***
До кафе, в котором они назначили с Чимином встречу, Тэхен добрался практически бегом и теперь стоял перед самыми дверьми, пытаясь отдышаться, чтобы войти внутрь более-менее приличным человеком. Идти к Чимину домой, чтобы обо всем поговорить, Тэхен отказался наотрез, решив выбрать нейтральную территорию, которая не будет напоминать ему ни о чем и, следовательно, никак не скажется на его эмоциональном состоянии. Вдобавок к этому Тэхен надеялся, что пребывание в людном месте в случае чего не даст им с Чимином сильно выйти из себя и начать кричать друг на друга из уважения к окружающим. Тэхен сглотнул. Разговор точно будет не из легких. И тем не менее поговорить надо было. Он и сам уже запутался в том, что теперь испытывал к Чимину, и думал, что если начнет говорить вслух о том, что он чувствовал, пока жил с ним, сможет наконец разобраться в самом себе. Тэхен нерешительно толкнул дверь и вошел внутрь теплого помещения, где на него тут же обрушилась ядерная смесь самых разных запахов. Он начал осматриваться и вдруг услышал, как его громко окликнули откуда-то из самого конца зала. Он повернулся на голос и увидел Чимина, который забился в самый угол и теперь неуверенно махал ему, привлекая внимание. — Привет, хен, — Тэхен снял с себя куртку и повесил ее на спинку стула, а затем сел. — Тэхен-а… Привет, — поприветствовал его Чимин таким тоном, будто до последнего не верил, что Тэ все-таки придет. При этом Тэхен отметил, что выглядел Чимин хоть и немного осунувшимся, но в целом довольно бодрым. По крайней мере Тэ ожидал увидеть его в более плачевном состоянии: у него-то ведь теперь был Чонгук, да и Хёён тоже, а Чимин, выходит, остался совершенно один. И Тэ нехотя признал, что порой в последние дни он чувствовал за это вину перед ним. — Будешь что-нибудь? — спросил Чимин, намереваясь подозвать кого-то из официантов. — Нет, спасибо, хен, — Тэхен помотал головой и втянул носом ароматный запах, который исходил от кружки с кофе, стоявшей перед Чимином. Выглядело на самом деле очень привлекательно, но Тэхен не хотел быть должным ему теперь даже по такому пустяку. — Послушай, хен, у меня не так много времени, поэтому давай сразу к делу перейдем, — ему было тяжело смотреть на Чимина, и он не был уверен почему. То ли потому, что он так сильно раскаивался в том, что был для хена столько времени далеко не подарком, то ли потому, что он все еще злился на него. — Я вчера был у Хёён. Хотел оплатить счет за январь, но мне сказали, что он уже оплачен с твоей карты. И я немного запутался. Ты забыл, что привязал карту? Или что? — он наконец взглянул Чимину в глаза. — Тэ, я… — Чимин был явно немного сбит с толку таким прямым вопросом. — Я ничего не забыл, — он вздохнул, обхватывая обеими руками горячую кружку с кофе, немного обжигаясь, но заодно и удерживая связь с реальностью. — Я долго думал над этим всем, и… У тебя ведь все еще нет возможности вносить такие суммы, так что я решил, что могу пока продолжать это делать. Мне это несложно. Ну и это ведь Хёён. Я хочу ей помочь. — С чего ты взял, что я не могу?! — неожиданно для самого себя огрызнулся Тэхен, понимая, насколько смешно звучало его возмущение. Ну, конечно, Чимин так думал. К тому же именно так дела и обстояли. Но почему-то Тэ в этих словах послышалось, будто Чимин хочет продолжить контролировать его, привязывая к себе с помощью денег. — И когда ты заделался таким Робин Гудом? — Тэ… — Чимин опешил. Он почему-то был уверен, что Тэ, который сам же и позвонил ему, предлагая встретиться, будет вести себя спокойнее. А еще он очень надеялся, что Тэ будет проявлять как можно меньше эмоций, и благодаря этому и он сам сможет держать себя в руках, потому как Чимин совершенно не поручился бы за то, что сделал бы вернее: разрыдался или начал кричать, скрывая за агрессией свои переживания. — Я правда просто хотел помочь. — А что ж ты раньше не хотел? — Тэ никак не мог остановиться, продолжая удивляться тому, откуда в нем вообще проснулся такой буйный, враждебный настрой. Он ведь шел сюда абсолютно не за этим, но внутренняя обида вдруг решила, что сейчас будет самое время проявить себя во всей красе, так что он никак не мог удержать язык за зубами. — Пользовался мной, как тебе вздумается, а теперь потерял игрушку и пытаешься вернуть ее назад, используя такие низкие рычаги давления? — Тэхен не переставал думать о том, что он был бы совершенно не против, если бы Чимин ему сейчас врезал как следует. Ну, что за чушь он вообще несет?! — Тэхен-а… Ты никогда не был для меня игрушкой, — голос Чимина задрожал, как и его руки, отчего несколько горячих капель выплеснулись из кружки на стол. — Прости меня, если я заставил тебя так думать! Ты для меня был самым главным сокровищем. Таким драгоценным, что я только и делал, что боялся тебя разбить, — Чимин сильно тараторил, пытаясь поскорее выдать все, что вертелось у него на языке, видя, как Тэ стремительно выходил из себя. Он совершенно растерялся от такого поведения младшего, не понимая, что должен сказать, чтобы успокоить его. — И, видимо, перестарался со своей гиперопекой. — Ага, наверное, особенно сильно ты боялся, когда насиловал меня? Мне-то уж точно тогда было очень страшно, — ударил по самому больному Тэхен. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он был абсолютно непроницаем. — Тэ… За что ты так? — Чимин опустил голову, надеясь, что снующие мимо официанты не слышали того, что только что сказал Тэхен. — Я знаю… Знаю, что был неправ. Но, пожалуйста, не будь таким жестоким. Для меня это тоже очень тяжело. — Да что ты? — язвительно спросил Тэхен. — Понимаю. Я все-таки не так мало вешу, так что тебе было, наверное, тяжело меня привязывать ремнем к кровати. — Тэ… — Чимин выглядел теперь совершенно убитым. От его бодрости не осталось и следа. — Что, хен? — Тэхен жестко посмотрел на него, принимая серьезный вид. — Правда тебе не по душе? Знаешь, а я ведь теперь встречаюсь с Гукки. И представь, он руки себе распускать не позволяет, потому что уважает меня. И я ценю это. Вот он действительно боится меня напугать, поэтому я сам делаю первые шаги ему навстречу, чтобы он чувствовал себя увереннее. И знаешь что, мне нравится его касаться, потому что я знаю, что ему это нравится тоже. Я трогаю его и чувствую, как он расслабляется под моими пальцами, как ему становится хорошо. Но тебе ведь было совершенно на меня наплевать, да? Главное — удовлетворить собственную потребность, а на остальное можно забить? По-твоему, так относятся к тем, кого любят? Или говорят, что любят? — Я любил тебя! — прохрипел Чимин. — И я все еще люблю. Я просто… — Тебе было плевать на меня, пока ты трахал меня. А теперь мне плевать на то, «что ты просто»! — Тэхен резко встал, окинув Чимина презрительным взглядом, и быстрым шагом направился в сторону уборной. Ему срочно нужно было остыть. Он ведь и так уже почти перешел границу допустимого, рискуя начать серьезно нарушать личное пространство других поситетелей кафе. Тэхен вошел в небольшую кабинку и, закрыв за собой дверь на щеколду, включил холодную воду. Он выдохнул и опустил руки под кран, зачерпывая побольше воды в ладони и умывая лицо, роняя ледяные капли на рубашку. Что он только что устроил вообще? Тэхен внимательно посмотрел на себя в зеркало и вдруг замер. Так вот оно что. Значит, за все остальное он готов был простить Чимина, прекрасно понимая, что и сам вел себя порой ужасно эгоистично, так что они вроде как были квитами. Но вот насилие… Это стало для него такой неожиданностью, ведь он никогда бы не подумал, что его милый хен в принципе способен на что-то подобное, что он долгое время в полной степени не осознавал, насколько сильно это повлияло на его отношение к Чимину. Поначалу ведь больно было в основном физически, а эмоционально он скорее был в шоке, так что не мог до конца оценить это событие. Ему было неприятно, мерзко, противно, он думал, что заслужил это, но почему-то все время забывал обидеться на Чимина из-за этого. Он злился на него, да. За то, что не говорил о случившемся, и за то, что не пытался извиниться. Конечно, злился. Но злость в нем всегда утихала довольно быстро, а вот потом ей на смену наконец пришла обида, настолько глубокая, что Тэхен и сам не сразу осознал ее наличие в полной мере. Но теперь все встало на свои места. Сколько бы он не пытался оправдать Чимина перед Чонгуком, сколько бы не убеждал самого себя, что готов пойти на контакт с хеном, он все еще не был готов. Тэхен не был уверен, то ли он был таким заторможенным, то ли Чонгук оказывал на него такой исцеляющий эффект, но он все же не чувствовал себя так, как, пожалуй, должен был бы в качестве жертвы изнасилования. Он почитал об этом немного в Интернете, где люди писали, что после этого трудно идти с кем-то на контакт, что ты постоянно чувствуешь себя грязным, что перестаешь доверять людям и много чего еще, но сам Тэ почему-то себя так не ощущал. Правда, в том же Интернете писали, что у разных людей может быть разная реакция, но он все равно чувствовал себя каким-то неправильным. Возможно, он воспринял все спокойнее из-за того, что его лапал не какой-то левый мужик с улицы, а знакомый и родной Чимин. С другой стороны, не было ли это как раз ужаснее всего; что такое с ним сотворил лучший друг? Тэхен откинулся на стену, все еще не выключая воду и пытаясь заглушить ее шумом собственный поток мыслей. Молодец, он, конечно, что понял, что обижается на хена так сильно, что не хочет сейчас с ним говорить. Да и в ближайшие лет сто. Только от этого необходимость обсудить некоторые моменты все равно никуда не исчезла. И теперь он либо возьмет себя в руки, либо сбежит, как маленький ребенок. — Я думал, ты уйдешь, — сказал Тэхен, вновь усаживаясь за стол напротив Чимина. Тот резко вскинул голову от неожиданности. — Я хотел, — честно признался Чимин, потупив взгляд. — А потом понял, что ты куртку все равно оставил, так что должен будешь за ней вернуться, и решил все же тебя подождать. Тэ, прости меня, — Чимин поднял на него виноватый взгляд, оценивая, был ли Тэ теперь готов его выслушать или стоило ждать, что он снова накинется с обвинениями. — Я знаю, что этих слов вовсе недостаточно, чтобы все исправить, — продолжил Чимин, когда Тэхен не проявил никакой реакции. — Но это все, что у меня есть, чтобы хотя бы попытаться выразить, насколько сильно мне жаль. Я… Я все еще пытаюсь осознать, как так вышло. А еще, хоть это и отвратительно, но я не хочу скрывать это от тебя. То, что я сделал… Какой-то части меня это действительно понравилось, — Чимин закусил губу и устало потер лоб. — И я хочу бороться с этими чувствами в себе. Думаю, это все, что я могу сделать, чтобы как-то загладить вину. Я не могу отменить того, что уже произошло, но могу постараться сделать все, чтобы не допустить подобного вновь по отношению к кому-то еще. И все же я прошу у тебя прощения, не сильно надеясь на него. Но хотя бы для того чтобы показать, что я действительно раскаиваюсь. — Хен, — наконец спокойно произнес Тэхен спустя несколько минут воцарившегося молчания. — Я не знаю, что сказать тебе на это. Я рад слышать, что тебе не все равно, потому что именно так я думал, когда все только случилось и ты ничем не выдавал собственных мыслей по этому поводу. Но просто слов недостаточно, чтобы я все забыл и простил тебя. И я не знаю, что ты должен сделать, чтобы этого стало достаточно. Дело ведь не только в том, что ты принудил меня. Но ты заставил меня думать, что я заслужил такого обращения. И я поверил тебе. Ни на секунду не засомневался, — Тэхен устало постукивал пальцами по столу. — Пока Гукки мне мозги не вправил. Поэтому давай мы закроем эту тему, ладно? Я не хочу сейчас об этом говорить, потому что это будет совершенно бесполезно. Но есть другие вещи, которые нам надо обсудить. — Но… — Чимин попытался возразить, но затем увидел в глазах Тэ жесткую непреклонность, которую ни разу в нем раньше не наблюдал, и решил не настаивать. Он уже сделал все, что мог. Извинился. И, пожалуй, он периодически будет повторять свои извинения Тэ, но сейчас стоило отступить. — Хорошо. Как ты скажешь. — Но прежде… — Тэхен собрался с духом. Как бы там ни было, он все же тоже виноват. — Я бы тоже хотел попросить у тебя прощения. — Тэ, но тебе не за что… — тут же запротестовал Чимин, широко распахивая глаза. — Ну, что ты, хен. Конечно же, есть за что. И ты прекрасно это знаешь, — Тэ покачал головой. — Я вел себя с тобой, как свинья. Просто в какой-то момент меня очень сильно стала раздражать твоя забота. Мы жили вместе, так что ты буквально заполонил собой все мое пространство. И иногда мне казалось, что даже все клеточки моего собственного тела. А ты же знаешь, я терпеть не могу вторжение в личное пространство. Когда мы просто дружили, я наоборот был не против проводить с тобой каждую секунду, а тут вот как вышло, — Тэ пожал плечами. — Наверное, потому что я всегда знал, что у тебя есть по отношению ко мне определенные ожидания и что я бы никогда не смог им соответствовать. И потому ужасно злился на самого себя за то, что как будто бы пользовался твоими чувствами ко мне. — Ну, в этом ты точно не был виноват, — хмыкнул Чимин. — Я сам тебе это предложил, так что твоей вины тут нет. — Не знаю, хен. Думаю, мы с тобой оба хороши, что довели до такого, — Тэхен печально улыбнулся. — Я ведь видел, что ты страдаешь от моего грубого и холодного отношения к тебе. И ты, вероятно, замечал, что мне тоже было некомфортно, когда я вечно врал тебе. Чимин кивнул, понимающе улыбаясь уголками губ. Они оба такие придурки. Взяли и разрушили свою крепкую дружбу, которую с таким трепетом выстраивали годами. А ведь настоящие друзья даются далеко не каждому. — Ну, зато ты теперь с этим твоим… — Чимин наморщил лоб. — С Чонгуком. Может, все, что ни делается, все к лучшему? — Ты правда так думаешь, хен? — с сомнением уточнил Тэхен. — А что мне еще остается? — Чимин горько ухмыльнулся. — Это хоть какое-то утешение. Ты с ним счастлив, Тэхен-а? — Чимин уверенно посмотрел Тэ в глаза. Тэхен на мгновение застыл, думая о том, что в общем-то ничего особенного в их отношениях с Чонгуком не было. Они занимались всякой ерундой и просто проводили время в компании друг друга. Но именно этого он всегда и хотел. Найти того, с кем будет хорошо, что бы он ни делал. Так что никаких сомнений на этот счет у него не было. — Очень. — Хорошо, — кивнул Чимин. — Я рад за тебя. Правда рад. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Вот чего ты заслужил на самом деле, — Чимин повертел в руках почти пустую кружку. — Он вроде хороший парень. — Ты так считаешь? — серьезно спросил Тэ. Даже сейчас мнение Чимина все еще оставалось важным для него. — Он мне чуть в глотку зубами не вгрызься, когда я хотел пройти за тобой в спальню, — усмехнулся Чимин, неосознанно потирая шею. Он ведь действительно тогда очень даже поверил в то, что Чонгук бросится на него, стоит ему сделать неверный шаг в сторону Тэхена. — Думаю, он отлично тебе подходит. — Хорошо. Спасибо… — Тэхен неловко почесал затылок. — Наверное… Черт! Не знаю, что вообще в таких случаях говорят. — Да ничего, наверное, — Чимин пожал плечами. — Ну что, ты хотел спросить у меня насчет Хёён? — Ага, — Тэхен был благодарен хену, что тот направил его в нужное русло. Теперь ему особенно хотелось поскорее закончить их разговор, чтобы наконец вернуться к Гукки. — Я говорил тебе, что могу только извиняться перед тобой, но на самом деле я ведь могу и дальше продолжать оплачивать счета. Не потому что я хочу тебя этим оскорбить или привязать к себе, — Чимин наконец допил свой уже остывший кофе, смачивая горло и откашливаясь. — На этот раз никаких сделок. Это то, что я должен был сделать с самого начала. Я буду просто платить за нее. В знак извинения. — Хен… — Это, конечно, такое себе. Будто я пытаюсь купить себе прощение. Но нет, правда, Тэ. Ничего такого. Ты можешь и дальше на меня сердиться, мы не будем общаться, все, как ты захочешь, но позволь мне хотя бы Хёён помочь. — Хен, что бы ты не говорил, я все равно буду воспринимать это так, — Тэхен дернул плечами. — Буду чувствовать себя снова тебе обязанным. И даже больше, чем раньше. Поэтому лучше я сам. Это будет очень сложно. Но у меня теперь есть Гукки, который разве что из штанов не выпрыгивает, так сильно хочет сделать для меня что-то, — Тэхен неосознанно широко улыбнулся, подумав о том, каким очаровательным было стремление Чонгука. — И еще Юнги-хен есть. Мне неудобно и их обременять, но я знаю, что они делают это просто из дружеских побуждений. А с тобой, как бы я ни старался, я все равно буду постоянно сомневаться. — Ясно, я понял, — Чимин удрученно уставился на свои пальцы. — А что за Юнги-хен? — Это хороший друг Гукки. Ну, и мой теперь вроде как тоже. — А, понятно, — Чимин вздохнул. «Гукки»… А все, что ему остается, это просто молча завидовать. Немного несправедливо со стороны Вселенной так обойтись с его столь сильными чувствами, но, с другой стороны, это послужит ему хорошим уроком. — Ладно, хен, тогда я пойду. До скор… — Тэхен запнулся. — В смысле, увидимся когда-нибудь. Тэ встал из-за стола и натянул куртку, собираясь уже выйти из помещения, а потом прикрыл глаза и развернулся обратно к Чимину. Ну не мог он уйти, не задав этот вопрос. — Хен, ты точно будешь в порядке? Чимин удивленно посмотрел на него, слегка задирая голову, а затем мягко улыбнулся. — Не волнуйся за меня. Я как-нибудь разберусь со всем. Знаешь, я ведь позвонил на днях Хоби-хену. Мы договорились с ним сегодня вечером встретиться, в баре посидеть. — Решил все же дать ему шанс? — хмыкнул Тэ. — Да нет. Просто понял, что мне нужно отвлечься от всего и постараться перестроить свою жизнь. Я слишком сильно зациклился на тебе и на своих эгоистичных желаниях. Пора это изменить. — Да, здорово, хен. И хен… — Тэ замолчал, обдумывая, точно ли он хочет это сказать. — Да? — Несмотря на то, что я сказал, что обижаюсь и не горю желанием с тобой поддерживать отношения… — Тэхен вздохнул. — Ты звони мне, ладно? Если вдруг что-то случится или ты почувствуешь себя нехорошо. Просто позвони мне, и я… Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Чимин немного завис, не ожидая услышать такое предложение, а Тэ решил не дожидаться его ответа и быстро вышел из здания кафе.***
Чонгук стоял под углом в девяносто градусов, опираясь локтями на стол, и, не моргая, смотрел на утихающее шипение на почерневшем дне сковородки. Кажется, яичница с беконом должна выглядеть не так. Чонгук печально вздохнул и бросил обуглившуюся посудину в раковину. Да уж, молодец, впечатлил Тэхена своими кулинарными навыками. Чонгук открыл холодильник и, достав оттуда замерзшие и слипшиеся пельмени, отправил их в микроволновку. Все же лучше, чем ничего. Чонгук сел на стул, барабаня подушечками пальцев по гладкой поверхности стола. Тэхен ушел почти четыре часа назад; Гук знал это, потому что проснулся от звука поворачивающегося в замочной скважине ключа. Что можно было так долго обсуждать с Чимином, Чонгук напрочь отказывался понимать. Ему бы и пяти минут хватило, а может и того меньше, чтобы все этому ублюдку высказать. Но Тэ небось опять там свою вежливость развел. И хотя Чонгук знал, что у него вообще не было никаких поводов для ревности к Чимину, не после того, что тот сделал, но все равно не мог отрицать, что именно это чувство разъедало его изнутри все то время, что Тэхен отсутствовал. Все же его хен так долго единственным по-настоящему близким человеком считал именно Чимина, так что их нахождение в одном помещении не могло не вызывать у него беспокойства. Но гораздо больше ревности Чонгука волновало другое. Он никак не мог понять почему, но факт заключался в том, что Тэхен категорически отказывался обижаться на Чимина и при любом удобном случае говорил о том, каким замечательным человеком он является. И это не давало Чонгуку покоя, для которого все было ясно, как день. Чимин изнасиловал его хена; насилие — одна из худших вещей на свете, а значит, поступок Чимина как минимум заслуживал порицания. И то, что Тэхен отказывался это делать, наталкивало на мысли, что, возможно, он все еще считал, что заслуживал, чтобы с ним так обращались. Чонгук изо всех сил старался своим отношением показать хену, как на самом деле должны вести себя люди с теми, кого они любят, но все же не был до конца уверен, что Тэхен это понимал. Эта мысль заставляла Чонгука все чаще бросать на Тэхена тревожные взгляды. Микроволновка щелкнула, и в тот же момент Чонгук услышал, как открылась входная дверь. Ну, наконец-то! — Ты чего так долго, хен? — проигнорировав необходимость здороваться, тут же настойчиво спросил Чонгук, едва Тэхен подошел к нему и чмокнул в щеку. — И я рад тебя видеть, — хмыкнул Тэхен, устало опускаясь на стул. — Ну так? — Чонгук скрестил руки на груди и посмотрел на хена в упор. — Что ну? — переспросил Тэхен, кривясь. — С Чимином вопросы решал. Как будто ты не знал. — Знал, но не четыре же часа! — возмущенно запыхтел Чонгук. Тэхен вопросительно изогнул бровь. — Ну и что вы нарешали? — спросил Чонгук, утыкаясь взглядом в собственные крепко переплетенные пальцы. — Что за Хёён он больше не платит. — А он предлагал? — Чонгук поднял голову. — Да, предлагал. Сказал, типа чтобы загладить вину, — Тэхен измученно потер переносицу. — Думаешь, я зря отказался? — А почему ты это сделал? — Чонгук нахмурился. Пожалуй, сейчас ему и станет ясно, что же на самом деле думает о Чимине его хен. — Чтобы не чувствовать себя ему обязанным, — Тэ пожал плечами. — Он говорил это так, просто, ничего не будет значить. Но я решил, что лучше буду стараться сам выпутаться из этого, чем снова вовлеку Чимина. Мало ли что ему может потом в голову взбрести. Не хочу наговаривать, но лучше обезопасить себя изначально. Чонгук облегченно выдохнул. Кажется, хен теперь все же не доверял Чимину. Это уже было кое-что. К тому же судя по его тону и отсутствию адвокатских речей, он теперь не особо стремился бывать в компании Чимина, а значит, у Чонгука и повод для ревности исчезал. Это, определенно, не могло не радовать. — Я попросил прощения у хена, но сказал ему, что пока просто не могу с ним общаться, — озвучил мысли Чонгука Тэхен. — Но… — Тэ поджал губы. — Гукки, я сказал ему, что он может звонить мне в любое время. Чонгук недовольно закатил глаза. — Понимаешь, раньше мы были друг у друга, чтобы справляться с такими ситуациями, а сейчас… Мне-то повезло, и у меня есть ты, а хен теперь совсем один. Не хочу, чтобы он натворил глупостей. Чонгук нехотя кивнул. Ладно. Как бы он ни не любил Чимина, все же хен был прав. Стоило в случае чего оказать ему поддержку. — Ладно уж, пусть звонит. Поможем ему, чем сможем, — согласился Чонгук, и Тэ удивленно посмотрел на него. — «Поможем»? То есть мы с тобой поможем? — Ну, а кто еще? Хотя да, ты прав. Я еще и Юнги-хена привлеку. Мне он прекрасную психологическую поддержку оказывал всегда, даже несмотря на бесконечное ворчание. Тэхен ничего не ответил на это и лишь благодарно улыбнулся. А затем он громко чихнул. — А чем это у нас так пахнет? — Тэхен сморщил нос и причмокнул. — Горелым как будто. — Эээ… — Чонгук сделал несколько незаметных шагов в сторону, чтобы заслонить собой раковину. — Да так, хен, я просто тут новый рецепт пробовал. Не очень удачно, как видишь. Точнее обоняешь. — И что ты делал? — заинтересованно улыбнулся Тэхен, поднимаясь и начиная осторожно приближаться к Чонгуку. — Да, ничего особенного… — Чонгук неловко пятился назад, пока не врезался в раковину. Отступать больше было некуда. А потом Чонгуку пришлось задержать дыхание, потому как Тэхен тесно прижался к нему, заглядывая ему через плечо. — Эти скорчившиеся пластинки похожи на бекон, — задумчиво протянул Тэхен, а потом его словно озарило. — Ты что, готовил яичницу с беконом? — Ага… — обреченно признался Чонгук, опуская голову и утыкаясь лбом в плечо Тэхену, цепляясь пальцами за его теплый свитер. — Пытался, но что-то пошло не так. — Ты же ее терпеть не можешь. — Я да, но ты-то ее любишь. Так что я подумал, что мог бы попробовать сделать ее для тебя. Ты говорил, Чимин для тебя всегда готовил, — глухо ответил Чонгук, радуясь тому, что хен сейчас не видел его красного лица. У Тэхена вертелась тысяча слов на языке. Он хотел сказать, что Чонгук не должен ревновать его к Чимину, что не должен пытаться повторять за Паком, что не должен волноваться из-за таких вещей и еще много чего, очевидно, ставя Чонгука в неловкое положение этими разговорами, поэтому он сказал лишь: — Спасибо, Гукки, — Тэ сцепил руки в замок за спиной Чонгука. — Давай в следующий раз попробуем вместе? Может, у меня получится приготовить так, что тебе понравится. — Конечно, хен.***
После того, как парни с удовольствием умяли за обе щеки повторно разогретые Чонгуком пельмени и залили все это сверху колой, они завалились на диван. Чонгук взял на колени лэптоп, пытаясь выбрать фильм, за которым они могли бы скоротать вечер, а Тэхен уселся на другой конец, опираясь головой о подлокотник, зорко на него поглядывая. Они съели за ужином не так уж и много, придерживаясь правила, что всегда лучше испытывать легкий голод. Хотя это было скорее потому, что они довольно сильно экономили и большого количества еды у них никогда не водилось. И Тэхен понял, что он не наелся. Совершенно. Он смотрел на Чонгука, который сидел в позе лотоса, то и дело закусывая губу, сосредоточенно рыская по сайтам в Интернете, и все отчетливее понимал, что есть только одна вещь, которая сможет сейчас насытить его. — Гукки, я не хочу смотреть фильм, — тихо произнес Тэхен, немного сомневаясь, точно ли он был готов сделать то, что вдруг пришло ему в голову. С другой стороны, он наконец освободился от Чимина. Поставил точку в их отношениях. Хотя на самом деле скорее точку с запятой. И теперь ему хотелось сделать что-то такое, что точно обозначит конец их длинной и запутанной истории. А еще Тэ хотел доказать Чонгуку делом, что тот зря ревновал к Паку, даже если и не говорил об этом, и что он не врал, когда говорил, что тоже много чего хочет с ним сделать. — Мм? — Чонгук поднял на него взгляд. И, глядя в манящие карие глаза напротив, Тэхен понял, что он больше не сомневается. — Не хочешь фильм? А что хочешь? Есть другие идеи? — Ага, есть одна, — Тэхен облизнулся, хитро прищуриваясь, заставляя Чонгука удивленно сдвинуть брови. — Надеюсь, тебе она тоже понравится больше скучного просмотра кино. — Смотреть фильмы не скучно! — запротестовал Чонгук. Его чувства киномана, определенно, были задеты. — Но не так весело, как то, что я тебе предложу. — Ну и что же это? — с сомнением отозвался Чонгук. Тэхен оттолкнулся от спинки дивана и неуклюже встал на колени, чувствуя, как в них стали врезаться пружины из-под обивки. Он забрал у сбитого с толку Чонгука ноутбук и аккуратно положил его на пол, а затем вернулся в исходное положение, оказываясь головой между разведенных ног Чонгука. — Хен, ты что задумал? — дыхание Чонгука сбилось от картины, развернувшейся перед ним. Вчерашний разговор с хеном отнюдь не сделал его менее чувствительным и быстро возбуждающимся. Напротив, слова Тэ о том, что он совсем не против их близости, заставляли Чонгука заводиться еще сильнее. — Ничего такого, Гукки, — Тэхен невинно похлопал глазами, а затем подался вперед и чмокнул Чонгука в губы. Он снова встал на колени и надавил Чонгуку на плечи, заставляя того съехать немного вниз, укладывая голову на подлокотник. — Знаешь, пельмени были не такими уж сытными. Так что я хочу закончить свой ужин особенным блюдом, — Тэхен снова мокро облизнулся, и Чонгук сглотнул, наконец догадываясь к чему клонит его хен, хоть и отказываясь верить в это. Тэ провел ладонями по животу Чонгука, а затем нырнул ему пальцами под футболку, оглаживая бока, поднимаясь выше к груди. — Сними футболку, детка, — мягко попросил Тэхен, и Чонгук прикрыл глаза. Хен опять так его назвал! — Давай же, сделай то, что я прошу, — более настойчиво повторил просьбу Тэхен, и Чонгук подчинился ему, стаскивая майку через голову и швыряя ее куда-то на пол. — Такой умница! Тэхен вновь подался вперед, расставляя руки по обе стороны от головы Чонгука, и опустился вниз, осторожно обхватывая губами его сосок. Чонгук сдавленно выдохнул, удобнее укладывая голову. Тэ влажно прошелся языком по соску и подул на него, вызывая у Чонгука по всему телу мурашки от температурного контраста. — Я и не замечал раньше, что ты у меня такой чувствительный, — ухмыльнулся Тэ, слегка поднимая голову. Чонгук хотел было что-то ответить на это, но его язык словно прилип к небу. Он хотел бы съязвить что-нибудь, но на самом деле ему ужасно нравилось то, как Тэхен превращал его в однородную массу, неспособную ничего делать, буквально парой своих касаний и особенно тем, как ласково он называл его деткой. При этом Чонгук все еще знал, что во многих других вопросах именно он был ведущим в их паре. И это осознание приносило ему умиротворение. Он мог не стесняться проявить свою мягкую сторону перед Тэхеном, потому что знал, что тот делает то же самое в ответ. Тэхен опустился обратно, принимаясь вылизывать торс Чонгука. Он задевал бусины сосков зубами, несильно царапая их и вырывая тихие всхлипы из Чонгука, сильно сжимал его бока, оставляя заметные вмятины, втягивал нежную кожу на животе, покрывая его фиолетовыми засосами. Чонгук же ерзал под ним, инстинктивно меняя положение так, чтобы Тэхену было удобнее добираться до тех или иных участков кожи. Он запустил руки хену в волосы, несильно сжимая их и пропуская сквозь пальцы, поражаясь их мягкости. Возможно, ему тоже стоило начать пользоваться облепиховым шампунем хена. Это была единственная адекватная мысль в его голове. А потом Тэхен стал опускаться ниже, прокладывая дорожку мокрых поцелуев к кромке домашних штанов Чонгука, которые совершенно не скрывали его сильное возбуждение. — Хен… — хрипло прошептал Чонгук, едва находя в себе силы, чтобы разлепить глаза. — Хен… — он откашлялся и позвал чуть громче, несильно дергая Тэ за волосы и заставляя его удивленно посмотреть на него. — Ты уверен, что хочешь этого? Ты вовсе не обязан… — Тебе хорошо, детка? — ответил вопросом на вопрос Тэхен. — Конечно… — Тогда не вижу поводов останавливаться, потому что мне тоже. Тэхен поцеловал Чонгука куда-то рядом с пупком, а потом положил обе руки на резинку его штанов и неторопливо потянул за нее вниз, попутно стаскивая и боксеры. Он опустил все белье до щиколоток, и Чонгук судорожно вздохнул, когда его вставший член обдало прохладным воздухом, и прикрыл ладонью глаза. Было ужасно неловко лежать в таком виде перед полностью одетым Тэхеном, но Чонгук хотел, чтобы хен все сделал так, как сам задумал, поэтому ничего ему не говорил, лишь пытаясь скрыть свое смущение. Он был благодарен Тэ за то, что тот не стал просить его убрать руки и смотреть на него, потому что Чонгук сейчас был абсолютно не в состоянии этого сделать. Ощущение неловкости и желание почувствовать губы хена на себе там тесно сплелись в нем, и он разрывался между ними так сильно, что просьба Тэ просто бы окончательно его сломала. А потом Тэхен почти невесомо лизнул головку его твердого члена, и все мысли тут же выветрились из головы Чонгука. Его подбросило над диваном, и он крепко сжал кулаки. — Я же еще ничего почти не сделал, — хмыкнул Тэхен, а Чонгук, собрав разбросанные крупицы разбитого сознания, невнятно подумал, что хену и не нужно было делать ничего особенного. Самого осознания того, что хен собирался сотворить с ним, было вполне достаточно, чтобы у Чонгука все внутри скрутилось в тугой узел. Тэ опустил взгляд на стоявший колом член Чонгука и тихонечко выдохнул. Он поддразнивал Чонгука, называя его деткой, посмеиваясь над его чувствительностью, но на самом деле таким образом лишь старался не подать виду, что все-таки немного паникует. Он никогда в жизни не делал парню минет и чувствовал себя более чем неуверенно. Но то, что он хотел сделать это впервые именно с Чонгуком, неимоверно ободряло его. Ему хотелось касаться Чонгука в самых сокровенных, интимных местах, чтобы показать, что он настроен в его отношении более чем серьезно, чтобы дать ему понять, что совершенно неважно то, что он сам все еще был в одежде, но он был полностью готов обнажить перед ним свою душу. Тэхен на пробу провел языком по головке члена, а затем несильно обхватил ее губами. Чонгук сдавленно застонал, и Тэ подумал, что сделает что угодно, чтобы услышать этот прекрасный звук снова. Он медленно начал опускать голову, вбирая горячий член на половину, и застыл, втянув щеки. Кажется, в порнухе делали именно так. Раздался еще один тихий стон, и Тэ принял это за знак одобрения. Он заскользил губами наверх, на этот раз сильнее сдавливая скользкую головку губами, чувствуя, как ему на язык упала небольшая капля естественной смазки. Он отстранился от Чонгука и, смачно причмокивая, проглотил ее. — Никогда не думал, что это вкусно, — многозначительно изрек Тэхен, а затем пальцем подцепил вновь выступивший на кончике члена предэякулят и облизал его, тщательно смакуя вязкую жидкость. — Хен… — выстонал Чонгук. — Я сейчас кончу. — Уже? — Тэхен выглядел сильно удивленным. Кажется, он еще не успел стать гуру минета, да и к члену Чонгука прикоснулся всего пару раз. — Уже, — Чонгук слабо кивнул. — Я так долго представлял это себе, что… Тэхен не дал ему закончить, заглатывая разбухший ствол так сильно, как только мог, и Чонгук громко всхлипнул. Тэ пытался насадиться сильнее, но тут же начинал чувствовать, как просыпался рвотный рефлекс, поэтому вместо этого решил помочь себе рукой. Он рвано надрачивал Чонгуку и активно сосал, старательно втягивая щеки. Ему хотелось продлить этот момент как можно дольше, чтобы запечатлеть его в своей памяти во всех деталях, но у Чонгука были, очевидно, немного другие планы. Чонгук вдруг весь задрожал и как будто немного сжался, и Тэ почувствовал, как его собственный член запульсировал у него в штанах. До сих пор он и не осознавал, что тоже был довольно сильно возбужден, но вид окончательно разбитого Чонгука под ним взбудоражил его сознание, и его будто прошило током с головы до пят. Все тело мучительно покалывало, а член неудобно врезался в ширинку джинс, но Тэ старался не обращать на это никакого внимания, сосредотачиваясь на том, чтобы доставить удовольствие Чонгуку. Тэхен крепко сжал рукой член Чонгука и плотно сдавил губами его головку, и замер, когда тот вдруг жалобно заскулил, вцепляясь в волосы Тэ железной хваткой, и дернул бедрами вперед, изливаясь ему в рот. Тэхен отстранился от него и проглотил сперму, а затем откашлялся. Горло неприятно саднило, но это была такая ерунда по сравнению с тем, что он наконец позволил им стать ближе друг другу. — Можем повторить, как только ты снова будешь готов, — Тэхен довольно облизнулся, собирая с губ размазавшуюся по ним смазку. — Посмотрим, как долго ты сможешь продержаться, — сказал он, глядя в опустошенные глаза Чонгука, сиплым, чуть подрагивающим голосом. Сам он кончил прямо в штаны, едва ощутил на своем языке первую каплю спермы Чонгука.