***
Очнулась Джинни от приятного холодка на лбу. Лежала девушка на чём-то мягком, прохладном. В боку чувствовалась немного тянущая, лёгкая боль, вернее дискомфорт от постепенно заживающей раны. Пахло очень приятно, сушёными травами, так летом пахло дома, в Норе, когда мама делала заготовки на зиму. Чаще это были лекарственные травы и специи, реже какие-то ароматные цветы или лишние фрукты. Но запах от них всегда был божественный. Сейчас же дышалось тяжело. Сказывалось и обилие ароматов, и влажный густой пар, прохладными капельками оседавший на коже лица и рук. Волшебница медленно открывает глаза. Боится. Боится увидеть трюм пиратского корабля, бесцветный глаз перед собой, оскал гнилых зубов. Но перед ней пучки трав в углах, гирлянды разнообразных грибов развешанные под потолком, огромные шкафы забитые коробочками, баночками, склянками неизвестного назначения. В комнате лёгкий полумрак, поэтому глаза быстро привыкают. Из лёгкой завесы пара появляется лицо приятной, смутно знакомой женщины. — А, очнулась, малышка, — улыбнулась женщина, увеличив свои и без того большие щёки. — Лаура, подай мне куриный бульон. Он уже готов, судя по запаху. Голос у женщины был громкий, зычный будто она всё жизнь кого-то перекрикивала: ораву детей, команду матросов, шторм, грозу… С непривычки рыжеволосая даже поморщилась. — Тебе обязательно надо поесть, так что не морщи свой милый носик, — проворчала женщина, потрепав кончик веснушчатого носа. — Какая же ты хорошенькая! Просто прелесть! И как тебя обратно тому смешному фавну отдать, ума не приложу. Фавну? Так её нашли свои! Джинни попыталась сесть на кровать, но её остановила резкая боль в боку. — Тихо ты, попрыгунья! — укладывая её назад, воскликнула женщина. — Зря, что ли я тебе вчера бок штопала? Если швы разошлись, тебя саму заставлю новые накладывать, егоза! — Мама, как она? — тихо спросила уже знакомая нам торговка сливами, отдавая матери тарелку с ароматным супом. — Отлично, вон как скачет, еле уложила, — прогромыхала в ответ знахарка. — Ещё недельки две и можно опять на борьбу с пиратами отправлять. — А отчего она молчит? — удивилась Лаура. — Она ещё от моих травок не отошла, но к приходу смешного парнокопытного и милашки минотавра оклемается. Соловьём запоёт. Джинни поперхнулась супом, кто вообще может назвать Грознорога милашкой? Да от такого «милашки» бравые пираты разбегаются! Его даже собственные матросы побиваются, хоть и знают, какой он в общении душка. — Аккуратно ешь, стрекоза, не хватало тебе подавиться! — травницу прервал оглушительный стук в дверь. — А вот и они! Лаура, душа моя, открой нашим заморским гостям, пожалуйста. Стояло тоненькой девушке открыть дверь, как в помещение влетели два огромных тигра. Рык и Коготь встали с обеих сторон от кровати, по пути снеся хозяйку вместе со стулом. Оба тигра словно домашние котята принялись облизывать щёки волшебницы, весь горячий суп, от их напора, оказался на хлопковых простынях и лоскутном одеяле. В дверях столпились все матросы: гномы, кентавр, енот, гепарды, мыши — всех и не разглядишь. — Да, пропустите нас, в конце концов! До конца плаванья будете палубу драить, причём без тряпки! — прогремел доблестный капитан-минотавр. — Рык, Коготь! К вам это тоже относится. Тигры отошли, давая пройти своему капитану и руководителю экспедиции к кровати больной. Мистер Тумнус сразу кинулся к Джинни, а Грознорог поспешил поднять с пола хозяйку дома. — Джинни, как ты? — взволнованно поинтересовался фавн. — Простите их, они обычно тихие, просто за Огневласку переживали. — Ну, если меня такой импозантный минотавр просит… Пока хозяйка дома миловалась с капитаном, мистер Тумнус быстро осмотрел Джинни. Девочка же смотрела на своих друзей и улыбалась. Она уже не надеялась их увидеть! — Так как ты себя чувствуешь? — спросил минотавр. — Х-хорошо, — будто вспоминая буквы, слова, слабо ответила волшебница. — Т-только п-бок сад-т-нит. — Ничего, милая, это пройдёт, — улыбнулась знахарка. — Если ты с этим ужасным пиратом справилась, тебе всё по плечу. Так Джинни почти неделю прожила у знахарки и её дочери. Мериголд, так звали врачевательницу, ухаживала за волшебницей, ускоряя процесс заживления и развлекая интересными рассказами о свойствах разных трав. Лаура же вышивала для рыжей девочки ленту для волос. Ещё во время стычки с пиратами внимательная торговка заметила, как непослушные локоны мешают в сражении, да и при беге с ними неудобно. Каждый день кто-то из команды заходил проведать выздоравливающую. Цветы и фрукты больше ставить было некуда. Дошло до того, что знахарка метлой выгоняла надоедливых посетителей, объясняя это тем, что Джинни нужен покой. Только Грознорога она принимала при любых обстоятельствах. Это быстро просекла вся команда. Теперь они по очереди составляли компанию минотавру. Так бы всё и продолжалось до полного выздоровления пока однажды…***
— Люси, Джинни! Пора на ужин, — вежливо постучавшись, в комнату вошёл Эдмунд. — Идите без меня, — пряча красные и воспалённые глаза от юноши, пробормотала Джинни. — Я не хочу. — Завтра закончим, — улыбнулась Люси. — Спокойной ночи. Златовласая королева бодро пошагала к двери. Эдмунд же не торопился уходить. — Лу, ты меня здесь не видела, хорошо? — прошептал тёмноволосый парень. — Хорошо, Ромео, — ухмыльнулась в ответ младшая королева. — Кстати, ты кое-что потерял. Сестра что-то вложила в его ладонь и как можно быстрее ретировалась из комнаты. — Вот, хитрюга! — сквозь зубы выдавил тёмноглазый король, пряча в кармане гриффиндорский значок. Эдмунд огляделся в полутёмной, освящённой только всполохами догорающего камина, комнате, остановив мягкий взгляд на девушке в розовом кресле. Джинни плотнее завернулась в плюшевый плед, её пробрала лёгкая дрожь, вызвав стаю мурашек на холодной коже и сквозняки тут были не причём. — Почему ты не идёшь на ужин? — чуть сиплым, после многочасовых рыданий и криков, голосом поинтересовалась девушка. — Разговоры этих варваров отбили весь аппетит, — ответил парень, размещаясь на соседнем от волшебницы кресле. Джинни глубже завернулась в кокон из мягкого пледа, будто одно упоминание во стократ увеличило её тревогу. — Не забывай, один из этих варваров — принц иностранного государства и потенциальный жених твоей сестры. Так что будь осторожен в своих высказываниях. — А другой посягает на сокровище, истинную цену которому ему не дано узнать, — и, хотя молодой человек уверенно смотрел на свою собеседницу, уши его заалели. Он напрасно надеялся на слабый свет камина, скрывающий его румянец. Хотя девушка, пренебрегая приличиями, не отрываясь, смотрела в очаг. — Он оценил меня в сто золотых. Для мелкой рыжей занозы самая подходящая цена, — грустно отозвалась девушка, пряча лицо в плюшевых складках. Знать, что король, лучший мечник и просто отличный парень, считает её сокровищем, было… приятно. До розовеющих щёк и бешено бьющегося сердца приятно. — Он даже много дал. Эдмунд тяжело вздохнул и поднялся с кресла. На одну страшную секунд Джинни показалось, что он собирается её покинуть. Хотелось схватить его за руку, уговорить остаться, умолять не бросать её одну. Но язык онемел. Она даже не поняла, в какой момент оказалась у него на руках. — Положи на место! Туда, где взял! — воскликнула кареглазая, стуча маленькими острыми кулачками в широкую грудь. Хотя не так сильно, чтобы сделать больно или заставить действительно опустить её на пол. — Тихо! — шикнул в ответ король, ногой открывая дверь. — Я понимаю, все на ужине, но твой звонкий голосок раздаётся на всю Нарнию! Сейчас сбежится весь дворец. А нам это не нужно. — И что? Может, тебя образумят, и ты вернёшь меня на моё законное место. — Я не считаю, что кресло в гостевой спальне на половине Люси — твоё законное место, — терпеливо ответил король, удобнее перехватывая свою брыкающуюся ношу, завёрнутую в розовый плюш. — И где же мне место? Уж не на твоей ли половине? — съязвила ведьма, впрочем, внимательно наблюдая за его реакцией. — А может и на моей, — дерзко, пряча дрожь в голосе, ответил чёрноглазый юноша. — Лучше не ёрничай, а зажги факелы. Я не хочу вместе с тобой скатиться с лестницы. — Так ты отпусти меня на пол, — выполнив его просьбу, ответила девушка. — Я, между прочим, тяжёлая. — Ах, — рыцарь сделал вид, что начал ронять волшебницу. Она, не ожидая подвоха, обеими руками обхватила его шею, чтобы не скатиться кубарем с крутой лестницы. Но услышав смех, легонько стукнула парня по затылку. Однако руки не убрала, начала тонкими длинными пальцами перебирать неожиданно мягкие иссиня-чёрные волосы. Грозный король от этого почти мурчал как ласковый домашний кот. — Я на себе ношу доспехи весом примерно тридцать килограммов и при этом бегаю и размахиваю длинным мечом почти два килограмма, так что ты для меня пушинка, — самодовольно ухмыльнулся король. — Позёр, — пренебрежительно улыбнулась рыжеволосая. За непринужденной беседой Джинни не заметила, как они оказались на заднем дворе рядом с конюшнями. Конечно, Эд ещё утром вырваться на прогулку хотел! Но зачем он потащил её с собой? Он ведь так любит кататься в одиночестве! Перед крыльцом нетерпеливо роя копытами землю стояли два оседланных коня. В одном волшебница без труда узнала Филиппа, говорящего скакуна Эдмунда. А рядом было совершенно неземное существо серебристого цвета с горящими изумрудными глазами. В лунном свете её шерсть стала серебряной, а ночная тьма делала фигуру тоненькой, будто это не лошадь, а посеребрённая фарфоровая статуэтка. — Мунлайт… — восхищённо прошептала Джинни. — Мунлайт? Мне нравится, ей очень подходит, — улыбнулся Эдмунд, аккуратно пересаживая девушку на её прекрасную лошадь. — Как тебе Филипп? — Не знал, что кони разговаривают, — проворчал рыжий жеребец. — Это ты про меня? — удивился король. — Почему это я конь? — А кто только что на себе барышню тягал? Вы ещё не женаты, а она уже тебе на шею села и ножки свесила. Красивые, к слову ножки. Джинни чуть из седла не вылетела от смеха. Эдмунд зло покосился на своего верного скакуна. — Я тебе неделю яблок давать не буду! — сворачивая розовый плед и складывая его в сумку, прошипел тёмноглазый король. — Что, позорю тебя перед твоей леди? — Месяц, если не замолчишь! — зло отозвался Эдмунд. Джинни впервые видела, что конь может закатить глаза к небу. Интересно, что ему такого Эд сказал? Последнюю фразу коня и ответ короля она за собственным смехом не расслышала. — Мой король, мы так и будем топтаться во дворе, или всё-таки поедем кататься? — нарушила тишину девушка. — Куда пожелаете, миледи? — парень наконец-то забрался на своего верного коня. — Я, пожалуй, доверюсь Вам, — улыбнулась Джинни, ей, откровенно говоря, было всё равно, куда ехать. Главное с кем, а не куда. — Тогда следуйте за мной и не отставайте, — воскликнул Эдмунд, ударяя пятками своего коня. — Аккуратно, двуногий! У меня бока не казенные, между прочим.***
— И как ты до неё доберёшься, если она так спелась с мелким королём? — Её дружба с королём сделает хуже только ему. Ну и ей, конечно. — Но как… ? — А ты подожди и увидишь. Белобородый король сам принесёт мне эту парочку на блюдечке. Пусть развлекаются, пока могут. Надеюсь, этот коронованный недоносок будет при себе руки держать. Две тени наблюдали, как юноша и девушка скачут вдоль берега навстречу луне и звёздам. Прочь от завистников и сплетников. Прочь из душного дворца. В ночную тишь и прохладу. К мечте и желанной, но недосягаемой свободе.***
— Я первая! — воскликнула Джинни, спрыгивая с лошади на тёплый песок. — Мы с Филиппом не старались, — обиженно ответил Эдмунд. Девушка уже не слушала, она зачарованно смотрела в небо. Бархатную синеву разрезали тысячи сияющих звёзд. От этого прекрасного зрелища захватывало дух. Эдмунд тихо подошёл к ней со спины и аккуратно завернул волшебницу в плед. Она даже не вздрогнула, будто знала, даже не знала, а чувствовала, что он хочет сделать. — Красиво, правда? — прошептал король, чтобы не спугнуть волшебство момента. — Я каждый год сюда прихожу, чтобы полюбоваться на это чудо. — Слов нет… Молодые люди так и стояли, не отрывая глаз от прекрасной картины, которая открывалась их горящим взорам. Как-то незаметно руки юноши обняли завёрнутые в плюш тонкие плечи, а рыжеволосая голова откинулась на широкую мужскую грудь. «В первую очередь её хорошенькая головка полетит в мешок палача. Она всё-таки не королевских кровей, — в голове послышался ехидный голос старшей сестры, — в мешок палача…». Юный король вздрогнул. А что, если сестра права? Если Питер действительно подумает, что они с Джинни претендуют на трон? И он, Эдмунд, хочет занять место старшего брата? Но это, чёрт подери, не так! У них ведь даже мысли такой нет. Хотя, стоп. Для начала, нет никаких их. Есть великолепная рыжеволосая волшебница и младший, ничем не примечательный, король Нарнии, никаких мы. Но он должен уберечь её любой ценой от участи, предсказанной сестрой и от пирата, у которого глаз не на месте. — Я наблюдала такой звездопад, когда мы плавали, — прошептала девушка. — И как это выглядит в открытом море? — раздалось над самым ухом. — Великолепно… тысячи звёзд стремятся к земле. А их отражение в воде создаёт впечатление, что это не они, а ты летишь по ночному небу навстречу неизвестному, — восторженно шептала девушка, не отрывая глаз от этого чуда. — И в животе такая лёгкость, будто ты и в правду падаешь. Даже страшно становится. — Со мной такое тоже было, — невпопад, думая совсем не о звёздах, ответил парень, крепче обнимая девушку. Джинни нежно улыбнулась. Ей очень нравилось тонуть в бархатном мужском голосе. В нём слышались властные, раскрывающие внутреннюю силу нотки, но в тоже время этот красивый баритон оставлял ласкающее душу мягкое, хрупкое послевкусие. А крепкие, но такие родные и тёплые объятия, дают ощущёния защиты от всего мира. Так бы и замереть, окаменеть на веки вечные в этих сильных надёжных руках. Постепенно звёзд становилось всё меньше, за лесом начало светлеть. Как хотелось продлить хоть на одно мгновение то волшебство, что царило на берегу Серебряного моря. Король и волшебница даже не заметили, как пронеслась эта прекрасная ночь, и настало беззаботное светлое утро. — Эй, Тристан и Изольда! — разрезал тишину рыжий разговорчивый конь. — Уже утро, и я спать хочу. Вдруг завтра бой, а я не спал всю ночь. — Нам пора в замок, — спохватились вмиг покрасневшие ребята. — Хотя нет, судя по вашим румяным лицам Ромео и Джульетта. Да и по возрасту, вы больше под них подходите, — не унимался королевский конь. — Я тебе больше никогда читать не буду! Даже не проси, — прошипел король, забираясь в седло. — Ой, напугал, — хмыкнул конь, — всё равно мне не нравится твой литературный вкус. Тебя из крайности в крайность носит. То сопливые девчачьи стихи, то тяжёлая философская или политическая литература. — Мой король, вы безнадёжно отстали! — звонко смеясь, воскликнула девушка. Она и правда была уже далеко впереди. — Кто последний, тот неделю драит конюшню вместо конюха! — А она мне нравится, — ухмыльнулся скакун. — Я с удовольствием посмотрю, как твоё королевское величество неделю чистит моё стоило. — Только без магии, моя леди, чтобы всё было честно! — смеясь, ответил король и тише добавил на ухо своему скакуну. — Если будешь волочиться, сам своё стоило вылизывать будешь. Причём буквально вылизывать, своим болтливым языком. А на песке так и осталось сиротливо валяться забытое всеми розовое плюшевое одеяло. Оно и следы на песке единственное напоминание о ночных гостях этого отдалённого пляжа. — И вы снова второй, мой непобедимый король, — улыбнулась девушка, прижимаясь спиной к двери своей временной спальни. — Вам, моя леди, я могу проигрывать каждое мгновение, всю свою жизнь, — пытаясь выровнять дыхание, ответил запыхавшийся, но улыбающийся король. — Могу ли я надеяться на одно маленькое одолжение? — Какое? — сверкая весёлыми карими глазами, поинтересовалась волшебница. Вместо ответа юноша вытянул перед собой руку, в которой что-то было зажато. Джинни удивлённо посмотрела в его тёмные глаза, в которых озорные чёртики водили хороводы. — Повторите, пожалуйста, один обряд, — на раскрытой мозолистой ладони, загадочно сверкал рубиновыми глазами гриффиндорский лев. Девушка солнечно улыбнулась и забрала свой подарок, таинственно сверкающий в розовом свете встающего солнца. — На этот раз, мой король, желаю вам его больше никогда не терять, — ловкие пальцы вернули талисман на его законное место и прикрыли значок алым плащом. Только когда девушка убрала руки и снова заглянула собеседнику в глаза, король посмел вздохнуть. — Спасибо, — хрипло прошептал парень. — Надеюсь, этот лев больше меня не покинет. — Спокойной ночи, Эд, — девушка поднялась на носочки и взлохматила рукой его смольную шевелюру. — Спасибо за волшебную ночь. — Спокойной ночи, — ответил тёмноволосый король, казалось, забывший на мгновение родную речь. Когда пара, наконец, рассталась и разошлась по комнатам. Зашевелилась портьера. Оттуда выскользнула лёгкая тень. — Волшебная ночь… Ты заигрался, братик. Тень шмыгнула в проход и скрылась из виду. Только розовые лучи встающего солнца скользили по белоснежным мраморным плитам, да отдалённая тревожная песнь жаворонка наполняли пустынное помещение.