***
Сидя в Выручай комнате, София все время возвращалась к инциденту в ванной комнате. Она решила, что придавать этому значение не стоит. Ну… ей рассказывали, что происходит с мальчишками в этом возрасте. А если вспомнить, что вытворяли Абраксас с Крисом, то вообще можно промолчать по этому поводу. София улыбнулась, посмотрев на часы. До урока легилименции с Томом оставался еще час и сейчас каникулы. Почему бы ей не развлечься? Она наколдовала музыку с славянскими напевами и начала качаться в такт. Она пела, и каждая нотка отражалась от высокого потолка комнаты, создавая неповторимую мелодию. Едва уловимое движение — из ее пальцев потекла магия. Все пространство заполнилась разноцветными линиями, которые изгибались в так музыке, сплетаясь в целую историю. Сказку про заколдованного царевича. Юный царевич страдал, пока на его пути не возникла прекрасная дева, тонкая будто тростинка. Она махнула раз рукой и косы ее расплелись, стелясь шелком по земле, махнула второй — и царевич пал ниц перед древней магией золотых кудрей. Девушка резанула по воздуху пальцами, и вот уже ее богатство падает в руки царевича и исцеляет его недуг. Спина разогнулась, пропал больной вид. И вот на ведьму смотрит не горбатое чудовище, а прекрасный молодец с ясной улыбкой. Он берет ее за руку и властно ведет в свое королевство, где они играют пышную свадьбу… Это была ее любимая сказка в детстве. София радостно улыбается, увлеченная плетением рисунка. Она даже не заметила, что сзади нее уже давно стояла мужская фигура. Том, не спавший всю ночь, мучимый образами девушки, будто сошел с ума. Его взгляд горел безумием и огнем решимости, пальцы впивались в древко его палочки так, что побелели костяшки. В голове были невероятно гадкие мысли, которым он не мог противостоять. Ему хотелось узнать все, что есть в этой маленькой причудливой голове. Том, потеряв весь рассудок, навел палочку на Софию и обездвижил ее. Он подвинул ее к стене и начал приближаться, смотря, как она непонимающе распахнула глаза. Ее зрачки расширились от страха, когда он подошел вплотную к ней. — Том? — ее голос так очаровательно дрожал, что парень подумал, будто хотел бы всю жизнь его слушать. — Что ты делаешь? — Всего лишь выполняю твои советы: Открываю занавес в разум, — Том с сумасшедшей улыбкой навел палочку на Софию. — Легилименс.***
— Тася! — весело закричала девочка с золотыми волосами. Она бежала навстречу маленькой женщине в длинном коричневом платье с белым передником. Домовичка разулыбалась и подхватила девчушку на руки. Та заливисто засмеялась. — Ты поиграешь со мной? — Конечно, Софьюшка. А во что? — Как во что?! Конечно же в сказки. Ты будешь героем, а я буду прекрасной ведьмой, которая всем будет пакостить! — Кулема, — по-доброму сказала Таисия Фоминишна, потрепав девочку по волосам. — Мамки-то сегодня не будет. Выбирай, какую сказку будешь на ночь слушать. — Тася, помнишь про ту, где был принц — змейка? Он еще нашел Жар-птицу!***
Мать Софии разбудила ее перед самым рассветом. Одела в платьице, накинула сверху шаль. Девочку накормили хлебом с маслом и теплым молоком. Она терла сонные глаза и все время зевала, но как только они с мамой вышли за околицу, тут же проснулась. Они шли сквозь лес, темный и неприветливый, и Софии казалось, что повсюду бродят страшные чудища. Вот-вот она отойдет от мамочки на один шаг, и ее утащат в темноту. Девочка вздрагивала от каждого шороха и жалась к платью матери. Совсем скоро они пришли на огромную поляну. По краю стояли ведьмы самых разных лет. Они что-то мычали себе под нос, еще больше пугая златовласого ребенка. Девочка подергала маму за подол платья. — Мам, а зачем мы здесь? Мне страшно, — хныча, сказала Романова. — Солнышко, — с улыбкой произнесла Агния Гориславовна. — Эти все женщины и девочки такие же, как ты. Они ворожейки. Мы будем проводить ритуал восстановления сил природы для детей. Чтобы вы получили побольше сил. Ты не должна бояться, милая. Здесь нет ничего страшного. — А кто такие ворожейки? — Я тебе потом расскажу, когда ты подрастешь. Все разговоры разом стихли, и маленькая София смотрела, как огромные мужчины с разрисованными черными рунами телами несут на своих плечах хрупкую девушку. Они прошли в середину поляны, ложа девушку на огромный камень, который до этого девочка не замечала. Четыре гиганта разошлись в разные стороны и остановились около огромных барабанов. Первый звук был подобен грому в тишине. На поляну вышли две женщины. София поразилась той магии, что они излучали. Одна была черноволосой и статной, одетая в черное платье до пят с поясом и ожерельем из черепов маленьких птичек. Она шагала в такт барабана с высоко поднятой головой, очерчивая землю своим огромным изогнутым посохом. Вторая — рыжеволосая, с круглым лицом, усеянным веснушками. София поразилась этой девушке. Ее волосы были распущенны, в них были вплетены тяжелые гроздья кроваво-красной рябины. Голову опоясывала белая лента с подрагивающими бубенцами. Ее белая льняная сорочка с алыми славянскими узорами подрагивала на едва уловимом ветерке. От пальцев этой обрядчицы по рукам расходились рунические татуировки, сверкающие чернотой при каждом движении. Барабаны стихли на мгновение и ударили с новой, еще большей, силой. Тяжелые мужские голоса наполнили воздух, оседая на землю вязким слоем. Рыжеволосая красавица встряхнула руками и начала свой великолепный танец. Ладонями она выписывала неизвестные узоры, мягко ступая по траве. Черноволосая же начала обходить мужчин, касаясь каждого по очереди, мазнув рукой по последнему гиганту, она закатила глаза, вскинула посох к небу и запела чистым голосом. Ее мелодия вплеталась в тяжелое пение, даря всем присутствующим чувство эйфории. Барабаны увеличили свой темп. На поляне рыжеволосая обрядчица сгибалась в своем причудливом танце. Она подпрыгивала в воздухе и тут же приникала всем телом к земле, гладила траву, а потом безжалостно ее рвала. Она оглаживала свое тело и плясала с безумством на лице. Кружилась вокруг камня с девочкой, ударяя себя спелыми плодами рябины. Они лопались, брызгая соком в лицо красавицы, и она тут же растирала их по коже. Длинные волосы летали за ней пламенной накидкой. Софии очень хотелось поспешить к ней, присоединиться к ее буйству и танцевать так долго, как сможет. Обрядчица все неистовствовала, кружась и изгибаясь в своем языческом танце. Она становилась на колени и тряслась, вскакивала, бегая по поляне, прыгала и протягивала руки к небу. Неожиданно она остановилась, как и звуки песни и барабанов. Девушка тяжело дышала, смотря на алтарь. От ее лица пошли рыжие искры, будто в костре треснуло полено, а рисунки на руках заалели. Вспыхнули два огромных круга на поляне. Ее звонкий голос врезался в громогласную тишину огненной стрелой: <i>Раньше не было ни времени. Ни земли, ни пыли — ничего. Забыли всё. Было небылью, да стало былью. Река остыла, и вода застыла в ничто. Время — быстрая река, никого не обойдёт. Ждёт невеста жениха. Ждёт, как часа своего. В белый цвет облачена, точно в саване стоит. На покой обречена, свадьбы колокол звенит. Забирай, забирай! Приходи, прилетай! На века отдана дева юная. Там, где смерть рождает жизнь. В ритуальном долгом сне, В страхе девичьем, она Суженному суждена. Не предашь своей судьбы. Не уйти, не убежать. Остаётся навсегда В дар любовь свою отдать. Забирай, забирай! Приходи, прилетай! На века отдана дева юная! Как стих последний звук, подул сильнейший ветер, затушив огонь. Все замерли, подавшись вперед в ожидании чуда. Такие ритуалы уже проходили, но ни одну жертву не приняли боги. И сейчас мать маленькой Софии так надеялась на благой исход. Вокруг алтаря один за другим вспыхивали маленькие голубые огоньки. Они приникали к обнаженной девочке, игриво путались в ее волосах. Принимая самые разные очертания, они ластились к жертве, а затем впечатывались татуировками в ее тело. Снова все стихло. Обрядчица, осторожно шагая по траве, приблизилась к алтарю. Что-то шепнула девочке и повернулась с безумным видом. — Великий бог Сварог принял наш дар. Отныне и на всегда эта девочка нарекается Бажена. Она — Очи огненного божества. Мать Софии облегченно выдохнула и обняв дочь, разрыдалась от счастья…***
— Мама! — ее крик переполошил и так обеспокоенную женщину. Она выбежала к дочери, успевая подхватить девушку на ходу. София зарыдала, прижимаясь к хрупким плечам. — Это так больно, мама! — Сколько? — тихо спросила Агния Гориславовна, наполняясь ужасом. — Десять, — всхлипнула София. Женщина сильнее прижала к себе дочь. Она качала ее в своих объятиях, пока девушка плакала. — Ох, нелегкая тебя ждет судьба. Никогда папоротник не одаривал просто так. Они тебе понадобятся в трудные моменты жизни, — мать погладила Софию по голове. — Моя бедная, бедная девочка.***
Толпа парней смеялись, указывая на Романову пальцами. Кикимора! Страхолюдина! Слабачка! София с гордо поднятой головой подошла к самому главному и, изящно сняв перчатку, кинула ему в лицо. Смех прекратился на мгновение, а потом грянул с новой силой. — Сударыня Романова, вам нужна помощь? — девушка обернулась и увидела позади себя старшекурсника. Николай Орлов. Она присела в реверансе, он поклонился в ответ. Как и требовали правила этикета. — Нет, сударь Орлов. Благодарю за ваше беспокойство, но я справлюсь сама, — она с равнодушным видом повернулась к обидчикам. — Выбирайте: палочки или движения. — Все и сразу, маленькая идиотка, — фыркнул парень. — Хорошо, тогда я ожидаю всю вашу компанию завтра на васильковом поле. На рассвете. — Всех? А не много ли на себя берешь? Соглашался-то только я. — Ты-главный, ты дал согласие. Отвечать будете все вместе! Послышался смех от толпы, которая собралась, чтобы поглазеть на балаган в библиотеке. В основном здесь были хитрецы, а уж они знали, как опасно было оскорблять наследницу древнего рода. В свое время ее мать тоже отметилась в Колдовстворце. Романову Агнию Гориславовну знали в этом учебном заведении, как самую завидную невесту и самую ярую приверженницу этикета. За свою честь ее род мстил и мстил очень страшно… А София была ее дочерью. Она была ее полной копией с еще более сильным чувством гордости…</i>***
Перед Томом мелькали сотни картинок, и он жадный до ее эмоций и чувств хватал каждое, с упоением просматривая. Он тонул в ней, как тонут корабли в океане. А его душа горела в неистовом смерче ее мыслей. Он горел вместе с ней, сжигаемый цветками папоротника… Он чувствовал, когда чувствовала она… Парень видел их первую встречу, видел первый урок в Выручай комнате и все последующие… Видел знакомство с Абраксасом и Крисом… Он читал ее эмоции и переживания… Он впитывал чувства Софии по отношению к нему… Том видел сцену в ванной, ощущал ее страх и беспокойство… Все это поглощало Реддла с неистовой скоростью. И скоро он совсем не помнил себя. Потерянный в ее ледяных эмоциях… Он не знал, что на него нашло, но он прижался своими губами к ее. Он целовал жестко, не давая ей вырваться. А она лишь могла всхлипывать от бессилия. Магия перестала ее слушать совсем. Она шептала в кратких перерывах между его поцелуями, чтобы он отошел, или ушел, или заснул, но ничего не происходило. София все еще была обездвижена, поэтому ни магия движений, ни палочковая не были ей доступны. Ей оставалось полагаться лишь на свою твердую волю и попытаться высвободиться. Паника пожирала ее изнутри, при каждом мокром поцелуе, при каждом сантиметре, на который он опускался ниже ее губ. По щекам уже давно текли слезы обиды. Она так его ненавидела. Неожиданно спину обожгло огнем, и она смогла пошевелиться. Она с силой оттолкнула Тома, который будто пришел в себя. София захлебывалась рыданиями, но упрямо стояла и смотрела в его глаза. В эти чертовы глаза, такие ненавистные и темные от похоти. — Мистер Реддл, — хрипло выдавила девушка, устанавливая четкую границу. — Я прошу вас более не приближаться ко мне. Вы мне глубоко отвратительны! — София, я… — глаза Тома бегали по ее заплаканному лицу. Он только сейчас осознал, что натворил. И Мерлин ему свидетель, он ненавидел сам себя. — Не стоит. Я вам верила, а вы так грубо этим воспользовались, — она с силой сжала свои ладони в кулаки. — В этом ваше отличие от Флимонта Поттера. Он просто хотел получить мое тело, а вы захотели еще и воспоминания. НАСЛАЖДАЙТЕСЬ. Потому что вы — редкостный мерзавец. Были б моим другом по-настоящему, вы бы не пытались сделать из меня обратницу. София быстро вышла, но остаточная связь с ее разумом затянула Тома вновь. Он видел, как насилуют мать девушки, а она смотрит на это, неспособная помочь. А потом смотрел на изломанную Агнию Гориславовна, которую пожирал огонь. Том был ошарашен и подавлен. Он чуть не совершил самую большую ошибку в его жизни. Точнее совершил… Но парень все еще надеялся вымолить прощения. Хоть мольба и была для него чем — то унизительным…***
Он весь день рыскал по библиотеке, но так и не нашел. Поэтому решил обратиться к мадам Пинс. Она коротко указала на Запретную секцию, и Том поспешил туда. Парень лихорадочно рыскал по полкам, словно хищный зверь высматривает свою добычу. Реддл замер, читая нужное название. Он все рождественские каникулы просидел читая книгу под названием: «Энциклопедия русской магической культуры». Он узнал и про домовых, и про различных фантастических существ России. Узнал некоторые негласные правила и порядки этой северной страны. А потом Том дошел до самого интересного раздела: Ворожейки. Это девушки, которые могли своим искренним желанием использовать магию. Если они решительны, то смогут использовать внутренние запасы волшебства, чтобы исполнить свое желание. Однако в период от 17 до 18 лет их магия не стабильна и может работать с перебоями. Том отвлекся от книги и вспомнил, как она что-то отчаянно шептала. Реддл вздохнул, пытаясь успокоить приступ ярости. Как он хотел уничтожит весь мир прямо сейчас! Парень вернулся в чтению и дошел до того странного определения, про которое говорила София. Обратницы — это девушки, отдавшие свою невинность без обряда свадьбы. Они превращались в злобных существ, которые обитали обычно в лесах. Обратницы зазывали путником к ним, соблазняя сладкими речами и неземными удовольствиями, а потом пожирали их сердца. Взамен отнятой жизни они предсказывали смерть другим, плача кровавыми слезами по смертнику. Такое предсказание было необратимым, потому что обратницы были жрицами Марены, богини смерти. Том захлопнул книгу и, кинув ее на стол, расхохотался. Потом он впечатал кулак в каменную стену рядом с креслом. И еще раз… И еще… Костяшки его пальцев кровоточили, а он все бил и бил, раскрашивая стену алыми узорами. Как он хотел уничтожить себя, растворить. Том буквально чуть не убил Софию. Его Софию, о которой он мечтал ночами, за которой следил, заучивая ее привычки. Она права, он — редкостный мерзавец, ничем не лучше Поттера…***
София прорыдала всю неделю каникул, не выходя из комнаты ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Она слишком боялась встретить там ЕГО. Таисия Фоминишна как не пыталась выяснить причину разлада Софии, но так ничего и не добилась. Женщина сидела с девушкой каждую ночь, гладя ее золотые волосы. Она смотрела, как ее любимая девочка беспокойно спит. София часто стонала и кричала ночью, а просыпаясь, горько рыдала и утыкалась в родное платье ее няни. От этой депрессии Романову отвлекла лишь Амелия, которая пришла к ней для подготовки к балу. Это действительно увлекло ее настолько, что она даже забыла на краткий миг обо всей ситуации в целом. О, София предвкушала тот момент, когда Абраксас увидит ее подарок.***
В Большом зале было невероятно светло. С потолка падали снежинки, которые таяли быстрее, чем успевали дотронуться до юных учеников Хогвартса. Три огромные елки стояли на месте преподавательского стола, их ветки были припорошены снегом. Лед покрыл все стены, свисая с факелов сосульками. Пол подросткам казался огромным ледяным катком, по которому, к сожалению, они не смогут покататься. Абраксас с Крисом под аккомпанемент разгневанных взглядов Тома обсуждали девчонок. Темой было все: и грудь, и попка, и личико. Они уже даже выбрали, кого трахнут под конец вечера. А вот Реддл выискивал глазами одну единственную девушку с золотистыми волосами. Неожиданно открывается дверь, и компания темных магов замечает двух прелестных созданий. Амелию и Софию. Малфой не мог отвести взгляд от очаровательной брюнетки. Волосы были уложены в простую прическу, открывающую шею, правда, пару локонов выбилось, кокетливо обрамляя нежное личико. Ее скулы были присыпаны белыми блестками, которые сияли при каждой застенчивой улыбке. Платье обхватывало ее тонкий стан, высоко поднимая девичью грудь, и расходилось вниз пышной юбкой. Оно будто было сделано из сияния самих звезд, настолько ослепительно мерцало. Хрупкие ключицы тоже были в блестках, которые совершенно непристойно, по мнению Абраксаса, уходили в ложбинку между грудей. А потом он обратил внимание на прозрачные, подрагивающие, крылышки. Малфой понял, что абсолютно пропал… Том же смотрел на свою фею, которая вовсе ею не была. София стояла с гордо поднятой головой и осматривала зал надменным взглядом. Платье из змеиной кожи обтягивало ее фигуру, заставляя его горло пересохнуть. Совершенно бесстыдный вырез открывал ее кожу от ключиц до пупка. А воротник, который высился угрожающим навесом, придавал ей опасный и воистину величественный вид. Волосы были заплетены в очень сложную косу. На голове словно черная корона высились шипы. О, Том знал, кем она была. И как точно она решила его укольнуть за склонность к змеям. Василиск… Подойди и будешь заморожен ее взглядом… А может она смилостивиться и позволит поцеловать подол ее платья… Жаркие фантазии наполнили его, но он тут же отодвинул их, вспоминая недавний инцидент. Том заметил Абраксаса, спешащего к его Софии. — Ангелочек, ты прекрасно выглядишь, но не могла бы ты сказать имя той обворожительной феи, с который пришла на бал? — Малфой все время рассматривал объект своих неожиданных чувств. София взяла его за галстук, заставляя посмотреть на нее. — Если ты ее сегодня или когда — либо оскорбишь, тебе не жить, понял? Она моя подруга, и только посмей сказать похабную шуточку в ее присутствии, или попытайся ее соблазнить, я оторву твой член и засуну так глубоко в твою глотку, что ты задохнешься! — Абраксас шумно сглотнул. — Ее зовут Амелия! Она с удовольствием следила, как Малфой галантно танцует с юной девушкой. Он все время шутил с глуповатой улыбкой на лице и сияющими от счастья глазами, а она застенчиво улыбалась, отводя смущенный взгляд. К ней пару раз подходили кавалеры и увлекали в танец. Она ловила на себе прожигающие взгляды Тома и вальсировала на зло ему. Сам виноват! О, с каким удовольствием София избегала его весь вечер, уходя то с одним, то с другим. Она видела, что медленно доводит его до точки кипения, приводя в бешенство. Впервые за эту неделю она ложилась с чувством удовлетворения. Наконец-то она спала без кошмаров.***
Том в ярости пробирался к своей комнате сквозь коридоры полные парочек. София выбесила его настолько, что он готов был кинуть Аваду в любого неугодного ему человека. Неожиданно перед ним появилась маленькая фигурка. Он непонимающе рассматривал блондинку в вульгарном розовом костюме сирены. Она кокетливо смотрела на него, накручивая прядь на палец. Тома затошнило от такой дешевки. — Привет, Том! — промурлыкала она, подходя ближе. — Может мы уединимся где-нибудь. И ты, как всякий пират, будешь со мной груб и по-хамски обворожителен? — Ты… — Реддл разглядывал девушку, пытаясь вспомнить. В голове возникли сцены весьма бурного секса, парень презрительно протянул. — Ах, да. — Ну, так что? — она схватила его за руку. — Пойдем пошалим, дорогой! Том скривился и отдернул руку. Эта сука решила его окончательно добить. Он вспомнил всех, с кем танцевала София, и его будто прорвало. Ему было плевать, что коридор полон людей, что завтра весь Хогвартс будет знать о его похождениях, в том числе и Романова. Он просто решил выместить всю свою злость на это вульгарное создание. — Я тебе говорил трогать меня? Я разрешал разговаривать со мной? Я. Разрешал. Подходить. Ко мне? — Он яростно шипел на блондинку. -Том, что ты…? — девушка опешила. — Ты всего лишь шлюха, годная для пользования половины Хога. Я помню тебя! Ты трахнула каждого, кто падок на ТАКОЕ. По всем углам, в каждое мое патрулирование, ты визжала своим высоким голосом имена тех, кто тебя имел! Ты даже взгляда моего не достойна! Я просто пожалел тебя и трахнул, чтобы понять, что такие разъебанные пизденки для меня не в кайф! Том развернулся и пошел в свою комнату, так быстро, как это возможно. Он знал, эта ночь будет для него пыткой…***
Крис сидел в пустынной гостиной с самого утра. Рядом с ним София увидела письмо, а сам он согнулся, держась руками за голову. Она нахмурилась и поспешила к нему. Со стороны спален мальчиков по лестнице уже спускался Абраксас. Они вдвоем подсели к Нотту и переглянулись. София еще никогда не видела этого позитивного парня грустным или злым. — Крис? — тихо спросила девушка, кладя руку на его спину. — Что-то случилось? — Да, — выдохнул брюнет, отнимаю руки от головы и выпрямляясь. — Я официально помолвлен. И это полный пиздец. Это девчонка с самого детства меня с ума сводила, когда ее родители посещали моих. Мой отец написал, что никаких возражений не должно быть. Это его окончательное решение и обсуждению не подлежит! — Ну, — протянул Абраксас. — Мне кажется не все так плохо, ка тебе кажется. — Ох, Абри, все еще хуже. Я в полной жопе! Парень, с выражением отчаянья на лице, в сопровождении своих друзей шел на завтрак в Большой зал. В коридорах все еще было пустынно — старшие курсы отходили от бала, без огневиски там не обошлось. Крис неожиданно застыл и скривился, разглядывая девушку. Она сидела на оконном проеме, болтала ногами и поедала шоколад, жмуря от удовольствия глаза за аккуратными очками. Вокруг нее буквально были разбросаны кучи оберток, София присвистнула. — И вот ЭТО станет моей женой и матерью моих детей?! — тихо пробормотал Нотт. — Я же не переживу. — Ничего страшного, Крис, — прошептал Абраксас, похлопав по плечу. — Давай найдем плюсы. Зато ты никогда не будешь голодным. -Почему? — У вас даже в постели леденцы с шоколадками будут валятся. С голода никогда не умрешь, — интимным шепотом Абраксас обжег ухо Криса. Тот просто стоял, закрыв глаза. Было видно, что Нотт очень старается не протянуть руки к горлу Малфоя и не задушить этого говнюка. София засмеялась.***
Крис с Абри остались обсуждать что-то, выгнав ее из пустого учебного класса под предлогом чисто мужских разговоров. София показала им язык и обиженно пошла в Большой зал. Только вот войдя туда, она увидела Тома. Девушка смачно выругалась. Ну что ж ему утром в воскресенье не спиться -то?! София заметила, как он поднялся, чтобы к ней подойти, и вылетела из Большого зала. Она молила всех богов, каких только знала, стараюсь побыстрее ретироваться, но не успела. Том схватил Софию за руку и развернул к себе, тут же отдернув ладони. Он поднял их вверх, чтобы показать о его чистых намерениях. — Вы что-то хотели, мистер Реддл? — холодно спросила слизеринка. — Я хотел попросить прощения, — тихо произнес Том, а потом откашлявшись, повторил более громко. — Я хотел попросить прощения за тот неприятный инцидент в Выручай комнате. Я действительно не помню, что произошло со мной. Просто в какой-то момент отключился, а очнулся, когда ты уже оттолкнула. Я… Я узнал про ворожеек и мне очень жаль. — Разве эти слова могут избавить меня от ночных кошмаров? — спросила София. — Да, могли бы, если каждое причиняло бы тебе невыносимую боль! — София, ты можешь сделать все, что тебе угодно. Я даже отдам тебе свою палочку. Хоть пытай меня… София вздохнула, мучимая противоречивыми желаниями. С одной стороны ей хотелось растоптать его, унизить, чтобы он навсегда запомнил, что злить ведьму очень рискованно, а с другой — она помнила чувства маленького Тома, который убил неокрепшего птенца, лишь бы почувствовать себя счастливым. Она вспомнила, что он никогда ничего не имел своего. София резко поняла, что таким отвратительным способом он хотел быть рядом. Чтобы она принадлежала ему. Он просто хотел стать чуточку счастливее. Да, это осознание не заставит исчезнуть воспоминания данного происшествия, но оно могло попытаться дать им шанс на крепкую дружбу в будущем. Том смотрел на нее с такой отчаянной надеждой, что София не смогла устоять. — Я принимаю твои извинения, НО… — она выдохнула, собираясь с мыслями. — Я больше никогда не допущу такого поведения. Ты будешь мертв, если это повториться! Том не поверил собственным ушам. Она его простила? Неужели? Он подхватил ее за талию и закружил. Впервые за многие годы он искренне смеялся. А виной этому была миниатюрная блондинка с серыми глазами и невероятно холодным взглядом. Только вот Том знал, что этот лед скрывает невероятно теплую девушку, которая слишком многое пережила…