты. В дверь постучали, затем она отворилась. В покои зашла светловолосая султанша. Ее лицо не выражало никаких эмоций, разве что, какой-то страх. Увидев свою жену, Кеманкеш зажал в руке платок, который, казалось, придавал сил и терпения. - Мустафа, ты здесь ночевал? Удобно? - грубо начала разговор Атике Султан. - Султанша, чем обязан такой честью? - скрывая раздражение, произнем воин, не склонив головы. - Ты мог с таким же успехом спать в нашем дворце, со мной, - самолюбиво сказала светловолосая. Подойдя ближе к ней, забрав за спину руки, он уверенно проговорил: - Еще раз повторю. Вашим мужем я не стану никогда, Атике Султан. Сглотнув ком в горле, она осторожно взглянула на мужчину. Светловолосая боялась своего мужа, боялась его реакции, боялась темных тучных глаз. - Я пришла не об этом поговорить, Мустафа, - смогла выговорить девушка. - Говорите, - отошел от жены Кеманкеш. Вздохнув, Атике Султан, помолчав, заявила: - Я беременна. Воин остолбенел. Тут же в голове зазвучал низкий голос Кесем. Только обретя женщину, он рискует ее потерять навсегда. От шока ослабилась рука и выпустила дорогой белоснежный платок. Это не укрылось от взгляда Атике Султан. Быстро прийдя в себя, нагнувшись и подняв упавшую вещь, мужчина снова зажал ее, поклянувшись про себя не отпускать ткань. - Это платок твоей любовницы? - гневно спросила светловолосая, слегка притопнув ногой и поджав губы от недовольства, но не ревности. - От кого ребенок? - прогнорировал ее вопрос Кеманкеш Паша. - От тебя, Мустафа, - ее голос мгновенно стал похож на мольбу. - Хватит! - ударив кулаком по табурету, крикнул воин. Его глаза налились кровью и засверкали нездоровым блеском, от чего светловолосая зажмурилась, - Я не потерплю лжи! От кого ребенок? Дверь резко открылась и показался стан Силахтара-аги. Явно распереживавшись за девушку, охранник Повелителя загородил собой Атике Султан. - Он мой, - произнес Силахтар. Кеманкеш неожиданно для себя почувствовал невероятное облегчение. Усевшись на диван, воин запрокинул голову и незаметно улыбнулся. Наступила тишина. Продолжая крепко держать в руках платок Кесем Султан, он продолжал сидеть, спокойно наблюдая за поведение влюбленных. - Ты почему молчишь, Кеманкеш? - удивленно спросил Силахтар, не наблюдая гнева и ревности. - Я должен что-то сказать? - ухмыльнулся воин, вызывая злость у светловолосой. - Тебе всегда было все равно! - начала кричать султанша из-за спины охранника Повелителя, - Ты никогда не интересовался мной, не приласкал, не утешал! Единственное, что ты можешь делать - исполнять прихоти Валиде Султан и окутывать ее двусмысленными фразами! - С вашего разрешения, я покину свои же покои, - заключил Мустафа, поднимаясь с дивана и за мгновение скрывшись с глаз. В коридоре вдалеке мужчина увидел Хаджи-агу, который усердно отчитывал какую-то наложницу. Воин быстро приблизился, от чего оба замолчали. - Что случилось, Хаджи? - спросил он, пытаясь прочитать ответ на свой вопрос в лице главного евнуха гарема. - Ничего, Кеманкеш Паша. - Мне нужно увидеть Валиде Султан. Оповести ее, - утвердил янычар. Хаджи как будто облили холодной водой. Забегали глаза, а наложница попыталась убежать, если бы Мустафа не остановил ее, схватив за руку. - Мы не можем оповестить Кесем Султан, - переживая за девушку, возразил евнух. - Почему? - повысил голос Кеманкеш. - Паша, никто не знает где она. - пролепетала несчастная девушка. Из ворот дворца вылетел Кеманкеш Паша. Гнев сменился на волнение, которое переполняло его душу. В который раз он уже пытался спасти свою любовь? Уже и сбился со счету, но это стоило того. Расспросив как следует Хаджи, воин узнал только то, что Гевхерхан Султан поехала вместо своей Валиде раздавать еду бедным, женщинам и детям в вакфе. Возможно, она что-то знала, а если и нет, дочь Кесем Султан должна была знать об исчезновении своей мамы. Вакф был расположен в центре столицы. Мустафа, который слез с коня, еле-еле пробился сквозь толпу. Старшая дочь правительницы Османской империи изящно подавала тарелки с явствами протянутым молящим рукам. Ее улыбка тоже напоминала улыбку Кесем, только у Гевхерхан она была более простая. Смело приблизившись к ней, воин остановился и, словив на себе шокированый взгояд, поклонился. - Кеманкеш Паша, - произнесла султанша, не останавливаясь, но повернув к нему голову. - Султанша, - поздоровался Мустафа, - не поймите меня не правильно и извините, что я ворвался. - Я вижу, что случилось? Как моя сестра? - прищурилась Гевхерхан, чтобы в очередной раз убедиться в том, что мужчина ничего не чувствует к Атике. - В порядке, но я не за этим, - забыв скрыть недовольство и раздражение, ответил Кеманкеш, подтверждая подозрения девушки. - Зачем пришел? - поинтересовалась султанша, оторвавшись наконец от своего занятия. - Вы не знаете где Валиде Султан? Гевхерхан всем своим видом показывала то, что ждала этого вопроса. Не увидев удивления, он продолжил, обретя желание услышать внятный ответ на тревожащие его вопросы. - Ее никто не видел. Очень надеюсь услышать то, что с ней ничего не случилось и что вы что-то знаете. - Я понятия не имею, где моя Валиде, - отчеканила Гевхерхан Султан. Кеманкеш поднял глаза. Уж на эти слова он явно не рассчитывал. И только сейчас воин заметил, что до сих пор сжимает в руке белоснежный платок Кесем Султан. - Султанша, - завершил свой своеобразный допрос династии Мустафа, отойдя на несколько шагов назад и уже направляясь к выходу. Но вдруг сзади янычар услышал выделившийся среди шепота народа голос маленького ребенка, а точнее, мальчика. - Матушка, Кесем Султан не дала мне цветы, она пожелала остаться одна. Кеманкеша Пашу как ударило током. Резко повернувшись, он увидел султанадзе Селима, который тихо подошел к Гевхерхан Султан. Девушка же в ответ погладила своего сына по голове и попыталась утешить: - Ничего, значит так нужно. Валиде Султан сегодня не в духе. Лучше помоги мне, - султанша снова взяла тарелку и приступила к обязанностям. Воин разъярился и незаметно поднялся на второй этаж. Проходя по коридору, Мустафа миновал двери, которые были предназначены для тайных собраний, для кухни и для школы. Самое последнее помещение - это личные аппаратаменты Кесем Султан, где она могла перебирать документы в полном одиночестве и быть в безопасности, оставшись наедине с собой и со своей болью. Успокоившись, мужчина открыл тихо эту дверь. Возле окна стояла Кесем Султан, облокотившись полностью на соседнюю стенку. Кеманкешу была видна только спина, облаченная в зеленое бархатное платье. Волосы, на его удивление, беспорядочно спадали на плечи, волнистыми струями переливаясь на тусклом свете. Женщина боролась со всех сил. Она утром поняла, что поддалась запретным чувствам, которые надо было присечь в самом начале. По телу словно растеклось теплое молоко с медом, и самое ужасное, что оно хотело продолжения. От подобных мыслей даже учащалось дыхание. На окне с решеткой лежали шпильки и корона, как вещи, которые сейчас уже не так и важны. Там же лежали и жасмины. Чувствуя безысходность положения, султанша не смогла сдержать слезы. Она не знала что делать, даже разум начал кориться сердцу и плоти, желаниям и безумству. Янычар подошел ближе, а женщина, услышав посторонний шорох, не шелохнувшись, бросила несколько слов дрожащим, срывающемся на плач, голосом: - Гевхерхан, сейчас я не хочу видеть никого, выйди пожалуйста. Мужчина как будто ощутил сильную боль после этих слов, которую испытывала сама женщина. Быстро приблизившись, он мгновенно отодвинул локон каштановых волос и коснулся губами шеи Кесем, от чего султанша вздрогнула, а на ее глазах опять появились непрошенные блестящие слезы.