***
POV Фредерика
В тот день ко мне в гости должны были прийти мои лучшие подруги с ночёвкой в честь дня образования нашей компании, но они решили пойти к другой девочке на её праздник. Мне не было обидно, но был неприятный осадок. Я сидела перед большим экраном приставки и играла в какой-то свежевыпущенный шутер, когда отец ураганом влетел в мою комнату. Он твердил что-то о живых трупах и конце света, приказал срочно собирать самые необходимые вещи и спускаться в холл. Мне казалось, что он затеял какую-то игру, сюжетный квест, которые он любил проводить на праздниках близких родственников. Хах, тот ещё тамада… Поэтому я покидала в сумку первые же попавшиеся под руку вещи и спустилась вниз. Там меня уже ждал наполненный под завязку тяжёлый рюкзак, с которым отец ходил заниматься альпинизмом. Папа вложил в мои руки ключи и сказал езжать к деду. Я никогда не сдавала на права: мать подарила их на восемнадцетилетие, а отец научил основам вождения. Я закинула вещи на соседнее сиденье синего Джипа и, заведя машину, поехала в фамильное поместье, где позже впервые столкнулась с ожившим трупом…***
Я осторожно зарулила на территорию крупного особняка в сопровождении стаи местных громогласных собак и, проехав вокруг классической для времён основания этого места лужайке, остановила автомобиль напротив лестницы. Железные электронные ворота медленно закрылись, и сторожевые псы замолкли. Из-за экономии денег родители уже давно распустили персонал, предоставляя отцу моей матери самостоятельно вести хозяйство. Прямо говоря, мы просто бросили его одного. Я уже давненько не слышала вестей от дедушки Мартинеза и думала, что это на его поминках полтора года назад мы праздновали моё поступление в ВУЗ на юридический факультет. Я закрыла машину и прошла внутрь дома: двери были не заперты. Казалось, будто вход в дом был порталом в прошлые века: дорогое убранство, качественные ковры, золотые оттенки на стенах и потолке, хрустальные люстры… Всё, кроме проводки, тут не менялось с самой постройки дома. Удивительно, что такая ценность не привлекла ни риелторов, ни гос опеку с их программой национализации раритетных строений… … А вдруг, привлекла? — Дедушка Марти? — я поднялась по гранитной лестнице на второй этаж. В груди набатом билось сердце в волнении за родственника, — Деда? Папа должен был предупредить о моём приезде! Я прошлась по коридорам, заглядывая в разные комнаты: все они пустовали. Каждая из них была похожа на следующую: всё те же желтые шторы, закрывающие большие окна, просторные кровати с уже надоедающим золотым цветом на бархатном покрывале, массивный шкаф и дверь в санузел. Пройдясь по обоим этажам, заглянув и в просторную залу, и в столовую с кухней, и в кабинет, мне не довелось повстречать родственника. Выйдя из дома, я прошлась по двору и заглянула в сарай: горы неизвестных мне тогда инструментов были покрыты слоем пыли и казалось, что их не брали в руки ну очень давно. С другой стороны к сараю был пристроен гараж, в котором обнаружился мотоцикл. На таких байках обычно предпочитают кататься олдскулы и старые рокеры. Всегда недолюбливала этот вид транспорта: даже лошади безопаснее, а мне жизнь ещё дорога. Я подошла к «железному коню» и провела по бензобаку ладонью: ни следа пыли. Вот о нем, похоже, дедушка очень заботится! В самом конце зеленеющего участка был расположен амбар. Пока я к нему шла, заметила, что трава была не особенно высокой и вовсе не сухой, что могло означать всë прежнюю активность дедушки. В амбаре было два конных денника. Оба пустые. В груди неприятно копошилось, кровь застучала в ушах, оглушая, взгляд упёрся в одну точку. Не знаю, сколько я так простояла, но мне показалось, что сзади меня кто-то прошёл. Как только я обернулась, на меня налетела туша дедушки, сжимая в крепких объятиях. — Фредди! Как же я рад тебя видеть! — он раскачивал меня из стороны в сторону, а я еле дышала, — Ты даже не представляешь, как я соскучился! — О нет, деда Марти, ещё как представляю! Ты меня сейчас раздавишь, — отцепила его от себя, взглянув в глаза, и сама накинулась на него с обнимашками, — Я тоже по тебе скучала. Ты заставил меня поволноваться, когда я не нашла тебя дома… — Да, я выходил за ворота — собаку хоронить. Ещё одна чего-то нажралась и сдохла. А потом возвращаюсь, и вижу — Максимкин Джип стоит! И пошёл вас всех искать. А твои мама с папкой где? — Папа меня одну отправил. Нёс какой-то бред о конце света. Наверное, игру опять затеял. — Или у него что-то не так с психикой. А, что скажешь? — деда мне хитро подмигнул, смущая и норовя исправить его «психиатра» на правильного моего «психолога», чей сертификат я купила по пьяни. Я и не ожидала, что он в курсе последних новостей, — Пошли, налью тебе чай, и ты мне всё расскажешь. У деда я провела три недели. Родители сначала то не отвечали на звонки, то их номера были заняты. А потом и вовсе пропала связь. Тогда я и начала переживать. Я собрала в рюкзак пару бутербродов и термос с душистым ромашковым чаем: мои нервы уже сдавали. Закинув его на спину, я одёрнула толстовку и достала из кармана ключи от отцовской машины. На выходе из дома меня окликнул дедушка Марти: — Фредди, ты куда-то собираешься? — он, прихрамывая и опираясь на перила, спустился с лестницы. — Да. Я хочу проведать родителей. Нутром чую: что-то случилось. И я хочу принять в этом участие, — я улыбнулась и закинула на пассажирское место вещи. — Но ты же скоро вернешься? — в его мутных от старости глазах плескалось беспокойство. За последние дни ему явно становилось всё хуже, — Верно? — Да, я и вещи с собой не брала! — я ободряюще улыбнулась, — Я только проверю их и вернусь. — Хорошо, — дед расплылся в улыбке облегчения, но тут же подобрался, — Мне сегодня не очень хорошо, Фред. Не могла бы ты ещё заскочить в аптеку по пути? Я тебе дам список лекарств. — Да, конечно.***
Выехав на главную дорогу, я остолбенела: вся проезжая часть, ведущая из города была заставлена брошенными машинами. С трудом въехав на другую сторону дороги, я по свободной полосе промчалась до окраины города. На приборной панели загорелась лампочка, оповещая, что бензин на исходе. Я и забыла об этом. Решив заправиться возле офиса мамы, я уверенно проехала дальше, но не успев доехать и до конца улицы, я услышала стрельбу. Коленки поджались, нога инстинктивно дала по тормозам. Выстрелы повторились. Я осторожно выбралась из машины и огляделась: на улицах было пусто и лишь пакеты летали, словно подчёркивая это. Где все люди, черт побери?! Я посмотрела в окна, но не увидела ни одного лица. На другом конце дороги эхом раздался шум опрокинувшейся мусорки. Я настороженно прошла в ту сторону и заглянув за угол, увидела человека. — О Господи, я уж подумала, что с городом что-то случилось, — я подошла ближе к нему… Он был странно одет и от него пахло тухлятиной. Бомж? — Извините, а не подскажите, что тут произошло? Все люди собрались на какой-то праздник? Человек обернулся, и мне пришлось заглянуть в его глаза… В его пустые мёртвые глаза… Я до сих пор помню то ощущение, которое испытала тогда. Этот густой страх до сих пор теплится где-то в поджилках… От него дрожат руки, бегают глаза и ржавеют нервы… Мой крик оглушил меня же. Мертвец протянул ко мне свои костлявые руки, с которых свисали куски плоти. Когда весь воздух ушёл из легких, они слиплись, не позволяя вдохнуть. За спиной у бомжа я увидела ещё несколько подобных клоунов. Кислород вновь поступил в легкие и с громким визгом вырвался из них же. Я обернулась бежать, но тут же влетела в чье-то тело. Снова вдох и протяжный крик. Человек, в которого я врезалась, схватил меня за волосы и швырнул в стенку, прикрикнув что-то вроде «Заткнись, дура!». По моему лбу стекло что-то тёплое и вязкое, а ссадину щипало, и я уже не могла, да и не хотела, ничего отвечать. Пальцы окунулись в теплую жидкость и окрасились в красный. Я повернулась в сторону мелькавших силуэтов, чтобы вломить пизды наглому пидриле, который переусердствовал в своëм актерском мастерстве, но не смогла и пошевелиться: он убил тех ненормальных ребят в карнавальных костюмах мертвых бомжей! — Что ты натворил?! — я схватилась за рот и обессиленно съехала по стенке, бездумно смотря на теперь уже настоящие трупы. — Что я наделал?! Я?! Да ты своим воплем привлекла сюда весь город! — жопой чуяла, что он готов впиться мне в глотку за это! — Вот и пусть! Пускай все знают, кто убил заигравшихся подростков! — я грудью встала защищать несчастных, хотя они меня и напугали до чёртиков. — Подростков? — он вдруг будто успокоился и горько усмехнулся, уже даже не смотря на меня; он ушёл в себя, что-то бормоча под нос, как вдруг вскрикнул, — Ты вообще не видишь, что произошло?! Я вздрогнула от его резкого крика и только сейчас заметила, что он был в военной форме, а за спиной его висел автомат. Он хотел мне что-то сказать, но передумал. Неловкое молчание продлилось всего полминуты, пока он вынимал из кармана пачку сигарет. Прикурив одну, он выдохнул сизый дым в сторону от меня. Какая вежливость… Пока он делал пару затяжек, я мысленно перебирала вопросы, наполнявшие мою голову. Мысли путались, и мне упорно не удавалось зацепиться хоть за одну из них, делая её наиболее важной. К вопросам о происходящем так некстати смешивались мысли о том, что этот солдат довольно симпатичный, но я сразу пыталась их разгонять. Мою мысленную ловлю бабочек-мыслей прервал сильный кашель, от которого мой собеседник аж согнулся. Первой мыслью было задеть его колким «Куренье — вред», но я решила не позволять своему скверному характеру портить наши отношения. Кашель всё не прекращался, а только усиливался, заставлял несчастного солдафона выбросить в сторону сигарету и схватиться одной рукой за стену, удерживая равновесие, а второй - за горло. Мне казалось, что он вот-вот выхаркает свои лёгкие на чёртов асфальт, а чтобы это предотвратить вскоре попросту вырвет себе кадык. Я стояла с открытым ртом и ничем не могла помочь. Дура. Зря прогуливала ОБЖ. Краем глаза я заметила движение за углом и, обернувшись, в последний момент успела отскочить от костлявой руки. Я снова смотрела в фарфоровые глаза смерти. Мне пришлось завизжать, чтобы хоть как-то выпустить внутренний страх. Когда воздух в лёгких иссяк, я снова смогла двигаться и тут же рванула к новому знакомому, пытаясь взять того за дрожащие руки. — Давай, пойдём! Ты говорил, что это опасно, а сам и не двигаешься с места осёл. — паника захлестнула меня волной и я не могла понять, что он задыхается, всё пыталась как-то успокоить и его, и себя. Прямо под самым ухом раздался жуткий хрип, а в нос ударил резкий запах гнилья, в предплечье вцепились несопоставимой с внешним видом силой дряблые ручонки. Вот что творит голод с людьми! Я вытащила у солдата пистолет из кобуры и отступила на шаг, готовясь стрелять. Как учил отец, направила крестик прицела в цель… Руки дрожат, но это не имеет значения — я понимаю, что не смогу выстрелить. Слёзы вновь потекли по щекам, а жалобные всхлипы давились в горле. И вдруг, громкий визг… Оглушающий… Страшный… Мой визг, который я слышала словно со стороны… Этот человек… Нет, теперь уже точно оголодавший зверь… Он помог тому солдату избавиться от кашля… Кровь из разорванной глотки хлынула на лицо смерти, а я никак не могла заставить себя оторвать взгляд. Я впала в ступор, ноги и руки дрожали, готовясь полностью ослабеть и бросить моё тело на тёплый асфальт, ныне окрашенный в красный. Однако шорохи за спиной напрочь сбили всё желание падать и рыдать, поэтому не дожидаясь «новых друзей», я рванула за угол к машине. Словно перепив энергетиков или переборщив с допингом, я действовала чётко, хотя толком и не видела ничего перед собой. Залетела в открытую дверь машины, повернула ключ, захлопывая последний шанс мертвых добраться до меня, и… дав по газам влетела в целую толпу ходячих трупов. Один из сбитых остался лишь по пояс лежать на капоте. Либо я только что убила оборзевшего пранкера (а я старательно лелеяла мысль, что это всего лишь розыгрыш, который вышел из-под контроля), либо… Голова трупа повернулась в мою сторону и клацнула зубами, вытягивая руку. Мне ничего не оставалось, кроме как сквозь очередной хриплый визг из сорванного горла, переключить передачу и задним ходом выехать из этой помойки, по пути скидывая труп. Врезавшись бампером в мусорный бак, я поняла, что приехала куда надо, и развернула машину носом к выезду из города, вжимая газ чуть ли не в асфальт. Отец прикончит меня за машину…***
Авто свернуло в открытые ворота, и обогнув круглую клумбу остановилось прямо напротив главного входа в усадьбу. Бегом поднявшись по ступенькам внутрь, Я скинула пустую сумку на вешалку, а ключи сунула себе в карман. — Деда, я вернулась! — я безрадостно позвала его. Не услышав ответа, вышла через черный выход во двор, заглянула в амбар, посмотрела в сарае и гараже. Не найдя никого, я нахмурилась и закусила губу, раздумывая, где же он может быть. Смутное предчувствие повело меня в его комнату. Из-за дубовой двери мне послышались храпы, и я решила, что дед спит. Но внутреннее беспокойство заставило тихо-тихо войти внутрь. Убедиться, что все в порядке. На кровати его не оказалось, и только тогда я заметила узкую полоску света, пробивавшуюся из-под двери в ванную комнату. Медленно подойдя, я приоткрыла дверь… Вокруг меня сгущалась темнота. Было ощущение, словно мне в глаза внедрили прожектора, светящие в одну точку. Я видела только белоснежную ванну с золотистой кромкой, а в ней, клацая зубами и царапая гладкие кафельные стены поломанными ногтями лежал мой дед. Его кожа заметно пожелтела, вены вздулись, а всегда яркие голубые глаза подернулись грязной мутью. В моем горле осел комок порванной надежды, из глаз текла её кровь — мои слезы. Мое тело знобило, а кожу покалывало острыми иголками. И вокруг я видела лишь тьму… А перед собой, в лучах садящегося солнца, пробивавшихся из-за моей спины, я видела труп своего любимого дедушки…***
Всю ту ночь я просидела на его кровати, вслушиваясь в мертвые хрипы и клацание зубов. Я не могла ни встать, ни лечь. Не помню, моргала ли я. В руке моей была старая Нокия, которая лежала около ванной. Мне было сложно подойти к трупу, но я это сделала. Разблокировав экран, мне высветились сообщения. Последнее, вчерашнее, было от моего отца… Я так и не смогла дочитать до конца… Этого было и не нужно. В сообщении он просил беречь меня и передал, что он очень меня любит. И мама тоже… Дед не выдержал этого… Меня рвало на части: моя любовь к родителям умоляла меня держаться ради них, а моя слабость желала смерти.***
Я не считала сколько я там просидела. Возможно, пару дней. Моя голова была абсолютно пуста, а слёзы уже иссохли от обезвоживания. Я помню, что слышала грохот с первого этажа, и помню, что мне было абсолютно все равно. До тех пор пока твердая мужская рука не схватила со всей силы меня за плечо и не начала трясти. — Ты меня слышишь, плаксивая сучка?! Тут есть выход помимо главного?! Если у тебя нет желания к жизни, то другие не хотят стать обедом своры каннибалов, захвативших первый этаж!!! — гнилой запах давно не чищенных зубов и яркая вонь застарелого пота, блевотины и грязных носков вдарила в нос, пробивая на новые слёзы. Перед моим лицом была осунувшаяся щетинистая морда напуганного до смерти незнакомца. Я открыла рот в попытке что-то сказать, но видимо мне это не удалось, раз в лицо прилетела хлесткая пощечина. — Спрошу ещё раз, есть запасной выход?! — Н-нет, но есть кухонный лифт с восточной стороны здания, — заикаясь ответила я. До меня никак не доходило, что произошло, и что нужно делать. Я была в ступоре. — Веста! Бегом искать, — послышалось мне уже из коридора. — Подожди! Мы не можем её бросить! — тоненький девчачий голосок послышался из ванной комнаты. Я тут же подняла голову и увидела, как оттуда выходит девочка, вытирая об футболку нож-бабочку. В приоткрытую дверь я заметила, что в ванной больше не было ни единого движения. Я не верю в Бога, но я не знала, как ещё попрощаться с ним и начала читать вслух что-то про прощение грехов. — За упокой! — рявкнули мне в ухо, и я почувствовала, как тот самый мужчина поднимает меня на руки и в скором темпе выносит из комнаты. Со стороны главной лестницы слышались хрипы пары десятков живых трупов, — Говори, куда, иначе брошу им прямо в зубы! Я указывала направление рукой, пока мы не добрались до этой странной и довольно старой конструкции. Мужчина грубо скинул меня в узкий ящик, подсадил туда же девочку, а потом каким-то чудом запихнулся туда и сам. — Быстро, быстро, быстро! — орал он, похоже самому себе и как только мог быстро спускал веревку. Как только низ коснулся дна, он бросил трос, открыл шторку и вывалился на кухню, — Баррикадируйте дверь! Девочка сразу метнула в сторону входа, закрыла двери и заметалась в поисках того, чем по силам ей будет запереть вход. Я долго пыталась прийти в себя, но когда столовый нож зазвенел прямо у меня под ногами, мое сознание словно очнулось. Звон гудел в голове, но теперь это абсолютно не мешало видеть все перед собой, и слышать, что происходит вокруг. Хрипы, скрипы, звон и скрежет лавиной обрушились на меня. Ноги сами поднесли мое тело к ближайшему шкафу, где стоял за стеклом столовый сервиз. Чуть поднапрягшись и с помощью незнакомцев, его удалось опрокинуть перед дверью, и как только мертвые руки распахнули дверцы, тяжелый шкаф моментально прижал их обратно. — А теперь быстро помогайте мне, берите все съестное и бросайте по сумкам. Быстро, я сказал! — он хлопнул в ладоши, и на кухне, как прежде, появилась суета. Но если раньше тут трудились ради того, чтобы накормить, то теперь все усилия направлены на то, чтобы не быть съеденными. Наполнив мешки едой, мы выскочили в окно. Мужчина и девочка сразу рванули к главному входу. — Стой! Куда вы? — Ты хочешь сейчас это обсудить?! — рявкнул на меня уже начинающий раздражать мужчина. — Я дам вам ключи от машины, а вы дождетесь меня. Идёт? — спросила я, упрямо поставив руки в бока. — Давай сюда! — зарычал он на меня и протянул руку, я кинула им ключи и рванула в гараж. Пока я рылась в пыльном помещении, до моего слуха донёсся звук заведенного мотора, и я тут же замерла, опасаясь, что меня собрались бросить. Но отцовская машина никуда уезжать не собиралась, и я как можно быстрее скинула защитную ткань с мотоцикла, отрыла ключи, проверила в багажнике ремкомплект, надела шлем и завела железного коня. Металл между моих ног загудел, и я аккуратно вырулила на газон. Из окон вываливались тела, а со ступенек уже спускалась пара трупов. Я подала сигнал двигаться, и вылетела за ворота. В зеркала я видела, как за мной едет машина, за рулем которой сидит человек, спасший меня, а рядом с ним девочка, которая спасла его. Орландо и Веста. Мои дальнейшие спутники, с которыми началась новая глава в моей жизни. Мои новые друзья…***
— Поразительно! Это очень интересная история. Твоя компания… Весьма специфична, — Иезекииль почесал бороду, и внезапно радостно улыбнулся мне, — Что ж, я надеюсь, вам понравится в Королевстве!