Благие намерения

      Герда добрела до кухни и опустилась на табуретку. Вытащила телефон, но задумавшись, даже не разблокировала его: куда звонить? 112 — универсальный вариант на все экстренные ситуации. «А потом что? — в голове смешались события последних дней. Как и что она скажет оператору? — А что вообще сейчас?» — Появился закономерный вопрос. Герда выглянула в коридор, конечно, комнату не увидела, но заминки хватило, чтобы она прижалась к телефону лбом и пробормотала:       — Чёрте что, — ощущение, что всё это сериал, который она бы засматривала до дыр: вот загадочное введение с непонятным персонажем, вот главный герой с кучей проблем, вот они встречаются, а дальше приключения, шутки, таинственные злАдеи. Конец, правда, как повезёт — ромашки или стекло.       — Перемотайте до жили они долго и счастливо, — Герда почувствовала себя глупо, озвучивая свои мысли, но от тишины хотелось плакать. Она вдруг, за всё время, что прожила в своей однушке, кожей почувствовала, как воздух давит на неё, как в спину, словно хищник, готовый к прыжку, глядит пустота. Герда дёрнулась от сравнения и хлопнула себя по коленям. Отложила телефон.       — Так, — она посмотрела на время: прошло около двадцати минут, Сухов ещё не должен приехать. Так что с ним делать, встретить у подъезда? Предложить пройтись до какой-нибудь кофейни? Тогда Ника останется одна, и бог знает, что с ней случится в это время. Даже сейчас, что если она в тихом припадке корчится на кровати? Герда задержала дыхание. Вовсе нет, накручивать себя не стоит. Но на всякий случай проверила гостью — та дышала размеренно.       Паранойя. Липкая паутина на лице. Не разобраться, где нити и как их снять, остаётся только яростно тереть и надеяться, что паук остался позади. Герда судорожно провела по лицу. Нет, то, что она накручивает себя в любой ситуации, это понятно, но здесь… Дело не в этом. Словно волнуешься о сестре или даже о дочери. Герда как-то помогала сидеть с трёхгодовалой малышкой и то странное чувство, когда следишь за каждым шагом, чтобы в случае чего поймать, поставить на ноги и утешить, она помнила ясно. Здесь было что-то похожее.       В дверь зазвонили.       «Уже?! — судорожная мысль пролетела в голове, заставив Герду похолодеть от ужаса. Она прислушалась, но Ника продолжила лежать не шелохнувшись. — Хорошо».       Герда быстрым шагом дошла до двери и на всякий случай глянула в глазок. Точно, Сухов. Но как он успел так быстро? Как успел зайти в подъезд, у него есть ключ? Ей до дрожи в руках вдруг захотелось крикнуть в замочную скважину:       — Никого нет дома.       Но она собралась, глубоко вздохнула и, повернув замок, открыла дверь. Сглотнула, кажется даже слишком громко, и этим отвлекла себя от желания захлопнуть дверь. Что-то не так было с Суховым. Словно веяло чем-то чужим. Герда будто наяву увидела раскалённые вихри пепла вокруг него.       — Здравствуй, Герда.       Голос его дрогнул.       — Здравствуйте… — она запнулась, поняв, что не помнит ни его имени, ни отчества. Фамилия слишком сроднилась с образом. Но теперь словно жаба сидела в горле и издавала странные полуквакающие звуки каждый раз, когда Герда пыталась обратиться ко врачу.       — Мне так жаль, — он сжал губы и слегка приподнял брови. Герду словно волна захлестнула, настолько громко у неё внутренний голос закричал о том, что Сухов в больнице такого бы не сделал, не та мимика. Герда на миг потеряла чувство опоры, сомневаясь в реальности происходящего. Вячеслав Иванович, Сухов — все они вели себя не так. — Я не уверен, что должно быть так, но… — Сухов замолк. Вздохнул. «Я умру, — с облегчением поняла Герда. — Всё закончится здесь и сейчас, больше никаких проблем». — Мне жаль, — снова повторился он.       — Что случилось? — Герда едва сдержала улыбку. Что-то в ней изменилось от всех этих непонятных пауз и вздохов, концентрация которых стала невыносимой за последние дни, отчего всё происходящее казалось шуткой, забавной постановкой в цирке, где стоит дождаться конца, чтобы все артисты вышли на сцену.       — Вячеслав Иванович погиб.       — Что? — она подумала, что ослышалась, перепутала похожие слова, мозг от задумчивости исказил слова. Замотала головой. — Нет.       — Мне жаль.       — Я разговаривала с ним недавно! — она повысила голос и сжала ручку двери, за которую неосознанно держалась весь разговор.       — Теракт в метро, тут… — его голос дрогнул, — ничего не поделать.       Герда махнула свободной рукой, словно уменьшая слышимый только ей звук. Прислонилась к двери и подняв голову, заглянула в глаза Сухова.       — Вы шутите? — хоть она и попыталась придать голосу строгости, ноток надежды в нём звучало больше.       — Нет, — уверенности его голосу было не занимать. — Включи новости, всё произошло буквально через несколько минут после моего звонка тебе.       — На какой станции это было? Он мог быть на любой!       — Мы разговаривали с ним, когда всё произошло.       Герда словно вынырнула из сна и поняла, что всё это время, хотя ей казалось, что они видит глаза мужчины, она на самом деле смотрела на его пышные усы, избегая встречаться с ним взглядом. Что-то шептало, отговаривало это делать, уводило в сторону. Африканский барабанчик внутри головы, отбивающий монотонный ритм. Отчего-то она ощутила горячую землю под ногами и жар костра на лице. Сосчитала до трёх и встретилась с ним взглядом. Абсолютно обычные серо-голубые глаза с широким зрачком. Только внутри всё ухнуло в пропасть, а затем поднялось к горлу. Герда внимательно осмотрела руку. Та сжимала ручку, побелев от напряжения, и мелко подрагивала. Она сунула руку в карман джинсов и выпрямилась.       В голове не было ни единой мысли. Только казалось, что Вячеслав Иванович будто наяву стоял перед ней и предвкушающе улыбался, подмигивая и готовясь шутить, что у него снова нервный тик на левый глаз, рядом с ним стоял Сухов со скрещёнными на груди руками и неестественно спокойно смотрел на неё. Герда боялась снова встретиться с ним взглядом. «Обречена?», — она так и не поняла, сказала ли это вслух или подумала.       — Позволь помочь тебе, — Сухов мягко отцепил её от ручки двери и потянул в квартиру. — Присядь.       Герда больше услышала, чем увидела, как он закрывает дверь на замок. Звук щелчка больно ударил по ушам. В коридоре доктор надавил на плечи Герды и опустил её на тумбочку с обувью. Бросил взгляд на себя в зеркало и улыбнулся.       — Принесу воды.       Герда смогла только вяло кивнуть, хотя на самом деле хотела крикнуть со всей силой, чтобы он убирался. Барабан всё также настойчиво бил в голове — сбивал с мысли. Его пульсация отдавалась каким-то древним танцем у костра в самом сердце, которое послушно ловило ритм и следовало за ним. «От-дох-ни, брось всё, спи», — слышалось в нём. Герда надавила на грудь и согнулась.       «Всё неправильно», — Герда вгляделась в тёмно-синюю ткань джинсов, замечая в полутьме переплетение нитей, и никак не могла сосредоточиться на том, что делать. Только сейчас она осознавала, что Вячеслав Иванович за все две недели, что она его знает, стал ей куда ближе, чем просто лечащим врачом. Его шутки, контроль за анализами и даже попытки отвлечь её от болезни специальным кодом состояний, когда она могла говорить не напрямую о том, что её беспокоит, а с помощью установленных фраз, всё это теперь словно превратилось в ворох острых металлических зубьев, раздирающих изнутри. Герда отчётливо поняла, что хотела бы иметь такого дедушку в своём детстве.       — Выпей, — в лицо ей ткнули холодную кружку. Она согласно кивнула и глотнула ледяной воды. Заныли зубы, и эта резкая боль дала пробраться одной мысли на поверхность: «Ника».       — Спасибо, — Герда сама не поняла, отчего так болезненно-высоко поднялся, а затем опустился её тон. — Мне надо побыть одной, спасибо, что сообщили об этом.       — Думаешь, я оставлю тебя одну? — она не поднимала на Сухова взгляд, но внезапно внутренне ощутила, что тот грозно нахмурился и упёр руки в бока. Теперь её совершенно не интересовало странное поведение. Всё внимание держали слегка подрагивающая вода в стакане и блики света на нём. Что-то неестественное было в них. «Сда-вай-ся», — пульсировала кровь. Вода, рисуя волнами дрожь рук, ласкалась: «Верь е-му».       — Я хочу побыть одной, — новая попытка получилась гораздо внушительнее. Герда выпрямившись, встала. Подавила дрожь в теле, надеясь, что это осталось незамеченным, и подошла к двери, собираясь её открыть.       — А ты в курсе, что та девушка сбежала? — внезапно поменял тему Сухов.       — Да? — сухо спросила Герда. — Понятно.       — Через окно, с помощью золотых крыльев.       Герда перевела на него взгляд, но не заметила и тени усмешки. Снова взглянула на кружку, которую по непонятной причине, не могла отпустить и поняла: капли света едва держались в чернильной пустоте. Только такого быть не могло, в коридоре всегда была полутьма, из-за света с кухни.       — Ясно. Вам пора, — уже не таясь, настойчиво ответила она и провернула замок.       — Почему мне кажется, что она пошла к тебе?       — Полетела, скорее.       Герда распахнула дверь. Холодная вода чуть расплескалась и попала на кожу, что взбодрило. Она смогла сфокусироваться на одной мысли: прогнать Сухова.       — Я не брошу тебя одну, — сочувственно повторил Сухов. Сердце билось в так его словам.       — Уйдите, — повторила Герда и сглотнула, чувствуя, как от отчаяния готова расплакаться, ведь ей так хотелось, чтобы доктор был рядом, дал ей сдаться, ей хотелось рассказать, какое безумство творилось сегодня и что она совершенно не хочет с ним справляться.       — Или ты ослеп от гордыни? — сбоку раздался звонкий голос Ники. Герда испуганно вжалась в дверной косяк и закрыла глаза. Она слышала каждый шаг босых ног по полу, и отчего-то покрывалась мурашками всякий раз, когда Ника становилась ближе. Барабан в голове отступил, ослаб от шелеста листьев и звона металла. Герда всхлипнула и посмотрела на свои трясущиеся руки. Только не вперёд.       — Приятно видеть старых друзей, — в голосе Сухова звучало довольство.       — Ты пришёл незваным, — каждый звук покрывал кожу раскалённым металлом.       — Я в твой дом, а ты в этот мир, — словно не чувствуя всей атмосферы в комнате легко парировал Сухов. Герда рискнула искоса взглянуть на него и увидела довольную улыбку. Он явно наслаждался происходящим.       — Ты в этом уверен? — она хмыкнула, а затем всё пропало. Герда снова могла свободно дышать и двигаться, вот только она боялась даже глотать слюну, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание. Что-то ей подсказывало: здесь не должно быть никого кроме них.       — Конечно же нет, — он сощурился. — Хотел помочь, а меня выгоняют.       — Зачем тогда прячешься за чужой силой? — процедила Ника.       Сухов поднял руки перед собой, как бы сдаваясь.       — Ясно, понятно. Мне тут не рады в любом виде. С тобой всегда такое после перерождений. Не буду мешать.       Он развернулся и, напевая, вышел. Даже не повернул голову, проходя мимо Герды. Удивительное дело, выглядел он ещё довольнее, чем когда пришёл. Или это маска спала, показав истинное отношение к ситуации? Герда вопросительно взглянула на Нику, даже не выглядящую удивлённой, а затем отскочила от захлопнувшейся двери. Замок сам прокрутился вокруг оси и закрыл их.       Ника вздохнула. Герде захотела спросить, когда та успела познакомиться с Суховым, но накатила такая усталость, что глаза закрылись сами собой, а вопрос застрял где-то в лёгких. Плавно текли секунды, двигаться совсем не хотелось. Только всплывали мысли о Вячеславе Ивановиче и том странном теракте. Ника рядом тоже молчала, и Герда подумала бы, что та ушла, но тишину и стук сердца прерывало чужое дыхание. «Что ей надо?» — с раздражением подумала она.       — Это не твой знакомый, — словно откликаясь на мысли, сказала Ника.       — Второй раз его вижу, — злобно пробормотала Герда.       — Просто иллюзия внешности.       Это было слишком. Словно последнее пёрышко упало на кучу произошедшего, и та свалилась прямиком на Герду.       — Хватит! — голос словно прорезал тишину. — Он чёкнулся, я чёкнулась, да не важно, что случилось, но точно не это!       — А ещё у нас глаза случайно похожи, — в голосе Ники отчётливо звучали нотки иронии, Герда стремительно развернулась к ней и закричала:       — Вот это да, совпадение, боже ты мой, это не одинаковая болезнь, а пришествие Христа на землю!       Та кивнула головой и улыбнулась. Герду затрясло.       — А это ты как объяснишь?       — Что, это? Твой уход? — постаравшись вложить как можно больше яда в голос, процедила Герда. Что-то мягко пронеслось перед её лицом и ослепило на миг солнечным зайчиком. Когда она проморгалась, то первым делом увидела сотни солнечных лучей, прорезающих полумрак, расплывчатые радуги на стенах и огромные сложенные за спиной Ники крылья — они слегка подрагивали и задевали потолок, издавая скрежетание.       — Но… — Герда только и смогла это выдавить. Крылья из металла?       — Золотые, — с озорной улыбкой и глазами, горящими в отблесках синевой с золотом, подтвердила Ника.