Случайности не случайны

Оживлённая школа совершенно выбивала из колеи едва выздоровевшего Аоя. Эта неделя обещала быть достаточно насыщенной, но Вальт, как бы ни готовился, всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Множество школьников, все разговаривали, делились эмоциями, бегали на всех парах по коридорам, толпились стайками, что-то дружно обсуждая, или же начинали неожиданно всеми разом залипать в телефоны. Смотрелось это весьма комично, особенно для совсем отрешённого в последние дни мальчишки. Он уже и вспомнить не мог, когда в последний раз нормально говорил со своими знакомыми или же друзьями, после того, как те начали взрослеть и встречаться, неожиданно Вальт начал чувствовать себя лишним. У всех были свои закидоны, все продолжали гулять по вечерам, целоваться, говорить по душам, а для него не было места среди этих парочек. Теперь же Аой и сам не торопился возвращаться в этот «тёплый» круг общения. В задачах у Аоя стояло совсем другое, и другие приоритеты встали на пути. Даже если они дружили, начиная со средней школы, а с Шу и вовсе с детского садика, это не значит, что он позволит себе вновь кого-то подпустить так близко, как ранее. Три года… он уже три года, как должен быть совсем другим человеком. Они общались с пустышкой, с тем, чего не существовало, то, что создали его родители, чтобы он не наложил на себя руки. Нет, он ни в коем случае не обвинял кого-то в случившемся. Просто всё, что было у него до этого… принадлежало ли оно ему? Или же заслуга, что они общались до недавнего времени была вовсе не его, а того Аоя, что умел быть ребёнком, что не хотел взрослеть и признаваться себе в простых вещах? Была ли это заслуга человека, ещё не познавшего любовь? Вальт не знал, поэтому хотел разобраться, хотел найти выходы из лабиринта мыслей. И сейчас не самое лучшее время для того, чтобы говорить по душам. Но… мог ли кто-то ещё знать о Луи? Если Вальт вёл себя странно, если всё зашло настолько далеко… Знакомил ли Аой своего парня с кем-то в то время? Карие очи уставились в окно. Возможно, ему всё же стоило поговорить с друзьями. Шу точно мог что-то знать. От него редко укрывается правда, если кого-то и спрашивать, то его. Но что будет, если он ни с того ни с сего начнёт задавать столь странные вопросы?.. А это имело значение? Главным было разобраться, а после уже разгребать последствия. По крайней мере, так казалось Вальту в тот самый момент. Момент, когда загадка была уже у него на языке — оставалось лишь проглотить. И ему хотелось это сделать, что бы ни произошло.

***

Действовать нужно было быстро. Без промедлений. Пока Шу не умудрился уйти домой, ведь, скорее всего, в его планах не было разговаривать с Аоем именно сегодня. Как и ушёл, так и пришёл Вальт неожиданно, ничего не сказав, никого не предупредив. Однако у него нет времени на долгие выжидания, пока Куренай и все остальные будут готовы. Его захватила лихорадочная идея узнать всё, как можно скорей. Чтобы больше не совершить ошибки… Схватить альбиноса за руку не составило труда. Беловолосый явно не ожидал, что его схватят и потащат в непонятном направлении цепкие пальчики, что уцепились за него мёртвой хваткой. И как ты не крутись, бесполезно. Хотя Шу и опомниться толком не успел, поэтому достаточно покорно проследовал за другом. Неожиданный удар спиной о стену заставил Куреная опомниться. На него смотрели карие глаза. И они не были такими, как ранее. В них не было ни капли детской растерянности, наивности или же добрых искр, что всегда оставались с Вальтом. В них была только жажда и целенаправленность. Аой хотел знать. Он чувствовал, что в его воспоминаниях хранится нечто важное. То, из-за чего он так странно себя повёл три года назад. — В-Вальт… — альбинос не на шутку испугался такого неожиданного напора. Никогда ранее он не видел… или видел?.. — Ты… ты же знаешь что-то о Луи. О человеке по имени Луи, — взгляд карие глаз пронизывал насквозь. Куренай застопорился, но в следующую минуту уже с ужасом смотрел на Вальта. И это было самым красноречивым признанием из всех, что были возможны. — Ты знал… ты… всё это время… — Вальт. Вальт, успокойся! — Шу быстро встряхнул друга за плечи, пытаясь привести его в чувства. Всё это время он жил в клетке. В его личной клетке, в которую его завели родители и друзья. Они все хранили его, как зеницу ока. Лгали ему, старались не навредить. Скорее всего, не в детской наивности была причина того, что ему ничего не рассказывали. Неужели всё это только ради того, чтобы к нему не вернулась память? Чтобы он не смог вспомнить о Луи?.. Слёзы начинают скатываться по щекам, падая на пол, разбиваясь, как хрусталь о твёрдую поверхность. И эта картина заставила Шу снова вспомнить то, что он с радостью бы забыл… Вальт был ребёнком, но все эти три года. Долгие три года, после которых Куренай верил, что всё закончилось, они навсегда оставили это в прошлом, в ужасном прошлом, где Аой рыдал навзрыд почти сутки, а после его карие прекрасные глаза стали пустыми, словно бы он умер. И эта картина была самой страшной в жизни альбиноса. Никогда ранее он не видел подобного, чтобы человек превратился в ходячую куклу. Родители не могли видеть всего того ужаса, через который прошёл Шу, когда Вальт запускал его в свою комнату, когда они могли часами просто молчать, и на него смотрели эти ужасные глаза… не выражающие больше никаких эмоций. Они сводили Куреная с ума. Ему казалось, что Вальт вот-вот встанет, достанет нож из-под подушки и убьёт его. Или же он коснется тела друга, а оно окажется ледяным… В то время Шу был не на шутку напуган таким странным поведением друга. Было страшно каждый божий день приходить к мальчику, видеть его таким, пытаться поговорить с ним, как с каким-то дауном, который даже имени своего не знает. Но Аой был вполне сознательным. Он мог ходить, мог понимать всё, что ему говорили, мог что-то написать или нарисовать. Он даже иногда говорил что-то. Однако тихо, шёпотом, словно бы неожиданно потерял свой голос. Альбиносу не нравилось смотреть на такого Вальта. Не нравилось то, что друг медленно, но верно угасал прямо на его глазах. Ему ежедневно приходилось видеть, как жизнь всё больше и больше покидает юное тело, оставляя после себя лишь одни воспоминания о весёлых и прекрасных днях, проведённых вместе. Но больше всего он ненавидел за это себя. Ведь он не мог сделать ничего, совершенно ничего для собственного друга, и это казалось ему на самом деле ужасным, ведь Вальт заслуживал спасения, но, увы, не от него. После того, как Аою промыли мозги, всё изменилось. Всё стало, как прежде, весёлый и задорный мальчишка, с бесконечным озорным смехом и былой смекалочкой, что порой заводила Шу в тупик. Однако всё это было ложью. Все три года он хранил страшный секрет и старался оберегать Вальта, как мог. Видимо, недостаточно старался… потому что Вальт снова плачет. Неожиданно мальчик прижимается к Шу, пытаясь справиться со своими эмоциями. У него вовсе не плохие друзья. Лучшие родители. Взаимная первая любовь. Да у него есть всё, о чём мечтают… и Аой счастлив. По-настоящему счастлив. Ради него так стараются, пытаются ему помочь, оберегают. Всё это так смешно. Но приятно. Это значит, что им не всё равно. Поэтому Вальт не мог сдержать слёз. Он был таким дураком, столько всего натворил, столько глупостей сказал, избегал, творил непонятно что. И всё это ему так просто сходит с рук… — Шу, прости… — вырывается у дрожащего мальчишки, что уже не мог взять себя под контроль. Ему было больно от понимания, как отвратительно он поступил и поступает с теми, кто просто хотел ему помочь. Он был неблагодарным, ужасным человеком. Но почему-то получал всё, чего хотел. Карма точно доберётся до него когда-нибудь. А, может, она уже окутала его своими холодящими душу руками. Обнимала так крепко, что он уже не мог нормально дышать, но всё ещё не верил в то, что это уже конец… Алые глаза снова выдают негодование, но Вальт уже не видит этого, он не знает, что Куренай удивлён слышать такое. Он так долго лгал другу прямо в глаза, скрывал от него столько тайн, словно бы Аой был умалишённый, который должен был жить в отдельном от других мире, куда не пройдут вещи, разочаровывающие или же ломающую совсем ещё юную психику мальчика. Не это должен был сейчас говорить Вальт. А если и это, то точно не сам Аой. Какой человек станет врать своему другу? И не по мелочи, три года построены чисто на лжи — на его глупых попытках сохранить того, кем Шу всегда в тайне восхищался. Может, Вальт и не знал, но в нём была особая сила. Сила, способная заставить любого человека улыбнуться или же наоборот — наложить на себя руки. Тогда, три года назад, Шу впервые узнал, что скрывается за детской невинностью, но вовсе не ужаснулся. Это было нечто прекрасное, и вместе с тем опасное для жизни. Когда Вальт влюбился, он был готов пойти на всё ради одного человека. Тогда Куренай завидовал тому, кто посмел забрать сердце мальчика, однако Луи был далеко не плох, и альбинос даже признал его лучше себя. Если бы всё не обернулось так плачевно… Они не отстранялись некоторое время, стоя под лестничной клеткой. В такой момент Аой был хрупче весеннего льда, что легко мог расколоться, стоило лишь наступить на него, или же даже неаккуратно коснуться. Уже давно потрескавшийся лёд, что плавился под напором тепла. И Вальту вовсе не хотелось забывать того чувства, что он испытал. Словно бы дверь в другой мир открылась, всё стало так понятно и легко. Но… что же должно было тогда произойти? Что заставило его уйти в самую настоящую депрессию и почему Луи тоже ничего не помнил? — Шу, а что тогда произошло… три года тому назад? — тихо спросил подросток, отстранившись. — Почему ни Луи, ни я ничего не помним? — Ты разговаривал с Луи? — кислород сразу же перекрыло. Куренай никогда бы не подумал, что его друг снова столкнётся с человеком, которого так сильно любил. Можно ли это называть судьбой? Дар или же проклятье? Но это объясняло, почему Аой так неожиданно вспомнил Ширасаги… — Да… и не только, — Вальт опустил голову, карие глаза ушли куда-то в сторону, стараясь не сталкиваться с алыми. Оба подростка замерли, ожидая какого-то чуда в виде кого-то, кто их заметит, или хотя бы собьёт с мысли, но нет. Школа уже успела почти опустеть, они один на один, и никто не решит неожиданно пройтись по лестнице, громко топая ногами, торопясь домой. — И… не только? — Куренай настороженно осмотрел друга. И до него начало доходить, почему Аой вёл себя так странно всё это время. Он встретил Луи, начал что-то вспоминать, начал снова влюбляться… — О, Боже. — Луи не так давно предложил мне переехать к нему. Я хочу узнать, что было три года назад… — но кареглазого перебил голос друга. — До того, как переедешь к нему? — догадался Шу. Может, по Вальту и не скажешь, но он был совсем не глуп. Если что-то уже раз разрушило их отношения, то нет никакой гарантии, что это не повторится. Поэтому мальчик хотел узнать заранее, чего ему лучше не делать, чтобы не разрушить свои «новые» отношения. Куренай горько улыбается и качает головой, думая, насколько же порой непредсказуем его друг. Он снова удивил его. Спустя столько лет Вальт снова нашёл Ширасаги, хотя стоило признать с самого начала, что это было неизбежно, как восход солнца. Аоя тянуло к Луи, как иголку к магниту, как яблоко земное притяжение. Он знал, что так случится, так почему же его это удивляет? — Вальт, то, что я расскажу, ничего не изменит. Этот случай… никак не влияет на ваши отношения с Луи. Если ты его не помнишь, так даже лучше. И… насчёт остальных. Я единственный, кто знал о Луи и о случившемся. В то время ты редко впускал в комнату кого-то, кроме меня, — Шу ещё на секунду замялся, но всё же продолжил. — Прости, это была моя затея ничего тебе не рассказывать. Ребята тут не причём. Ещё с минуту мальчик просто стоял, не говоря ни слова, ему было действительно интересно, что было три года назад, но если его друг говорит, что ему лучше не вспоминать, может, оно и правда того не стоит? И нужно просто всё начать, как с чистого листа?.. — Ну, если виноват лишь ты… с тебя ужин, — неожиданно Аой улыбнулся, смотря по-доброму своими карие глазами. — Может, как-нибудь зайду в гости, может, даже не один… — Будешь «знакомить» со своим парнем? — Куренаю показалось это достаточно комичным, ведь он давным-давно знает Ширасаги, но снова будет с ним знакомиться, словно бы они видятся впервые. — Надеюсь, я не единственный буду «знакомить» со своей второй половинкой, — хихикнул мальчишка, юрко проскальзывая в коридор. Шу последовал за ним, превращая неожиданно серьёзный разговор в детские салочки. Аой и правда был человеком контраста. С ним невозможно было заскучать, то он плачет, как ребёнок, то заставляет задуматься, то в догонялки играть… Как снег на голову, причём летом, причём в самый жаркий день, посреди какой-нибудь солнечной площадки. Но Шу слишком любил все резкие, нежданные и негаданные неожиданности в исполнении Вальта. С самого детства его воодушевлял боевой настрой Аоя. И даже сейчас одно оставалось неизменным — за пару мгновений Вальт смог заставить друга вновь почувствовать себя странно. Словно его жизнь заиграла совсем другими красками. Ширасаги действительно повезло, что Вальт полюбил его…