Run-baby

Хосок готов был умереть ещё в ту секунду, возле этого маленького ресторанчика, посреди улицы, когда решил, что Намджун обижается на него или вовсе ненавидит. В ту секунду, когда он решил привлечь его внимание к себе любой ценой. А сейчас он чувствовал, что смерть совершенно ничего для него не значит. Детская забавная игра. Он словно разбился, на запредельной скорости влетая в стену осознания ситуации, когда Ким поцеловал его в ответ. И это было слишком хорошо, настолько, что парень опрометчиво передумал умирать. Словно у него появился выбор, и он решил остаться с Джуном. Однако, Хосок собирает себя заново, возвращаясь в реальность, проводит кончиками пальцев по припухшим губам и прикидывает, сколько времени они потратили на поцелуи. Ему совсем не хотелось думать о следующих часах совместного путешествия с угрюмым, неразговорчивым Кимом, что снова избегает взглядов и прикосновений. Кое-как выдавив из себя ухмылку, Хоуп посмотрел на официантку. Проходя мимо неё, она отсалютировала и подмигнула Чону. Этот жест запомнился в его сознании очень чётко, но как только он вышел на парковку, сознание опять начало плыть. Ноги совсем не слушались его, Хосок словно разучился ходить, и каждый шаг казался ему расшатанным и неуверенным. Оказавшись рядом с машиной, он открыл дверь, но садиться внутрь не стал. Схватив пальцами одной руки верхний край дверцы, а другой крышу хёндэ, он сверлил взглядом спину Намджуна. Ким стоял возле двери водителя и подкуривал сигарету, когда увидел потерянного Хоупа. Заметив состояние парня, Мон сделал вид, что он тут не причём. Пожав плечами, он отвернулся от парня, поворачиваясь к нему спиной, чтобы облокотиться на машину и продолжил писать сообщения на неизвестный номер, игнорируя всё и всех. Едва различимый звук вибрации дал понять Чону, что сейчас Джун разбирался с чем-то посерьёзнее, чем поцелуй со своим заложником. И это заставило прийти в себя окончательно. Как только Ким ответил на звонок, Хоуп неосознанно стал вслушиваться в разговор. Несколько секунд Намджун просто слушал, а затем он выдохнул “да” и отключился. Успев докурить сигарету и спрятать окурок обратно в пачку, он снова ответил на звонок, когда телефон подал сигнал. На этот раз диалог был наполнен пусть не смыслом, но хотя бы предложениями. А если быть точнее – двумя предложениями: – Я не знаю как, но это, блять, возможно, – прозвучал ответ Джуна, и Хосок готов был бы поспорить, что тот усмехнулся. – Через полчаса. Он сбросил вызов и закинул телефон на заднее сидение. Хоуп быстро запрыгнул в машину, на своё привычное место. Джун устроился поудобней, завёл машину и прежде чем уехать, посвятил несколько минут осмотру заложника. – Если ты хочешь обсудить то, что случилось… - начал Хоуп, заметив пристальный взгляд, но Намджун вскинул руку вверх, призывая его заткнуться. – Не заставляй меня делать тебе больно. Не хочу заляпать машину твоей кровью прямо перед обменом. Хосок хотел спросить на счёт этого, но посчитал, что предупреждение Джуна касалось не только темы поцелуя, тем более, что тот включил радио, на корню пересекая все возможности снова заговорить, и из динамиков на весь салон заиграла “Akine – Money In Your Mouth”. Чону ничего не оставалось, кроме как уставиться в окно, сосредоточивая всё внимание на изучении пейзажа. Шумная трасса встретила их своими объятьями уже через несколько минут. Время показывало три часа дня, и солнце выходило из зенита, мешая нормально вести машину, поэтому Джун нацепил солнцезащитные очки, которыми обзавёлся ещё вчера, а Хоби смешно щурился, глядя в окно, с неприкрытой завистью поглядывая на водителя. Солнце упорно било по глазам парня. В конце концов, он развернулся в кресле всем корпусом, спиной по направлению к лобовому стеклу, облокачиваясь на бардачок. Затем открыл окно, впуская теплый ветер с запахом бензина в салон, и стал разглядывать карту, которую ему пришлось выпросить у той официантки из кафе. Проезжая мимо указателя, парень прикинул маршрут. Судя по всему, сейчас они должны были оказаться в Намвоне. Рассматривая сложные узоры и системы координат, его сердце вдруг пропустило удар. Хоби заметил Кванджу на карте и осторожно провёл пальцами по названию города. Парень внимательно посмотрел на Джуна, оценивая состояние парня, и заодно рассматривая возможные шансы снова заговорить с ним. – Намджун? – позвал тот, надеясь на разрешение заговорить. Когда Мон обратил внимание и кивнув, он продолжил: – Что будет, когда ты разберёшься со своими делами? – Ты это время не застанешь, – съязвил Ким, не отрывая взгляда от дороги. – А я и не имею в виду себя. Что будет с тобой? – он указал пальцем на Джуна. Тот отрицательно покачал головой, что означало: “не твоё дело”, но Хоуп не собирался отступать просто так. – Ты не думал об этом? Куда поедешь, где будет твой дом или как будет звучать твоё новое имя… – Это не твоё дело, Хосок, – с расстановкой проговорил Ким. – Мои родители раньше жили в Кванджу. Мы переехали в Сеул, когда мне было пять. Сейчас в нашем доме никто не живёт, и ты мог бы поехать туда после всего этого, – он описал круг рукой, обозначая этим движением всю ситуацию, в которой находился Намджун. – Никто из местных не знает, как я выгляжу сейчас. Ты мог бы взять моё имя и остаться там, – он грустно улыбнулся, когда тот снова бросил холодный взгляд на парня. – Мне же оно уже вряд ли пригодится, да? – Нет, – оскалился Джун. – Я не хочу быть каким-то Хосоком. Даже если это мой последний шанс выжить. – Эй, – засмеялся Хоби, несильно толкая второго в плечо. – У меня прекрасное имя! – Только ты так думаешь. Намджун засмеялся, когда Хоуп попытался дать ему подзатыльник. На его щеках снова появились ямочки, которые так сильно любил Хосок. Он мог бы часами любоваться этим редким явлением, но Джун, перехвативший его руку во время замаха, несильно потянул парня на себя. Надеясь, что Чон потеряет равновесие и, по возможности, свалится с бардачка куда-нибудь под него. Хоуп быстро сориентировался, и, вместо того, чтобы вырываться, он поддался вперёд, хватаясь рукой за подголовник его кресла, а второй цепляясь за предплечье Мона, оказываясь максимально близко к его шее. – Перестань, я не могу нормально ехать, – всё ещё улыбаясь, проговорил Ким. – Не перестану, пока не заставлю забрать свои слова, – шепнул на ухо Хосок, но из-за резкого движения машины, случайно врезался губами куда-то возле уха Намджуна, оставляя в этом месте слабый поцелуй. – Скажи, что тебе нравится. Он имел в виду имя, однако, в данной ситуации, фраза прозвучала совсем не так, как он планировал. А мурашки, которыми покрылась шея Кима и его рваный выдох, были подтверждением слов Чона. Ему не просто нравилось. Шея была его самым уязвимым местом. И от понимания этого, Хосоку сносило голову. – Я тебя убью, – выдавил Намджун, пытаясь оттолкнуть от себя парня, положив руку на его живот. – Это я знаю, – снова шепнул тот, чувствуя горячую кисть на своём торсе. Проезжаясь напоследок губами по вене, на этот раз вполне осознанно, Хоуп, ухмыляясь, всё же вернулся на своё привычное место, непринуждённо разглаживая смятую карту на коленях. – Я ещё вернусь к этому разговору. Позже. Не то мы действительно в аварию попадём. Намджун не ответил. Он сосредоточился на дороге, а Хосок усердно изучал карту, пытаясь найти максимально лёгкий и быстрый способ добраться до следующего крупного города. Как и обещал Ким, следующую остановку они сделали через полчаса, припарковались на узкой улице частного сектора возле небольшого дома. Парковочное место было занято другой машиной - белым хэтчбэком, поэтому они оставили свою на дороге. Из дома, только заметив приближение хёндэ, сразу же вышел мужчина невысокого роста. На вид ему было около тридцати лет. На его руке красовалась татуировка с черепом, картами и парой скрещённых пистолетов. Неизвестный улыбался во все зубы, и когда Джун вышел к нему, чтобы поздороваться, он почти накинулся на парня с объятиями, вызывая искреннее недоумение на лице Хоби. Он тоже вышел из машины, осмотрелся, но предпочёл остаться рядом с хёндэ. – Ты серьёзно? С напарником? – Он мой заложник, – покачал головой Джун, наблюдая за Хосоком. – А разве он не должен быть связанным? – ухмыльнулся мужчина. – Это всё ещё неплохая идея, я подумываю воплотить её в жизнь, – улыбнулся Джун, когда Чон обиженно посмотрел на него и фыркнул. – Итак, я снова тут, в этом городе, с тобой. И мне нужна твоя помощь. Ты же поможешь? – Чёрт, только потому, что ты почти это сделал! Ты почти свободен, мужик! И ты правда в этом городе! Я не верю. Невозможно! – он похлопал Кима по спине, и без предупреждения продолжил диалог на английском, надеясь, что их дальнейший диалог останется только между ними: – Это было третье ограбление, да? Ровно через полгода после предыдущего, как и всегда. Больше трёх лет прошло, но ты же знаешь, что возвращаться в города, которые грабишь нельзя! Когда ты позвонил, я подумал, что это розыгрыш. Мне кажется, или ты действительно нарушил уже три главных правила своей жизни? – Это был осознанный риск. Всё было продумано. Несколько дней я должен был провести в Сеуле, но планы резко изменились. Не беспокойся, ты в безопасности, – он тут же вскинул руку вверх, чтобы собеседник не смог перебить его своим возражением на этот счёт, и продолжил: – но я ещё не свободен. Не думаю, что оставаться у вас было бы хорошей идеей. Но я рад, что увидел тебя. Прости, что не выходил на связь после того вечера. Он снова попытался обнять Намджуна, но из-за значительной разницы в росте, смог приобнять парня только за предплечья. Поначалу Чон недоверчиво поглядывая в сторону мужчины. Но Мон сохранял спокойствие, стоя рядом, поддерживал с ним разговор и пару раз ответил на его объятия. Ким умел скрывать в себе все эмоции и переживания, а сейчас с такой же лёгкостью раскрывал все тайны. Хоуп считал, что эта черта характера была необходимостью выживания. Но сейчас он чувствовал, что был готов совершить самое жестокое убийство всех времен. Это желание родилось в нём моментально, когда он осознал, что Намджун за пять минут сказал этому человеку больше, чем самому Хоби за два дня; когда татуированный касался парня, обнимал его, а Джун позволял, выглядя при этом… счастливым? Чон снова фыркнул и отвернулся, пытаясь перестать вспоминать о том поцелуе в кафе, и сосредоточиться на разговоре мужчин. Ким оставался сдержанным в общении, в отличие от незнакомца, который делал за секунду столько жестов, сколько не смог бы повторить ни один сурдопереводчик. А ещё он опрометчиво думал, что Хосок не понимает их, поэтому позволил себе несколько оскорбляющих фраз в адрес Хоби, проверяя таким образом. Чон знал этот язык достаточно хорошо, чтобы понимать, о чём идёт речь, но предпочёл и дальше скрывать в себе этот навык. – Пока ты здесь, друг, я хотел бы узнать подробности. Я должен знать, что тогда произошло. За это, я готов даже распрощаться с ним бесплатно, без розыгрыша, – мужчина кивнул в сторону хэтчбэка, но всё же достал с кармана небольшую монетку, когда Ким отрицательно покачал головой. – Она умерла, – на английском эта фраза звучала ещё более ужасно, и Хоуп заметил как напряглась спина Намджуна, но интерес его друга не был утолён, поэтому ему пришлось продолжить. – Кито выследил нас в тот день. Была перестрелка. Но мы выбрались, кое-как добрались до Пусана, там, на каком-то пляже, она скончалась. Она не говорила, что в неё попали. А я не заметил. Не хотел замечать. – В духе моей сестрички, как и всегда. Она что-нибудь сказала? Насчёт меня? – мужчина выглядел опечаленным. Он так сильно сжимал кулак с монетой, что Хосоку показалось, будто она вот-вот согнётся под давлением. – Только то, что ей очень жаль, попросила прощения, за свою жизнь, – кивнул Джун. После этого, он почистил горло и снова перешел на родной язык. – Я очень спешу. Хочу закончить с этим дерьмом как можно скорее. – А ты как всегда в спешке, Джунни. Решка? – Хосок заметил слабую улыбку на лице незнакомца, и как Ким кивнул в ответ, складывая руки на груди. Вначале, Чон не понимал, на что они играют, и по ошибке пытался связать это с тем, что услышал. Но как только монетка приземлились возле его ног, а хозяин дома потребовал озвучить результат, в его голове начала складываться картинка. Судя по тому как охнул мужчина, они только что выиграли. А когда татуированный в последний раз оглянулся на свой автомобиль, стало ясно, на что играл Намджун. Они могли лишиться хёндэ и остаться ни с чем в случае проигрыша. Но вместо этого, обменяли его на новенький хэтчбэк. Это было достаточно рискованно. Но если выбирать между арендованной машиной, которую полиция могла бы с легкостью отыскать, и чистым автомобилем, то это решение было вполне оправданным. – Ты, парень, – везучий ублюдок, – засмеялся мужчина, обнимая Джуна в последний раз. – Забирайте свои шмотки из моего хёндэ и валите отсюда. Хоби хотел было скинуть эту задачу Намджуну, и уже развернулся, чтобы посмотреть на новое средство передвижения вблизи, но вдруг вспомнил о подарке из хостела. Он резко подбежал к задней дверце, почти отпихивая от неё Кима, и принялся выискивать бумажный пакет с “конфетками”. Когда они погрузили вещи и сумку с деньгами в новую машину, татуированный сказал на английском: “надеюсь мы больше не увидимся, но я уже скучаю, чтобы ты знал” и подарив улыбку, подождал, когда они уедут, провожая взглядом до первого поворота. Разобраться с этой проблемой им удалось достаточно быстро. Время перевалило за шесть, когда они выехали на трассу по направлению к Тэгу. Это был первый раз, когда Намджун решил поехать официальным маршрутом - по главной трассе напрямую. Они сделали одну маленькую остановку, чтобы взять воды и небольшой перекус на деньги, которые Хоуп обнаружил в бардачке. Намджун улыбнулся находке, зная, что его друг оставил их там специально. Как только Чон размялся, а Ким нормально перекусил, они возобновили поездку. Парень настолько привык к хёндэ, что новая машина совершенно не устраивала его. Он никак не мог найти удобную позу, ёрзая на сиденье, вызывая лёгкое раздражение у Мона. Тот сделал ему замечание, но Хоби пропустил мимо ушей очередную бестолковую угрозу. – Предлагаю обмен, – тихо сказал Джун, и Хосок вопросительно посмотрел на него. – Ты сваливаешь на заднее, а взамен я честно отвечу на три твоих вопроса. – Серьёзно? – Да, – кивнул Намджун. – У тебя ещё два осталось. – Это несправедливо! – усмехнулся Хосок, но спорить не стал, замечая, как напрягся Ким. Обдумав свой вопрос, Хоуп осторожно начал размышлять: – Ты говорил, что ограбил десять банков и ни разу не попался. А твой друг обмолвился, что перерыв между ограблениями составлял ровно полгода. То есть, ты грабишь банки Кореи уже пять лет. Не думаю, что ты делал это из бедности или просто для себя. Ты не потратил ни одной воны из той сумки. Значит, деньги принадлежат не тебе. Кому ты задолжал? Он не особо надеялся на ответ. Скорее, ему было интересно посмотреть на его реакцию. Убедится в том, что Намджун ему до сих пор не доверяет. И перестать думать о том, что их поцелуй мог что-то изменить. Ким внимательно посмотрел на него, сохраняя молчание. Словно парень обдумывал своё предложение, надеясь, что у него остался шанс передумать и прекратить эту глупую игру; думал о степени честности своих ответов; пытался представить, насколько безрассудно и отчаянно с его стороны было бы довериться Хосоку, рассказывая правду. – Ты не такой тупой, как я думал. Мог бы и рассказать, что знаешь английский, – усмехнулся Намджун, а Хоуп пожал плечами. – Твой отчим отдал тебя служить начальнику за долги. А я попал в рабство к мафии добровольно, спасая девушку. Кое-кто назначил сумму за её голову. Лидер Сеульской группировки выследил её, но мы вовремя сбежали. Прятались от них около месяца в Намвоне, в доме её брата, и около трёх в Тэгу. Пока Кито не выследил нас. Она умерла когда мы доехали до Пусана, и я сжёг её тело на одном из диких пляжей. Меня же он выследил через три дня. Но Кито не хотел убивать, ему нужно было вернуть свои потерянные деньги. Чем дольше я их отдаю, тем больше становится сумма. Процент не большой, но он есть. До тех пор пока я не разберусь с этим, я и жизни близких мне людей будут принадлежать им. Ким попытался вспомнить, когда в последний раз проговаривал эту историю вслух. Обжигающая правда осталась на кончике языка, вызывая этим неприятные ощущения. Ким нервно сглотнул, вспоминая события того вечера. То, как сильно он сжимал в руках безжизненные плечи любимой, и как долго горело её тело. Во рту появился кислый привкус, напоминая вкус свежей крови, а воздух в машине словно пропитался дымом и запахом сгоревшей плоти. Воспоминания заставили снова прочувствовать этот вечер, услышать в собственном сердцебиении звуки выстрелов, ощутить на себе скользкую чужую кровь. Намджун вцепился в кожаную обивку руля пальцами, с такой силой, что они побелели и заныли от боли. Сказанное казалось ужасающим, но ещё хуже было то, что он почувствовал себя свободным от тяжести этих слов. Он знал, что его мёртвая девушка не одобрила бы его выбор открыться Чону, и вина за это тяжело опустилась на плечи парня. Он снова посмотрел на Хоупа, который спокойно наблюдал за ним, не выражая никаких эмоций, чему Ким был безмерно рад. Сожаление, сочувствие или жалость – были совсем не тем, чего ему бы хотелось видеть на лице заложника. А Хосок просто не знал, как реагировать на эту правду, поэтому несколько минут молчал. Он даже не шевелится, рассматривая руки Намджуна, словно по ним мог видеть его настроение, ориентироваться, когда можно говорить, а когда нет. Хоби оставался невидимым, пока Ким не перестал душить руль, а его плечи перестало подёргивать от напряжения. Он хотел бы спросить про нарушенные правила, о которых обмолвился его приятель, но подумал, что с этим вопросом он разберётся сам. Это было легко: первым был запрет на возвращение в ограбленные города, вторым – не видиться со старыми знакомыми и третьим, скорее всего, не брать заложников. Это было предположение, но уточнять он не хотел. Вместо этого, он спросил: – Это был твой последний банк, верно? – Да, поэтому ты не должен мне мешать или создавать проблем. Я не позволю, – голос Намджуна казался ниже по тембру, чем обычно. – Я не стал бы… – Вопросы закончились. Вали уже на заднее сидение. Хосок кивнул в ответ, скрываясь из зоны видимости Намджуна. Несколько минут он пытался устроиться поудобнее, наблюдая через тонированные окна за тем, как темнеет небо, погружая очередной город в приятные сумерки. Сотни включенных фар и неоновые вывески создавали вихрь света, проносящийся мимо машины на запредельной скорости. Внутри, по салону автомобиля, растекался сладкий запах освежителя, что небрежно валялся под сидением. Когда Хоби поднял его, то увидел, что его форма была в виде покемона. Это показалось ему забавным. Он хотел показать его Джуну, но не стал, откладывая этот разговор на потом. Когда на часах было девять вечера, Хоуп заметил, насколько вымотан был Намджун. Парень ехал несколько дней, пускай и с перерывами, но всё равно это требовало внимательности и сосредоточенности, а если учитывать его психологическое состояние, то нетрудно было догадаться, что он пиздецки устал. Как только они оказались в Тэгу, Хоуп, мысленно пожелав себе удачи, тихо предложил остаться в хостеле на ночь. Ответ не заставил себя долго ждать: – Кито будет ждать меня в Пусане завтра в полночь. Мне нужно успеть туда, чтобы подготовиться. – До Пусана ещё три часа ехать, если не больше. А ты устал, – Хоуп осторожно коснулся его предплечья. – Мы успеем приехать в любом случае, но остановку лучше сделать сейчас. Считай это моим предсмертным желанием. – Нет, я не останусь в этом блядском городе ни секунды дольше, чем необходимо, – прорычал он. – Ладно, – согласился Хосок. Парень приподнялся, занимая место напротив кресла водителя, всматриваясь в лобовое с задних сидений, ища взглядом указатели. Спустя несколько минут, Хоуп опустил голову на плечо Намджуна, и когда один из знаков помчался мимо, Хосок улыбнулся, осторожно прошептав: – Сделай остановку в Кёнсане. Нам всё равно по пути, и это не Тэгу. Шея Кима моментально покрылась приятными мурашками, и Хоуп готов был поспорить, что Намджун на секунду прикрыл глаза, прежде чем сжать пальцы и напрячься. – Если ты перестанешь ныть, может и остановлюсь, – фыркнул он. – И мне не нравится этот твой кинк на мою шею. – Готов поспорить, это не так, – победно засмеялся Хосок. Через час он лично регистрировался в хостеле, рассказывая придуманную в кафе историю про любовников-беженцев администратору. Ким молча наблюдал за ним со стороны, искренне удивляясь, как ловко удавалось Чону врать этому парню и при этом располагать его к себе. Учитывая, на сколько нестандартна была их ситуация в этой интерпретации, убедить другого мужчину в помощи казалось Джуну непосильной задачей. Но Хосок справился с ней всего за пятнадцать минут, и даже получил номер телефона администратора в качестве бонуса. Не смотря на сговорчивость персонала, выбить две кровати Хоби так и не удалось. Пока Ким принимал душ, Хосок отчаянно пытался придумать оправдания на этот счёт, и даже мысленно прочитал себе лекцию о том, что спать на полу это не вариант. Когда Ким вернулся и как только голова парня коснулась подушки, тот моментально заснул, так и не дав слова Хоби. Парень тихо выругался, но будить его не стал. Пристроившись рядом с ним, он вспомнил об угрозе быть случайно убитым во сне, и улыбнулся, когда решил проверить насколько угроза соответсвовала ожиданиям.