Случайности не случайны

Смотреть на мальчика в подобном состоянии нет сил. Ширасаги прокусывает губы до крови, но не смеет отвести взгляда, сидя около кровати того человека, которого считал самым настоящим солнышком. И что же теперь стало с ним? С вечно весёлым, светлым? Что он с ним сделал? Ведь это же лишь его вина, что всё так обернулось? Но почему Вальт совсем никому и ничего не рассказал?.. — Луи… нам нужно поговорить, — Куренай уже несколько минут стоял у парня над душой, не давая полностью погрузиться в пучину непонимания и беспокойства. Вальта достаточно быстро откачали, несмотря на то, сколько таблеток он выпил. К счастью, и помощь Ширасаги была очень кстати. Если бы он не заставил мальчишку выблевать первые несколько таблеток, это могло бы закончиться куда худшими последствиями. — О чём? — еле выдавливает из себя Луи, не желая ни на секунду оставлять Аоя совсем одного в этой большой, но пустой палате. — О тебе. И о Вальте, — подобные слова заставили вздрогнуть и почувствовать невыносимое желание узнать, что же такого может сказать ему Куренай? Словно бы Шу мог ответить на все вопросы разом и спасти от этого странного чувства дежавю. Парень сжимает руку Аоя, целует её нежно, почти не касаясь чувствительной кожи. И альбинос уже знает этот жест, знает, что именно так Луи выражал свою самую настоящую любовь. Почти всегда Ширасаги старался сделать Вальту приятно, а особенно приятно кареглазому было от невесомых поцелуев, что так не вязались с характером парня. Грубый, несдержанный, иногда даже пугающий, но Аой превращал этого монстра в наимилейшее существо на планете Земля. — Луи, ты же попал в больницу… три года назад? — вопрос неожиданно выбил Ширасаги из колеи, однако тот достаточно быстро соорентировался. — Ну да, было дело. Какие-то отморозки избили, но я ничего не помню, — честно решил ответить Луи, даже не смотря на собеседника, и всё же на следующей фразе парень обернулся и с непониманием уставился в алые глаза. — Вальт был тогда с тобой, — Куренай старался быть сдержанным и спокойным, отводя подальше взгляд от аметистовых очей. Ему не хотелось снова через всё это проходить, да и если Ширасаги вспомнит… останется ли он таким же, будет ли и дальше самим собой, или навсегда изменится? Вальт точно бы не одобрил происходящее. Он изначально был против того, чтобы его любимый узнал о самом отвратительном дне Аоя. Но пора было раскрыть карты и посмотреть, что за масть скрывается на другой стороне. — Что за… бред?.. — прошептал Ширасаги, совершенно и не подозревая, что на самом деле знаком со своим избранником далеко не первый год, всё это время он не мог понять, что с ним, не мог узнать, где же мог увидеть Вальта ранее и почему так быстро загорелся к нему самыми яркими и красочными чувствами. Резко в голове всплыли смутные воспоминания, как в сломанном телевизоре с помехами… однако он услышал голос Вальта, такой чёткий и знакомый. И он кричал, громко, напугано. — Вы с Вальтом уже были знакомы. Он рассказывал мне о тебе ещё три года тому назад. Знаешь, тогда он терял голову от одного твоего имени. Перестал гулять и разговаривать с друзьями. Он так быстро повзрослел… прямо, как сейчас, — Луи сглотнул ком в горле, слушая недолгую повесть Куреная. Как же так вышло, что они оказались порознь? Почему Аой сразу всё не рассказал? Зачем все эти тайны, загадки, глупости? Что происходило между ними? — Но я… ничего не помню, — Ширасаги вновь сталкивается взглядом с Шу, жаждя ответов, как никогда ранее. Он не знал, что говорить, что делать, ничего не мог вспомнить, кроме истошного крика мальчишки в тот грёбанный вечер… вечер, когда Аой решился на крайние меры ради него, неблагодарно забывшего о его нежной, но прочной любви, что хранилась в сердце кареглазого даже спустя столько времени. — Вальт тоже долго не мог вспомнить, но… — альбинос лишь кивнул на кровать мальчика, подходя ближе и присаживаясь около Ширасаги, чтобы можно было так же коснуться Аоя. — Вальта часто обижали те, кто старше и сильнее. Однажды всё изменилось, в его жизни появился ты, и тебя становилось всё больше. Сначала дружба, затем серьёзные чувства. Он даже практически переехал к тебе, но если верить Вальту, ты его в то время не трогал. Ты всегда боялся навредить ему, сделать больно или неприятно. И я уважал тебя за такое трепетное отношение к Вальту. И сейчас, когда прошло столько времени, помочь всё ещё можешь лишь ты один… На несколько минут воцарилось полное молчание. Куренай коснулся щеки друга. Когда-то он сам мечтал быть так близко к этому лучику света. Мечтал, чтобы на него смотрели эти карие глаза с такой нежной и детской невинностью, чтобы можно было коснуться его губ, но больше всего, ему хотелось дотронуться до такого загадочного и неизведанного сердца мальчика. Только вот… Вальт выбрал не его. И альбинос уважал это решение. Если именно Луи сможет открыть душу Аоя, если в трудный момент именно ему уготовано протянуть руку помощи кареглазому, то Шу не осмелится оспорить это. Три года назад он ничего не сделал для Вальта. Волновался за него, но пугался пустых карие глаз. И Куренай никогда не простит себе того, что так ничего и не сделал. А ведь в тот момент лишь Шу открывалась дверь, за которой медленно умирал его лучший друг… Аой верил в него. И на этот раз у Куреная нет права на ошибку. — Ты пролежал в коме больше двух недель. Твой отец тоже был здесь. Хотел отключить тебя от аппарата… — Ширасаги даже дыхание затаил. Он знал, что отец ненавидит его, но… настолько?.. — Вальт чуть не накинулся на него в истерике. Шу усмехнулся, убирая руку от Аоя. Он не имел права сейчас касаться своего друга. Мальчик не хотел, чтобы его кто-то трогал. После того дня Вальт перестал быть тем Вальтом, которого знал Куренай. Ему было противно находиться слишком близко к другим людям, быть может… страшно? Альбинос этого не знал, но одно поднимал точно - Ширасаги единственный человек, который не будет противен мальчику. — Чтобы тебя не убили, он обещал ходить к тем бандитам… и ходил всё это время. Однажды… он вернулся уже совсем другим, — было сложно снова прокручивать в голове всё, что тогда произошло, однако нужно было завершить рассказ, чтобы Луи понял, чтобы смог хоть что-то изменить. — Вальт знал, что эти отбросы принимают наркоту и пьют алкоголь. И знал, что если смешать два наркотика, случится передоз. Никакой организм… На этот раз Шу остановила железная хватка Ширасаги. Аметистовые глаза с ужасом смотрели в алые. Нет, Вальт не такой, он бы ни за что не сделал бы подобного, даже с отбросами общества. Аой добрый и милый ребёнок, не знающий, что такое делать вообще можно, он не мог так поступить. И никогда бы не убил человека, что уж говорить о нескольких. — За две недели Вальт получил доступ к наркотикам и алкоголю. После последней «вечеринки» в живых остались лишь единицы… — Луи уже до боли сжимал чужую руку, не веря ни единому слову Куреная. Аой бы никогда… — Когда ты очнулся, и врач сказал, что у тебя амнезия, Вальт забрал свои вещи из твоего дома и выбросил ключ. — Лжешь… — только и смог выдавить из себя Ширасаги. Он не знал, зачем всё это альбиносу, на подкорке сознания закрались сомнения, и в тоже время ему просто напросто не верилось, что Вальт, его Вальт, на самом деле такой же монстр, как и сам Луи. — Почти все участники банды действительно умерли, об этом трубили все три года назад. А историю рассказал мне Вальт сам. Это сломало его… он не выходил из комнаты, отказывался от еды и воды, не любил, когда до него дотрагиваются… я не знаю, что с ним произошло за те две недели, но Луи… только ты можешь ему помочь пережить весь этот кошмар, — после этого Шу ещё несколько минут просто стоял и молчал, оглядывая своего лучшего друга, что был смертельно бледным. Жизнь внутри мальчика снова угасала. Если Ширасаги ничего не сможет сделать, мир навсегда лишится этого солнышка. И все они окажутся во тьме. Куренай не сможет простить себе того, что не помог, Луи и вовсе может перечеркнуть всё своё будущее. И Шу знал, о чём говорит, потому что видел, как холодное и одинокое сердце голубоволосого плавится рядом с Вальтом. Без него Ширасаги снова станет лишь ледяным айсбергом, созданным отравленным обществом, что мучило его. Нет, общество губило не только носителя аметистовых глаз, но и Аоя. Долгие годы Вальт терпел тех, кто сильнее. И никогда не подавал виду, что его задевают злые слова и поступки. Тогда Шу тоже ничем не мог помочь… его родители были к нему строги, забирали сразу после школы, не разрешали гулять по вечерам. Поразительные люди. Потому что, когда ему исполнилось десять, они развелись и оставили его одного в квартире. Им вдруг стало безразлично на будущее Креная, у каждого появилось что-то своё. У отца вторая жена, а у матери хорошая работа за границей. Хах… а казалось бы, идеальная семья. Алые очи закрылись, проматывая в голове эту вечную чистую улыбку Аоя, в которой не было фальша, несмотря на всё то, через что ему пришлось пройти. Возможно, его родители и не разводились, и проблем в семье у мальчика особо не было, но окружали бедолагу в то время одни сволочи, и он, маменькин сыночек, ещё не приловчился к такой жизни. Печальная история, которая бы могла продолжаться, пока Вальт в какой-то момент не сломался бы, или же наоборот, не очерствел окончательно, превратившись в кого-то вроде Луи. Хотя… от части, он таки ступил на эту гнилую дорожку. Спасало лишь одно - Вальт не мог смириться с тем, что совершил, а значит, не всё потерянно. Куренай посмотрел в потолок, стараясь восстановить своё спокойствие и не подать виду, что ему тоже больно и плохо. А после вышел из помещения, оставляя двух монстров наедине. Эти демоны не съедят друг друга, не станут сражаться за право быть первым или сильнейшим. Потому что Вальт дорог Луи, слишком дорог, чтобы добить его окончательно. — Ты как? — тихий и знакомый голос заставляет Шу отвлечься от плохих мыслей. Перед ним стоит Дайго, и как бы брюнет ни старался выглядеть спокойным, в глазах читалось волнение. В такие моменты они похожи… и в то же время нет. Курогами точно не совершил бы такой ошибки, как он. Может, оба они те ещё трусишки, но Дайго чем-то отличался, возможно, тем, что умел принимать решения и выполнять их, а не становился безликим наблюдателем, как Куренай. В каком-то смысле, альбинос всё ещё чувствовал себя птицей в клетке. И Дайго был единственным, кто принимал его таким, какой он есть. На самом деле, детство этих двоих разительно отличалось, и если Шу стал мучеником слишком сильной опеки, то Курогами наоборот имел свободу действий. Его родители много работали, поэтому он достаточно быстро вырос, однако это дало и обратный эффект… Дайго едва не вступил в ту шайку, которая избивала Вальта. Да-да, всё было настолько плохо. Но всё изменилось, когда он встретил жертву избиений. Вальт Аой стал и его солнцем тоже. Этот поразительный мальчишка вытянул Дайго из болота собственных ошибок и неправильных решений своей улыбкой, задором и непробиваемым оптимизмом. И благодаря Вальту Курогами впервые встретился с Шу… Ранее они с Куренаем не общались, но Дайго сразу понял, что в альбиносе есть что-то интересное, что-то, что поможет ему окончательно освободиться. И он оказался прав. В отличие от вечно позитивного и слишком энергичного Вальта, Шу умел слушать, так они и сблизились. А через несколько месяцев случился тот странный и в то же время пугающий случай. Вальт замкнулся в себе, почти не разговаривал. От его яркой и счастливой улыбки остались лишь еле заметные искринки в глазах… две недели Аой ходил, как в воду опущенный, почти не говорил, уходил рано и всегда так, словно на казнь. К концу второй недели мальчик начал шарахаться от людей и бояться прикосновений. Дайго часто видел на нём следы побоев, однако они не были серьёзными, как казалось самому Курогами. Всё резко оборвалось в один день и превратилось в тихий ужас… почти вся шайка умерла от передоза, ещё несколько стали просто живыми овощами. И во всей этой сумасбродице был замешан Вальт. Дайго не мог этого подтвердить, но знал. Попытки поговорить с Аоем не увенчались успехом. Он открывал лишь Шу, и после каждого раза Куренай выходил бледным и напуганным. Конечно, всё давно в прошлом, они прошли через весь этот кошмар, и Курогами был уверен, что больше такого не повторится. И вот сейчас… — Плохо… — констатировал факт Куренай и медленно сократил расстояние, чтобы обнять Дайго. Ему отчего-то стало спокойнее, когда брюнет ответил на объятья, позволяя немного расслабиться и не взваливать всё на себя. Шу знал, что может всё рассказать Курогами в любой момент, но слова каждый раз застревали комом в горле. Так было, увы, и сейчас. — Шу, как там Вальт? Что случилось? — Рантаро обеспокоенно смотрел на друзей, уже желая самостоятельно зайти в палату и взглянуть на друга, пусть это и будет для него сложно. — Не заходи, — неожиданно произнёс Куренай, заставляя Маэстро застопориться и поражённо уставиться на альбиноса. — Он наглотался таблеток, — громко и чётко произнёс уже звонкий голос Вакии. Блондин неторопливо шёл по коридору и выглядел весьма раздражённо. Видимо, он уже поговорил с врачом и собирался устроить самый настоящий кавардак в палате Аоя. Но вот именно сейчас был весьма не лучший момент… — Вакия, нет! — альбинос буквально встал на пути Муросаки, не давая ему проходу. Сейчас Луи нужно было побыть наедине с Вальтом, и им нельзя было мешать. Кто знает, чем всё может обернуться, если и на этот раз они снова окажутся порознь. — Отойди с дороги! Я всего лишь скажу пару ласковых! — к месту ора подоспели и Кен с Бэном, что вместе с Рантаро таки оттащили голубоглазого, орущего на всю больницу о том, что ему необходимо поговорить с Аоем сею же минуту и высказать всё, что он думает о случившемся. Резко дверь открылась, и из неё показался голубоволосый парень с аметистовыми яркими глазами. И это заставило всех удивлённо уставиться на бледного, как мел, Широсаги, что только безжизненно обвёл глазами присутствующих, отмечая, как всё-таки много у Вальта друзей… смешно, но Луи действительно совсем ничего о нём не знал, и сейчас ему было даже немного стыдно. Нужно было больше разговаривать с Аоем, нужно было больше проводить с ним свободного времени, может, тогда бы он умудрился что-то вспомнить раньше мальчика, и всего этого могло бы и не быть… но он не может вернуться во времени, не может повернуть всё вспять и изменить эти три года, которые они утратили. И опять же, из-за него. Из-за него и его слабости. Друзья удивлённо проводили Луи глазами, когда он, словно тень, бесшумно прошёл мимо. Бесшумно и отстранённо. Он уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким потерянным. И как ему помочь Вальту? Когда Аой очнётся? Что же ему сказать? Как уберечь от всего этого кошмара?.. — Это… кто? — всё же вырвалось у Муросаки, что глаз не сводил с выразительной внешности незнакомца. — Луи. Луи Ширасаги. Парень Вальта, — все оглянулись на Шу с непередаваемым шоком, явно ничего не понимая. Куренай же только нахмурился и неожиданно направился за парнем. — Я не собираюсь сбегать с подводной лодки, Куренай. Не трогай меня, я скоро вернусь, — альбинос сразу же остановился, продолжая лишь смотреть на удаляющуюся спину. Луи и правда стоило освежить голову, пойти немного проветриться… Ширасаги слишком любит Вальта, чтобы оставить его гореть в этом аду совсем одному. — И… давно он встречаются? — первым из шока вышел Дайго, сразу же задав столь важный вопрос. — Не знаю. Знаю лишь то, что если бы не случай трехлетней давности, то они бы встречались четвёртый год точно, — все вновь поражённо уставились на Куреная, жаждя ответов. — Это из-за него был весь сыр бор? — додумался вмешаться Вакия, что уже не спешил заглянуть на чай к Вальту и решил оставить бедного мальчика в покое, пока не разузнает всё самое важное у Шу. — Нет, — покачал головой в отрицании альбинос. — Но, от части, и я, и он виноваты. — И что же вы такого натворили?.. — не понимал Муросаки, да и все остальные друзья тоже. Однако Шу не знал, стоит ли рассказывать о подобном. Как к этому отнесётся Вальт? Будет ли злиться? Или же ему уже всё равно? — Не смогли защитить Вальта… — и это было чистой правдой. Они всегда хотели помочь, уберечь. Луи был смелым и непобедимым героем, готовым оторвать голову за Аоя, а Куренай всегда был готов выслушать и дать совет, но оба они не справились, потому что Вальту не нужен был советчик, и герой был тоже не нужен, ему хотелось иметь пару и друга, вот и всё. И ничего больше. Казалось бы, какая малость, но даже этого они не смогли ему дать…