Это всего лишь игра.

— Тише, Чип, — попросил меня Юнги, — На нас люди смотрят. — Ну и пусть смотрят. Как я могу тише? — возопила я и со всей силы пнула камешек, который тут же ударился с веселым стуком о перила, только чудом не попав в ногу важного седовласого дедка в костюме, прогуливающегося с шумными внуками по мосту. — Осторожней, девушка, — тут же сделал мне он замечание. — Извините, — отозвалась я тут же. — Случайно. — Учитесь культуре поведения, дорогая моя, — важно и с чувством собственного достоинства отвечал пожилой мужчина. — Корея в ее нынешнем положении требует образованных и культурных своих детей. Вежливость — признак…Признак чего, я так и не узнала, потому что он не договорил. Его внучки, насмотревшись на меня, тут же принялись пинать камешки во все стороны. Один из них со всей дури ударил ногой по булыжнику и заорал, вцепившись в ступню обеими руками. Его брат попал камнем в сестричку, самую маленькую из них, и девочка тут же заревела, зачем-то предварительно плюнув в обидчика. Дедушка, причитая, что больше никогда не поведет этих «чертят» на прогулку, тут же кинулся всех успокаивать. Я, глядя на эту картину, нечаянно издала нервный смешок, кажется, даже слегка злорадный. — Разрушительница. — Покачал головой Юнги, замедляя шаг. Вроде бы он понемногу успокаивался. Я наконец дождалась того радостно момента, когда он открыл рот и заговорил. — Ты сеешь хаос и разруху. — А все ты виноват, — тут же перевела я стрелки на задумчиво разглядывающего окрестности Юнги, — Придумал, блин, еще один гениальный план! Идиотизм какой-то! И зачем я вообще с тобой связалась? Что за глупые планы ты придумываешь? Не-е-ет, они не глупые, они ненормальные! Бичи, бурундуки, контракты, дебильные друзья с дебильными кличками, трансвеститы. Идиотизм! Да эти двое только еще ближе стали. Как бы они там, — я оглянулась на всякий случай, вдруг эти двое все же за нами пошли? — Прямо на мосту не легли… ну, ты понимаешь. — Легли? — с интересом спросил мой спутник. — Ага. Не маленький, понимаешь. А ведь все из-за твоих планов, дорогой мой, — я вновь кинула на парня красноречивый взгляд. — Это же надо было мне свой последний разум посеять где-то, чтобы связаться с таким болтуном, как ты. Миссия номер один, миссия номер два… мы их разлучим… нам нельзя сдаваться… И что? Бодяга какая-то в результате вышла. — Юнни, пожалуйста, давай закроем эту тему, — попросил меня Шуга, устав, видимо, от моей болтовни. Он замолчал на мгновение, а потом произнес задумчиво, как подвыпивший философ. — А если тебе вдруг захочется полежать так же… я с радостью предоставлю свои услуги. Мы же партнеры. Да? — около уголков его глаз появились стрелки — он сдерживал улыбку. Началось в колхозе утро — вот и первые дебильные шуточки с подтекстом! В себя наш мальчик приходит? — Спасибо, вынуждена отказаться, — важно отвечала я. — Если тебя не устраиваю я, то могу познакомить тебя с кем-нибудь, кто устроит, — очень скромно отвечал Юнги, глядя на меня невинными глазами мальчика-колокольчика. — Ты только скажи, какие у тебя требования к кандидатам «на лежанку». Мы, партнеры, во всем будем помогать друг другу. Будь я сильнее, за такую помощь точно бы ему морду набила. Как мой братишка. Тот все свое детство, юность и отрочество проблемы решал кулаками. — Сволочь ты все-таки, Мин. А требования… Они должны быть непохожими на тебя, — заявила я. Мы вновь оказались на набережной, на этом берегу уставленной небольшими уютными уличными кафешками, магазинчиками и передвижными лотками со всякой всячиной. Где-то здесь, по словам Чеён, сидела иногда гадалка, которая однажды раскладывала карты ее подружке и безбожно ее надурила — бедняжка до сих пор ждет, как дурочка Ассоль, свои Алые паруса, разве что к морю каждый день не шастает. Мира часто подкалывает глупышку, а сама ни в какие предсказания не верит. — Они? — делано удивился парень. — Тебе сразу несколько надо? — Иди-ка ты, — добродушно начала я, собираясь указать ему направление. — Иногда я думаю, — отозвался вдруг Юнги, — поместятся ли все посланные в тех местах, куда их посылают? — Поставь вопрос по-другому. Смогут ли они достаточно растянуть эти самые места посыла? Да, это было совершенно не смешно, но мы дружно расхохотались. Мы оба только что — не побоюсь этого слова — пережили моральное потрясение, хотя готовились к маленькому триумфу. Да кто угодно на нашем месте пережил бы настоящее любовное землетрясение! Но оба мы, как оказалось, сходились в отношении к неприятностям. И я, и он были оптимистами — к тому радостному моменту, когда мы сошли на берег, мы перестали сильно печалиться и кручинится, хотя в наших душах (если Мин, конечно свою не обменял у сил зла на свое же нереальное обаяние) остался неприятный осадок. Опять ничего не получилось. Опять мы сами себя обманули. Опять мы остались в пролете, а эти двое опять хорошо провели время, не понимая, как сильно они нас дразнят и раздражают одновременно. — Знаешь, Бурундук, мне всегда везет, — вдруг своим обычным, слегка задорным, бодрым, вкрадчивым и донельзя хриплым голосом произнес Шуга. — Всегда. — Да? — со скепсисом в голосе спросила я. — Конечно, мы мало знакомы, чтобы я делала какие-то выводы, но… судя по всему, ты неудачник. — Неудачник — это не про меня, — он явно был не согласен с моими словами. — Всегда везет! Почти, — поправился он. — Но в любви… кажется, в ней удача от меня отвернулась. Только тогда, когда я пытаюсь завоевать эту девушку, везенье убегает от меня, — мои уши уловили грусть в его голосе, и мне неожиданно захотелось пожалеть его и даже, может быть, обнять. Естественно, я не кинулась на Юнги с радостными криками, чтобы заключить в объятия. — Значит, себя ты считаешь счастливчиком? — переспросила я. — Ага. Вселенная благосклонна ко мне. — Что, веришь в силу мысли? — прищурилась я, вспомнив известный документальный фильм, посвященный этой проблематике. — Конечно, — отозвался парень самым разгильдяйским тоном, и я не поняла, шутит ли он или это правда? — Серьезно? — Серьезно, — разгильдяйства в этом голосе стало еще больше, и я так и не поняла, можно ли верить этим его словам или он придуриваетя. — Как ты думаешь, почему некоторые называют меня Счастливчиком? — И Лаки Боем, как собачку, — вспомнилось мне. — Ну не знаю. Насчет твоей удачливости… Доказать можешь? — есть во мне тяга к азарту. В детстве меня все постоянно брали «на слабо». — Могу. А надо? — пожал плечами Юнги. Его, наверное, «на слабо» не возьмешь. Эх, не то что мой братишка или Хунмин из группы, с которым мы постоянно друг над другом подтруниваем еще с первого курса. — Надо. — Точно? — Да! — я заупрямилась. — Видишь автомат? Пошли, докажу. — И он с безразличным видом потащил меня к автомату с игрушками, в котором за весьма умеренную плату можно было вытащить себе приз с помощью управления краном. — Да это лохотрон, — у меня лично никогда не получалось вытянуть игрушку, сколько бы я ни старалась, — а уж в детстве, поверьте, я просто болела этой фигней, сжирающей кровные денежки. — Юнги, не трать на это свои деньги, все равно ничего не вытащишь. Он, само собой, меня не послушал. Сначала постоял, посмотрел на играющих, которых было в этот воскресный вечер просто завались — девать людям деньги некуда! — потом, минут через пятнадцать, когда мне стало уже совсем скучно, произнес загадочное: «Шесть» и подошел к автомату с игрушками. Через две минуты он с умным видом протянул мне игрушечного музыкального тигренка, держащего в руках большое и почему-то зеленое сердце с надписью: «Полюблю всем сердцем», и когда я ошарашенно взяла мягкую игрушку, сказал самодовольно: — Вот, Бурундук, прими подарок и успокойся. — Спасибо, а тебе он точно не нужен? — Тигр мне понравился. — Если был бы нужен, я бы тебе его не отдал. — Ну, спасибо, партнер. Тебе говорили, что ты невероятно щедр? — Да. Но, знаешь, это был плохой пример моей феноменальной удачливости, — сказал он. — Здесь удачу можно рассчитать. Да и сжатие крюка здесь неразболтанное — поэтому и вытащил. — Но все равно круто! — я оставалась под впечатлением — даже и не думала, что такую большую игрушку можно вытащить из какого-то там автомата. — Я назову тигра в честь тебя и посажу на тумбочку. У него тоже глаза карие. Мин хмыкнул, а я погладила игрушку по голове. — Иногда я буду вселяться в него, и тогда у меня будет возможность подглядывать за тем, как ты переодеваешься в комнате. — Ты везунчик, может быть, но все равно остаешься не самым адекватным, — рассердилась я, с трудом запихивая большого тигра в рюкзак, который тут же увеличился втрое, и его стало неудобно тащить. Шуга молча взял у меня рюкзак, а я опять отобрала его. — Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах, — задумчиво отозвался Юнги, явно кого-то цитируя. — Бросить? Река-то рядом, — тут же обрадовалась я и в шутку толкнула Шугу. Кажется, дурачась, мы забывали о своем сегодняшнем провале. По крайне мере сейчас точно не помнили о нем — я слишком сильно толкнула Юнги, а он зазевался, споткнулся и чуть не врезался в невысокую костлявую женщину в шикарном платке с хохломской росписью, накинутом на острые плечи, упав на одно колено перед ней, внимательно глядящей на нас своими черничными глазами-буравчиками. В руках женщины был небольшой мешочек из пурпурного бархата, перетянутый золотой лентой. — Давно передо мной юноши на коленях не стояли, — хмыкнула она. Юнги мгновенно оказался на ногах и галантно извинился — в своих лучших традициях, явно расположив тетку к своей персоне. — Вежливый. — внимательно вгляделась в него женщина. — Красивый, умный, дерзкий, ответственный. Ветреный только. — Его все ветренным зовут, — тут же сказала я, оказавшись рядом с ними, и даже помогла Юнги отряхнуть колено от пыли, почувствовав вину, — не надо было его толкать. Вдруг бы он на эту тетку завалился, сломал бы ей чего? Ну, сомневаюсь, что сломал бы, — Юнгия наш вроде на кабана не похож, на оленя скорее, но черноволосая тетка с платком явно начала бы качать права. — Ну и хорошо, — сказала зачем-то женщина. — Ветер так ветер. — Наше университетское ветрило, — потрепала я парня по маковке, встав на носочки. — Чип, перестань, — строго взглянул на меня парень. — Извините еще раз, я случайно. — Видела я твое «случайно», — кивнула на меня насмешливый взгляд тетка. — Шумная у тебя девочка. — Буйная, — улыбнулся ей дружелюбно Юнги. — Нормальная я, — потянула я его в сторону. Справедливо? Ему, как всегда, комплименты, а мне только одно определение: «шумная»? — Лучше такая, чем та, что сидит давно в твоем сердце, — произнесла женщина туманную фразу, поглаживая красный мешочек чересчур тонкими пальцами, на каждом из которых сверкали под лучами солнца разноцветные кольца. — Вы о чем? — спросил Юнги удивленно. Я тоже заинтересовалась. — Лазурная, — односложно ответила тетка. Глаза-буравчики прищурились. — М? — в недоумении уставился на нее молодой человек. — Это она о чем? — подергала я парня за рукав. — Вы о чем? — Думаю, он знает, — растянулись губы незнакомки в улыбочке. — Но цвет этот вижу яснее ясного над твоей головой. Лазурное и черное, смешанное. — Она о чем? — громким шепотом спросила я у Шуги. — Не в курсе, — отвечал он мне, и глаза у него были удивленными-удивленными. — Может, она на твоих Мими и Чжиуна намекает? Типа, они — лазурные? — спросила я и, не удержавшись, заржала, но под острым взглядом тетки затихла, чуть не подавившись смехом. Однако едва я взглянула на Юнги, охота веселиться отпала. Кажется, женщина задела его за живое. — Пошли, она мне не нравится, — зашипела я Юнги. — Нам пора! До свидания! — очень громко крикнула я черноволосой женщине, чтоб она наконец отстала от нас. — А удачи у тебя не будет, красивый мой ветерок, потому как не туда ты свою энергию правишь, — с улыбкой на тонких губах, сияющих темно-карминовой помадой, произнесла уже нам в спину женщина. — В смысле? — резко остановился парень. — Без смысла, — женщина пожала плечами, привалившись спиной к столбу декоративного фонаря. — Раз фортуна машет тебе задницей в каком-то деле, лучше не берись за него вовсе. Оно не твое, утешься чем-нибудь другим. Ею утешься, — кивнула она на меня. — Вы чего? — возмутилась я. — Я ему не палочка-выручалочка, и не жилетка даже. — С ней будет весело. Огню с воздухом весело. Оба активны. Подпитываете друг друга. — она зевнула. — Как вы странно говорите, — Юнги поправил растрепанные волосы и с интересом посмотрел на женщину, у которой был явный прогрессирующий привет. — Мне нет дела до твоей реакции, ветреный мой, — внезапно улыбнулась ему женщина, показав на удивление белые зубы. — Ты мне понравился искренней вежливостью, да и красив ты, красив, хотя мужчине и не положено быть краше черта, — она мелко захихикала, — поэтому и решила тебе немного помочь. В себе разобраться. — А, вот как? Спасибо, — кивком поблагодарил ее парень. — И еще кое-что… Не старайся ты так, она все равно знает, что ты лучший, и любит тебя, — вдруг тихим и каким-то добрым голосом произнесла женщина. Юнги только улыбнулся, но перед этим мой острый взор успел заметить, как его словно окаменевшие плечи едва заметно вздрогнули. Да и улыбка держалась недолго. — Будь самим собой, парень, — продолжала она. — Чего ты живешь по чужим правилам? — А можно поподробнее? — поинтересовалась я. Это по чьим он там правилам живет? И кого любит? Это она про Дженни, что ли? Точно, он все для нее делает, чтобы быть с ней! Ух ты, крутая тетка, нас насквозь, по ходу, видит! Только… судя по ее словам, гоблин наш Юнги любит что ли? Опа, это правда, или тетка нагло врет? А если Дженни любит Юнги, то зачем ей мой Тэхён? Нет, нельзя же верить всем словам незнакомых людей на улице. — Поподробнее могу посмотреть на Таро, — отозвалась женщина и указала свободной рукой на свой красный мешочек, в котором, по всей видимости, и лежали известные по всему миру карты. — Так вы гадалка? — уставилась я на нее с восторгом. Наверняка та самая, что подружке Чеён гадала. Не может же в одном месте быть сто пятьдесят экстрасенсов? — Круто! Слушайте, а… — Спасибо за советы, но нам пора. — Теперь уже Юнги потащил меня за собой прочь от этой тетки. — Чип, за мной. — Пора так пора. — Не стала задерживать нас женщина с черничными глазами. Мы поспешили вперед, и он остановился только через метров сто. — О чем она говорила? — спросила я как можно более легкомысленным тоном. — Не знаю, — было мне ответом. — Ты что, веришь гадалкам, Бурундук? — Во-первых, не Бурундук. А во-вторых, верю, — ответила я. — Моей маме меня, то есть рождение мое, между прочим, нагадала соседка, а она у нас на картах Таро гадает. За целый год предсказала. — Она просто-напросто вложила в твою маму программу, по которой ее подсознание стало действовать, — не впечатлился темноволосый парень. — А эта тетка? Она же тебе про удачу сказала! — И что? Услышала, как мы обсуждали эту тему, вот и сказала. Ты громко кричала на улице, да и я не тихо разговаривал. — Юнги замедлил шаг и повернулся ко мне. — Чип, ты хоть и выглядишь способной за себя постоять, но иногда бываешь хуже ребенка. Запомни, все эти гадалки — хорошие психологи, не больше. Любую случайно услышанную информацию они могут подать тебе как угодно, и ты поверишь в их силу. Они отличные физиономисты — твой характер они просчитают за пару секунд: по глазам, жестам, походке. Среди них есть те, кто способен ввести тебя в транс, — и тогда ты сама отдашь им свои деньги. Это бизнес. С жестокими принципами. — Но все равно, а вдруг она бы мне чего предсказала. — Я слегка обиделась на Юнги за то, что тот уволок меня от этой тетки с глазами-буравчиками. — Что? — Юнги зачем-то оглянулся назад, словно запоминая это место, а потом вновь повернулся ко мне. — Что-нибудь хорошее, — закапризничала я. — У меня, знаешь ли, жизнь — не медовый пирог. И даже не ватрушка, посыпанная сахарной пудрой. Она у меня жесткая, как позавчерашняя булка без джема. — Глупая ты у меня, глупая-глупая. У тебя обязательно будет что-нибудь хорошее, — ободряюще произнес парень. — Н-да? Пока что хорошего не так много. То, что Тэхён начал встречаться с Гоблином, — раздражает. То, что у нас ничего не выходит, — раздражает. То, что сегодня воскресенье, а завтра вновь будет понедельник, — раздражает. Нет, это вообще убивает! Хотя, — я вдруг улыбнулась, — хоть твои планы идиотские, в них весело участвовать. Это единственный положительный момент. Короче, ты забавный. И смешной. — Отрадно слышать. Мин Юнги всегда к вашим услугам, леди Бурундук. — Он обогнал меня и, скорчив удивленно-радостную гримасу, элегантно поклонился, опустив руки вниз и едва не коснувшись пальцами земли, а потом принялся играть на невидимой скрипке, приветствуя меня. Движения его были на удивление пластичными. — Во дурак, а, — только и вымолвила я. Снять бы его сейчас на камеру, да выложить на сайте университета, чтобы все потешились новым амплуа Мина. — Перестань уже, клоун ходячий. Теперь на тебя люди смотрят, — хмуро сказала я Юнги . Люди в лице компании девушек лет тридцати с улыбками смотрели на дурачащегося парня. А он, опустив голову так, что челка закрыла пол-лица, поглядел на меня из-под волос и протянул руку, как будто бы приглашал на танец. — Чего надо? — Вашу руку, леди Бурундук. — Нет уж, без рук. Когда мне в последний раз таким добрым голосом предложили лапу, то Хунмин вложил мне в нее искусственного мерзкого таракана с длинными усами. — я содрогнулась, вспомнив резиновое чудовище. — Интересные у вас отношения с этим Хунмином, ты мне столько про него рассказываешь. Нравится тебе? — Шуга выразительно поиграл бровями. — Нет, естественно, — отмахнулась я. — С ним весело, но он такой придурок порой, страшно аж становится! Такое отчебучить может. — А вдруг он так с тобой заигрывает? — веселым голосом спросил Юнги. — Не думаю, — покачала я головой. — У тебя все мысли об одном… Это ты со всеми заигрываешь. Хунмин — мой друг. Иногда, конечно, его заносит, но он веселый и порядочный. На него можно положиться. Однако мне нравится другой человек, и ты даже знаешь, кто. Ну что, сваливаем отсюда? — я увидела дорогу. — Я провожу тебя до остановки. Прости, сегодня я без байка, — ответил парень. — Прогуляемся заодно. Согласна, Чип? — Давай, Дейл, — легко согласилась я. Эх, жалко, у меня не было мистического третьего глаза, и я не знала, что нам лучше повернуть обратно. Мы остановились перед дорогой, по которой, несмотря на воскресный день, в обе стороны мчались чьи-то личные авто всех марок и цветов, в ожидании зеленого цвета. Юнги все-таки взял меня, как маленькую сестричку, за руку и, махая своей рукой (заодно и моей), повел меня по пешеходному переходу вперед, мимо огромного серого здания МВД. Мы перешли дорогу и оказались на довольно оживленной улочке с расположенными на ней старыми элитными пятиэтажными домами, сейчас первые этажи этих массивных зданий с высокими бельэтажами занимали разнообразнейшие магазинчики, кафе и офисы фирм и банков. — Кстати, — кивнул на одно из зданий, мимо которого мы проходили, Юнги. — Здесь есть игровые автоматы. Хочешь зайти? Проверим мою удачу. — Так они же запрещены, умник.