***
— Эй! Держи его крепче! — ухмылка расползается по лицу парня, он закатывает рукава… — Не трогай его, скотина! Уберите свои грязные грабли, мрази! — злой рёв Луи пробирает до дрожи. Он вырывается, словно дикий зверь, пытаясь спасти своё чудо, свою вторую половинку. Но старшегодки сильнее и крепче. Подозвали помощь и их больше в количестве. Ширасаги побит. Вальт видит много крови, и он напуган, но не за себя, а за Луи. Что с ними хотят сотворить? За что всё это им?.. — Слышь, сделайте что-нибудь с этим выродком! Он заебал уже орать, как резанный! — парню хватает ещё минуты, чтобы «размять» пальцы, щёлкая костями и пугая Аоя ещё больше. Он достает раскалённую железку из недавно сделанного его «друзьями» костра. Ужас перехватывает дыхание. Руки заламывают, не дают и пальцем пошевельнуть. Аой не может вспомнить лиц тех, кто его держит, не может и тех, что снова колотили Луи, когда тот уже упал на землю и не мог даже дать отпор… его могли запинать до смерти если… если бы он не пошёл тогда на диалог с тем ужасным человеком. — Ну и как же тебя звать, милашка? Расскажешь старшему братику? Если будешь умничкой, твой друг будет жить, обещаю… — парень ухмыляется и Аой только кивает, понимая, что выбора у него уже нет. Если это единственный способ спасти Луи, если у него больше нет вариантов, то он сделает всё, что ему скажут. — Вальт… Вальт Аой… моё имя, — подросток, что тогда навис над ним. Вальт даже не хочет думать о том, какой радости были переполнены эти прокуренные глаза. В его памяти не осталось, насколько больно было, когда раскаленный металл касается его щеки, оставляя после себя вечный след. След несмываемого бессилия. В тот момент Вальт ненавидел себя за свою слабость. Главарь этой шайки заставил его пообещать, что Вальт станет их частью, их самой низшей частью, он будет выслуживаться, будет стоять на коленях, если так только захочется кому-то из банды. А если кому-то захочется… его будут даже трахать. К счастью, в тот момент никому не хотелось побитого и грязного мальчишку с пустыми глазами и выжженным символом на щеке. Но это было только делом времени… поэтому у Вальта не было другого выбора. За всё, что они сделали с Луи, за всё, через что пришлось пройти Вальту и Ширасаги. Эта банда получит своё сполна, они ещё заплатят за всё. И они заплатили… очень горько заплатили.***
Неожиданно Вальт падает на колени. Эти воспоминания… Шу был прав, лучше бы он никогда не видел их. Лучше бы он не вспоминал о том, насколько он ужасный и отвратительный человек. Почему же Аой до последнего не верил Куренаю? Ему нельзя было даже думать о прошлом, о его самом ужасном времени в жизни. — Вальт? — Вакия садится на корточки, пытаясь понять, что случилось, ведь они ещё даже ничего не сделали, но в карие глазах столько страха. Но весь он направлен на что-то другое, словно бы карие очи смотрели сквозь Муросаки, сквозь занавесу времени, перед его глазами разворачивалось то, как ему пришлось разбираться с такой «проблемой», как жалкая шайка бандитов. «Боже, какой же я монстр…» — вертелось в голове Аоя, когда воспоминания проходили сквозь него, заставляя снова и снова чувствовать то, как кровь в жилах леденеет. Он сделал всё возможное, чтобы Луи больше никто не тронул даже пальцем, отплатил по полной, так, как никто другой. И ему самому не верилось, что он в свои тринадцать был способен на такое. Истинный дьявол во плоти. — Вальт, эй… — Муросаки положил руку на плечо мальчика, ощущая, как что-то подкатывает к горлу, ему неожиданно и самому стало страшно, словно бы в воздухе что-то изменилось. Что-то нависло над ними, словно какой-то тихий кошмар, подкралось сзади, незаметно, неслышимо и вгрызлось в шею, не желая отпускать. Аой вздрогнул, возвращаясь к реальности, но в его голове всё ещё мелькало увиденное, и оно приводило его в шок. Откуда в нём было столько жестокости? Откуда столько ненависти ко всему сущему? Как же хорошо, что всего этого Луи не видел и не помнит… как хорошо, что он никогда не спросит: «А что произошло с теми парнями?», потому что Вальт не сможет ему солгать. Но ответ был слишком пугающим и отвратительным. То, что Аой никогда не сможет произнести вслух. Только не Ширасаги. Пусть всё это останется для него большой-большой загадкой, то чего никогда «не было» и «не будет». — Мне нужно… домой… — карие глаза неожиданно опустели, став совсем безжизненными и пугающе холодными. Вакия готов был отскочить от мальчишки, ощущая себя словно под прицелом. Дикий зверь вырвался на свободу, отпугивая даже парня Кена, что шарахнулся к стене, ощущая себя волком, зашедшим на территорию с разгневанным и голодным медведем. Как-то неестественно, словно какая-то поломанная кукла, Аой встал с места и медленно направился на выход из проулка. Рантаро освободил ему дорогу, тоже предчувствуя, что находится в опасной близости с чем-то ужасающим. Даже и не верилось, что Аой мог вести себя подобным образом. Они всегда считали его ребёнком, но за последние месяцы он серьёзно повзрослел в их глазах. Что же творилось в его синеволосой голове? Что двигало им последнее время? Во что-то ввязался? Куда-то попал? Вальт ничего не рассказывал им и не собирался. Единственный, кто знал, что происходит — Шу. Только он сейчас мог помочь. Не сговариваясь, трое подростков быстро направились в сторону, где сейчас должен был быть Кен, Дайго и Шу. Куренай точно сможет понять Вальта. И не только понять, но и помочь спасти его из всего этого дерьма. Муросаки не знал, что происходило конкретно, но точно не то, что можно назвать нормой.***
Приятное кафе словно отделяло от всего шумного города, жизнь пролетала за витринами, пока друзья спокойно пили свой кофе и наслаждались тишиной, иногда спокойно и тихо переговариваясь. Они сами по себе были достаточно тихими, в отличие от остальных друзей, поэтому им было вполне комфортно втроем, пока шумная тройка где-то гуляла. На самом деле Куреная насторожило то, что они именно так разделились, но он хотел верить в то, что его друзья не наделают глупостей. Неожиданно Вакия врывается в кафе, зашуганный, с напуганными глазами и судорожно ищет друзей. Шу сразу же ставит чашку с ещё недопитым кофе на стол и коротко кивает Дайго. Брюнет понимающе вздыхает. Конец их мирной посиделке. Что-то произошло. Может быть, Рантаро полез в драку вместе с Бэном — парнем Кена, а ,может, увидели что-то жуткое. Вакия занимался бегом достаточно часто, поэтому в скорости с ним мог посоревноваться только Вальт со своими вечными догонялками. Но сейчас главное было не это. Куренай спокойно подходит, не дожидаясь пока друг, опьянённый страхом, сможет окончить свой путь. — Шу! — блондину хватает пары секунд, чтобы едва не навернуться. Ноги оказываются ватными, а язык не слушается. Ему действительно было не на шутку страшно. Что он наделал? Сказал что-то не то, сделал не так, неважно почему, но именно на нём вина за то, что Вальт так повёл себя. Перед глазами всё ещё было то, как неестественно двигался Аой, словно бы кукла в театре… словно кто-то дёргал за ниточки, заставляя тело мальчика прийти в движение. Но единственным кукловодом был сам Вальт. И его кукольный театр походит к своему концу. — Что случилось? — решает сократить диалог альбинос, чтобы узнать главное. К кафе уже подбегают ещё двое друзей, кажется, все они перепуганы до ручки. Призрака увидели? — Шу… Вальт… мы хотели… поговорить… я не знаю, что с ним… — речь у Муросаки сбивалась, прыгала от одной мысли к другой, не зная с чего начать, но Куренаю и начала вполне хватило. — Где Вальт сейчас? Куда он пошёл? — замечая, как Вакия только больше опешил, Шу встряхивает его и смотрит пронзительными алыми глазами, приводя в чувство. Это не шутки, всё серьёзно. Им нужно было найти Аоя. Скорее всего, Муросаки хотел поговорить с Вальтом о том случае в газете, не сложно догадаться, что к мальчишке могла вернуться память, и это было бы самым плохим из возможных случаев. — Домой… — пискнул Вакия, чувствуя, как голос всё больше его подводит и отказывается подчиняться. Он что-то натворил, и с самого начала Муросаки мог увидеть в алых глазах скрытый гнев. Но Шу ничего больше ему не сказал, не наорал, не стал в чём-то обвинять или же оправдывать, оборачиваясь к Дайго и Кену. — Позвоните домой Вальту, спросите его мать, не возвращался ли он, если нет, пусть она перезвонит кому-нибудь из нас, когда он вернётся… — с секунду альбинос ещё задумался, оглядывая запыхавшихся Бэна и Маэстро. — И начинайте его искать. Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Курогами хотел коснуться своей второй половинки, искренне не понимая, что происходит. Его пугали такие резкие изменения. Что должно было случиться? Что сказал Вакия? Почему им надо искать Вальта? — Я позже всё объясню. Сейчас главное найти Вальта… — заметив озадаченность своего парня, Шу постарался говорить уже спокойнее. Он немного улыбнулся краешком губ, но всё равно не смог скрыть волнения. — С ним может случиться что-то плохое. Кен и Дайго только кивнули, всё ещё не понимая, что происходит, но предпочли пока и не спрашивать, когда придёт время, Куренай всё непременно объяснит. — А ты разве не с нами?.. — вдруг подмечает Мидорикава. — Я знаю ещё одного человека, к которому мог пойти Вальт. Я иду к нему. В любом случае, если Вальта мы не найдём, он может что-то знать, — альбинос быстро вышел из кафе, друзья последовали за ним, но смогли лишь проводить взглядом. Муросаки инстинктивно жался к Рантаро, ощущая свою беспомощность в данной ситуации. Дайго же, не теряя времени, набрал номер миссис Аой. Однако что-то ему подсказывало, что их любимый синеволосый друг домой не вернётся. Шу не стал бы на пустом месте бить тревоги, а это значит только одно: дело серьёзное. Гудки на телефоне заставляли сердце биться чаще. Шу же не сказал, что с Вальтом может что-то случиться, правда? Аой не станет делать глупостей… не станет же? С ним всё будет хорошо, если Куренай не говорил, что конкретно с ним, значит, всё обойдётся?.. Но Курогами далеко не глупый человек, и из-за этого паника охватывает его гораздо быстрее, чем всех остальных. Шу не сказал «Всё будет хорошо, не переживайте», не сказал и того, что они найдут Вальта быстро, не сказал даже чего-то успокаивающего. Верно, потому что Шу никогда не любил давать ложных надежд. Особенно, если дело касалось его близких. Почему-то Куренай никогда не врал своим друзьям, словно пытался искупить свою вину за что-то. Вот только за что? Словно бы на нём был тяжкий грех, которого Дайго никогда не понимал. Но Курогами очень хотелось узнать про это, хотелось помочь, разделить вместе с ним эти чувства. Однако между ними продолжала быть эта невидимая, но ощутимая стена. И только что Дайго почувствовал, как стена рушится… скоро он узнает правду.