Just because you are my bitch

Чимин и слова не сказал, пока они ехали к отелю, а там сразу же закрылся в ванной, стараясь не пересекаться с альфой. Он стянул с себя «обертку» для сюрприза, с отвращением глядя на своё тело и лицо. Как же он ненавидел всё это. Взгляд проскользнул с синяков на лице вниз на шею, находящуюся не в лучшем состоянии. Дальше торс, раны на котором вот-вот зажили. Это омежье тело…рельефное, но не такое выраженное и сильное тело, широкие бёдра, предназначенные для… Глаза упали на несколько пачек разных лекарств у зеркала, которые Чонгук заставлял принимать. Для его здоровья. Для восстановления организма. Для своих целей. Всю жизнь его только и используют для собственных целей. Со злости Чимин скинул их все на пол, цепляя и некоторые предметы, что стояли там. Всё с шумом упало, кое-что разлетелось на куски. Парень тяжело дышал, успокаиваясь, глядя на сотворённый беспорядок, ведь на столике у зеркала были и декоративные вазы, что осколками разлетелись по комнате. — Чимин, всё нормально? — послышался голос за дверью. — Мне зайти? Тот молчал, совершенно не желая с ним ни говорить, ни видеться, ни, тем более, трахаться после того, как Чон застанет его голым. — Если ты мне не ответишь, то я просто выломаю эту дверь. — Да, в норме, — проговорил Чимин достаточно громко, чтобы тот его услышал, — я случайно зацепил вазы. Через несколько секунд послышались отдаляющиеся шаги. Омега долго был в душе, позволяя воде размочить кожу и мышцы. Хотелось бы, чтобы потоки воды унесли с собой и всю тупую боль где-то в груди, страхи и мысли. С мыслями легче — в голове пустота. Чимин не мог ни на чем сосредоточиться, просто позволил себе забыться на мгновение. Голова и так раскалывалась, а размышлять о проблемах не хотелось. Чимин не знает, сколько прошло времени, но, когда он, накинув халат, тихонько вышел из ванной комнаты, то обнаружил заснувшего на диване альфу с раскрытым ноутбуком. Парень проходит мимо, но останавливается, когда взгляд цепляется за перстень на пальце. Так просто. Аккуратно снять — и уйти. И всё это закончится. Ему не придётся быть с Чонгуком до тех пор, пока не стало слишком поздно. Юнги явно дал понять — принести кольцо как можно раньше. Но Чимин мешкает. Чон хоть и редкостная мразь, но в который раз подтвердил, что в обиду не даст. Да и неожиданные выбросы заботы и волнения за него со стороны Чонгука заставляют доверять. Это было несвойственно ему, но так… искренне. И в итоге ноги Чимина сами повели его к большой двуспальной кровати, а тело само распласталось в пуховом одеяле, в которое он зарылся. Вскоре он услышал тихие шаги, а после с его стороны кровать провисла под ещё одним телом. Но Чимин не боялся. Почему-то он был уверен, что сегодня Чонгук не будет его трогать. — Ты точно в порядке? — Нет, блять, я совершенно не в порядке, — пробурчал в подушку Чимин. — Держи свои сперматазоиды подальше от меня или кастрируйся — вот тогда я буду в порядке. На удивление, Чонгук просто громко хмыкнул. — Ты и так меня трахаешь, так используй другого омегу, кого-то сильного и здорового… — Мне не нужен другой омега. Мне нужен ребёнок. От тебя. У Чимина мурашки по телу от его низкого шепота, который пробирал всё тело в этой тишине темной комнаты. Чонгуку нужен ребёнок. Не Чимин — а то, что он может породить. Но эти фразы были произнесены в столь интимной обстановке, что сердце омеги непроизвольно сжалось. Сразу вспомнились слова Хосока про прежнего Чона младшего, про его желания иметь детей, семью… Но нет, не в этом случае. Ведь семья — это люди, которые поддерживают, беспокоятся, одаривают теплом и любят. Нет, семьи у них не может быть. Чонгуку просто нужен наследник, а омега лишь предмет для выполнения цели. И от этой мысли Чимину становится больно. У него никогда не было настоящей семьи, а теперь, он почему-то уверен, что и не будет. У него лишь два непродолжительных сюжета его никчемной жизни, в которых одна концовка. А у Чимина в омежьей природе заложено чувствовать и желание ощущать любовь и заботу. От этого хотелось скрыться: от собственной сущности. Чимин весь сжался, только спустя несколько минут понимая, что плачет. Он действительно прятал слезы в подушку, вздрагивая от всхлипов. Он бы никогда себе в этом не признался, но в тот момент больше всего на свете хотел, чтобы Чонгук прижал его к себе, чтобы успокоил и дал почувствовать тепло от крепких объятий. Но вместо этого удручающая тишина и собственные всхлипы. Ему даже не было стыдно, что он показал себя слабого перед альфой. Плевать, он просто очень устал. Устал притворяться сильным и выживать в этом ужасном мире благодаря маске дерзкой сучки. Слишком насыщенная в эмоциональном плане была его жизнь в последнее время. И сейчас эти скопившиеся эмоции выливались наружу слезами. Он ведь сам ещё почти ребёнок. Ему только девятнадцать. А его заставляют выносить и родить малыша. — Но я ведь не могу иметь детей… — прошептал Чимин, чуть успокаиваясь. Это был его самый большой аргумент и надежда на избежание неизбежного. — У тебя сильный организм, он не переставал бороться с дрянью, что в тебя впихивали. С правильным лечением и некоторыми процедурами ты будешь полностью… — Ты даже не спросил меня, — перебил его Чимин. — Ты, ублюдок, даже не спросил моего согласия и хочу ли я… Вдруг его резко перевернули на спину, в одной руке держа два запястья, а второй прижимая часть выше груди к кровати. Чимин распахнул глаза, не ожидая этого, уставился на приблизившееся лицо альфы. — Да, потому что я ублюдок и эгоистичная мразь, а ты неблагодарный омега. Ты был никем, был жалкой шлюхой, которой и остался бы до конца своих дней, если бы я не забрал тебя, — Чонгук говорил прямо, глядя в глаза. — Я могу дать тебе всё, весь мир. Ты не будешь ни в чем нуждаться и получать всё, что хочешь. Взамен ты просто родишь мне ребёнка. Можешь не любить его, ненавидеть и презирать, но я заставлю тебя родить его. У Чимина глаза полны слёз, из-за которых лицо альфы перед собой расплывалось. В груди обида, стискивающая железной хваткой, мешая дышать. Он стиснул зубы, слезно и с обжигающим ядом шепча: — Я. Тебя. Ненавижу. И если ты сделаешь это, я клянусь: я заберу у тебя ребёнка. Я не буду ненавидеть его — я буду ненавидеть тебя. Я не позволю ему расти с таким тираном… — Что, просачиваются наружу омежьи инстинкты? — изогнул бровь Чонгук, чуть ослабляя хватку, чем Чимин сразу и воспользовался. Он попытался освободить руки и перекрутиться на другую часть кровати. Однако Чонгук вдруг оказался сверху, прижимая бедного парня к кровати, вновь схватил руки и развёл в стороны. — Хочешь поиграть, малыш? — рыкнул Чон, больно сжимая кисти. Он переместил две руки парня в одну над головой, а сам свободной рукой начал раскрывать одеяло, в которое зарылся Чимин. Тот пытался вырваться, но понимал, что это бесполезно. Чонгук получает всё, чего хочет. И если он хочет сейчас Чимина, то просто возьмёт его. Чонгук крепко держал омегу, рукой уже блуждая по телу, сжимая задницу, почти стаскивая нижнее белье. — П-пожалуйста… не трогай… не надо… не трогай меня… — не понятно зачем, молил Чимин, зажмуриваясь не столько от физической боли, сколько от моральной. — Хорошо, — услышал он тихое в ответ, не веря собственным ушам. И только когда открыл влажные глаза, осознал, что некоторое время Чонгук ничего уже не делал, а хватка и вовсе пропала. Он просто молча слез с него и ушёл, больше и не взглянув. Проснулся Чимин поздно, ведь долго не мог заснуть, встречая рассвет с водоворотом мыслей, а уже перевалило за обед. Желудок противно скрутило, говоря парню о необходимости иногда его наполнять. Когда он вышел из спальни, то увидел у двери двух охранников, а на кресле сидел уже знакомый телохранитель. — Ну надо же, ты жив и всё ещё здесь, — с издевкой сказал омега, слыша цоканье. — Два раза, мелкий. Из-за тебя господин Чон два раза хотел это исправить. Я много лет служил семье Чон, а тут появился ты, и всё скатилось в пиздец. У Чимина не было настроения пререкаться, и он просто кивнул. Живот заурчал, и громила протянул парню меню: — Господин Чон велел, чтобы ты заказывал, что хочешь. И вот это тоже тебе, — он указал на несколько пакетов топовых мужских брендов, которых даже не каждый успешный бизнесмен может себе позволить в таких количествах. Чимин чуть удивился, мысленно ухмыляясь тому, что Чонгук уже с сегодняшнего дня решил дать ему всё. — А где же сам господин «Чмон»? — изогнул он бровь. — Господин Чон, — выделил, — ушёл ночью. Настроение с нулевого опустилось на минусовое. Значит, раз Чимин не дал, то так легко Чон заменил его на каких-то дешевых бет в клубе. Это задело какую-никакую, но гордость парня. И вдруг, при воспоминании клуба в голове проскользнула мысль о друге, после встречи с которым они расстались при весьма удручающих обстоятельствах. — Дай мне телефон, — потребовал омега. — Если надо позвонить господину… — Просто дай мне телефон, — повторил Чимин. — Нет. Мне запретили допускать тебя к каким-либо средствам связи. Парень скрипнул зубами, а после злобно прищурился. — Если ты не дашь мне мобильник, я скажу Чонгуку, что ты меня трогал. Бета подавился воздухом, в шоке глядя, как Чимин оперся рукой о стол, тем самым немного приоткрывая оголенное тело из-под халата. — Что тогда сделает твой господин Чон, когда узнает от своего испуганного и заплаканного омеги, что его домогался телохранитель? — он нагло ухмылялся, вновь превращаясь в дерзкого омежку, добивающегося своего. Мужчина прикусил язык, потому что почему-то был уверен — босс поверит этому нахалу. Он протянул телефон парню, который, захватив несколько пакетов с одёжкой, ушёл в комнату. — Слушаю, — после гудков раздался голос. — Тэ, это я… — Чим, — облегченно выдохнул тот, а после выпалил: — срань ты этакая! Я так испугался. Ты как? Что произошло? Ты до сих пор с Чоном?.. — Всё нормально. Да, он меня спас… — голос его дрогнул, а бета продолжил. — Кстати об этом: Юнги просто в бешенстве… Омегу пробрала дрожь при упоминании брата. — Я подслушал: он как-то узнал, что Чонгук хочет увезти тебя за границу… Чим, если ты чувствуешь себя с ним в безопасности, если уверен, что он защитит тебя, то, пожалуйста, езжай с ним. Каким бы опасным и чокнутым ублюдком он ни был, но Юнги так просто от тебя не отстанет. — Да этот тоже… — тихо прошептал Чимин чуть в сторону от телефона. — Я бы и сам не хотел, чтобы ты оставался с ним, но это лучше, чем если Юнги превратит все угрозы в реальность. — Я не знаю, Тэ. Меня реально пугает Чонгук… — Тебя реально должен пугать Юнги и то, что он собирается с тобой сделать, — серьёзно сказал Тэхён. — Я видел, как Чонгук смотрит на тебя. Ты ведь умеешь манипулировать такими. Пользуйся своим положением. Эти слова придали Чимину некую уверенность, заставили задуматься. Чонгук его не убьёт и не позволит это сделать другим. Только вот тех, кто хочет убить Чона, не мало. А, соответственно, Чимин тоже попадёт под раздачу. С кислой миной, но в шикарнейшей одежде и в дорогущем номере отеля, Чимин ел блюда за кругленькие суммы. И когда всё с той же миной он ел сладкий десерт, двери открылись и вошёл Чонгук. За ним краем глаза Чимин точно увидел шестерых — усилил охрану. На самого альфу он лишь кинул быстрый взгляд и всем своим видом показывал свою незаинтересованность. А вот Чонгук наоборот с одобрением глядел на омегу, которому безумно шла такая одежда. Плюс ещё волосы в красивой укладке уложены, приоткрывая лоб. — Прекрасно выглядишь, куколка, — ухмыльнулся Чонгук, садясь на стул рядом. — Знаю, — кратко кинул тот. — Я тебя всё ещё ненавижу, можешь не лезть. Ты, кстати, и без меня неплохо развлекался ночью. — Именно, — спокойно сказал Чон, выкладывая на стол два пистолета и подзывая охранника, чтобы ему принесли аптечку. Только тогда Чимин заметил много крови на его майке, его раны на костяшках кулаков. — Но я рад, что тебя там не было — было бы такое себе развлечение, если бы пришлось вечно отвлекаться на прикрытие твоего зада. Больше кусок в горло не лез. Омега отложил сладкое, запивая чаем. Он косил глаза на то, как парень обрабатывает раны и о чём-то переговаривается с одним из своих людей, не улавливая суть разговора. — …ещё где-то минут пятнадцать, — отвечает на вопрос бета. — Хорошо, — кивает Чон. — До чего? — не выдерживает Чимин, ведь предчувствие не самое хорошее. Чонгук хмыкает, совершенно сбивая с толку омегу своим следующим движением. Он проводит рукой по его шелковистым волосам, приближая чуть к себе за затылок и поглаживает большим пальцем, произнося чуть ли не в губы: — Любопытные долго не живут, знаешь? Тебе не обязательно знать всё, детка, — и эта его завораживающая улыбка. Та, которую он редко показывал, та, которая в первый день знакомства заставила скрутиться все внутренности Чимина. Такая недобрая, с нотками похоти и лживости улыбка, но такая красивая и чарующая. Он непроизвольно провёл языком по своим губам, тем самым провоцируя Чонгука на страстный поцелуй. Чимин коленки сводит, потому что хочется сесть на сильные бёдра. Стискивает ткань дорогих брюк в пальцах, потому что хочется запустить их в чёрные волосы. Всё потому что запах и аура альфы заставляли желать. Потому что этот омега не может вот так сопротивляться этому альфе, как и наоборот. Но некая обида и никому ненужная гордость напомнила о себе Чимину, который только собирался ответить на поцелуй. Вместо этого он приоткрыл рот, давая больше свободы чужому языку и прикусил его. Чонгук зашипел, отстраняясь от парня с хитрым прищуренным взглядом. Чон опустил ладонь чуть ниже с затылка и сжал заднюю часть шеи, снова придвигая того к себе. — Мы обязательно закончим начатое, моя строптивая сучка. — Отъебись, — фыркнул Чимин, нагло скидывая с себя руки и отодвигаясь. Он прекрасно знал, что это только потому, что Чон позволил. И это раздражало. А Чонгука забавляло. Через минут десять Чонгук уже переоделся, обработал руки и произнёс: — Уходим. Чимин, наконец осиливший десерт, с набитыми щеками вопросительно на него посмотрел. Но тот просто взял его под локоть и вывел из номера в сторону лифтов. А с ними и часть охраны — другая ожидала внизу. В солнечных очках, белой майке и кожанке, да и с волосами, зачёсанными назад, Чонгук выглядел восхитительно. Картину дополняла охрана, идущая сбоку. Глядя на альфу можно было только выдохнуть «блять, вау». — Слышь, Джеймс Бонд херов, что происходит? — нахмурился Чимин. И только они вышли из отеля, как на верхнем этаже в люкс-номере произошёл взрыв. Чимин подпрыгнул от неожиданности и шума, а после весь побледнел, глядя на возгоревшийся номер и обвалившуюся на него крышу, в котором они были буквально минуты две назад. — Садись в машину, — холодно произнёс Чонгук, открывая перед растерявшимся парнем дверцу. — Н-но… это…что… Его просто запихнули в машину, которая тут же тронулась с места, а Чон расслабленно раскинулся на сиденье. — Там найдут два трупа. У нас есть немного времени. В Корее оставаться опасно… — Нас могли убить… нас же просто… — Нет, не могли, я знал про это. Как и про то, что туда нагрянет отряд после… — Два трупа? — перебил его омега. — Откуда…? — Чимин, — строго начал Чон, — я ведь сказал тебе: не будь столь любопытен. У меня всё схвачено и запланировано. Единственным просчётом и моей ошибкой было твоё похищение, — свёл брови Чонгук. — Это знатно пошатнуло мои планы. И нервы. У Чимина мурашки по спине. Чонгук холоден и расчётлив, в его глазах и голосе уверенность в своих словах. А омега начинает сомневаться в своём решении остаться с ним. Хотя… он окончательно так и не решил. У него есть время до того, как Чон вывезет его за границу. — И что дальше? Куда мы едем сейчас? В очередное место, которое после взлетит в воздух? — уныло, словно сдавшись, пробормотал Чимин, утыкаясь в окно. — Нет. В этот раз спокойно проведём ночь. Ну или не очень спокойно, — тише добавил Чонгук, дотрагиваясь до коленки парня, по-хозяйски оставляя там ладонь. Прошло минут сорок, прежде чем машина остановилась у частного дома, на вид ни чем не примечательного. Чимин удивился бы, если б увидел фасад здания, явно отличавшегося от тех мест, в которых он был с Чоном, однако он так крепко задремал, что уже около двадцати минут сопел на плече альфы. И проснулся Чимин уже внутри от громкого шума кофейного аппарата, перемалывающего зёрна. Он дернулся всем телом от испуга, подпрыгивая на диване, и рефлекторно весь сжался. Он оленьими, напуганными глазами метался по странному помещению, как наткнулся на ухмылку Чона, оперевшегося о стол, попивавшего кофе: — Что, привык просыпаться от побоев? — Бывало, — нейтрально произнёс Чимин, начиная пальцами разминать шею. Ухмылка с лица альфы тут же пропала. — Повторюсь: тебе повезло, что я тебя нашёл и забрал — не забывай и будь благода… — О да, — фыркнул Чимин, закатывая глаза от столь слащавой фразы, — вообще-то, ты меня тоже бил. — Вообще-то, тебе нравилось, — пошло заулыбался Чонгук, неожиданно оказываясь слишком близко, взяв своими длинными пальцами его подбородок. Чимин не мог ни опровергнуть, ни согласиться. Он просто во власти этого демона. Потому что омега чуял вскруживающий голову аромат темного шоколада, слышал тяжелое дыхание и чувствовал тепло. Хотелось, чтобы оно усилилось, чтобы обжигало кожу и сжигало. — И всё равно я тебя ненавижу, — прошипел Чимин, опуская взгляд на губы. — О да, я знаю, — облизал их альфа. — Ненавидь меня подо мной, детка. И он грубым поцелуем впился в пухлые губы, что с пошлым причмоком раскрылись, давая чужому языку волю. Чимин двумя руками вцепился в парня, норовя сорвать с него одежду, с напором прижимаясь к нему. Чонгук же одной рукой обвил талию, другой пытался поставить на столик кружку кофе, но чуток промазал, так что та разлетелась на куски. Ни один не обратил на это внимания, а Чон просто накинулся на омегу, укладывая на спину на небольшом диване, терзая губы и шею, выбивая высокие стоны. Чонгук шершавым языком провёл от ключиц до низа живота, сводя с ума выгибающегося в пояснице парня. Он дышал тяжело, громко, пошло. Его запах окутывал альфу, сжимающего выпирающие костяшки таза. После Чон легкими прикусами повёл дорожку вверх. Чимин судорожно дышал и поскуливал, двигаясь навстречу к ощущаемому возбуждению альфы. А тот издевался, кусал сосок и зализывал, имитировал толчки и руками мял тело, которое желало принять его. — Ч-чонгук, — выдохнул омега, подаваясь бёдрами навстречу. Но тот никак не отреагировал, и пришлось снова: — Чонгук, ну же… — Что? — промямлил тот, грубо сжимая внутреннюю часть бедра. — Хуй на что тебе, блять? — злостно прохрипел Чимин, не в силах терпеть. Чон оскалился, а омега прикусил язык, замечая эти вспыхнувшие огоньки в глазах. — Только не сразу… — успел выдохнуть Чимин перед тем, как Чонгук резко поменял их положения. Он уселся на диван, а к себе на бёдра положил парня, окончательно стягивая с него всю одежду. Первый жесткий шлепок раздался по комнате в сопровождении с глухим стоном. После ещё один, ещё и ещё. Сильнее, громче, жарче. Чонгук каждый раз разглаживал покрасневшую кожу, мял её и снова шлёпал. Каждый раз Чимин извивался, но чем больше он пытался сменить положение, тем было больнее. И приятнее одновременно. Сразу два пальца легко вошли во вздрогнувшего парня из-за наличия природной смазки омеги. Он сладостно протянул стон, немного успокаиваясь, что Чон решил сразу не входить, а растянуть. Однако он рано расслабился, ведь его вдруг другой рукой крепко обхватили за талию таким образом, что вырваться Чимин никак не мог, и начали растрахивать пальцами. Чонгук слишком быстро двигал мощной рукой, чувствуя, как обмякает податливое тело, а смазка обильно обволакивает пальцы, стекая по кисти. На эти блаженные стоны альфа готов потратить все силы. Поэтому нещадно драл его уже тремя пальцами, наслаждаясь реакцией Чимина, которому нужно было больше. Хотя он и поскуливал от боли, но ему было мало длинных и тонких пальцев. Ему было больно от их резкости и, казалось, остроты. Хотелось жара, хотелось ощутить пульсирующую плоть. Чонгук уже давно готов был отыметь омежку, но желание помучать перевесило, однако возбуждение, давившее уже не только на ширинку, но и на голову тупой болью, полностью разломило эти весы. С гортанным рыком в унисон с громким стоном Чонгук вынул мокрые пальцы. Чимин скрутил к нему голову, тяжело дыша, задыхаясь от картины, что предстала глазам. Чон разлепил свои пальцы, проводя по одному языком, слизывая жидкость. — На вкус ты так же сладок, как и твой запах, — прохрипел Чон, опуская обессиленного омегу на свой пах, проводя «запачканными» пальцами по его губам, раскрывая их, заставляя обсосать. Чимин замычал, раздавая разряд от пальцев по руке альфы, одобрительно хмыкнувшего. А когда он высунул пальцы, то Чимин сцепил руки за его шеей, хватая его губы. Казалось, что оба целовались нежно, ведь так ласково Чонгук водил по его телу руками, так трепетно Чимин льнул к нему. Но у обоих лишь возбуждение и желание на первом месте каких-либо чувств. Чонгук вошёл медленно и глубоко, получая долгий стон в губы, начиная насаживать на себя омегу. Тот водил тазом, помогая сильным рукам, не прекращая мокрого поцелуя, который всё же периодически прерывался ведением разгоряченных губ по шее. Альфа ускорял темп, вдалбливаясь в стонущее тело. Чон подхватил его под бёдра и привстал, чуть сменяя угол члена, заставляя Чимина прикрыть от неимоверного удовольствия глаза и запрокинуть шею назад. По этой шее стекали капельки пота, на этой шее пульсировали венки, а жилки манили. Чонгук чувствовал себя долбанным вампиром, не моргая, глядя на неё. Он уткнулся в неё носом, разворачиваясь с парнем на руках, всё ещё держа на своём члене. От этого Чимин судорожно дышал с всё той же запрокинутой головой, даже не замечая, что всё это время его несли в спальную комнату, опуская на большую кровать и одновременно выходя на половину. И после трёхсекундной паузы резко вставили обратно. От этого контраста глаза непроизвольно закатывались, а омежье тело само выгибалось к альфе, который маньячным кровопийцей водил зубами по столь завораживающей шее. В одно мгновение Чимин громко вскрикивает, цепляясь ногтями в мощные плечи и поджимая ноги. А Чонгук зализывает укус, который, в ужасе понимает Чимин, уже не заживёт. — Теперь ты никуда от меня не денешься: на тебе моя метка. — Ах ты тварь… Прохрипел Чимин, не веря или не желая верить в произошедшее, но он предательски застонал, когда Чонгук сильнее вдавил в него свой член и шлепнул по заднице. — Давай: ненавидь меня, но только подо мной. И громко, — пошло улыбался Чонгук, продолжая втрахивать в кровать тело, которое очень даже было не против.