***
Раннее утро. Туманное и неспокойное утро опустилось на мрачный Ривердейл; маленький городок никогда не был таким грустным. Даже при убийстве Джейсона — того самого Блоссома, найденного преспокойно плавающим по водам реки Свитвотер. В любом случае, на улицах совершенно тихо: нет ни одной машины, даже той, что развозит молоко и хлеб по местным универмагам. Родители боятся отпускать своих детей, ведь неизвестно — вдруг у страшного убийцы есть сообщники, что собираются кроваво мстить. Да и незачем делать это — последнюю неделю был объявлен ранний комендантский час, что обязывал взрослых и детей не выходить на улицу уже в семь часов вечера! Как же быть детворе, так любящей гулять допоздна? Или парочкам, которые прячутся по углам в любой удобный момент? В любом случае, это не мешало Бетти Купер и Джагхеду Джонсу строчить бесчисленные статьи, что повествуют о преступнике, встревожившим весь город — Черном Капюшоне, по совместительству, отцом Бетти. Последней очень больно осознавать, что любимый отец — ужасный маньяк, ведущий противнейшую игру, унесшую множество жизней. Писать обязывало призвание, а может быть, даже и профессия. Вооружившись бесчисленными чашками кофе, ребята сидели у мониторов своих устройств и напряженно отбивали ритм по клавиатуре. Когда оказалось, что Хэл Купер — убийца, то сердце его жены ушло в пятки. Хоть она и не ладила с ним, но любовь-то оставалась, даже не смотря на отца Джагхеда. Даже не смотря на то, что он заставлял ее сделать аборт. Пришлось пережить этот кошмарный позор и острую боль, отдающую по всему телу. Вернемся к нашему утру. Каждый из ребят, что тратили свое время на спасение города, еще спали, и отнюдь не мирно; снились кошмары и мучительные сны, забирающие силы, а не наоборот. Полицейские подшивали дело о Хеле Купере, со стороны известной им, мужчиной, неспособный на данные преступления. Им уж точно не спалось всю ночь. Арчи Эндрюс все так же переживал об отце, что имел огромную рану из-за этого мерзавца. Парень все так же не верил, что отец той, которую он любил, мог совершать такие противные вещи. Виктория Лодж думала об Арчи, рыжем пареньке, что забрал ее сердце и приручил тело, затуманил сознание. Точнее, она волновалась. Ведь того отчислили от занятий от пресловутого собрания красного круга, что совершал сугубо карательные действия, угрожая преступнику. Последней каплей стали фирменные футболки, которые директор терпеть не мог. То есть, старичок не мог терпеть экстремизм, но и его распространение тоже, как полагается. Первая роса упала на зеленую-зеленую траву, оповещая о «законном» начале утра. Солнце постепенно всходило. Обеспокоенный и «убитый» Джагхед Джонс, прикрыв глаза ладонью, выходил из старого фургончика. Отец был за решеткой, что сильно било по его сердцу. Хоть они не ладили как должно отцу и сыну, парень любил ЭфПи всей душой. Он все так же думал о Бетти, любимой девушке, перед которой он смог снять своеобразную корону, что всегда находилась на голове. Как той удалось перенести такую новость — непонятно, да и удалось ли? Разве не она плачет прямо во сне, часто просыпаясь и проклиная всю вселенную? Разве не она сжимает до посинения кистей рук простыню, кусает подушку? Разве не ей выдалось испытать ужаснейшую боль? Сердце Джагхеда неумолимо сильно сжалось болью за всех своих родных и близких. Сняв белоснежную футболку, оголяя идеальнейшее тело, парень быстро переоделся в повседневную одежду, направляясь к своему байку, мирно покоившимся на цепи. — Легко быть транспортом, — кряхтя, Джонс усаживался за руль «зверя». — Никто никогда не пробьет тебе бошку лихой пулей. Нетрудно было догадаться, куда направлялся горемыка. Прямиком к девушке, которой оставил свое сердце. И плевать ему, что законном запретили выходить из дома раннее 9 утра. Просто плевать. И плевать Шерил Блоссом, что так свободно прогуливалась у леска рядом с семейным поместьем, которое желала облить керосином и сжечь. Ей все еще больно за Джейсона, любимейшего брата. И как же она ненавидела Полли Купер — ту самую, что обожал убитый. Больше всего ей хотелось мучительно и безобразно расчленить убийцу. Но ей не хотелось находится в стенах этого гадкого места. Каждое утро она бежала оттуда, надеясь умереть по пути, дабы не возвращаться вечером. Через два часа пора собираться в школу, к десяти утрам. Все это время рыжеволосая собиралась провести у реки, что и принесла труп Блоссома. Тем временем, Джагхед прибыл к дому своей принцессы. Дверь дружелюбно открыла мать, Элис, что была совсем не против прихода данного паренька. Он разулся и тихо отправился прямиком в комнату Бетти, по приходу в которую, лег на кровать рядом со спящей. Ее лицо было безупречно: красивейшие губы и мягкие ресницы, ровный лоб и гладкая кожа. А этот носик — пол Америки Джаг готов убить за него. — Любимая, — произнес он, как только девушка начала просыпаться, — Доброе утро. — парень подарил ей нежнейший поцелуй. — Джаг? — Бетти решила обнять парня, — Как ты тут оказался? Почему ты не дома? — Моя душа болит за тобой. Ну не могу я быть далеко от тебя. Ты плакала? — Конечно… — Я понимаю, дорогая. Понимаю, — парень снял шапку и опять припал губами к своей девушке. Полиция. Тюрьма. Хэл нервно рвал на себе волосы, сидя в каком-то грязном помещении, куда его закинули легавые. Ну никак он не думал, что Элис вызовет ментов. Мужчине казалось, что жена не снесет такого позора и отправит его куда-нибудь подальше, может быть, в другую страну. Однако, терпеть сил не было: родные должны знать о таком. По-любому, он не хотел находится в данных местах. Всем известно, что тюрьма никогда не меняет, а вот такие настроения сведут убийцу с ума. Благо, в его скрытом кармане, что не удалось обшманать, обнаружилась заточка. Та и породила мысль о суициде. В такой ситуации нет смысла жить — казалось ему. Ведь он рушил жизни, ломал судьбы и убивал веру в будущее, а значит, мужчине нужно гореть в аду. Почему бы не начать это прямо сейчас? Направив заточку к шее, используя свой опыт, Хэл нашел сонную артерию. Немного надавив, он почувствовал звон в ушах. Перевернув заточку лезвием, убийца нанес глубокую рану. Дальше ждать было не надо — кровь забилась фонтаном, а горло раздалось в хрипе. Через полчаса бездыханное, окровавленное тело обнаружили надзиратели.***