Детективное агентство братьев Сменкиных

      Дверца духовки слабо приоткрылась, заставив Варю болезненно поморщиться и отойти на расстояние. Горячий воздух обдал ей глаза, и Ветрова спешно принялась раздувать пар полотенцем. Жгло достаточно сильно. Большой противень со свежими пончиками источал прекраснейший аромат, привлекая на кухню голодных Киру и Вика, а в кафе — посетителей. Снежка крутилась рядом, замешивала, резала, рисовала и всячески помогала Варе с выпечкой.       — Снежан, посыпь глазурью, а я пока ещё партию поставлю, — бросила Варя через плечо и шагнула к холодильнику. Но ее нагло, бесцеремонно остановили, и девушка чуть ли не врезалась в широкую мужскую грудь.       — Может, потом поставишь?       Варя наигранно грозно фыркнула. Парень усмехнулся.       — Потом они растают. Илюш, не мешай. И что ты тут забыл вообще?       — Неужели я не имею права навестить свою девушку? — Илья похлопал глазами и, заметив на лице Вари нежную усмешку с прищуром, улыбнулся. А затем, сгорая от нетерпения, заулыбался ярче солнца. — Мы заключили контракт с одной крупной компанией! Представляешь? Лучший договор года!       Илья рассмеялся и радостно распахнул глаза так же удивленно и счастливо, будто только что узнал об успехах данной сделки. Он раскинул руки в сторону и, видя расцветающую улыбку на лице своей девушки, рассмеялся ещё громче, так и повторяя что-то про детали сделки. А Варю дважды просить не надо: она тут же прыгнула к нему на шею, опаляя кожу счастливым визгом, поцелуями и поздравлениями.       — Отпразднуем вдвоём? Съездим в соседний город на выходные? На экскурсию сходим, в ресторан, отель, бассейн. Да? Ты ведь всегда хотела съездить на те горячие источники.       Варя молчала, прижимаясь и нему как можно нежнее, ближе и крепче. Старалась отблагодарить и поздравить от всей души. Она ужасно гордилась Ильей. Тем самым Ильей, что при первой встречи помог ей с выбором микроволновки, а неделю спустя выпытал у неё номер телефона. И теперь, когда миновал год, Илья — это ходячий пример упорства, труда, прекрасного ума, выдержавшего и взлёты и падения. Варе очень повезло. А Илья прекрасно понимал, что ему очень повезло с такой трудолюбивой, красивой, доброй и терпящей его выходки девушкой.       Варя положила Илье с собой те самые пончики и кофе, что вернулись в продажу после их воссоединения, и попрощалась. Вернувшись на кухню, она помогла Снежке с изготовлением глазури, а настроение было поднято на целый день.       — Не, ну, Илюха хороший пацан, ничего не скажешь, — вышла Кира, села за бар и радостно усмехнулась: — Скоро отдыхать на острова полетите?       — Он в последнее время так устаёт, — вздохнула Варя сочувстующе. — Несколько дней он и его отец решали вопрос о Спивак, а теперь ещё и о партнёрах. Но теперь всё хорошо.       Варя взяла полотенце и отошла к духовке, оставляя Киру с припрятанной порцией макарон, чаем и пончиками. Кира мрачно глянула на пончики и не взяла ни одного. В последнее время ей хотелось выглядеть более ли менее хорошо, ведь Арт как-то странно подолгу таращился на неё, и Кира считала, что дело в её внешнем виде и большому количеству выпечки.       Послание Кирилла Владимировича удалось расшифровать буквально на следующий день. Братья Сменкины хорошо помнили данный шифр, где основное сообщение складывалось из первых букв каждого предложения бытового и трогательного письмо о прощании старика с ученицей. Но гораздо интереснее то, что он хотел этим сказать: «Не копай себе яму, скоро туда провалятся все тебе близкие люди. Золотое солнце и серебряная луна уже на полпути». А ещё интересней, почему письмо пришло именно сейчас, спустя полтора года после смерти Кощеева. От загадочной В.В. Сменкины ничего не добились — та просто исчезла из поля зрения. Докладывать Саше Кира пока не спешила. В итоге Сменкины пришли к решению идти в лоб — заявиться в мэрию и узнать все из первых уст. Ведь золотым солнцем всегда была и будет Ядвига Петровна. Для Кощеева Яга была лучшим другом и товарищем с самого детства. И логичнее было предположить, что если Яга — солнце, то Николай Сергеевич — луна, но ничего такого, что походило бы на «падение в яму», которую вырыла Кира, Сменкины не наблюдали. После смерти Вэл, её дедушка горевал несколько бессонных ночей, но не предпринимал каких-либо ужасных действий. Да и между мэром и Сменкиными не было крепкой связи.       Было решено задействовать Арта. А точнее, его друга.       Вик уже прочитал сестре нотации о вреде использования Арта в корыстных целях, но Кира уверена, что она его не использует. В конце концов, она помогает ему освоиться в городе, найти убийцу и провести время. Кира и сама хотела с ним встретиться: просто для беседы. ***       Ветер с размаху закинул в цветные волосы несколько лепестков сирени. Кира фыркнула, но продолжила упорно ровно сидеть на скамье и перечитывать найденную информацию. Глаза вдруг накрыли большие руки, и девушка тут же вцепилась в ладони.       — Убери.       — Угадай кто? — ладони крепче обхватили голову, но Кира не сдавалась.       — Ты мне глаза так выколешь!       — Да угадай!       — Да, Арт! Отпусти!       Юноша рассмеялся и ослабил хватку. Спустя секунды Кира как можно недовольнее нахмурилась, а в ладонях сжала тёплые руки Арта. Она спешно отпустила их и кивнула на место рядом.       — Мог бы и нормально поздороваться…       — Злая ты сегодня.       — Глаза болят теперь.       — Могу загладить вину походом в кафе.       — Потом, — Кира отмахнулась, а Арт довольно усмехнулся ответу. — За последние несколько дней мы много чего узнали, и у нас даже есть теория. Во-первых, я уверена в связи наших родителей, так как погибли они с разницей в чуть больше месяца, и оба убийства связаны с авариями, но с разным подходом: моего отца сбили, а машину твоей мамы испортили. Оба были связаны с юридической и правовой деятельностью. В те года явно был фетиш на дорожные убийства. Остальные смерти в городе проходили чаще, чем сейчас. Может, полиция усовершенствовалась, а может эти убийцы умерли. Сейчас, мне нужно чтобы ты помог мне найти одну женщину…       — Кир, какого ты обо мне мнения? Думаешь, я каждую женщину знаю? У меня девушки-то нет, да мне и помоложе нравятся, лет двадцати…       — Обычную женщину, балда! Так вот зачем ты по клубам шастаешь — девушку ищешь.       — Не, я с Филом за компанию, — Арт бы и дальше продолжил распинываться, но Кира вернулась к теме.       — Её зовут Василиса Васильевна, и она работает в мэрии, но раньше частником сотрудничала со строительной компанией Черных.       — Вик говорил, вы не знаете её.       — Да, но после мы вспомнили, что на бэйджике у неё две буквы «в», у неё была светлая коса и так заплетают только на серьезных работах. Одежда у неё была строгая, хоть и повседневная — значит, она настолько привыкла к своей строгой работе, что свободную одежду носит неброскую. Да и заведение ей явно не понравилось — по стремным кабакам не шарится. Потом мы узнали у охранников её имя и нашли.       — Вау, Кира, ты очень наблюдательная. Кстати да, про меня что-нибудь расскажешь?       Арт заинтересованно заморгал зелеными, как свежая листва, глазами и с готовностью поджал губы, предоставляя всего себя на обзор. Кира скептически сузила глаза, приблизилась и оглядела его лицо. Смешное, красивое и милое лицо.       — Ты ходишь в клуб только за компанию, нравятся девушки двадцати лет и у тебя нет девушки…       — Ну, Кира!       — Пошли, нужно позвонить твоему Филу. И ещё мне нужна встреча с мэром.       Арт цокнул, а Кира соскочила с скамьи.       Поравнявшись с ней рядом, Мещеряков долго возмущался и выпытывал какие-нибудь тонкости, однако Сменкина всегда находила, что сказать и как обставить его. Но Кира так увлеклась, что не сразу заметила полуразжатую ладонь около своей головы. Девушка недоверчиво скосила глаза и отклонилась в сторону. Рука Арта так и застыла над её головой. Парень заметно замешкался.       — У тебя в волосах сирень. Левее, ещё левее, не двигайся, я сам уберу.       Чувствовалось, что Арт грубой работой не занимается, в основном творческой, рисует: пальцы у него мягкие, аккуратные. Кира и раньше замечала это: когда он хватал её за плечо, когда спас от пуль, когда закрывал ладонями глаза, когда они здоровались на руках при встрече, но после перестали, когда обнимал её, ненадолго обвивая талию. В отличие от него, у Сменкиной ладони постоянно либо в ожогах от кофе и нетерпения дождаться вариной выпечки, либо в порезах от неудачной готовки. Сейчас Кира приятно задумалась о такой неважной, но интересной мелочи. Он несмело запустил ладони в её цветные пряди и встряхнул. Сосредоточенно и нежно. Боялся дёрнуть и отпугнуть девушку, но Кира стояла ровно и ждала. Смотрела в его глаза, которые были так заняты её причёской, что когда поймали её взгляд, дрогнули и смущённо осеклись.       — Всё. Можем идти. ***       Кира нехотя сунула кондуктору пару монет и вышла из автобуса. Величественное здание мэрии встречало Сменкину развевающимися флагами, чистыми ступенями и убранными клумбами. А также парнем у тротуара перед длинной каменной лестницей.       — Не знаю, как это поможет поиску убийцы матери Арта, — усмехнулся Черных, здороваясь, — но мне пришлось сильно попотеть, чтобы взять тебя с собой на переговоры. Счастливчики.       — Спасибо вам, большое, Фил, — Кира протянула парню пакет с пончиками, и тот, максимально скрывая свою заинтересованность и проснувшийся аппетит, озираясь, по-быстрому сунул заветный кулёк во внутренний карман, как запрещённый товар, и двинулся вверх по лестнице. Кира — следом. — Могу я вас ещё как-нибудь отблагодарить?       — Да, что вы, нет, — отмахнулся Фил, сжимая ручку кейса, но, вспомнив, он задумчиво сощурился: — Хотя… Сходи с Артом на свидание. Ей богу, он меня уже достал: сидит дома без дела.       Кира рассмеялась. Но Фил не отставал и даже немного развернулся назад, размахивая чемоданчиком с бумагами.       — Правда, Кир, Арт у нас хороший, но скромный. Он Снежку постоянно после работы спрашивает: как Кира? Что делает? Куда ходила? А у неё есть парень? Думаешь, она пойдёт со мной в кино?       Кира не могла даже и слово вставить: ей было до того неловко и интересно, и нелепо, и тепло, что информацию она переваривала медленно, а Фил не затыкался, сдавал друга по всем фронтам, и рассказал бы ещё тысячу примеров дай только волю — но лестница и коридоры закончились, и взору предстали двери кабинета главной администрации города. Черных поправил пиджак, подавил смех и, сделав серьезное лицо, постучался.       Ядвига Петровна пила чай в излюбленном кресле и одиночестве. Нежилась на солнце, когда в кабинет тихо постучали. Увидев с Филом посторонних, мэр не сразу поняла, в чем дело, но образ девушки с фиолетовой прядью заставил её вспомнить о поручении Кощеева.       — Я просил Вас об аудиенции, Ядвига Петровна. Этой девушке срочно нужно с вами поговорить.       Голова вмиг опустела. Кира села на диванчик напротив женщины и решительно вдохнула воздуха, собирая мысли в кучу. На столе было ещё две кружки недавно налитого чая. Аромат показался Кире смутно знакомым.       — Вы пьёте чай одна? — осторожно начала Кира.       — Должны подойти ещё двое, но я не дождалась.       Ядвига пожала плечами и отпила. Фил топтался у двери, но ему — так кстати — позвонили, и парню пришлось выйти. Кира неловко поежилась на месте, перебирая взглядом с кружек на мэра и обратно.       — Ты ведь Кира Сменкина? — неестественно громко спросила Ядвига, будто немного глуха на правое ухо. — Я помню тебя и ваше с братом агентство.       Мучительно пытливо смотря на девушку, Ядвига снова отпила из чашки. Чай заканчивался. Время не резиновое, и Кира решилась рассказать о послании Кощеева, о шифре и опасностях, но мэр не отнеслась серьёзно, по-прежнему любопытно рассматривая гостью.       — До смерти, Кощеев знал, что мы с братом хотим расследовать преступления, но я не рассказывала ему об отце. И я не понимаю, как моё расследование затащит вас и советника в яму. Он не мог это знать год назад. — Ядвига изящно подняла бровь и взглянула из-за кружки. — Это чай с жасмином?       — Думаешь, дело о твоём отце не могло задеть мэра? Архив — место с секретами.       — Не думаю, что дело о рядовом архивщике могло потревожить самую верхушку Мышкина.       — Он был рядовым? — усомнилась Ядвига.       — В смысле?       — Он не был обычным рядовым… и Кощеев знал это, поэтому когда ваше расследование стало перечить полиции, я вспомнила о его письме. Он мне и раньше говорил, что вы амбициозны и способны далеко копнуть. В том числе и под себя…       — Кощеев умер год назад во время задания по поимке одного грабителя. Он был сильно ранен, и сердце остановилось. А до этого несколько месяцев уровень преступности держался на высоком уровне, и его тогда это ужасно бесило, — Кира сглотнула. В нос ударил запах голубого жасмина. — Вы часто устраивали чаепития, — Ядвига подняла глаза на уверенные ладони на гладком столе, а после на уверенную девушку. — Поэтому, скажите ему, что его чай остывает.       Тонкая струйка пара еле потянулась вверх. Запах слабел. Кира немигающе наблюдала за женщиной, но та так же непроницаемо легко держала кружку чая. Край её губ поднялся в насмешке.       — Деточка, ты думаешь он здесь? О, ты сильно…       — Яга!       Мужской сильный голос раздался где-то за спиной. Волосы на затылке мгновенного встали дыбом, и Кира обернулась. Мужчина держался о косяк кладовой и не смел выйти. Словно тень застыл, сливаясь с мраком комнаты.       — Здравствуй, Кира.       Кира медленно поднялась с дивана и осторожно моргнула, боясь, что Кощеев растворится так же легко, как этот пар, и сглотнула бессвязные буквы. Будто увидев призрака, она боялась даже дотронуться, но Кощей первым коснулся её плеча, а после крепко прижал к груди, всторомошив её пряди на затылке.       — Вы живы.       Кощеев сел рядом с Ягой и отпил чаю. Кира не переставала рассматривать постаревшее, посеревшее лицо шефа. За один год он похудел и сильнее стал опираться на трость.       Кощей тепло, как и раньше, усмехнулся и не торопил её мысли. Понимал, что такое принять сложно, но Кира сумеет сложить картинку, не задавая много вопросов.       Кира помнила тот день. Тогда половина города оплакивала одного из лучших шефов в истории Мышкина. Другая половина радовалась, что ушла заноза, и место займёт более молодой, более неподкупный и здравомыслящий шеф. Кощей мыслил также здраво, как и в юные года, но, как и молодости, всегда помогал друзьям выбираться из передряг, с помощью собственной власти и влияния.       Во время последней погони все думали, что его подвело тело. И кто бы мог подумать, что его подвели ни старое тело и рассудок, а, наоборот, спас собственный разум и желание жить нормальной жизнью; что в голове старого Кощея был план выжить, а в теле — яд, замедляющий сердцебиение, отчего и показалось, что человек мертв. Такой яд найти очень сложно, но не для мэра и шефа, движимых желанием оставить полицейскую деятельность.       Кира долго смотрела на морщины на лице Кощеева, которому не хватало солнечного света. Слабый, постаревший, но бессмертный.       — Вы сбежали, — огорченно заключила Кира, узнав правду.       — Я устал…       — Вы бросили меня и весь Мышкин.       Кощеев шумно вздохнул и откинулся на спинку дивана. Неприятно слышать такое от любимой ученицы. За окном было в меру солнечно и свежо, но комнату со всех сторон сдавливали духота, сырость и мрачность одновременно. Все дружно молчали пару долгих минут.       — Я устал жить в городе, где всё, что я делаю, — бессмысленно. Я потратил всю свою жизнь на работу в полиции, но это ни к чему не привело, — он горько усмехнулся и отер рассечённую бровь. — как говорится, разбуди меня и через двадцать лет, в России так и будут пить и воровать.       Кира сжала губы, молча соглашаясь и не зная, как ответить на такую правду.       — Не смей заходить дальше. Не рой яму, иначе…       — Иначе в неё попадут все, кто мне дорог, конечно. Я помню, — обиженно вспомнила Сменкина.       — Кира, — взмолился Кощеев, — если твоё расследование зайдет слишком далеко, то пострадаете ты, Вик, тот парнишка. Я ведь так и не вывел все преступные организации. Их в городе осталось ещё много. Это опасно.       — Если их не вывели вы, значит этим займемся я и мой брат. Моего отца убили, и до этого никому нет дела. В городе много безнаказанных. Убили несколько женщин, мужчин, стариков, до сих пор убивают, и вам нет до этого дела! Пусть все дальше летит к чертям, да?! Пусть все это продолжается?!       — Это из-за тебя убили Вэл, — железно заявила Яга в противовес мягкости Кощеева, а Кира недоверчиво дрогнула. — Она была такой же любопыной и совала свой нос в чужие дела. И к чему это привело?! И если ты не остановишься, если ты узнаешь что-то лишнее, то тебя убьют. Советник уже сходит с ума. Мы еле сдерживаем привычное течение Мышкина, еле успокаиваем горожан, но с каждым днем становится всё труднее и труднее.       — Тебе не нужно искать убийцу. Не нужно мстить. Просто отпусти отца.       Кира не верила своим глазам. Перед ней, напротив, сидели самые шишки города — мэр и шеф полиции, державшим город под контролем. Но контроль оказался иллюзией. На деле никакого спокойствия и стержня Ядвиги Петровны нет. Это старая женщина, которая боится показать людям правду. Та, кому город доверяет и чьи приказы выполняет, оказалась строгим цензором. И если Мышкин преступный, а Яга сдерживает слухи и основную информацию, то насколько же Мышкин сбился с пути? Насколько он погребен?       Перед ней Кощеев, гроза полиции, худой, бессмертный старик, умоляет её забыть об отце. Отпустить и бросить это дело. Жить к неведении и забыть об убийце. Так просто забыть и забить на её семью и на всех тех, кто остался ещё не забытым. Опустить руки и продолжить жить как ни в чем не бывало.       Двое самых когда-то влиятельных человека долгие несколько минут умоляли, угрожали, угождали и всячески юлили перед девушкой, словно змеи, будто их очень волновало её здоровье. Но Ядвигу явно волновало нечто гораздо масштабнее, но по разговорам Кира так и не поняла что именно. Состояние города? Неужели Сменкины движутся в таком направлении, способном покачнуть фундамент власти? Не выдержав жужжания, Кира соскочила с дивана, гневно прожигая взглядом так раньше почитаемых людей.       — Знаете, что, Кирилл Владимирович, Ядвига Петровна, я не собираюсь бросать все сейчас! И я не в яме. Я в незаконченном тоннеле, где скоро пробьется свет. А вот вы, сидите именно в холодной, сырой, прогнившей!..       — Ты бросишь это дело!       — …Яме, и я никому не скажу, что вы здесь!       — Кира, сядь сейчас же! — рявкнул Кощеев, ощетинившись. — Ты не будешь продолжать искать убийцу!       — Идите-ка в задницу, Кирилл Владимирович!       И дверь за ней с силой захлопнулась. ***       Полицейская машина резко тормознула и круто развернулась на перекрестке. От столь неожиданной смены планов Алёнка чуть в лобовое стекло не врезалась и едва не подавилась круассаном и горячим кофе. В изумлении распахнув глаза, Рыжова вцепилась в стаканчик и взъелась на напарника. На удивление, Саша плавно остановился на светофоре и устало опустил голову на руль.       — Мне ж к Кире нужно.       — А вечерний патруль сектора? Одну меня бросишь? — Алёнка всё ещё пережевывала круассан, быстро запивая все и желая закончить с едой как можно скорее, чтобы полностью отдаться спору.       — Мне очень нужно к ней. Давай я тебя здесь высажу, через двадцать минут приеду. Хорошо? Позарез надо.       Аленка не нашла что сказать. Она попросту взорвалась от возмущения. Втянула воздух, выпрямилась на сидении, и бухнулась на спинку, будто её только что выбросили за борт корабля. Гневно открывая следующий пакет с сладостями, Алёнка бормотала о ненаглядной Сашиной Кирочке и встрече, которую никак нельзя пропустить. А сегодня, между прочим, набережную патрулировать, можно было бы отдохнуть около реки, но нет, Саше нужно к Кире, и Алёнка знает, какой получит штраф, если узнает кто-то из старших. Настолько Саше плевать на неё и на работу. Кира ведь намного важнее.       — Да езжай ты к Кире. Дай доесть только.       Она сказала это слишком обиженным тоном, и оба это заметили. Саша повернул голову на руле и медленно довольно заулыбался. Долго пялился на неё. На неё, бормочущую проклятия, с большими набитыми щеками, недовольным сопением, и хмурой невидимой тучей над головой.       — Чего ржёшь? — грубо прохрипела Аленка.       — Шоколадная ты, Алёнка, — и заулыбался ещё шире.       — Дурак ты, Абрикосов, — покраснев, фыркнула девушка, и Саша немного отвернулся, но Рыжова заметила, что парень тихо смеялся над ней. — Чего ржёшь, говорю?       — У тебя шоколад на щеке, — повернулся Саша, но через секунду опять, фыркая, засмеялся. — И на лбу. И как ты перемазалась?       Алёнка принялась крутиться, ерзать, ставить стакан с кофе, искать зеркальце, вытирать шоколад, но судя по Сашиному гоготанию, сделала она только хуже. Аленке пришлось хмуро вздохнуть, и потом, по взгляду, Саша понял, что немо требуется его помощь. Он пересел поближе и взял салфетку. Алёнка сосредоточенно смотрела ему в глаза, пытаясь разглядеть себя и увидеть, сильно ли она покраснела от злости и смущения. Но карие глаза Саши не давали ей чёткого ответа. А ещё отвлекал и злил язык Саши, который по-детски высунулся наружу и мило скользил по губам.       — Глаза закрой хоть. А то так, я тебе всю косметику смажу.       — Да я не крашусь сильно-то!       Девушка нахмуренно закрыла глаза, и через некоторое время расслабилась, понимая, что с бровями-домиками отмывать шоколад будет сложно и, главное, долго.       — Ревнуешь что ли?       — Было бы кого.       Саша лишь усмехнулся и отер ей щеку. Алёнка покраснела ещё сильнее, но все равно упорно молчала.       Махинации прекратились на несколько секунд, и Алёнка тихо замерла, ожидая, когда ей разрешат открыть глаза. Но когда на губы легло что-то теплое и приятное, то застыла, боясь пошевелиться. Замерла так же, как эта машина в пробке, что будто бы специально не двигалась с места.       Губы. Определённо покусанные, мужские, несмелые губы. Они не целовали. Лишь накрыли, коснулись, спрашивая разрешения. Аккуратно и едва весомо. Алёнка боялась и двинуться. До ужаса боялась сделать лишнего. Так и застыла, зажмурившись.       Светофор дал зелёный, водители позади засигналили. Саша не сдавался до последнего, и надеялся на ответ, хотя бы на намек на ответ. Но нет. Понимая, что другой реакции не будет, парень отстранился. Быстро сел за руль, дернул рычаг и нажал на педаль.       Несколько кварталов, напарники проехали молча. У одно из магазинов Алёнка вышла. Она долго смотрела Саше вслед, все ещё чувствуя бешеное сердце, и ощущая себя полной, неопытной и глупой дурой, готовой с головой зарыться в рыжие кудри от стыда и досады, а ладонью пробить себе лицо.       Он успел припарковать авто неблизко к агентству, сделать семь шагов и пожалеть о трусости, до того, как машина Саши вспыхнула взрывом. ***       В телефонной книге Киры уже закончились номера знакомых, кому она могла быть позвонить в такой момент. Саша не брал трубку, Варя — тоже, Снежана занята, Вик и универе, не хочется его отвлекать; Алёнка не берет. Быстро и беспрерывно заканчивалось абсолютно всё: номера телефонов, дорога до заветного спасительного места, время, терпение и спокойствие. Кира решила наплевать на прочность отношений с той самой журналисткой и из двух последних шансов выбрала Машу. Они не слишком-то хорошо общались, но сейчас это не имело значения. Вроде виделись, вроде доверяли друг другу, да и брат её Маше приглянулся, поэтому позвонить можно. Но Маша ответила, что вечером будет занята, и Кира максимально вежливо хмыкая, бросила трубку. Остался последний вариант и он Кире не нравился. Совсем.       — Да, Кир?       — Привет.       — Ты уже вернулась от мэра?       — Арт, — Кира глухо сглотнула, с силой сдавливая кулаки и сдерживая слезы. Арт прислушался. — Сейчас это неважно. Ты мог бы меня забрать из одного бара через час?       — Бара? Подожди, что-то случилось?       — Не бери в голову. Просто сама я не доберусь.       Парень нахмурился, пытаясь вникнуть в шорох по ту сторону телефона. Он знал, что для рёва и плача Кира слишком сильная, поэтому не мог поверить сразу, но после невеселого хмыка и раздраженного шепота, всерьёз заволновался.       — Точно все хорошо? Расскажи мне.       — Всё нормально, — с нарастающим раздражение рявкнула Кира и сдержалась. — Все будет плохо с тобой, если ты не приедешь через два часа. Адрес скину.       Едва Арт согласился, Кира бросила трубку и завалилась внутрь неоново-синего бара.       Около полуночи Арт рассматривал светящуюся вывеску и считал секунды. Сейчас юноша колеблился между «зайти к ней пораньше и узнать почему она плакала» и «прийти точно в срок и не нарываться на фингал». Первый вариант показался не разумным, но более правильным.       Внутри помещения повсюду витал цветной дым, играла музыка, звенели стаканы и взрывался смех молодых девушек. Заведение было вполне себе адекватным, нешумным, специально чтобы просто посидеть и выпить. То что нужно было Кире.       Арт нашёл её за одной из барных стоек. Она допивала кружку, попутно пытаясь разъяснить что-то бармену, на что парнишка боязливо кивал каждому её слову и вздрагивал каждый раз, когда Кира ненароком могла разбить бокалы. Кира не сразу узнала в подсевшем к ней парне Арта.       — Ты рано.       — Ты задала слишком поздний срок. Почему ты здесь? — Арт наклонился ближе, но Кира молчала. — Когда ты мне позвонила, мне показалось, что что-то не так. Твой голос дрожал…       — Дубак на улице, вот и замёрзла.       — В июне?       — Завались, а! Не помню я.       Кира потянулась к бармену и попросила ещё. Такой агрессивной и отчаянной Арт её раньше не видел. Значит, точно что-то не так. Юноша мигом перехватил её руку и недовольный взгляд из-под туманных век. Мещеряков был настроен серьёзно, и пофигистичное настроение Киры сменилось стыдом за саму себя, досадным воем и воспоминаниями о сегодняшнем дне. Кира сжала свои волосы и застонала, готовясь биться о стол из-за несправедливости и шуток судьбы, но Арт вовремя развернул её к себе. Она не совсем понимала его слова, так как в висках бил алкоголь, а уши зажаты руками, но по зелёным взволнованным глазам и мягкому систематическому поглаживанию по её плечу, Кира поняла, что он волновался. Волновался и пытался её успокоить. В эту самую минуту, когда Кира пьяна и никто не пришёл к ней на помощь, Артём Мещеряков кивал, говорил и гладил её плечо, и Кире хотелось, чтоб он дотронулся до её щеки. Кира помнила, руки у него мягкие, и так хотелось хоть немножечко нежности спустя столько времени одиночества и желания казаться самодостаточной. И как бы Кира не пыталась быть самодостаточной, всегда мелькали мысли о нежности, теплоте и банальном ощущении кого-то рядом.       Арт отвлёкся поговорить с барменом и Кира рассмотрела его профиль. Точеные, ровные скулы и взъерошенные волосы, которые так и хотелось взъерошить по-своему. Будто они лежали неправильно. И Кира считала, что правильно уложить волосы это её прямая обязанность, требующая исполнения сию же секунду. Как в замедленного съёмке запустила пальцы в волосы и встормошила. Глупо заулыбалась тому, как они зашевелились и зашелестели. Арт повернул к ней голову, и Кира, не удержавшись, чуть не упала на него, но во время схватилась за его плечо, находясь в нескольких сантиметров от лица парня. Арт рефлекторно поймал её за талию. И сейчас он выглядел настолько красивым, что Кира не могла отвести глаз ни на секунду. Глаза блистели на фоне медленно рдеющего лица. Взгляд скользнул к розоватым губам, и Кира чувствовала, как горели его руки, а дыхание участилось, обжигая её губы свежестью мятной жвачки.       Арт потянул её на себя и мягко коснулся её губ своими.       И, господи, как же Киру давно не целовали. Она успела соскучиться по этому теплому ощущению, отчего сильнее сжала его волосы на затылке и прижалась ближе. Его губы нежно сминали ее и не собирались отстраняться, желая вдоволь насытится сладким вкусом. Продолжалось ли это долго, Кира не поняла. В какой-то момент она шумно выдохнула ему в шею, бегая пальцами по груди, голове и щеке. Сейчас ужасно хотелось почувствовать, тяжко ли вздымается его грудь, сильно ли горят глаза, мягкие ли волосы, нежные ли руки и скулы, хочет ли он этого так сильно, и снова какие наощупь губы. В глазах все ещё мутнело.       — Поедем домой?       — Нет, — Кира тряхнула головой, хватаясь за его плечи и лицо, — Я не хочу к Вику в таком состоянии.       — Поедем ко мне?       Кира кивнула, пытаясь встать самостоятельно, но Арт умело поднял её и вывел на улицу.       Фил и Снежка сегодня не ночевали дома, и Арт благодарен судьбе за такой подарок.       — Я могу постелить тебе в гостиной. Фил сегодня не придет.       Кира кивнула и бухнулась на краешек дивана, невзначай и мельком рассматривая интерьер. Здесь все казалось таким уютным, домашним, богатым, что сразу стало ясно, здесь живёт Фил Черных, магнат, что бьется за город до сих пор и который помог Сменкиным с Кариной, Вэл и лицензией. После поездки с ветерком мысли понемногу приходили в норму, и Кира снова вспомнила причину своего незапланированного похода в бар. От мысли о предателе Кощее становилось тоскливо, одиноко и обидно. Словно Кира виновата за поведение и ужасное состояние Кощеева. И он виноват в этой каше, эгоистичный старый дед, которому совершенно плевать на нынешнее состояние города.       Заметив поникшее молчаливо состояние Киры, Арт сел рядом и перекинул руку через плечи, взглядом попросив рассказать. Кира долго отнекивалась, но все же не выдержала:       — Он бросил меня! — с досадой простонала Кира, падая на плечо Арта.       — Кто? — немного охрипшим от удивления голосом спросил Мещеряков, приобнимая её ближе.       — Кинул на произвол судьбы! Чтоб я разгребала это дерьмо сама! А я ведь не могу одна в одиночестве! Все сама… без него!..       — Твой… парень?       — Да какой нахрен парень! — Кира с отвращением поморщилась, представляя парня и Кощея в одном флаконе, и потрясла головой. — Какой может быть парень у меня — жестокой, слабой и нервной, плаксивой Киры, которая при первом же случае бежит за помощью к более влиятельным людям и если что-то не получается идет и напивается до смерти?       — Для такой как ты, — Арт умиленно улыбнулся и наклонился к её уху, приглушая голос до полушепота и до мурашек, — которая не боится идти против буржуев, которая расследовала дело о Вэл и не побоялась пуль, которая с лёгкостью вмажет любому бугаю, которая незаконно проникла в прокуратуру, которая идёт до конца и ищет убийцу отца, которой идут сиреневый цветы в волосах, он должен быть самым лучшим и самым достойным.       Арт нежно поцеловал ее в висок и напряженно выдохнул, чувствуя как его окутывает жар и как же сводит с ума такая близость с такой потрясающей девушкой.       — Правда? — Кира повернулась к нему улыбнулась краешком губ.       — Правда.       Кира умиленно растянулась в улыбке, и на уголках глаз заискрились слезы. Один из самых лучших и нежных комплиментов в её жизни. Оба прикрыли глаза и двинулись навстречу друг другу. Губы у Арта такие же как в том пьяном бреду полчаса назад, мягкие, вкусные, ей не мерещилось. Киру захлестнуло от жара, эмоций и чувств, и она довольно простонала ему в губы, когда Арт медленно повалил её на диван, терзая желанные губы поцелуями. ***       Кабинет пустовал. На удивление никого не было, хотя дверь открыта, а бумаги раскиданы так, словно для работы.       — Илья, ты здесь?       Варя заглянула на склад, но и там никого не оказалось. Глянув на часы, девушка решилась дождаться парня в кабинете и здесь же обсудить поездку на горячие источники.       Здесь было столько бумаг и договоров, что Варя, качая головой, снова удостоверилась, что Илья ужасно устаёт каждый день, но всегда оставался спокойным и весёлым, всегда возвращался и не жаловался. Среди скучных бумаг на столе Ветрова увидела странные, но знакомые надписи. На нескольких из них были крупные суммы, и это явно не договор. Скорее это было похоже на сделку, и не совсем ту, которую обычно проворачивали Муромовы.       — Нелегальные поставки оружия…? Такие ружья ведь запретили… перевозка психотропных веществ запрещённых в десяти странах… Боже… — Варя схватила бумаги и спешно пробежалась глазами. — сотрудничество в «Энвелом», полицией, сборка взрывчаток, но зачем? Господи, Илюш, во что же ты ввязался.       Девушка мигом сфотографировала каждый договор и документ и сложила все по местам. Выскочила из здания и только сейчас, трясясь от волнения и вытирая слезы, увидела несколько пропущенных от Киры.       Если бы Варя не захлебывалась слезами, если бы не утирала ладонями потекшую тушь, не проклинала себя и не молилась на благополучие Ильи, то определённо услышала бы подъехавшее авто и увидела двух мужчин с мешком в руках.       — Ну здравствуй, Варенька.       И определено увидела бы знакомое лицо.