***
Драйго нахмурился, желая снова сжать пальцами переносицу. Начав поднимать свою правую руку, он ощутил на ней чужой вес — мамоно опутала небольшой частью своих щупалец его кисть и кость располагающуюся выше. Девушка тоже ощутила движение и посмотрела в глаза серому рыцарю, извиняясь. Отпустив человеческую конечность из своего липкого плена, ёкай мысленно приказала выступающим сгустками принять исходное положение и втянуться назад в тело. — Как будем спускаться? — шоггот не прельщало быть растягивающейся резинкой-вёрёвкой. Да и не позволила бы она этого. Какой позор! Хотя, вспоминая как легко меч её союзника прошил насквозь (да ещё и испарил потом в прах!) тело очимуши, она была готова к тому, что в голову сверхчеловека, кой сейчас стоял рядом с ней, придёт и такая мысль. Абсурдная, но имеющая место быть. — Будем прыгать, — хмыкнул верховный гроссмейстер и отошёл от провала в полу, зачем-то возвращаясь к вновь потухшей арке портала, благодаря сети которых они с Хоши перемещались внутри древней постройки-склепа. Рядом с ромбовидным большим зелёным кристаллом, выпавшем из крепления напоминающего ветви, лежал выпавший из рук лоялиста Меч Титанов. Когда они только-только появились здесь, портал горел, но теперь крепления вновь расшатались и выронили друзу, а оружие Драйго стало единственным источником света. — Что? Прямо вот так прыгать? — шокировано произнесла слизь, чуть повысив голос и повернув голову в ту сторону, куда пошёл космодесантник. Она предчувствовала, что мужчина сможет услышать её даже, если она будет шептать, но сейчас такие мелкие формальности её мало беспокоили. — Но... Я ведь разобьюсь! На регенерацию уйдёт очень много времени! И там, похоже, голая поверхность. Мне не за что будет уцепиться! Хоши попятились, когда не давший ей ответа имперец начал молча идти в её сторону. Его доспех поблёскивал там, куда доставал свет, исходящий от лезвия психосилового меча. Скрип сервоприводов брони, звон цепей-ножен и гулкое глубокое дыхание под шлемом — единственные звуки, которые сейчас издавал тот, кто мог бы её испепелить одной силой мысли. Махни только рукой, спустив с пальцев пламя или ток пожирающий всё на своём пути. Она уже видела как демоны Не-Их-Мира распадались в звёздную пыль, а опосля и вовсе исчезали. Впервые она испугалась его. И даже прячущийся под золотым светом линз истинный взгляд бирюзовых переполняемых колдовской мощью глаз ей был сейчас недоступен. Что она сделает ему? Тому, кто сейчас смотрит на неё до того озлобленно и уставше, что хочется взвыть от негодования. Мамоно сглотнула. Она стояла на краю пропасти. Пропасти не столь ощутимой телесно, сколь духовно. Меж двух огней и двух цепных псов, готовых разорвать её по первому приказу неизвестного и такого жестокого до иных рас Императора. Императора Человечества. Внезапно, серый рыцарь, нависавший над ней огромным силуэтом, сложил руки на своей груди и перестал вглядываться в лицо обеспокоенной монстродевы, почему-то прижавшей к груди свои пурпурные и текучие руки, обтянутые подобием белой ткани блузки-обманки. Студень втянула голову в плечи, замечая как Драйго встал пред ней на одно колено и протянул свою руку в приглашающем жесте. Мамоно удивлённо посмотрела на мечника, задавая очередной молчаливый вопрос. — Залезай на спину, — усмехнулся мужчина, невидимо искренне улыбаясь. Другого варианта у них всё равно не было. — Или сама справишься? Шоггот застыла в ужасе после услышанного. Ей показалось, что она накрепко вросла в землю, и если сейчас сделает хотя бы шаг, то её жизнь оборвётся, а дух, как и порождения Не-Их-Мира, станет звёздной пылью. Слизь поколебалась, смотря на свои ноги, что были сейчас платьем-месивом чёрных плавников-языков и золотых мелких глаз с сузившимися от испуга зрачками. В голове ёкая появился с десяток вопросов и ещё больше намёков с поиском скрытых смыслов, но, уже вспоминая аскетичную непрошибаемость Серых Рыцарей, касательно похоти и прочих желаний тела, мамоно попробовала более-менее успокоить себя мыслями о том, что ничего аморального она не делает. Наверное, не делает. — Сама, — тихо прошептала девушка. В горле жутко пересохло, а к щекам подступил чрезмерно яркий румянец. Во имя Царицы, чёрт возьми! Она должна сделать это, ибо является трудом Её. Вдох-выдох... Чуть обойдя не двигающегося с места гроссмейстера, она приподнялась над землёй, благодаря потокам слизи, на время приобретшими высокую форму, и, подтянувшись на руках, проскользила поверх ранца и щита, закреплённого на спине сверхвоина. Девушка чуть не вскрикнула, ощутив иное прикосновение к подолу своего "платья" — немного утопшая в её теле рука Калдора приподняла несколько отростков, помогая закрепить их на своём силовом доспехе. Прилипая к выступам и символам ордена, а также облепляя почти всю грудную пластину бронника и стекая остатками массы на бёдра, да на часть поножей вплоть до колен... Шоггот ещё немного подтянулась вперёд и обняла руками переднюю часть воротника серого рыцаря. Теперь их лица были максимально близко друг к другу. Драйго осторожно повернул голову, опасаясь ненароком поранить девушку остроносым забралом своего шлема. Он всё время забывал, что слизь может не почувствовать боль, если её пронзить. Какие угодно ощущения, но не боль. — Могу вставать? — промолвил паладин, отводя взгляд от неожиданно довольной мамоно, расплывающейся в улыбке. — Да, — девица пародировала кивок и решила положить голову на наплечник мужчины. Расстояние между этой частью обмундирования и шлемом не было опасно узко́, тем более для неё, но осторожность не помешала бы. Хотя пропорции у доспеха были интересные. Она пока не очень понимала почему Серые Рыцари носят такие здоровые, в некоторых местах, части брони. Надо будет спросить потом об этом... Резко мир увеличился. С высоты почти двух с половиной метров (или около того) всё казалось таким ощущаемо не то маленьким, не то, наоборот, очень большим. Монстродева выдохнула облачко горячего воздуха. Её охватил жар сменяемый нетерпением. Драйго молча переступал на месте, привыкая к новому и едва ощутимому весу. Двигал руками, на которые тоже попало немного слизи и вертел головой, проверяя не мешает ли что-то обзору. Рыцарь сделал пару контрольных шагов, повертелся на месте. Всё было в порядке. — Готова? Дождавшись словесного подтверждения от подруги, лоялист подошёл к краю разлома. Внизу их ожидал адмирал, которого тоже не мешало бы предупредить о своей авантюре. Дождавшись и второго подтверждения, Калдор рухнул в разлом. Ветер тут же свистнул, начав омывать его доспех и слизь поверх него. Жизненные показатели на дисплее авточувств бурно отреагировали на падение, показывая негативные данные. Всё длилось минуту или насилу от того. Вот он видит гроссмейстера второго братства, а вот уже ударяется ногами и руками о чёрную землю, впиваясь пальцами в хрустящие эбонитовые осколки шипов, о которые ранее зацепился Мордрак. «Эгида» громыхнула, послав громкий отзвук вперёд по туннелю поросшему белыми диковинными цветами. Калдор встал и глянул на припухшую Хоши, сразу замечая, как грозно посмотрел на него Ворт, доставший свой молот и вставший в боевую стойку. — Ты поработила его? — рявкнул имперец, смотря как плотно ксеносс облекает тело верховного гроссмейстера своей склизкой аметистово-жемчужной оболочкой. Как сочится своими жидкими потоками почти по всему его телу. Боль и горячка от неумеренно глубокого вдоха вдарили по рассудку. Паладин зарычал сквозь стиснутые зубы, готовый нанести удар даже в ядовитом опьянении. — Отставить! — вызверился его соратник, всплеснув руками и отступая на шаг. — Хоши, слезай. Быстро. Студень боязливо сползла с начавшего отряхиваться всем телом астартес. Ей бы очень хотелось испытать нечто подобное ещё раз. Желательно прямо сейчас. Ощущения были непередаваемы. Особенно в момент удара. От этого в ней пробуждалось странное чувство — древнее как сам мир, а может и ещё старше. То, которое она прятала и стыдилась всякий раз, но последние события заставляли вспоминать о нём всё чаще и чаще. Это порождало новых мамоно и человеческих детей. Благодаря этому даже рождались новые боги. — Отставить, адмирал! — со смешком обратился к вышеупомянутому Драйго, повторяя фразу и подходя к стене, на которую он опёрся плечом. — Дай хоть отдохнуть немного. — Прошу простить меня, сир! Я подумал... — Ворт рухнул на колени, всем своим видом показывая раскаяние. Пришедшей в себя Хоши такое искупление грехов с молотком наперевес совершенно не понравилось, и девушка попыталась отползти куда подальше от потенциального источника агрессии. — У тебя наверняка были причины предполагать нечто такое, — Калдор медленно подошёл к смотрящему в пол мужчине и протянул тому руку, предлагая свою помощь. — Я не виню тебя. Встань, брат, мы равны в правах. Мордрак проглотил неожиданно ставшую едкой слюну и поднял голову, протягивая свою руку личности, что для их ордена была живой легендой, эталоном поведения да и вообще высшей точкой во многих положительных чертах человеческой натуры. Встав и прицепив своё оружие на магнитное крепление на спине, мужчина успел заприметить момент, когда его напарник захотел снять свой шлем. На ксеноса, как он и предполагал, ядовитая атмосфера низин не подействовала. Во всяком случае, Хоши не чувствовала какое-либо неудобство. — Не поднимайте забрало, милорд, — предупредил соратника командующий вторым братством. — Воздух здесь нам почему-то враждебен. Я сейчас дышу только благодаря третьему лёгкому. Разве ваши датчики ничего не говорят на этот счёт? Покачавший в ответ головой Калдор только хмыкнул, обращая свой взор в сторону притихшей шоггот. Женщина тоже была удивлена и пожала плечами, не зная, как комментировать слова сказанные адмиралом. — Раз так, будем исходить из того что есть, — пробормотал серый рыцарь и затем уже громче озвучил свои слова. — Я не думаю, что активировать сейсмическую активность здесь будет самым лучшим нашим вариантом, а потому пойдём по туннелю. Привести, в конце концов, он куда-то всё-таки должен. — Возможно, это тайный вход в склеп, здесь просто могло всё зарасти со временем. Либо, обрушится, — предположила мамоно, изображая на своём лице задумчивость. Мордрак заметил, что девушка, кажется, неосознанно для себя скопировала жест Драйго. Адмирал отвернулся, начав настраивать свой когитатор, встроенный прямо в латную перчатку. Сенсоры ощущали к себе прикосновение холодного керамита и выстраивали командные цепочки, провоцирующие активацию режима усиленной яркости дисплея. Если их общему с ксеносом другу всё будет видно в разных световых режимах, то он сам будет довольствоваться тем, что есть, — родным зрением и технической предельной яркостью сенсорного прибора, заменяющего в некоторых незначительных деталях авточувства. Как в полумраке видит это порождение не то Хаоса, не то чего-то ещё его не интересовало — не его проблема. Они уже шли по достаточно тесным подземным коридорам. Всё это было не похоже на выработки или промытые подземными водами проходы. Туннель в нору — вот это сравнение подходило, как нельзя лучше. Все трое молчали, обдумывая что-то своё. У младшего гроссмейстера совершенно не было настроения узнавать, где они очутились в целом. Если в Оке Ужаса, то это будет просто "прекрасно". Несмотря на свою отчаянность в боях и целях им сопутствующим Ворту, ну очень не хотелось оказаться на одном из миров Окуларис Террибус. Настолько, что тот начал истово молиться про себя Богу-Императору. Так прошло незнамо сколько времени, а из молитвенного транса мужчину вывел выступающий из-под земли непонятный корень, об который он благополучно споткнулся, наступив на подол платья Хоши, что плыла между ними как в подобии конвоя и из соображений во имя безопасности. Девушка пискнула, повернувшись назад, дабы увидеть источник проникновения в своё тело, и сразу же обратила на себя внимание Драйго, что тут же ощетинился, вперившись взглядом в льдисто-голубые глаза сослуживца по ордену. Вскоре они дошли до развилки. Проходы с виду ничем не отличалась друг от друга. Ворт вышел из хвоста их отряда, обходя ксеносскую тварь и верховного гроссмейстера. И ведь никто из них двоих не ответил на его вопрос про порабощение, так как того требовала ситуация... Космодесантник безмолвно прошёл в сторону левого, чуть сильнее заросшего нежели правого прохода и в очередной раз сплюнув ядовитую слюну быстрым шагом пошёл прочь от опешивших соратников. Он им только мешает.***
Молочного цвета пелена клубилась, образуя закрученные узоры. Тонкий слух Мордрака улавливал не то шёпот, не то писк. Тихий и спокойный — каждый раз, когда он задевал цветы, те издавали звон, перебирая закруглёнными и светящимися лепестками, шурша изумрудными острыми листьями и накреняясь на не менее худых стеблях. Влажный воздух норовил запутать, оживить старые раны, придав им новой боли, но микроклимат не мог проникнуть сквозь плотный материал доспеха и проводниковый комбез под ним. Уже подходя к выходу из туннеля и понимая, что впереди его, возможно, ожидает система пещер, Ворт заметил некое подобие мудрёной ловушки-плиты. Перешагнув ярко выделяющуюся на тёмном земляном фоне каменную нажимную пластину, серый рыцарь вышел из основного провала в более расширенную пещеру. Огромное помещение было воплощением слова "древний". Руины обрушившихся идолов и каких-то маленьких комнат, поросшие плющом полуразрушенные мосты с витиеватым и выцветшим зелёным рисунком на потемневшие от времени камнях... А ещё магический свет вытянутых голубых кристаллов, зависших над потолком в тонких корзинках-держателях. Если это и было склепом, то нереально старым. Либо настолько тайным, что время взрастило на костях и телах гору дабы укрыть то, что не должен был найти никто. Малые комнаты с гранитными колыбелями гробов стояли в несколько рядов по двум сторонам залы. Некоторые из них установили вертикально, как колонны-разделители между рядов и двух ярусов. Хмарь под ногами имперца слово зацепилась за его сапоги и доходила тому до самых колен. Туман лез, цепляясь очертаниями своих пальцев за выступы-символы, взбирался по балкам и саркофагам. Некоторые из них были открыты и показывали истинно старинные кости людей прошлого, другие умещали в себе несметные сокровища и заменяли сундуки. Космодесантник сам не понял почему остановился здесь, среди мёртвых... героев ли? Уханье слабого ветра впереди вернуло его в реальный мир. Рухнул один из светильников-минералов, расколовшись на десяток обломков и явив адмиралу то, как всё здесь хрупко́. В том числе — и он сам. — Ты вспоминаешь меня, брат? — шепотки со всех сторон обтекали оживающий камень с деревом, как и неожиданно ледяной вихрь, поднимающий пепел прошлого. — Долго ли будешь печалиться? — Мордрак сделал шаг, на секунду прикрыв глаза и отогнав подступающую к нему со всех сторон муть. К горлу подкатил тошнотворный ком. Обладателей голосов не было с ним. Не было здесь. — Когда отмстишь? Когда перережешь ему глотку, как шакалу? — призрак без головы материализовался на мосту, закинув ногу на ногу и держа свою психосиловую алебарду на коленях. Керамит ошмётками свисал с каркаса доспеха мёртвого телом серого рыцаря. Адмирал опустил голову и отвёл взгляд, чтобы не ослепнуть от сокровищ, ставших неожиданно яркими, и нашёл в себе смелость идти дальше, не отвечая на вопрос. — Бросил нас на Мортейне! — полуистлевшие и иссохшие тела вставали из своих захоронений, держа в руках топоры и мечи. Некоторые мертвяки тащили двуручные секиры и молоты, являющиеся артефактами этого мира. Третьи откидывали свои крышки с едва ощутимым нетерпением, как люди пришедшие на казнь и ожидавшие, когда палач решиться опустить клинок, чтобы отсечь голову провинившемуся. Они говорили так много и так умоляюще холодно, что это навевало ассоциации с самим воплощением великой Справедливости. Воплощением Суда. — Ответь нам! Ответь нам, предатель! — психический вопль десятков воплощённых и безголовых душ поставил единственного выжившего на колени почти в самой середине комнаты. Мордрак зашипел, начав ползти к выходу из залы, к ветру, что сможет остудить пылающую синим огнём сожаления душу и смыть его единственный грех. Он не будет отвечать прозрачным фантомам бывших и ныне безликих друзей, уличающим его в ошибке за которую не будет прощения пока не умрёт тот, кто устроил ту резню, а затем и бомбардировку Мортейна. Он ответит им лишь в момент убийства Короля Мальстрима. Тогда и лишь тогда он и сам сможет покинуть Маттериум и продолжать служить уже по-иному... Почти перед самым носом командующего вторым братством в землю вонзился, лазурного цвета, огромный меч каким обычно пользовались дредноуты их ордена. Великие мечи были тем, что не могли поднять обычные десантники. Они являли собой невиданную мощь. И даже будучи отключёнными с лёгкостью могли пронзить корпуса вражеской техники. Мордрак схватился за активированное лезвие, пытаясь подняться и преодолеть сильнейшее давление, оказываемое на него самим пространством и временем. А ещё словом. Он ударит мечом, и этого хватит на один раз, но слово будет жить и убивать его. Медленно порабощать волю и сознание вровень тому, как это делают артефакты с территорий Звёзд Гало. Меч стоял под откосом, так что он смог взяться за рукоять и вытащить его из треснувшей каменистой кладки гробницы. Призрачное оружие казалось ощущаемым и довольно лёгким, если не учитывать, что его руки напряглись, как никогда. Едва ли преисполненные жизни... Сейчас он ощутил себя поистине опустошённым. — Пошли вон, — рявкнул на наваждения воин, параллельно отходя к выходу. Как он предполагал, дальше этой залы миражи не пойдут. По опыту предыдущих битв со своими кошмарами он уже знал, что мирское оружие их не брало. Давление на его спину не собиралось прекращаться. Неупокоенные братья тянули к нему руки, как делали это запуганные верующие при виде святого, на которого они молятся и чего пришествия ждали тысячелетиями. Тянули руки, роняя свои орудия убийства и играя с ним по его правилам. Он никогда им не поверит, пусть те даже начнут убивать друг друга, разрывая нематериальные тела в клочья. Ответить им на вопрос значило обрекать себя на смерть от всевидящих глаз судьбы. Не исполнить обещание вовремя... И сдохнуть бесславно. — Прочь из моей головы! — живой резанул морок покойных, пронзив завесу иллюзий и влажной порчи-тумана. Призраки заверещали, требуя осознания самих себя. Оставшийся в камне великий меч теперь был бесполезен. В руках серого рыцаря образовались, обжигая холодом пальцы, ледяные двулезвийные иглы. Они пронзали восставших мертвецов, приковывая к полу или же отрубая головы. Сила, с которой на него давили всё это время, исчезла, разбившись как и очередной подвешенный под потолком естественный светильник. Мордрак открыл глаза, проснувшись. На нём лежали древние кости. Некоторые скелеты словно не успели добраться до него, а потому так и застыли в своих гробах, повиснув над полом. Малоинтересные мужчине сокровища потускнели и больше не слепили его. Сбросив с себя потемневшие человеческие останки, имперец встал со ступенек, которые дались ему столь тяжело. Главное, нужно отдышаться несколько минут и прийти в себя после приступа. После краткой передышки и преодолев оставшиеся ступеньки, он мог быть точно уверен в том, что пришёл в норму. Здесь и далее по коридору не было тумана, да и слюна при сплёвывании перестала быть всё время едкой. Паладин остался уверен в том, что впереди его ожидали ещё ловушки. Одна радость — более хитроумных вещей, в сравнении с его собственным сознанием, он тут уже не встретит. Отвратительно, но это немного всё-таки обнадёживало. Впрочем, пока что ему попадались только очевидные вещи по типу нажимных пластин и совсем уж глупых верёвочных растяжек. А вот восстающие попеременно из ниоткуда мертвецы Ворта начинали раздражать. Нет, они не шли нескончаемым потоком, как это было на оскверненных мирах-храмах или выпотрошенных кладбищах, но чем дальше он шёл, тем удивительнее на вид гости с "того света" становились. В основе своей они чаще всего выглядели как женщины. Причём, оказывались довольно агрессивными. Пустой, но затем отчего-то обожающий взгляд, обращённый в его сторону, серого рыцаря не радовал. Он относился к подобному более, чем скептически, часто припоминая с какой радостью смертные встречают Ангелов Императора на различных великих празднествах или чаще всего на полях сражений. Ему не нравилось это. Теша свое самолюбие, можно было впасть в Хаос, на автомате продав душу кому-то из Тёмных Богов. А учитывая, где он, предположительно, сейчас находится, за душой нужно было следить вдвойне, если не больше. Коридоры опять начинали заполнять белые звенящие цветы и уже другие, тоже со светящимися цветками, лианы, опутавшие потолок и арки проходов. По двум сторонам от троп, по которым он шагал, проявились ручьи подземных чистых вод. Чёрная от недостатка освещения вода бурлила и кое-где в районе маленьких водопадов даже успевала вспениться прежде, чем снова начать течь в спокойном темпе. Сквозь музыку фальшивой и дурманящей природы проскакивала и другая — стук каблуков по полу будто при танце. Адмирал, осторожно и стараясь быть как можно тише, продолжил свой путь. Конец коридора прикрывался лианами, заменяющими сценический занавес в следующей, на тот момент уже третьей, большой зале гробницы, и именно там стучали чьи-то каблучки и напевался весёлый неизвестный мотив. Слегка отодвинув стебли разросшегося вьюнка, космодесантник начал наблюдать. По центру залы, в окружении трёх статуй неких знатных господ, танцевала прекрасная смертная дева. Она колдовала, делая лёгкие «па», и всякий раз как заклинание достигало своей цели, то тут, то там оживало один-два мертвеца. «Некромант? Лич?», — мысли путались и заменяли одна другую. Мордрак заметил, что тонкие руки аристократично выглядевшей женщины покрывали, начиная от локтя, большие полупрозрачные белые лапы с изогнутыми когтями. Колдовство, будто магический плащ или призывной психический контур, опоясывало длинные пальчики, делая их угрожающими крючьями. Оставалось неясно, призрачное ли это или же является самой природой ведьмы, исполняющей сейчас свой мерзкий ритуал. А может это мамоно, как называл монстродев их верховный гроссмейстер? Скорее всего так... Циа́ра остановилась, ощутив нечто живое совсем рядом и опустила свои руки. Рукава с перьями на конце вернулись в своё исходное положение и больше не задирались, а её длинное чёрное платье с глубокими вырезами на бёдрах замерло, прилегая к ногам и не поддаваясь лёгким движением своей хозяйки. Умертвие вгляделась в двигающийся полумрак вдалеке, подставив ладонь ко лбу, будто смотря на солнце, уходящее за горизонт. — Покажись, живой! Я чувствую тебя! — мамоно никогда не любила свой голос. Чтобы она не сказала, звучало это всегда надменно, но иногда такой властный тон помогал ей решать некоторые проблемы. — Забравшись так глубоко, ты не повернёшь назад! Силуэт из темноты рванулся в её сторону, желая убить. Нежить ловко ушла от выпада, в который незнакомое и огромное существо вложило большую часть своих сил. Веер в руках Циары служил ей не только украшением, но и раскладным оружием, прячущимся в, казалось, бы маленьком каркасе. Дай только секунду, и оружие распушится, став в разы больше и смертоноснее. Она почти не пользовалась им, предпочитая обходиться одними лишь когтями, но похоже скучавшему мини-опахалу можно дать волю. Девушка вновь отскочила, а потом внезапно подпрыгнула на добрые полметра, подловив момент, когда противник замахнётся на неё своим молотом. Секунды, которые он успела потратить на балансирование на гигантском и искусном молоте, растянулись и стали почти ощущаемой вечностью. Режимом, в который окунались мёртвые, чтобы замедлить своим колдовством само время. Умертвие вгляделась в застывшее в гримасе злобы лицо своего врага и тихо ахнула. Существо было человеком. Мужчиной. Монстродеве показалось что её сердце, бейся бы оно сейчас, когда Циара была всего лишь живой аристократкой-девицей, не знавшей слова «нет», пропустило бы удар. Но даже несмотря на эту смешную погрешность, умертвие всё равно уже поняла, что наконец-то нашла того, кого будет желать. Осталось его только вра... Её заклятие разрушилось! Невиданная сила! А может это новый сорт героев? Было бы интересно посмотреть, что он может не только в бою. Циара выдохнула, маны оставалось немного. Всего минута промедления. А вдруг у неё получится?.. — Тысячу проклятий Повелительницы Демонов на тебя, живой! — громко воскликнула девушка, спрыгивая с боковины молота, которым герой собирался ударить её в живот. Мертвячка сложила веер вновь, сделав его маленьким и декоративным. Она следила за глазами доселе незнакомого ей мужчины, появившегося здесь скорее всего из-за слухов о прекраснейших сокровищах. Он преодолел все ловушки и шёл к заветной цели, к главному призу этого подземелья — к Матери Монстров, ехидне. — Ты можешь говорить прежде, чем убьёшь меня. Скажи, что тобой движет, воин? — Циара не могла на него наглядеться. Паладин был воплощением рыцарства и мужества. Тем, что даже и во снах ей не могло привидеться! Идеально! — Где мы сейчас находимся? — вопрос удивил Поднимающую Хладных. Она ожидала чего угодно, но не такого. — Сия гора — вместилище моей родовой гробницы. Восставшая из мёртвых последняя дочь древнейшего человеческого рода Зипангу приветствует тебя! — девушка на несгибающихся в это мгновение ногах наклонилась, уперев руки в бока, и обворожительно улыбнулась, прожигая пленённого взглядом своих, будто налитых кровью, больших и раскосых глаз. — Конечно, со временем, она стала мастерской одного наглого лича и домом для ехидны, но в общем-то не суть. — Я не отсюда, — произнёс Мордрак, незаметно для монстра сняв её временную петлю. Он продолжал стоять неподвижно и под весом неудобного положения, но внезапный интерес к девице, как к объекту предоставляющему ему информацию об этом мире, его чуть-чуть удивил. — А откуда же, милейший? — Циара стукнула каблучками, встав ровно и будто наслаждаясь своим иллюзорным всевластием. Но видя, как та побелела, Ворт уже понял что её реальные колдовские силы почти иссякли и она уже ищет куда бы отступить. — И пока тают последние секунды моих чар, прошу лишь об одном — прошу быть твоим пособником в столь благородном деле как истребление монстров. — Ты проклинала меня, упоминая Повелительницу Демонов, на которую молишься. С чего мне верить тебе? — впервые в жизни у него затекли мышцы, а боль в руках и пояснице начинала лишь усиливаться. — Поверьте мне, милорд! Я говорю искренне! Умертвиями не становятся по своей воле! — она рухнула на колени и поднесла ладони к лицу, словно вот-вот заплачет. — Я последняя в своём роде и не желала его продолжения! Меня убили на одном из званых вечеров, и лишь спустя тридцать лет в меня кто-то вдохнул энергию Царствия Немёртвых, посчитав полезной в каком-то неизвестном мне самой свершении. — Это тяжело, но я поверю тебе. Но затем спрошу у знающих поболее моего, — лоялист встал, раскрыв свой обман и пошёл вперёд, как он понял, к ехидне. Матерь Всех Монстров звучало вполне внушительно, и на что-то слабое или мизерное он не надеялся. Пока он идёт, пусть его новая знакомая расскажет ему ещё что-нибудь об этом мире.***
Драйго и Хоши ждали на опушке. Оба примерно час назад вышли из подземелий, не встретив по дороге на поверхность вообще ничего. Когда путь закончился, они выяснили, что туннели развилки оказались похожи на очень вытянутый овал с острыми концами. То есть адмирал не может заблудиться в проходах и в любом случае выберется сюда, к ним. Калдор оттолкнулся от массивного дерева, на ствол которого опирался последние двадцать минут, видимо что-то заметив. Отдыхающая в тени того же раскидистого древа Хоши встала, перестав расплываться чуть больше, чем обычно и подползла к серому рыцарю. Из пещеры вышел второй имперец в сопровождения пары странных девушек. Шоггот хмыкнула, заметив умертвие и... ехидну? Ламия видимо приобрела человеческий облик чтобы обдурить (но обдурить ли?) космодесантника, а вот нежить выглядела более весёлой. Она босиком шагала-подпрыгивала по траве и размахивала когтистыми полупрозрачными руками. Видя каким хмурым был Мордрак, студень кое-что мысленно отметила для себя. Похоже серый рыцарь стал хотя бы нейтрально относиться к мамоно, либо осознал что-то, что было ведомо лишь ему одному. Или же просто сам их всех обманывает, играя в падшего героя? Младший гроссмейстер и две его спутницы подошли к ним достаточно близко спустя пять минут. Драйго хотел было задать вопрос, но его опередили: — Циара, — воин указал полусогнутой рукой левее себя, представляя одну из женщин. Умертвие поправила хвост пшеничного цвета волос и улыбнулась студенистой, пока что, незнакомой будущей подруге и её спутнику, так резко похожему на того, кого она тайно избрала себе в мужья. Может эти двое — братья? Понимая что под доспехами рыцарей скрываются недюжинные тела, неживой стало немного не по себе, но затем слабый намёк на опасения сменился предвкушением. — Сию́н, — лоялист указал направо. Облачённая в лёгкие с примесью ткани белоснежные доспехи и держа одну из рук на дорогих ножнах, в которых покоился ритуальный меч из демонического серебра, зеленоволосая и кареглазая воительница своими внешними атрибутами слегка напоминала приверженца Ордена. Женщина чуть присела в знак приветствия и лучезарно улыбнулась, говоря слова о том, что будет рада познакомиться. Её голос был мягок и журчал подобно воде. Видя жест красноречивого молчания слизи и её безразличие к ситуации, Драйго снова попытался задать вопрос, который его очень интересовал, но десантника опять перебили репликой, категорически не настроенной на разговор: — Не сейчас, брат. Я и сам этого не знаю.