Чужой среди своих

Входная дверь в квартиру со стуком открылась, и туда буквально влетели двое разгоряченных людей. Они бы уже набросились друг на друга прямо в лифте, если там и компанию не составила бы пожилая соседка Клауса. Закрыв за собой дверь, Майклсон повернулся к Кэролайн и заключил ее губы в страстный поцелую, заставляя их обоих раствориться в ощущении близости друг друга. Верхняя одежда уже лежала сброшенной на полу. Не видя абсолютно ничего, они, не прерывая поцелуев, оказались в гостиной. Клаус прижал девушку спиной к стене, прижимаясь к ней и придерживая за талию. Комната была освещена только светом неполной луны, проникающий сквозь полупрозрачные шторы. Клаус оторвался от губ девушки, переходя на шею и одновременно расстегивая пуговицы на шелковой рубашке, сбрасывая этот предмет гардероба с нее. Кэролайн мысленно порадовалась, что в помещении слишком темно, да и Клаусу некогда рассматривать ее обнаженное тело, поэтому просто расслабилась, отдаваясь ощущениям, проникая руками под хенли Майклсона, поглаживая его спину и живот. Вдруг Клаус приостановился, напряженно сжав талию девушки, и крепко закрыл глаза, тяжело дыша и уткнувшись ей в шею. Он изо всех сил старался скинуть с себя наваждение и скрыть внезапно снова проявившийся золотистый цвет и выступившие клыки. В последнее время неконтролируемые выплески волчьей сущности стали слишком частыми. И каждый раз все связано с этой ведьмой, которая поглощала его с каждой секундой проведенной с ней все больше. Присутствие белокурой девушки рядом с ним заставляло всю его сущность замереть. Это было не то чувство отвращения, когда в нос ударял свойственный ведьмам и ведьмакам запах. От нее веяло чем-то иным. Чем-то, что зарождало в нем слишком много противоречий. — Клаус, — прошептала девушка, поняв, что что-то не так. Клаус тяжело дышал, но никакие усилия не могли унять его волчью сторону, а такой вид вполне мог испугать ведьму. Кэролайн аккуратно уперлась ладонями ему в грудь, заставляя его чуть отпрянуть. На секунду внутри все сжалось, когда она почувствовала на себе янтарный взгляд оборотня. Инстинкты кричали противостоять ему, использовать заклинание, чтобы защитить себя, но умом она понимала, что защита от него ей не нужна. И когда все страхи ушли из ее сознание, она смогла осознать насколько это прекрасно вблизи. Его зрачки полностью окрасились в цвет настоящего золота, Кэролайн смогла заметить маленькие крапинки серого, зеленого, голубого. Чтобы разглядеть их, ей пришлось приблизиться так, что кончики их носов почти соприкасались. Во взгляде оборотня что-то мелькнуло, заставив девушку немного испуганно отпрянуть. Она посмотрела чуть ниже, на проступающие из его десен двойные клыки, которые сейчас пугали ее до чертиков. Ей казалось, что сейчас эти же самые клыки прокусят ее кожу на шее, но она сосредоточилась на своих ощущениях, на прикосновениях его рук к ее талии, на опаляющем дыхании, которое сейчас давало ей вспомнить, кто перед ней. Клаус не причинит ей вреда. Она это знает. Она привстала на цыпочки и аккуратно поцеловала Ника в уголок губ, а потом поцеловала и по-настоящему. Она отчетливо почувствовала клыки, но не отстранилась, а, наоборот, постаралась выразить поддержку, аккуратно обводя языком острые, как бритва клыки, и не чувствуя какой-то боли от того, что Клаус с силой сжал ее талию, принимаясь отвечать. Она почувствовала отдачу от мужчину, которая показалась ей немного отчаянной. Кэролайн почувствовала металлический вкус крови на своем языке, когда Клаус случайно задел губу девушки своими клыками. Клаус извиняюще поцеловал маленькую ранку, оставляя на своих губах следы ее крови, заключая ее лицо в свои ладони. Девушка протестующе замычала, помогая снять мужчине хенли. Она провела рукой по обнаженной груди, аккуратно обводя небольшие оставшиеся шрамы от пуль. Клаусу не сильно нравилось слишком пристальное внимание к доказательствам его прошедшей беспомощности, поэтому он подхватил девушку за бедра, заставляя обвить его талию ногами, и понес в сторону спальни… *** Смотря в окно, Клаус мог наблюдать за тем, как небо медленно светлеет. Лучи солнца проникали сквозь стекла, освещая комнату, которая до этого была погружена в абсолютную темноту. Он все еще оставался обнажен и прикрыт только половиной шелковой простыни, как и рядом лежащая девушка. Кэролайн лежала на животе, голова покоилась на одной из подушек и была повернута в сторону мужчины. На губах играла нежная улыбка, говорящая, что ей снится что-то хорошее. Волосы отброшены на другую сторону подушки, открывая Майклсону вид на ее лопатки. В темноте у него не было возможности разглядеть все детали, но сейчас это привлекло его внимание. Небольшие красноватые рубцы, которые так не вписывались в этот вид, его насторожили. Ночью он не чувствовал ничего такого на ее кожи, поэтому чуть приподнялся и дотронулся до них. Сейчас он отчетливо ощутил маленькие шероховатости. Посмотрев на мирно спящую девушку, аккуратно отодвинул простынь ниже, открывая больший участок спины. Кончиками пальцев он прошелся длинной красной линии, которая начиналась с середины спины и переходила куда-то на живот. Это полоса была более свежей, нежели то, что он видел выше. Девушка пошевелилась, приоткрыла сонные глаза и увидела, куда направлен взгляд оборотня. Она сразу поняла, почему он смотрит так. Это заставило ей внутренне сжаться, чувство отвращения к себе вновь зародилось в ней. Она не рассчитывала, что заклинание спадет так скоро, оно должно было продержаться намного дольше. Она сглотнула, закутываясь в простыню, словно в кокон, натягивая ее до носа, и привстала. Клаус не должен был это видеть, это совершенно не входило в ее планы. Все эти недостатки ее тела вызывали лишь отвращение и раздражение у нее самой, а значит и у других тоже. Поэтому заклинание всегда спасало ее, позволяя носить вещи с открытой спиной и не беспокоиться о внимании других. Но, видимо, этой ночью она слишком сильно расслабилась, что не смогла контролировать свою магию. — Тебе… не нужно было это видеть, — вздохнула, краснея. И в этот раз Майклсону не понравились ее розовые щеки и учащенное сердцебиение, как это было ранее. — Почему я не заметил этого вчера? — он окончательно поднялся и протянул руку к девушки, положив ее на шею Кэролайн и поглаживая большим пальцем еще один маленький и незаметный шрамик под линией волос. Форбс поджала губы, сосредоточив свое внимание на нескольких амулетов на его шее. — Чаще всего я накладываю скрывающее заклинание, но сегодня… оно спало слишком быстро. Тебе не нужно было это видеть, — повторила блондинка. — Почему? — Потому что… это отвратительно. Иногда я сама не могу смотреть на себя в зеркало, что уж говорить про других… — она удивленно прервалась, когда Клаус приблизил ее лицо к своему и поцеловал. — Тебе нечего стыдиться, глупенькая, — нежно сказал он, смотря на прокушенную им вчера губу. В глазах Кэролайн скользило искреннее удивление и непонимание, когда он так же нежно коснулся своими губами шрамика на ее шее, а потом заставил ее отпустить простыню, в которую она панически вцепилась, — Не передо мной. Откуда они? — спросил он, опуская руку на ее живот. — Мелкие осколки стекла после аварии… — она прикрыла глаза, наслаждаясь касаниями Майклсона, — А те, которые более свежие… они остались после того случая, когда… Ну, после похищения, — она тяжело вздохнула. Клаус аккуратно повалил ее обратно на кровать, заставляя Кэролайн опустить голову ему на грудь, и одной рукой обнимая ее за талию, а в другую взял ее руку, прикладывая к своим губам. Блондинка тихо шмыгнула носом и зажмурила глаза, не в силах поверить, что все это и вправду происходит с ней. Все было слишком хорошо. И ей казалось, что еще чуть-чуть и все это исчезнет. Что Клаус уйдет, оставит ее, причинив боль. Сердце билось с бешеной скоростью, и ей хотелось еще сильнее прижаться к мужчине, чтобы поверить, что это действительно правда. — Сегодня ты увидела настоящего меня. Ту мою часть, которую я не хотел тебе показывать, но ты не убежала. Ты приняла меня. — Конечно, я не могла поступить иначе, — искренне сказала она, поднимая голову и смотря прямо в его глаза. Он нежно провел рукой по ее щеке, заставляя ее сердце замереть. — Ты боишься меня? Сейчас, — снова этот вопрос. Кэролайн облизнула пересохшие губы, обдумывая свой ответ, не разрывая их зрительный контакт. — Мне… нет. Просто мне непривычно, — Клаус непонимающе поднял бровь, на что девушка вздохнула и снова положила голову ему на грудь, продолжив говорить, — За последние несколько дней проведенных с тобой, я чувствую себя в безопасности, как не чувствовала очень давно. Просто… я не знаю. Последнее время я вздрагиваю от каждого шороха, мне кажется, что вот-вот из-за угла кто-нибудь выпрыгнет и нападет. На самом деле так было всегда, лет с семнадцати, поэтому чувство легкости, когда я с тобой, настораживает меня. Я не хочу слишком расслабляться, но это то, что я делаю рядом с тобой, — красноречиво закончила девушка. Ком поселился в горле, но внутри она почувствовала облегчение от того, что высказалась. Бессонная и насыщенная ночь заставили чувствовать блондинку усталой и погрузили ее в легкую и спокойную дрему. Клаус не мог заснуть. Глаза слипались, но каждый раз, когда он начинал погружаться в сон, его будто что-то выдергивало. Он не хотел это признавать, но то, что происходит сейчас с ним, ему нравилось. Даже то, что Кэролайн видела его истинное лицо, которое он не хотел показывать, перестало настораживать его, хотя удивляло. Золотые глаза, заострившиеся скулы, двойные и острые клыки могли ужасать или завораживать. Одно из двух, но первый вариант более частый, особенно для ведьм, но не для этой. Но он ясно увидел в её глазах страх. На одну единственную секунду он почувствовал, как она сжалась в его руках, но переборола его, сделав первый шаг для поцелуя. И, пожалуй, это была лучшая ночь за последнее время, в которую он смог отпустить себя. Это заставляло его почувствовать себя собой. Только истинные эмоции могут заставить оборотня потерять контроль над собой. И эти истинные эмоции были столь сильны, что внутри разжигался огонь. За последнее время Клаус делал столько несвойственных себе вещей. Он провёл Рождество не в одиночестве, сходил на свидание, попытался научить Форбс водить, а самое главное он не пытался вернуться на работу раньше срока. Раньше он не мог сидеть дома даже в выходные, но сегодня ему не хотелось подниматься с кровати. В комнате витал еле заметный запах розы. Этот аромат приятно покалывал в носу, полностью заполняя легкие. Поглощая и впиваясь в память и кожу. Этот запах начал преследовать его везде, даже когда Кэролайн не было рядом. После ночи Рождества он чувствовал это везде, что первое время вызывало раздражение. Имея обоняние оборотня, Клаус не любил, чтобы в квартире были посторонние запахи, потому что это очень неприятно для него. Но сейчас этот запах был чём-то обыденным и приятным. Он был одновременно незаметным и слишком абсолютным настолько, что окружал Майклсона. Часы, стоящие рядом, зазвенели, оповещая о том, что уже семь часов утра и скоро Клаусу пора на работу. Он постарался, как можно быстрее, выключить его, но Кэролайн уже проснулась, непонимающе оглядываясь. — Что ж, доброе утро, — улыбнулся он, извиняющимся взглядом смотря на Форбс, — Мне пора на работу. Больничный закончился, пора вернуться на рабочие будни. — Ладно, — девушка закусила губу и встала с кровати, обмотавшись в простыню, все ещё чувствуя себя немного неловко перед Майклсоном. — Я быстро в душ. Ты, вообще, можешь ещё поспать если хочешь. — Нет, я уже выспалась, пока приведу себя в порядок, — отказалась она, натягивая валяющиеся рядом с кроватью джинсы. Клаус отправился в душ. Это отрезвило его рассудок, давая почувствовать свежесть нового дня. Сонливость прошла, но не до конца. Ему явно придётся выпить очень много кофе сегодня, да и позавтракать не помешало бы. В автомате в полицейском участке можно будет чем-то подкрепиться. Но для начала нужно решить, что делать дальше с Кэролайн. Ему уже пришла одна идея в голову. Ему как раз нужна спутница, и Маскарад будет к месту. Он оделся в свою привычную и удобную одежду: чёрные джинсы и серая хенли. Выйдя из ванной, он сразу почувствовал запах еды, что его немного удивило. На кухне уже во всю хозяйничала Кэролайн. И, к удивлению Майклсона, она смотрелась здесь очень гармонично, естественно. Раньше Клаусу никто не готовил завтраки, вернее, он не позволял никому вмешиваться в его личное пространство, изрядно ценя его. — Я приготовила завтрак, — сказала девушка, когда заметила, как он на неё смотрит, — Я, конечно, не очень хороша в готовке, но яичница получается съедобной… обычно, — сзади нее кофеварка оповестила о том, что кофе готов, отвлекая девушку от неловкого переминания с ноги на ногу. Клаус невольно улыбнулся и сел за обеденный стол, перед ним сразу очутилась тарелка с едой, а затем и кружка с дымящимся кофе, — Крепкий, чёрный, да? — Кэролайн облизнула пересохшие губы, присаживаясь напротив. Десять минут назад идея приготовить завтрак казалась удачной, а сейчас вдруг все стало слишком странным. Пусть яичница и не подгорела, но все не могло быть хорошо, с ней явно что-то не то. — Спасибо, — сказал Клаус, делая глоток горячего напитка. Под взглядом девушки, который выражал нетерпение и надежду, он съел первый кусок яичницы. Все было не так плохо, но соли было много, очень много. Он откашлялся и запил соленый вкус с помощью кофе, сделав большой глоток, не обращая внимание, как кипяток обжигает горло, — Это… довольно вкусно. — О, нет, — Кэролайн тяжело вздохнула, прикрывая лицо руками, — Это ужасно. — Нет, говорю же, очень вкусно, — увидя опечалившуюся девушку, он съел еще кусок. Все действительно было неплохо, пусть соль и мешала наслаждаться вкусом, но ей было необязательно это знать. Форбс убрала руки от лица и встала, подходя к нему. — Ты мне лжешь. Не ешь эту отраву, — она попыталась убрать тарелку, но Клаус перехватил ее руки, усаживая к девушку к себе на колени и обнимая со спины. — Не будь так строга к себе. Все не так плохо, — он улыбнулся, опираясь подбородком на ее плечо. — То есть уже «не так плохо», а не «довольно вкусно», — она тоже улыбнулась, повернув голову вправо, практически сталкиваясь с оборотнем носом. — Подловила. Может, слегка пересолила. Главное не результат, а внимание. Скажем так, раньше завтрак мне никто не готовил. — Оу, прости, если влезла туда, куда не надо. Нужно было сначала спросить, — смутилась девушка. — Нет, на самом деле, это приятно. И непривычно, — он нежно поцеловал ее. Кэролайн ответила и почувствовала явный вкус соли. — Слегка, говоришь, — она подняла бровь, насмешливо на него смотря. Ей не хотелось подниматься и покидать эту квартиру и этого человека, но желания не всегда могут выполняться, — Тебе пора на работу. Да и мне, кстати, тоже. — Я могу тебя подвезти, — предложил он, когда девушка уже встала, и одним глотком допил свой кофе. — Нет, хочу прогуляться, — мягко сказала она, собирая непослушные волосы в хвост. Ей нужно было все обдумать, поэтому отказаться было лучшей идеей. Прогулка сможет рассортировать все ее мысли по полочкам. *** — Хей, чувак, рад, что с тобой все в порядке, — Марсель с огромной улыбкой подошел к Майклсону, похлопав его по плечу. От мужчины так и веяло искренней радостью, в принципе, как всегда. Деймон, который сидел недалеко, прикрылся папкой с камим-то делом и закатил глаза, — То, что случилось — просто ужасно. Никогда бы не подумал, что, на самом деле, Тайлер был психически-нездоровым, — он сделал сочувствующее выражение лица, заставляя Клаусу почувствовать зарождающееся раздражение, Деймон на заднем плане снова закатил глаза, — Ладно, мне уже пора идти. — Да, пора, — согласился оборотень. Марсель неловко хмыкнул и ушел восвояси. Клаус вернулся и сел за свой рабочий стол напротив Сальваторе, наконец выпивая свой кофе из автомата. — Это уже третья чашка за день. Это точно нормально? — нахмурился Сальваторе. — Ха. Просто плохо спал ночью, поэтому срочно нужен кофеин. Как обстояли дела, пока меня не было? — перевел он тему, ведь Сальваторе точно начал бы расспрашивать и шутить, почему Клаус не спал, а это ему точно не надо было. — Я сам недавно только вернулся. Веселые выходные в Нью-Йорке выдались, но не суть, — так же туманно ответил Сальваторе и перевел тему, — По поводу дела Тайлера приедет какой-то агент ФБР. — ФБР? — Клаус чуть не подавился недопитым кофе. — Да, вроде. Откуда-то из Лондона. Это вообще другая страна, почему оттуда? — недоумевал Нормальный. — Из Лондона, значит, — тихо повторил Клаус, задумываясь о чем-то своем.