Восход утраченного запаха жасмина

Мурад еще раз, как будто убеждаясь в будущих сказанных словах, взглянул на написанное в пергаменте. - Валиде, это письмо от Шейх-уль-ислама. Я спросил разрешения у него по одному тревожащему меня вопросу. Кесем Султан молчала. В голове появилась мысль, что ее сын опять хочет кого-то казнить, на что султанша вздохнула. - Через несколько дней во дворце будет свадьба, - смотря маме в глаза, но не заметив в них ожидающей реакции, сказал Повелитель. - И с кем моя дочь Гевхерхан опять не будет счастлива? - грустно ухмыльнулась правительница, не поднимая взгдяд. - На этот раз вы, Валиде, - торжественно произнес Падишах, еще раз крепко взяв в свои руки ладонь Кесем Султан, на что она удивленно обернулась. - Вы выйдете замуж за Кеманкеша Пашу. - Может хватит надо мной издеваться, Мурад? - чуть не плача, не в силах задержать несколько слезинок, тихо с надрывом спросила женщина. Сын великой правительницы подсел ближе к матери, обнял ее, понимая, что всю прошедшую неделю она снова пыталась вырвать из сердца неугасающие чувства. Поэтому и не выходила с покоев, никого не принимала у себя. - Валиде, вы будете счастливы с Пашой и ребенком, которого носите, - наконец Кесем Султан убедилась в словах сына и обняла его в ответ. Но через несколько мгновений правительница отстранилась, вытирая слезы и читая послание Яхья-эфенди. Как будто ей это все казалось. С каждым словом Шейх-уль-ислама женщина ощущала нежелаемую подкрадывающуюся дрожь в руках, что выдавала внутреннее волнение полностью. Листок, совершая сложный узорный путь в воздухе, полетел на пол. Мурад улыбнулся. Он наконец увидел невероятную чистоту и свет в лице матери. Оказывается, Валиде Кесем Султан имеет небесно-голубые глаза, которые могут сиять. Однако ее сын никогда не знал этого, никогда не видел. Открытие. Мурад совсем не знал свою маму. И от истины Повелитель поник, поник потому, что настоящую сущность Валиде увидел совсем другой чужой человек. И самое большое, что султан мог сделать для матери - дать шанс на счастье, первый раз за всю историю империи. - Спасибо, - единственное слово, которое Падишах услышал от Кесем Султан. Но сколько благодарности, сколько искренности и сколько радости. - Мама, я до этого момента не понимал, каким образом вас смог изменить Кеманкеш Паша и почему именно ему вы открылись. Но сейчас у меня открылись глаза. Вы всегда были такой. - речь была настоящей, без спеси. А Валиде положила руку на щеку сына. - Ты сделал невозможное, Мурад. И за это я буду всю оставшуюся мне жизнь благодарить, - уголки губ приподнялись. - С одним условием, Валиде, - уловив внимательность, Повелитель продолжил: - Приготовлениями к никяху займусь я. Невеста не должна утруждаться перед таким событием. В ответ на эти слова Кесем Султан покраснела и засмеялась. - Ваша жизнь только начинается, - поцеловав ее ладонь, произнес Падишах. Солнце ненавязчиво освещало верхушки высоких стройных деревьев дворцового сада. Возле одного из них стоял Кеманкеш Паша, изучая белые розы. Каждый их лепесток был словно изящным идеальным творением природы, которая даже мелочь воспринимает как главное. Теперь жасмины стали символом зарождающейся любви, когда Кесем Султан еще не знала, что это за чувство. Они словно олицетворяли невинность и чистоту, ощущения, которым никогда не суждено быть открытыми. А белые розы. Тот же цвет, зеленые листы вокруг бутонов. Но было в этих цветах нечто сильное, страстное, всепоглощающее. Похожее на настоящюю любовь. Сегодня некогда аккуратные незаметные бутоны раскрылись перед лучами, перед взором каждого прохожего. Однако красоту роз могут увидеть не все, а лишь те, кто понимает загадку белых жасминов. Мустафа всю неделю посвящал себя государственным делам, пытаясь забыть и похоронить все, что было. Султан молчал и даже слышать ничего не хотел, когда речь заходила о Валиде. Надежда исчезла, а вместе с ней и счастье. Сколько писем, переданных через Гевхерхан Султан, осталось без ответа. Значит все кончено, хоть и прощено. Воин опустился на сырую землю, покрытую колючей мокрой травой. Сколько бы не старался, любовь не вырвать из сердца, пусть и самого ледяного. Мужчина осторожно сорвал одну розу, мало уже соображая, что за это последует наказание. А цветок был так же прекрасен, как и лик единственной любимой женщины, что сейчас так далека. - Ты уже собираешь букет для будущей жены, Кеманкеш? - послышался тот самый голос сзади. Кесем Султан присела рядом с янычаром, положив ладонь на его руку. Он развернулся к ней лицом, от неожиданности уронив сорванный цветок. Она улыбалась, взглянув в карие темные глаза. - Какой девушкой на этот раз я буду наказан за любовь к тебе, Кесем? Сколько это будет продолжаться? - уже в отчаянии спрашивал Мустафа, со всех сил сдерживаясь от ее теплого нежного касания. - Чего ты так напрягся? - издеваясь, говорила Валиде, убрав свою руку. - Наконец у тебя будет семья, ребенок. И никях через несколько дней. - Может можно как-то восприпятствовать? - Мой сын-Повелитель окончательно все решил, свадьба состоится и вы ляжете на одну подушку, - уверенно, пытаясь создать нотки грусти в голосе, сказала правительница. - Значит этот брак, как и мой прошлый, продлится недолго, - заглядывая в глаза любимой с невероятной болью, проговорил Кеманкеш Паша. - Боюсь, на этот раз все серьезно, - жалостливо произнесла женщина, чувствуя, что игра продолжаться уже не может. - Она ни под какими пытками не даст развод. После слов Кесем не выдержала и жадно прильнула к его сухим губам, попутно обвивая шею руками. Она уже понимала, что это - навсегда, но все равно хотелось сейчас и немедленно. В полном неведении Мустафа снова поддался прекрасному соблазну и, отдаваясь полностью, целовал султаншу. Женщина чувствовала на себе беспорядочные движения ладоней воина, которые ей не просто нравились, они уносили в другой мир, заставляя забыть обо всем. Они вкушали друг друга до потери воздуха. - Ты думаешь, не согласится? А вдруг? - соприкоснувшись носами и глядя прямо в небесные глаза, начиная подозревать что-то неладное, спросил янычар. Одна его рука держала талию султанши, а другая гладила ее щеку и спадающий локон. Она тоже взяла в изящные ладони лицо мужчины, и, хитро прищурившись, прошептала: - Я никогда не дам тебе развод, Кеманкеш, даже не проси. - Это наша свадьба? - после небольшой тишины, спросил он, на что Кесем закивала. Паша вскочил с земли с новыми силами и легко поднял на руки стан женщины, прижимая ее к себе. Она запрокинула голову, и послышался ее звонкий счастливый смех. Воин начал кружить любимую, держа в руках и объятиях. - Что ты творишь, сумасшедший? - воскликнула на радостях Валиде, держась за него для равновесия. В это время вдалеке показалась Атике Султан, что прогуливалась беременная по саду. Девушка увидела свою мать и бывшего мужа. Посмотрела и побежала во дворец, чтобы наконец-то небезосновательно все рассказать брату. Ее увидел Мустафа, сказав об этом Кесем: - Там твоя Атике нас увидела, наверное, побежала жаловаться, - смотря на правительницу, что в его руках казалась легкой и свободной, сказал с улыбкой он. - Пусть, - женщина еще больше прижалась к любимому, - для нашей жизни уже ничего не грозит. Никях скоро. - Наша жизнь только начинается, - убежденно сказал Кеманкеш, не собираясь ее даже отпускать. - Брат, у меня срочный разговор! - бесцеремонно Атике ворвалась в главные покои, сметая все на своем пути. - Что случилось? Почему ты так взволнованна? - распереживался за светловолосую Мурад, спокойным тоном приводя ее в себя. - Там, там... - она от спешки задыхалась, - Валиде с Кеманкешем вместе. - Сестра, это уже не обсуждается. - Повелитель предполагал, что младшая сестра не сможет понять принятого им решения. Он слегка улыбнулся, осознав, что Валиде сразу побежала к Паше, забыв даже письмо Шейх-уль-ислама. - Атике, я должен тебе сам кое-что сказать. - Это непозволительно, Мурад. Он постоянно изменял мне, и с кем!? - светловолосая уже не помнила себя от гнева, топая ногой. - Атике, я дал разрешение на их свадьбу, - девушка замерла. - Через три дня во дворце начнется праздник. - Как ты мог? - шокированно спросила она, отпрянув от брата. Месть окончена без победы. - Я тебе никогда этого не прощу. Захлопнулись двери, а с ними закончилась злость от безысходности. Светловолосая положила кисть на округлившийся живот, и пришло осознание, что осталась только семья. День никяха. В покоях Валиде Султан их хозяйка вместе со старшей дочерью готовились к предстоящему дню. На кровати лежало два платья: более простое зеленого цвета и расшитое драгоценными камнями с длинным шлейфом глубоко-синее. Последнее предназначалось Кесем Султан, которая стояла перед зеркалом, расчесывая шелковистые волосы. Служанок вокруг не было. Женщина чувствовала огромное неутихающее волнение, которое смешалось с счастьем. - Валиде, вы заслужили это исключение, - голова Гевхерхан опустилось на плечо матери, оказывая так поддержку. - Не верится даже, - вздохнула правительница, рассматривая свое отражение. - Лишь бы от радости не умерла. Девушка улыбнулась на серьезные слова мамы. Она взяла синее платье и бережно, любуясь им, дала Валиде. - Жизнь ваша только начинается. В глазах Кесем Султан показались блестящие слезы.