Run-baby

Хосок устало перевернулся на спину, зевнул, тихо проклял ночь, за то, что та слишком долго тянется, и в пятый раз посмотрел на часы. Прошло не больше пяти минут с прошлого раза и чуточку больше двадцати с тех пор, как он и Ким отправились спать. Намджуну часто приходилось ночевать в самых злачных районах самых отсталых городов. Ему было абсолютно плевать на шум улиц, на время и место ночлега – единственным условием его четырехчасового сна являлась безопасность. И если бы не ворочающийся внизу Хосок, парень уже давно бы наблюдал десятый сон. Мон и не помнил, когда в последний раз засыпал в комнате не один. Уснуть в присутствии другого живого человека означало подвергнуть себя опасности. Любой мог перерезать ему глотку или же сдать его местонахождение полиции. Намджун ещё в Сосане понял, что Хосок не несёт в себе даже намёка на угрозу. Однако, из-за этого упрямого заложника, у него разыгралась паранойя. Он пробовал успокоить сознание: считал до десяти несколько раз на нескольких языках, даже хватался пальцами за пистолет, что прятал под подушкой, на случай, если бы Хоби привлёк слишком много внимания своим ёрзаньем. Это звучало крайне глупо, но мозг отчаянно сопротивлялся, подставляя разнообразные сюжеты их поимки. Неважно – копами или мафией. Его выдержки хватило на двадцать пять минут. Когда Хоби в хер-знает-какой раз перевернулся и вздохнул, он не сдержался: – Может хватит строить из себя принца? Или забирайся на кровать, или я тебя пристрелю, – процедил он, без единого намёка на шутки или пустые угрозы. Он просто констатировал. Хосок нехотя, но всё же залез на самый край, рискуя свалится обратно на пол, не пытаясь спорить. Комната моментально погрузилась в тишину. Через минуту, и только после того, как Чон вдоволь насладился мягкостью матраса, он тихо прошептал: – Извини, я люблю обниматься во сне, – Хоби обречённо выдохнул, поджал губы и стал ожидать реакции. Когда он почувствовал, что Джун напрягся, но ответа не последовало, он решился добить его: – Я не могу это контролировать. – Тебе придётся постараться, – напряжённо выдохнул Мон, пытаясь не взорваться. – Могу случайно задушить тебя, в целях самообороны. – Я попробую, – кивнул тот. Они молчали несколько минут, и когда Намджун всё же привык к знакомой тишине и смог расслабиться, он прислушался к тихому дыханию Хосока. Парню понадобилось немного времени, чтобы отключиться. Ким вздохнул, отмечая, что он самый тяжёлый случай человечества, и тоже попытался уснуть. Его сон состоял из четырёх часов – это было правило. Однако, парень проспал девять часов и даже не заметил этого. Стоило ему прикрыть глаза, как в следующую секунду наступил новый тяжёлый день. Джун проснулся от осознания, что его тело вдавливают в матрас. Он инстинктивно сжал руки, моментально сбрасывая с сознания оковы сна. Однако, никто не собирался на него нападать. Намджун смог трезво оценить ситуацию лишь когда рука Хосока осторожно коснулась его виска и плавно потянулась вверх, чтобы запутаться пальцами в волосах Мона. Он понял не сразу, на это ушло три с половиной минуты: видимо ещё ночью, стоило Джуну перевернуться на спину, как Хоби умудрился закинуть на него ногу, руку и вообще половину себя. Парень буквально лежал сверху, уткнувшись в шею Намджуна носом, и тихонько сопел, вызывая у того толпу приятных ощущений. Это можно было бы оправдать, в конечном счёте, но когда Ким понял, что всё это время мешало правой руке сжиматься в кулак, ситуация стала критичной. Он осторожно снял руку с ягодицы Хоупа, и тот моментально отреагировал тёплым поцелуем за ухом и каким-то бормотанием, прижимаясь ближе. Этот жест превратился в сдавленный выдох Джуна и приятную тяжесть внизу его живота, заставляя вспоминать/искать оправдания в строчках из прочитанных когда-то давно книг про биологию, физиологию и жизнь среднестатистического мужчины по утрам. – Слезь с меня, – прошипел Намджун, почти стаскивая с себя Чона. Удивительно, насколько слабые были инстинкты самосохранения Хосока, чтобы он вот так просто проигнорировал ночное предупреждение Намджуна. С другой стороны, был ещё удивительнее тот факт, что Ким его не убил. Вины Хосока не было, ведь он предупредил его о неконтролируемой привычке. Так же, как и Намджун его о своей. Они оба словно дали обещание друг другу. И если быть откровенным до конца, Хоби как раз был тем, кто оказался честным и сдержал своё обещание. Тогда почему ОН не смог сдержать своего? Этого было достаточно, чтобы перечеркнуть несколько лет его жизни. А если быть точными, то девять лет одинокой, полной потерь и разочарования, успешных преступлений и сожженных мостов, жизни в бегах. И ему требовалась всего одна гребаная причина, почему он только что смыл их в унитаз. Ответов было столько, что мозг просто не успевал улавливать чёткие формулировки, путая слова. Получилась странная каша из предположений: то-ли потому что Хосок не представлял угрозы; то-ли от неуместных прикосновений парня, что сбивали все настройки организма; или же потому что Намджун нуждался – но в чём конкретно? В прикосновениях, безопасности или же простом расслаблении и нормальном сне? Может поэтому, вопрос, нависший над Кимом, витал в воздухе по периметру всей маленькой ванны, заставляя парня задыхаться, так и остался без ответа. Оставалось только смыть с себя это ощущение чужого тела рядом, особенно губ где-то на шее, под ледяной водой. Как только ему стало чуточку легче дышать, он вышел из маленького убежища, натыкаясь на всё ещё сонного Хоупа. Тот полностью игнорируя Кима, отпихнул его в сторону, и зевая, протиснулся в комнату, протирая глаза. Джун, с видом охреневшего человека, убедился в полном отсутствии самосохранения у парня, подтверждая свои догадки кивком. И каким-то образом эта жизненно-необходимая способность для выживания отключалась и у самого Намджуна, словно передавалась от Хоупа через взгляды. Хосок вообще был сплошной заразной бациллой. Стоило парню улыбнуться и все вокруг начинали неосознанно ему подражать, его не менее заразный смех передавался воздушно-капельным, даже его голод – Намджун тоже почувствовал его, как только парень заныл о том, что проголодался. Однако, преступник упорно продолжал игнорировать каждый признак того, что он болен этим ненормальным Чон Хосоком. Кинув на него неодобрительный взгляд, когда тот наконец-то собрался для поездки, Ким вышел из номера и отправился на поиски машины, заставляя Хоупа чувствовать себя виноватым. Вот только Чон не мог сообразить за что именно. Когда он проснулся, второго в кровати уже не было, но что-то подсказывало ему, что сам Хоби и был причиной его отсутствия. Уточнять он не хотел. Молча проследовав за ним по коридору, Хосок вызвался добровольцем, чтобы уладить все детали с номером. И получив одобрительно-равнодушный взмах руки, он в два прыжка оказался у нужной цели. Чтобы сдать ключ обратно, ему потребовалось широко улыбнуться девушке за стойкой ресепшен, на что та отреагировала незамедлительно: – Отличный цвет волос, – она улыбнулась в ответ и, прежде чем забрать ключи, добавила: – Я вам тут подарок приготовила, на всякий случай, – она снова улыбнулась, но уже по-другому, и протянула небольшой бумажный пакетик. Хоби искренне поблагодарил девушку, надеясь на что-то вкусное, и быстро покинул хостел. Намджун завёл двигатель, и тронулся ещё до того, как дверь пассажирского сидения успела захлопнуться до конца. – Что там у тебя? – сухо поинтересовался парень. – Сейчас гляну. С радостью ребёнка, он быстро запустил руку в пакет, сразу же нащупывая что-то продолговатое, похожее на небольшую бутылку, и, решив оставить её на потом, схватился кончиками пальцев за несколько квадратных пакетиков – предположительно шоколадных конфет или леденцов. А когда достал их из пакета, то резко разжал пальцы, зажмуриваясь и поджимая губы в попытке не заржать на весь салон автомобиля. – Ну? – снова поинтересовался Мон. Ему было плевать, главное, чтобы в пакете не было ничего, что могло бы их скомпрометировать против полиции, только поэтому он продолжал спрашивать. – Конфетки, – усмехнулся Хоби, комкая края пакета, чтобы хоть как-то закрыть его, и закидывая его на заднее сидение. Когда он убедился, что Намджун и не собирался изображать заинтересованность на лице, ему удалось немного расслабиться. Он снова попытался напомнить Джуну о необходимости завтрака, провожая взглядом поворот на Тэчхон, но тот лишь фыркнул в ответ, даже не взглянув в его сторону. Проехав несколько населённых пунктов, Хоби достал севший мобильный, удивляясь, что смог забыть о его существовании. Повертев бесполезное устройство в руках, Чон попытался всё таки включить его. Как только это движение было замечено, Ким почти взорвался от злости. – Какого хера? – почти закричал Джун, стоило ему заметить устройство. Он выхватил его из рук Хосока и выбросил в окно. – Ты звонил по нему? – Что? – растерялся Хоби. Парень выглянул в окно, оглядываясь назад, в попытке найти взглядом телефон, удалявшийся всё дальше от них. Он мысленно распрощался с дорогой вещью и залез обратно в машину. Когда Хосок развернулся, чтобы одарить гневным взглядом Джуна и вычитать ему лекцию о личных правах, то замер в пяти сантиметрах от пистолета. Намджун вытянул одну руку, крепко вцепившись в оружие, и приставил его к щеке Чона. При этом он продолжал смотреть на дорогу, управляя машиной другой рукой. – Ты пользовался телефоном? – медленно повторил Ким, пытаясь найти причину, по которой он не должен был спустить курок. Но Хоуп продолжал молчать, уставившись то-ли на парня, то-ли на пистолет. – Если ты сдал… – Нет! – сорвался он. – Господи, ты совсем больной?! Я бы не сдал нас! – Нет никаких нас, понял? Ты мой заложник, а не напарник, не смей забываться, – процедил Мон, но оружие всё же спрятал. – Почему тебя не ищут? Если телефон был включён – его могли отследить. – Батарея села ещё до того, как я оказался в банке. Наверное, я никому не интересен настолько, чтобы тратить на меня силы и искать, – фыркнул Хоуп, обиженно отворачиваясь всем корпусом от Намджуна. Парень уставился в окно, стараясь не думать почему его так сильно задевают слова Кима. Он и правда был заложником. И только что чуть не совершил огромную ошибку. За что и был наказан – вполне справедливо. Но в его голове была лишь одна фраза: нет никаких нас. Лишь один факт, что Намджун подумал о предательстве с его стороны, вызывал неприятную дрожь по всему телу парня. Не было ничего удивительного в том, что он ему не доверял, учитывая насколько впечатляющим могло быть его скрытое прошлое. Они были едва знакомы, но для Хосока это время значило куда больше, чем для Намджуна. Он впервые в жизни был по-настоящему счастлив, вот только это касалась лишь самого Хоби и никого больше. Это напомнило ему об одиночестве, о прошлой жизни и о том, что он был никому не нужен. Ему было больно слышать правду, но Чон смог проглотить её, и даже успел бросить себе вызов – заслужить доверие и расположение Джуна как можно скорее. Тем более, что времени у него оставалось не так много. Эта мысль не оставляла его до самого Чхонджу. – Знаешь, что? – начал Хоуп, когда желудок снова потребовал еды. – Я весь день мечтал только о нормальном завтраке. А сейчас, когда я неожиданно и окончательно распрощался с прошлой жизнью, у меня стресс. Мне нужно мороженное или что-то в этом роде. Ты обещал мне завтрак, я чувствую себя обманутым! – Не моя проблема, – равнодушно закончил Намджун. – Тогда я сделаю её твоей! – почти зарычал Хоби, сумев вызвать интерес в глазах Кима. – Я буду заёбывать тебя, пока ты меня не покормишь! И он смог бы, если бы машина не затормозила. Намджун вдруг остановился на парковке возле небольшого кафе с милой вывеской “Mister Pizza” и молча вышел из автомобиля. Вероятно начать разговор снова предстояло Хоби, потому что Мон, выбравшись из машины, прислонился к водительской двери, и стал выкуривать сигарету за сигаретой, полностью игнорируя парня. Когда Чон понял, что ему не нужно ждать разрешения на то, чтобы покинуть автомобиль, он обошёл капот и остановился перед Кимом на расстоянии шага. Тот медленно затянулся сигаретой, пытаясь вдохнуть как можно больше дыма и выдохнуть его прямо в лицо Хоби. Наблюдая за тем, как окурок догорает в его руках до фильтра, он ни разу не поднял взгляд на Чона. В тот момент Хоуп заподозрил что-то неладное, но спросить об этом так и не смог. Он выдавил из себя вопрос: – Мы идём кушать? – и дождавшись одобрительного кивка, поплёлся в кафе. Намджун выкурил ещё две сигареты, потушив их об дверцу машины, складывая окурки обратно в пачку, прежде чем отправился за ним. Когда он вошёл, Хосок уже делал заказ у официантки, щебеча с ней на своём птичьем языке. Мон сел напротив него и уставился в окно равнодушным взглядом. – Я и тебе заказал, – улыбнулся Хоби, но тот не отреагировал. Как только девушка вернулась с заказом, он, бросив попытки завязать разговор, начал поедать свой бургер, попутно наблюдая за попытками Мона что-нибудь запихнуть в себя. Всё внимание Кима было занято стареньким телефоном. Парень достал его из кармана куртки и стал вертеть в руках. – Эй, я вообще-то скорблю ещё, – вспоминая свой новенький телефон, небрежно выброшенный в окно, Хоби недовольно фыркнул и уставился на Джуна. Тот бросил на него секундный взгляд, но, когда увидел, что Хоби тоже смотрит, быстро перевёл его обратно на телефон и стал набирать короткие сообщения, отправляя их на неизвестный адрес. Закончив с перепиской, он отправил в себя последние куски картошки и обернулся на официантку. Чон заметил это движение и стал похлопывать себя по карманам джинс, в поисках денег. Выудив из заднего пару смятых купюр, он бросил их на стол и пересчитал. – Чёрт, я, кажется, переборщил, – выдавил он, когда понял, что денег не хватает. – Замечательно, – равнодушно ответил Намджун, – тогда по моему плану. Парень потянулся руками за спину, под куртку, чтобы достать пистолет, однако Хоуп быстро подсел на его сторону и положил руку на его плечо. – Нет, подожди, – он заметил, как напрягся Ким, цепляясь колючим взглядом за чужую кисть на плече, но Хосок решил отложить все вопросы по этому поводу на потом, и продолжил: – Дай мне несколько минут, я что-нибудь придумаю. Джун недоверчиво посмотрел на него, а потом снова на телефон. – Если у меня не получится, воспользуемся твоим методом, – уступил парень, и широко улыбнулся, получив одобрительный кивок. Через пару секунд он стоял у барной стойки и вёл непринуждённую беседу с девушкой-официанткой. Ему хватило пару минут, после чего он вернулся, присаживаясь к Намджуну. – Я договорился, – он продолжал улыбаться, и честно говоря, Мон думал что не выдержит и половину дня с этими улыбочками. – Только не говори, что тебе не интересно, как у меня получилось. – Совершенно не интересно. – А где моё спасибо? – продолжал тот, хмурясь. – Эй, мистер-опасный-парень, может скажешь, в чём я виноват? Ким перевёл на него вопросительный взгляд, стараясь смотреть как можно дольше в глаза Хоби. Когда это стало почти невыносимо, он опустил взгляд на губы, и быстро пожалел об этом, вспоминая какими мягкими они могли быть по утрам. Намджун несколько раз моргнул, сосредотачивая всё внимание на вороте его рубашки, с изображением пальмы. – Ты такой странный, парень, я всё время думаю когда смогу наконец-то убить тебя, – оскалился Джун. – Вначале, я думал это из-за телефона, – начал рассуждать Хоби, будучи совершенно неудовлетворенным таким ответом, – но ты ещё с утра ни разу не посмотрел на меня. Как только я проснулся уже что-то произошло. Ты словно пытаешься избегать меня, хотя я ничего не сделал. Он резко замолчал, сжал губы и прикусил внутреннюю сторону щеки. Ким снова напрягся, заметив это, но ничего не сказал. – Или я сделал? – тихо шепнул Хосок, нахмуриваясь ещё больше. – Я что-то сделал, и это настолько тебя зацепило, что ты не можешь ответить мне на простой вопрос. Если бы тебе это не понравилось, я был бы уже мёртв, да? – вдруг его сознание на секунду прояснилось и он слабо улыбнулся, – Намджун, я тебе нрав.. Ким резко закрыл ему рот рукой, придвигаясь ближе, чтобы следующая фраза осталась только между ними, и прошипел: – Не смей называть моё настоящее имя в подобных местах! – Джун впился в него глазами, когда Хосок осторожно накрыл его руку своей, сдвигая её с губ на свою щёку. – Тогда тебе придется меня заставить заткнуться. Намджун когда-то помнил какого это, когда тебя касаются так нежно, без угрозы для твоего существования. Как бывают приятны касания чужих рук и губ. Но эти ощущения были стёрты временем, как и имя той девушки, что дарила их. Как бы ему не хотелось, но подпускать к себе кого-то было ошибкой стоящей жизни. Не важно его или того, кто мог бы быть рядом. Хосок не стал бы исключением из правила, если бы не его горячие опаляющие губы, и глупая улыбка, которую Намджун чувствовал даже сквозь поцелуй. Хосок очень удивился тому, как легко ему удалось поцеловать Джуна, но совсем не удивился, когда тот оттолкнул его. – Прежде чем убить – дай сказать, – вскинув руки вверх, изображая жест “сдаюсь”, Хоби зажмурил один глаз, а вторым уставился на злого парня. – У нас большие проблемы, Хьюстон. Я наплёл Джинни, что мы с тобой в бегах. – Ты шутишь, – Намджун почувствовал как его расшатанная вера в этого человека покачнулась в последний раз и рухнула, рассыпаясь в прах. Он даже не знал, что было хуже: их поцелуй или раскрытый Хоупом секрет. Единственное, чего он хотел – потянутся за пистолетом, чтобы убить вначале парня, а затем и официантку, но Хосок перехватил его руку, прежде чем Нам успел что-либо предпринять. – В бегах от моих родителей-фанатиков, которые узнали о наших отношениях. И сейчас они ищут нас с помощью полиции. Она ответила, что это очень мило, смело и, что она никогда и никому не признается, что видела нас, – ещё никогда в жизни Хоби не приходилось так быстро объясняться. Но когда Ким опустил руку, и угроза быть застреленным миновала, он поглубже вдохнул воздуха и продолжил: – Проблема не в ней, и даже не в деньгах. Ты совсем не умеешь целоваться! Она нам не поверит! Ким сжал его плечо так сильно, что Хоуп непроизвольно открыл рот от боли, ловя губами воздух. В этот момент, Намджун притянул его для поцелуя. Он целовал его так горячо и отчаянно, будто от этого зависели их жизни. Словно в этом действии был весь смысл его существования. Его губы и язык, скользящий во рту, убеждали Хосока добровольно остаться в плену у Намджуна, отбрасывая все “против”. Он не хотел думать ни о чем на свете. Не тогда, когда Джун целовал его так, словно считал, что отправится в ад за это, зная, что это того стоит. Он потерял способность дышать, и, когда Кима отвлёк вибрирующий телефон, Хоби сделал один большой вдох, от чего закружилась голова. – Одной проблемой меньше, – усмехнулся Джун, смотря в телефон, а затем спихнул с кресла ничего не соображающего Чона и направился к машине. – Мы сбились с графика, поехали.