Около двенадцати

Саша Селихов вполне мирно возвращался с традиционной зимней дружеской посиделки в бане. Настроение было приподнятым: виной тому приближающиеся праздники или пара бутылок выпитого пива, Селихов сказать не мог, да и не пытался, мирно рассевшись на заднем сидении такси, вслушиваясь в какую-то попсовую иностранную мелодию. Мысли текли в каком-то философском направлении, где все встречи и расставания казались чем-то далеким и неважным. Сейчас был только Саша Селихов, мерная работа двигателя и снег. За окном машины был мороз, но даже это не слишком Сашу расстраивало, такси довезет до дома, а там пробежаться до подъезда, и… Расплатившись с водителем, он вышел возле дома и попытался нашарить в небольшом рюкзаке ключи. Даже после поспешного выворачивания карманов и обшаривания сумки по второму кругу, Селихов напряг память и вспомнил, как, решив, что машина ему все равно не понадобится, выложил их на столик в холле… вместе с ключами от квартиры. Едва не завыв от собственной глупости, Саша стал лихорадочно соображать. Настроение уже не было таким романтичным, а перспектива замерзнуть прямо у дома совершенно не радовала. К тому же, последние наличные деньги он отдал на такси. Нет, это, конечно, не было такой уж проблемой тем более, что такси можно было оплатить онлайн, да и позвонить кому-то, к кому можно было поехать переночевать… А потом все равно решать проблемы с вскрытием замка и установкой нового, Сашу такие перспективы не радовали совершенно. Где-то на затворках сознания вертелась соблазнительная и почти пугающая мысль, которую он упорно отгонял, или?.. В конце концов, это его ключи, и он имеет право их забрать. А хочет ли? Саша вздохнул и нерешительно посмотрел на собственный телефон, будто он сам предательски способен был набрать номер Дениса Глушакова. А Саша еще несколько минут стоял и не знал, стоит ли, может, лучше все –таки проблемы со сменой замка? В конце концов разозлившись на самого себя и, ощутив приступ праведного негодования по отношению к собственному страху, он нажал кнопку вызова. Да к черту. Что он, не человек что ли? Ну, подумаешь, поклялись друг с другом не разговаривать. Подумаешь, чуть не подрались. Подумаешь, обида захлестнула, подобно волна накрывает неумелого серфера с головой. А ассоциации –то какие. Глушаков, наверное, даже трубку не возьмет. Глушаков, тем не менее, ответил почти сразу, Саша даже не успел придумать, что ему сказать. Ответил так, словно ждал звонка. Селихов тут же себя одернул. Нет, хватит, достаточно с него несчастных и неправильных отношений. Они уже все решили. Ключи у Дениса так и оказались. Первое время они ныкались по углам, прятались от самих себя и тряслись от каждой проходящей мимо тени. По крайней мере Саша в самом деле боялся. Денису, иногда Селихов думал, было все равно. Если он хотел Селихова — он сообщал ему об этом тут же, без намеков или особенных предисловий. Сашу это не устраивало и, когда он вручил Глушакову ключи от своей квартиры, тот, кажется, действительно был рад. По крайней мере целовал он Сашу с небывалой нежностью. Селихов очнулся, когда услышал непривычно неуверенное: «Слушаю?» — А, м… Денис? Привет, слушай… — Именно это я и делаю, — Глушаков, кажется, уже оправился от неожиданного звонка, голос его снова стал раздраженным, — что тебе надо, Селихов? Мы разве не все решили? — Да, но… — Но «я так больше не могу, Дэн, если кто-то узнает, если бла-бла-бла», будь добр, не звони мне, ладно? — Глушаков будто задохнулся в собственном гневе, а затем, после паузы, куда тише добавил, — мы ведь договорились. Селихова, не смотря на холод, бросило в жар. Да, он боялся, но никогда не предлагал из-за этого «разбежаться», как любил выражаться Дэн, он, черт возьми просто просил быть чуть осторожнее. Денис же раздул из этого целую проблему. В итоге рассорились, как дети. Сейчас Саша, наверное, понимал, что это глупости, но, увы, Глушаков так не считал. У Дениса Глушакова, кажется, вообще иначе и быть не могло: либо вселенская любовь, либо такая же ненависть. Впрочем, под огонь этой ненависти Селихов уже попадал. До отношений, если то, что было между ними, вообще умещалось в это понятие, Глушаков словно с цепи срывался, стоило тому увидеть Сашу, это потом уже Селихов узнал, что так Глушаков пытался Селихова от себя оградить. А тот все лез на рожон, словно глупая мышка, не отступался, а Денис… сдался. На время. -Эй, Селихов? Что «но»? Саша очнулся от своих невеселых мыслей и, уже не откладывая, выложил все, как на духу. -Я немного выпил, и оставил дома ключи от квартиры. Не мог бы ты подвезти мои? Я во дворе у дома жду, если ты еще помнишь, конечно, где это. Селихов поежился — замерз. На том конце провода еще несколько мгновений была тишина и какая-то возня. — И почему я не удивлен… — недовольно, — сейчас приеду, и зайди куда-нибудь, не сиди на холоде. -Тебе ли не похуй? В мобильном послышались гудки и Саша вздохнул — и к чему эта все, а? Они ведь выяснили все, так почему, почему он первым делом набрал его номер? У него были ключи? Предлог, только предлог, и Саша сам это прекрасно понимал. Селихов вздохнул и принялся нарезать круги вокруг дома. Кафе рядом было множество, но все они так радостно светили новогодней иллюминацией, что Саше, настроение которого успело опуститься ниже плинтуса, хотелось отвернуться и никогда не видеть эту праздничность во всем, кроме собственной души. Ему было плохо. Он даже не удивился, как быстро сменилось настроение: стоило подумать о Глушакове — и оно испарялось в такие мрачные ебеня, что Саше хотелось удавиться, не то, что думать о каких-то там праздниках или зиме. Впрочем, не думать о зиме не получалось: минус пятнадцать давали о себе знать, пусть Саша и был тепло одет. Когда подъехала машина Дениса, Селихов уже просто стоял у подъезда и подпрыгивал на каждой ноге поочередно. Как только двигатель заглох, Саша в растерянности замер, не зная, выйдет ли Денис, или ему просто стоит подойти и постучать по стеклу. Пока он думал, Глушаков решил все за него. Он вышел и быстро подошел к Селихову. — Никуда не пошел и, конечно, замерз. Идиот, — резюмировал он. Селихов на этот выпад только пожал плечами. Было бы глупо как-то отвечать, да и сил не было на словесные пикировки, очень уж замерз. Даже какая-то нелепая радость от встречи, от того, что Денис все же приехал, почти дрожь на кончиках пальцев, притупилась от холода. Наверное, это и к лучшему. Он медленно протянул руку: — Ключи? — Значит, все? –Глушаков достал из кармана связку, — действительно все? Селихов понял, о чем он и ощутил резкое желание оправдаться. — Нет, я… я правда оставил там ключи, — он хотел забрать связку и случайно коснулся руки Глушакова. Тот изменился в лице, Саша и сделать не успел ничего, как ключи оказались на снегу, а его собственная рука у теплых губ Дениса. — Ты даже перчатки не надел, — он подышал на Сашину руку, и тут же ухватился за вторую, поднеся и ее к губам. Селихов не был в состоянии даже пошевелиться, он стоял и смотрел на Дениса, который, казалось, сосредоточился на том, чтобы отогреть не только руки, но и всего Селихова. А Саша, ощущая на кончиках пальцев приятное покалывание, кажется, действительно плавился. Осознав, о чем думает, дернулся — не получалось у него забыть Глушакова, никак, черт возьми. Денис, потревоженный этим, будто очнулся и резко отошел от Селихова. Он быстро поднял голову, наверное, в надежде, что все произошедшее ему только привиделось, а Саша даже вид сделать не мог, что ничего не было, стоял и пялился, не моргая, желая только одного, провалиться сквозь землю. Денис вдруг опустился на корточки, поднял ключи, и протянул Селихову. Тот предусмотрительно подставил руку. Холодный металл упал на уже теплую кожу. — Спасибо, что не оставил замерзать здесь. — Да, не оставил. Они так и стояли друг напротив друга. Денис не спешил уходить. Молчание между ними стало почти неприличным. Хотя, разве хоть что-то, что происходило между ними, можно было назвать приличным? Саша, в конце концов, пересилил себя. Он медленно, будто каждое движение давалось с трудом, развернулся и, кажется, даже сделал шаг по направлению к дому, как Глушаков тихо, низким, таким несвойственным ему голосом проговорил. — Я примчался сюда, как дурак, только чтобы услышать твое сухое «спасибо»? Саша замер. Сердце ухнуло куда-то вниз, разгоняя кровь. В ушах застучало. «Нет, они ведь это проходили уже». — Ты сволочь, Селихов, ты в курсе? — Как и ты, — Саша отвечал, не разворачиваясь, так проще было, так он хотя бы не видел несчастные глаза Дениса. А они умели быть несчастными, уж Селихов знал, — я не отступлюсь от своих слов. Мы не можем и дальше делать вид, что ничего не происходит, мы не можем… — И оба этого хотим, — Саша не услышал, почувствовал, что Глушаков сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними, а затем уткнулся ему в спину лбом. Это было настолько несвойственно Денису, настолько одновременно легко и нежно, что Селихов вздохнул. Сопротивляться сил не было, да и желания, если честно, тоже. — Ты снова это делаешь. Запрещенный прием, — Саша, не разворачиваясь, откинул голову, ударяясь затылком в макушку Дениса, — где тот суровый Денис Глушаков, которого я знаю?  — Потерялся по дороге к тебе, — теплые руки обвили талию Селихова, — ты и сам это знаешь.