Just because you are my bitch

Намджун закуривает сигару, длинными пальцами грациозно поднося ко рту, выдыхая клуб дыма. Он удобно расположился на кресле своего кабинета, ожидая «гостя», который оказался более пунктуальным, чем тот ожидал. — Я занятой человек, мистер Ким, — сразу начал Мин Юнги, эффектно входя через открытые охраной двери. — Поэтому я благодарен, что вы всё же заехали ко мне, — кивнул Намджун, продолжая делать затяжки. Юнги, не дожидаясь разрешения, сел в кресло напротив, выжидающе глядя на мужчину. — От вашего танцора ничего не слышно? — изогнул бровь Ким. Другой сжал челюсти, нервно дёрнув пальцем. — Если Чон Чонгук уедет за границу, то всё будет потеряно, — продолжил Намджун. — До него сложно добраться даже будучи в одном городе, а в другой стране ни вы, ни даже я не смогу подобраться к нему. — Не сомневайтесь, Чимин принесет мне перстень, а дальше как и договаривались… — Однако вот от него нет вестей уже несколько дней. Сдаётся мне, что-либо мальчишка питает чувства к Чону, либо тот к нему, — задумчиво произнёс Намджун, выдыхая дым. Юнги фыркнул, считая эту догадку полнейшим абсурдом. — Шлюхи не умеют любить, а Чон Чонгук слишком сгнил для этих чувств. — Будет крайне забавно, если я окажусь прав, — странно заулыбался Ким. — Совершенно вряд ли, — в последний раз отрезал Мин, вставая с кресла. — Если это всё, то позвольте: у меня куча дел. Мы с вами ещё созвонимся, мистер Ким. Тот кивнул на прощание, взглядом провожая гостя из своего кабинета. А через некоторое время раздался телефонный звонок. — Ну что, Мин ничего не сказал? — раздалось с динамика. — Я бы сразу тебе написал, узнай я про твоего братца. — Чёрт… этот придурок… даже брата родного подозревает и считает врагом, — скрипнул зубами Хосок. — Он весьма интересная личность. — Скорее отбитая и непредсказуемая, — проворчал другой. — Держи меня в курсе, Джун.

***

Сквозь недавно ещё крепкий сон Чонгук слышит тихое: — Ты меня укусил, говнюк… А первое, что видит, открыв глаза, это поджатые ноги развернувшегося к нему омеги, а после ощущает их сильным ударом на своём боку. Сонное тело больно плюхнулось на пол, раздражённо шипя: — Какого?.. — Вдруг ты заразный, — фыркнул Чимин, дотрагиваясь пальцами до неровности от ранки на шее. — Ты вообще какого хера меня укусил?! — Я тебя сейчас не только укушу… — угрожающе, чуть ли не прорычал Чон, вставая на локтях. Чимин весь сжался и полностью зарылся в одеяло. — Уйди, — пискнул он, чувствуя, как провисла кровать под тяжестью ещё одного тела. — Отдай, — потребовал Чонгук, потянув на себя одеяло. — Не будь ребёнком, Чимин! Тебе не пятнадцать… — Да чего ты прицепился, педофил-извращенец?! — возмутился омега, но не мог сдерживать смех, ведь Чон не просто тянул на себя одеяло, он щекотал и ребячески тискал его. Как вдруг Чонгук с силой забрал одеяло, оголяя омегу и нависая над ним. Он уткнул нос в его шею, вдыхая нотки корицы в лёгкие, а после опустил губы на тонкую кожу, ведя губами по своим же отметинам, оставшимся на теле в виде синеющих засосов. Но самую главную свою метку он облизал горячим языком, наслаждаясь тем, как выгнулся под ним омега. Чонгук положил ладонь на внутреннюю часть бедра парня, начиная сминать и разводить его ножки, устраиваясь удобнее. Однако Чимин вторым коленом мощно зарядил между ног судорожно выдохнувшего альфы, и тут же, со злорадным хихиканьем, скинул с себя и быстро побежал в ванную, закрываясь там на замок. — Ах ты мелкий пиздюк, думаешь, что меня дверь останов… Но Чимин включил воду, заглушая слова парня. — … всё готово? Отлично, жду звонка и выезжаю… да… Чонгук уже стоял на кухне собранный, разговаривая по телефону и прокручивая на пальце перстень. Вошедший Чимин застыл, сразу обращая глаза на «украшение» и вникая в слова альфы. Чем ближе наступал момент, когда Чон увезёт его за границу, тем страшнее становилось. Чимин пытался убедить себя, что Юнги не доберётся до него, что Чонгук сможет его защитить, как делал до этого… Однако сам себе не верил. В голове было некое убеждение того, что Юнги везде найдёт его, что он так просто не отстанет от сводного брата, учитывая то, что он не выполнил приказ. И тогда, когда Юнги до него доберётся, он действительно воплотит в реальность все свои угрозы. Просто отдаст его тело на растерзание, сделает так, чтобы Чимин, боявшийся до дикого ужаса смерти, сам будет молить о ней, лишь бы прекратить муки и страдания. — Ты весь дрожишь, — тихий голос почти что над ухом заставил Чимина вздрогнуть и поднять глаза на приблизившегося парня. — Чего ты боишься? Но тот не мог ничего ответить. Он просто прижался к его груди, пряча лицо и вдыхая тёмный шоколад. Чонгук опустил руку на его талию, уверенно произнося: — Я никому не позволю тебе навредить. А Чимин лишь отчаяннее вцепился в него, ощущая тепло, исходящее от его тела, проходящее через метку на шее в него самого. Эта метка… она заставляет по-другому чувствовать и относиться к Чонгуку, заставляет желать ощущать его рядом. Чимин ненавидел себя: свою личность и то, насколько слаб. Слаб морально, ведь проиграл Юнги и самому себе, когда активировал маячок, что всучил ему Мин. Последние минут пятнадцать после этого омега сидел мрачный и молчаливый, совершенно ушедший в свои размышления. — Ты сам не свой, — изогнул бровь Чонгук. — Что тебя беспокоит? Чимин пригнул голову, теребя пальцы. Он запутался, во всём запутался. А такое поведение альфы ещё больше сбивало с толку, наводя на кучу вопросов и ненужных мыслей. — С чего вдруг такая забота? Зачем ты себя так ведёшь? Разве тебе не похуй на меня?! Ты ведь просто используешь меня для своих личных целей, больной ты на голову ублюдок!.. На середине предложений он вскочил на ноги, размахивая руками. Он потерял над собой контроль, впадая в истерику. Но его руки перехватили и опустили вниз, спокойно произнося: — Да, такой же больной на голову, как и мой омега… — Я не твой… — Мой! — громко рявкнул Чонгук, встряхивая парня, возвращая его в чувство. — И моя метка на твоём теле тому подтверждение. Я инстинктивно буду тебя оберегать, как твой альфа… — То есть ты заботишься обо мне только из-за природных инстинктов альфы? — чуть тише спросил Чимин, застывая и во все глаза глядя на застопорившегося альфу, который действительно не знал, что на это ответить. Но когда за окном вдруг послышался некий посторонний шум, Чимин в двух руках сильно сжал ладонь Чонгука, прошептав, чтобы его услышали: — Чонгук, прости меня… Это к тебе никак не относится, тут нет личного… И в гостиную с главного входа, с запасного и большого окна ввалилось несколько человек, наставляя оружие на некоторых оставшихся внутри телохранителей Чона, которые, вовремя среагировав, когда патруль снаружи не ответил по рации, направили пистолеты в ответ. Чонгук машинально завёл Чимина за свою спину, вытаскивая два пистолета. — Как трогательно, — послышался холодный голос. Мин Юнги презрительным взглядом окинул альфу, который тут же направил на него оружие, заходя вглубь комнаты. — Забавно, — усмехнулись с другой стороны, откуда вошёл Ким Намджун со своей «свитой» — на него обращен другой пистолет. — Я разъебу ваши лица о стену, если кто-нибудь из вас попробует подойти к нему, — чуть ли не рыча проговорил Чонгук. Он старался оставаться хладнокровным снаружи, но внутри его разрывало. Как, когда и где он мог допустить оплошность? Как такое могло произойти? У него было всё схвачено, всё распланировано. Всё должно было быть по-другому. Эта ситуация не была продумана ни в одном из его десятков запасных планов на случай, если что-то пошло бы не так. О таком он и не предполагал. — Хорошая работа, Чимин — сказал Юнги и протянул руку, — А теперь принеси мне то, что должен. Чонгук с расширенными глазами медленно повернул голову на выходящего из-за его спины омегу, опустившего взгляд. Тот дошел до Мина и положил на раскрытую ладонь перстень, который снял до этого с пальца альфы. — Ты… — обо всём догадался Чон. — Чонгук, я… — развернулся к нему Чимин и замер. На него было направлено дуло пистолета в дрожащей руке и пара чуть ли не плачущих глаз. Чимин впервые видел эти эмоции на лице Чонгука, впервые видел столько боли в его глазах, что сердце сжималось с такой силой, что пришлось судорожно выдохнуть и чуть согнуться. В горле стоял слёзный ком, а шею сдавливали невидимые холодные пальцы вины. — Ты предал меня… — Ч-чонгук, я не хотел, правда, — начал слёзно проговаривать Чимин, делая шаг ближе. — Заткнись, — прорычал сквозь стиснутые зубы Чонгук, крепче сжимая рукоятку оружия. “ — Он… убил своего любимого?..» Чимин дрожит. Он видит, что Чонгук на пределе. И он понимает, что доломал и так сломанную душу. Он предал его, как и когда-то его любимый омега. Чимин растоптал надежды Чонгука на совместное тихое и спокойное будущее, на которое так рассчитывал альфа. — Так чего ж ты раньше этого не сделал?! — на повышенном тоне спросил тот, чувствуя, как щиплет в глазах, тыкая пистолетом в его сторону. — Почему? Почему нужно было так тянуть? Почему именно после всего этого?! “ — Да, когда не увидел в его глазах ни капли вины, извинений и сожалений. ” Слёзы уже омывали лицо Чимина, который содрогался от судорожного дыхания. Он не мог простить себя и уже не мог найти оправдания. — Интересно, сможет ли альфа убить своего истинного омегу с собственной меткой? — задумчиво произнёс Намджун, с любопытством наблюдая за этой ситуацией. — Ч-чонгук, пожалуйста, прости меня, прошу, я не хотел, п-пожалуйста… Раздался выстрел и с болезненным вскриком Чимин упал на пол, хватаясь за раненную ногу. — Заебал этот спектакль, — фыркнул Юнги, опуская пистолет, а после переварил слова Кима. — Что? Метка? Он быстро преодолел расстояние между ними и, взяв того за шкирку, как собаку, швырнул к своим ногам. Он растянул его кофту, открывая вид на исцелованную и искусанную шею, где чуть ниже ярко выражен укус, который уже не заживёт. — Ты ж тварь выебанная, — злостно прорычал Мин. Мужчина с силой ударил ногой в его живот, выбивая скулёж, а после наступил на место пулевого ранения, заставляя омегу взвыть от боли. Чонгук лишь чуть отвернул голову, отводя взгляд. Он не мог ни смотреть на это, ни слышать. Внутри всё скрутилось от этого болезненного крика своего омеги, но он не мог двинуться с места. Обида и боль от предательства стискивали грудь до боли. Сколько он обещал ему, что никто его не тронет, что он будет защищать его, но сейчас не знал, что делать. — И как теперь говорить, что ты элитная шлюха, когда на тебе это?! — злобно проговорил Юнги, надавливая на кровоточившую ногу омеги. — Раз нравится член в заднице, то тебя будет ебать всякий кто хочет и сколько хочет до твоей потери сознания, жалкое ты ничтожество… Чимин всю жизнь до дикого ужаса боялся смерти. Но то, что с ним будет гораздо страшнее. И сейчас он не боится прервать её. Поэтому и достал маленький пистолет, что дал ему Чон для защиты, снял с предохранителя и прислонил к виску, говоря так, чтобы его услышали: — Прости, Чонгук… — и закрыл глаза, поднося палец к спусковому курку. — НЕТ, ЧИМИН-А! Чонгук мгновенно сорвался с места, падая на колени рядом с омегой, одновременно хватая его руку и отводя в сторону. Пуля вонзилась в потолок, а пистолет вырвали из рук и швырнули в сторону. Чимин встревоженный взгляд заметал по комнате, встречаясь с парой перепуганных глаз. — Ты… идиот… — дрожащим голосом произнёс Чон. — Да блять, не дают тебе спокойно сдохнуть? Сейчас помогу, — бросил Юнги на эмоциях, делая выстрел. Только теперь Чимин снова боялся смерти. Он зажмурился, но ожидаемой боли в груди не было, лишь сердце сжималось в плохом предчувствии. А когда на плечо легла голова Чона, его тело начало обмякать прямо на Чимина, то он открыл глаза и придержал прикрывавшего его парня за спину, ощущая некую жидкость. — Ч-Чонгук?.. — омега приподнял руку, обнаруживая на ней чужую кровь. — Связался со шлюхой, вот и получил, — прорычал Юнги, перезаряжая пистолет. — Так, довольно, — вдруг подал голос Намджун, напоминая о себе. — Как-то этот спектакль слишком затянулся. Не церемонясь, он прострелил голову Юнги, чьё тело камнем плюхнулось на пол. Из-за секундного замешательства его охраны, люди Кима быстро их ликвидировали. — Весьма неприятный и раздражающий тип, — скривился Намджун, подходя ближе к трупу, нагибаясь и подбирая перстень. Чимин дёрнулся от неожиданности, потому что одной рукой его прикрывали, ещё больше заводя за себя, а трясущейся другой из-за ранения в плечо держали пистолет. — Тише, не буду я трогать ни тебя, ни твоего омегу, — успокаивающе произнёс мужчина, изгибая бровь. — Убери пушку, не напрягайся так, а то еле дышишь. — С какой это стати мне тебе верить? — сквозь стиснутые зубы проговорил Чонгук, сильнее сжимая рукоятку. — С такой, что твой родной брат, который однажды оказал мне большую услугу, попросил прикрыть твой зад на случай чего. — А разве не ты посылал людей за нами? — нахмурился Чонгук, тяжело дыша. — Нет. Единственного, кого я послал за этой вещицей — твой омега. Только вот я не знал, что он действительно твой… Я догадывался, но совершенно не был уверен в том, что для тебя он не просто временное развлечение, как думал Хосок. Маленькая слабость превратилась в самое большое слабое место, да? — усмехнулся Намджун. Почему-то Чимин поверил, что тот говорит правду, и сам опустил руку альфы с пистолетом, сжимая её в ладони. А Ким подозвал к себе человека с неким чемоданом, кладя туда перстень. — Я не буду использовать коды, Чонгук, — серьёзно проговорил Ким, проследив за его взглядом, а после ухмыльнулся с издевкой: — У меня денег и власти столько, что хватит купить страну в какой-нибудь Европе. После его голос и взгляд резко сменились на теплоту и мягкость: — А дома меня ждёт любимый муж, который каждый день боится, что я не вернусь к ужину, и чудесные дети, ради которых я готов на всё. Советую тебе, Чонгук, пока не стало слишком поздно, оставить весь этот криминальный мир. Подумай о своём омеге: не ставь его под угрозу, показывая всем, что он твоя уязвимость. Намджун окинул их взглядом, и глянул на часы, занервничав. — Оу, время поджимает... ох уж эти детские утренники, — он бубнит под нос и поправляет костюм и, чуть поклоняясь, говорит: — Прошу прощения за предоставленные вам двоим хлопоты. Я позвонил Чон Хосоку, он скоро будет здесь с медпомощью. Берегите друг друга. И мужчина вместе со своей охраной ушёл так же быстро, как и появился, оставляя за собой пару трупов и шокированных, не понявших ситуацию, людей Чона. — Никогда, — хрипнул Чонгук, — никогда больше так не делай. Его взгляд вскользь прошёлся по стороне, куда отлетел пистолет, и другой понял. А Чон теперь осознал, почему Хосок так заботился о нём, переживал. Раз увидишь, как дорогой тебе человек подставляет пистолет к виску, готовый вот-вот лишиться жизни — будешь делать всё, чтобы этого больше никогда не повторилось. А ещё Чонгук помнил, что чувствовал и какое было его состояние, когда он решился на самоубийство. “ — Знаешь, Хосок, сколько боли должно быть в человеке для того, чтобы поднять лезвие и тащить его по коже? А сколько, чтобы приставить пистолет к голове?.. “ Чонгук вдруг резко заключил Чимина в объятия, получая в ответ такие же, вместе с тихим плачем. — Прошу, прости… — жался к нему омега, пальчиками цепляясь за его майку. — Я могу простить всё, но пистолет у твоего виска — никогда не прощу тебе, — прошептал Чонгук, ещё сильнее сжимая его в своих руках, а потом вдруг отстранился, оставляя руки на его плечах. — Если… если я тебе так противен, то можешь уйти. У Чимина ещё влажные и красные глаза на лоб полезли. Он держал руки на груди альфы, чувствуя, как его медленно отстраняют от себя. — Я знаю, что ты не хочешь этого будущего, которое хочу я. Но если прямо настолько… — глаза Чона вновь проехались и застыли на брошенном пистолете. — Я не буду тебя заставлять. Омегу полностью отодвинули от себя и убрали с него руки. Они встретились взглядами и не сводили их, пытаясь что-то найти в глазах друг друга. Чимин не знал, что на это ответить. Мозг кричал, что надо уходить и держаться как можно дальше этого человека, но метка на шее обжигала, хотела прильнуть к чужой коже — она манила к альфе. Но сам Чимин не знал, что делать. Он был в растерянности. Однако... что-то всё же выражали его глаза. Что-то, что помогло альфе разобраться и сжать челюсти и кулаки от некой внутренней боли. Он никогда у Чимина ничего не спрашивал. Брал его, когда хотел, забирал и оставлял у себя, как любимую игрушку. Он поставил его перед фактом своего будущего, даже не давая шанса сделать выбор. Хотелось... хотелось и в этот раз сделать так же: просто, не спрашивая, забрать с собой и не отпускать. Но если цена за это будет самоубийство, то он не сможет этого вынести. — Я понял, — твёрдо сказал он. — Чонгук… — прошептал Чимин, но не успел что-либо сказать ещё. В его губы впились отчаянным, чувственным поцелуем, придерживая за заднюю часть шеи. Он отвечал с таким же напором, чувствуя, как по щеке скатывается слеза, пропадая между губ. Чонгук отстранился так же резко, ещё раз заглядывая в глубокие глаза, снова видя там ответ. — Прощай, — говорит он и с огромным усилием встаёт, тут же опираясь на подставленные плечи телохранителей. В это же мгновение в дом влетает Хосок, разглядывая обстановку и открывая рот. Глаза задерживаются на потерянном Чимине и останавливаются на брате. — Хён, проследи, чтобы его отвезли в больницу и оказали лечение, пожалуйста, — прохрипел Чонгук, ковыляя мимо Чона старшего, ошарашенного вежливостью своего брата. А Чимин даже не помнил, как его подняли на носилки и что-то говорили, когда в глазах потемнело, сознание начало уплывать, пока парень не провалился во мрак.