События в Сейрейтее.

Рукию разбудило солнце, настырно светившее ей в лицо, и разноголосый гомон птиц, будто нарочно слетевшихся на поляну. Девушка приподнялась на покрывале, кем-то заботливо расстеленным под ней, и огляделась. После крепкого сна, воспоминания о вчерашнем дне медленно прокрадывались в сознание юной Кучики. Кажется, вчера они с Ренджи немного повздорили, и – что еще хуже – Рукии так и не удалось расколоть упрямого друга и выведать у него имя той, что завладела его сердцем. А может и удалось? К сожалению, сейчас Рукия даже толком не могла вспомнить, как и когда она заснула – словно кто-то выключил ее мозг как лампочку. Кстати, а где же сам Абарай? Девушка пристально осмотрелась, но Ренджи так и не обнаружила. Поднявшись с покрывала, она решила пойти в сторону реки, чтобы умыться и окончательно проснуться. Вскоре послышался характерный плеск воды: сразу за теми высокими кустами находилась лесная речка, в которой они с Ренджи и друзьями ловили когда-то рыбу и попутно дурачились, обливая друг друга водой. В этот погожий весенний день река встретила свою давнюю знакомую веселыми переливами солнечных лучей, колыхавшихся на ее подвижной поверхности, и приветливым легким журчанием. Кучики тепло улыбнулась, вспоминая былые деньки. Внезапно, откуда-то с середины реки раздалось сильное бурление, напугавшее девушку. Она встала как в копанная, боясь представить то, что может сейчас вынырнуть из глубин, но в следующую секунду облегченно выдохнула: «морским монстром» оказался ее пропавший друг. Интересно, чем он там занимался в полуголом виде? Минуточку! В голом виде?!!! Рукия покраснела до самых пяток, когда узрела голый зад своего закадычного товарища, возвышавшегося над водой. Кажется, парень пока не заметил ее: он стоял к девушке спиной и продолжал пристально вглядываться в поверхность воды. Но вдруг он повернулся к берегу, и Кучики зажмурилась, не будучи готова к такому зрелищу спозаранку. Она слышала, как Ренджи рассекает воду и, судя по приближающимся звукам, направляется в ее сторону. Рукия вжалась в ближайшие кусты и молилась, чтобы парень не заметил ее: уж больно неловко стало девушке от его обнаженного вида. Вскоре послышалось шуршание песка - значит Абарай достиг берега и, похоже, остановился. Теперь до Рукии не доносилось ни звука. Она терзалась сомнениями, не в силах заставить себя приоткрыть глаза и полагала, что Ренджи наверняка уже засек ее по реяцу. Сердце девушки бешено колотилось, но - не от страха, а от странных мыслей, закравшихся в ее голову. Что если Ренджи сейчас приблизится к ней? Огромный, голый, с распущенной гривой алых волос он с ухмылкой посмотрит на свою застенчивую подругу, наивно полагающую, что ее не видно в зарослях, и станет осторожно к ней красться. И, пока она стоит зажмурившись от стыда, парень подойдет вплотную и схватит Рукию за плечи. А чтобы еще больше смутить подругу, он силой прижмет ее к своему голому торсу и обхватит могучими руками ее маленькое тельце. Рукия беспомощно уткнется в его широкую грудь, лишь бы не смотреть Ренджи в глаза… или еще куда-то. У Кучики закружилась голова от таких фантазий и тело охватила волнительная дрожь, эпицентр которой сосредоточился внизу живота. Она часто дышала и едва сдерживала стон, готовый вырваться наружу. «О, Ками всемогущий, прошу, прекрати эту пытку!» – взмолилась Кучики, решив, наконец, открыть глаза и встретить лицом к лицу неизбежное. Когда девушка «прозрела», то поняла, что ее опасения не оправдались: Ренджи продолжал стоять на берегу реки, повернувшись к ней спиной, и на нем уже были надеты хакама. Рукия облегченно выдохнула, но, почему-то, в глубине души почувствовала разочарование. Может не стоило так накручивать себя и зажмуриваться при виде голого парня? Черт! Теперь она не сможет спокойно спать, думая о том, что могла бы развидеть всего минуту назад. Может стоит еще немного подождать, и он снова разденется? Но, этому не суждено было сбыться, потому что в следующую минуту Ренджи повернулся и пошел сквозь кусты по направлению к поляне. Рукия решила больше не скрываться и сделала вид, что только что пришла к берегу реки. Она шумно двинулась вперед и, конечно же, Ренджи обернулся на звук. - Хэй, соня, ты наконец-то проснулась! – громогласно поприветствовал он подругу. Кучики почувствовала, что снова заливается краской и заворчала на парня, пытаясь скрыть свое смущение: - Мог бы и пораньше меня разбудить, солнце давно в зените! Девушка прошлепала к воде, стараясь не смотреть на Ренджи, стоявшего неподалеку и с усмешкой взиравшего на свою всклокоченную после сна подругу. - Мог бы, но ты так сладко спала, – с хрипотцой в голосе заметил он. У Ренджи прошлая ночь выдалась почти бессонной, ведь девушка его мечты безмятежно дрыхла на нем, невольно будоража воображение лейтенанта. Он пытался заснуть, но вздохи и ворочание юной Кучики снова разжигали в нем пламя. Каких усилий стоило Абараю не думать о том, как сладостно она пахнет, как томительно приятно тепло ее тела, как она хрупка и беззащитна во время сна! Он старался не смотреть на ее тонкую белую шею, покоившуюся на его груди, и прикрыл покрывалом обнажившееся плечико Рукии, одним своим видом вызывавшее в его теле неудержимый пожар. Это сражение с собственными страстями прошлой ночью было для Ренджи сложнее любых битв, в которых парню довелось принять участие. Только безмерное уважение к подруге заставило его сдержаться и не совершить сумасбродный поступок. Промучившись в полудреме всего пару часов, Ренджи понял, что чем дольше он с Кучики лежит в обнимку, тем слабее его воля. Тогда парень встал чуть свет, заботливо уложив Рукию на покрывало, и направился к реке охладиться. По пути он заметил, что те небольшие остатки еды, что были ими не тронуты, уже растащили лесные обитатели. К счастью, Ренджи припомнил, что в местной речке когда-то водилась рыба и решил соорудить острогу, чтобы наловить немного рыбы для завтрака. В результате, к тому времени как Кучики проснулась, Абарай успел и рыбы наловить, и в реке искупаться, попутно потеряв свои фундоси. За поиском коварно уплывших от него трусов и застала лейтенанта подруга. Правда, он об этом так и не догадался. Ренджи передумал возвращаться в лагерь, решив пожарить пойманный улов на берегу. Он выкопал в песке небольшую ямку, сложил в нее сухие ветки и попытался разжечь костер, применив огненное кидо. Рукия ополоснула лицо и резко обернулась на звук взрыва. Ее взгляду предстала следующая картина: Ренджи стоял перед импровизированным очагом, испуганно выпучив глаза, и пытался откашляться от последствия своего заклинания. Его лицо и грудь были покрыты черной копотью, на фоне которых выпученные от изумления глаза выделялись особенно резко. Рукия не удержалась и расхохоталась в голос, еще больше вгоняя друга в смущение. - Что смешного? – заворчал на нее Абарай и направился к воде, чтобы умыться. Но, разглядев собственной отражение в глади реки, Ренджи понял, отчего Кучики так неудержимо хохочет. – Ну и видок у меня! Рукия решила успокоить друга и предложила ему свою помощь: - Давай я сама разожгу костер и выпотрошу рыбу, а ты пока умойся. Абарай тяжко вздохнул, но все же согласился с девушкой. Когда он закончил приводить себя в порядок, то заметил, что Рукия уже справилась со своими обязанностями и теперь сидела неподалеку от костра, поворачивая рыбок, нанизанных на палочки и воткнутых в песок поближе к огню. Ренджи усмехнулся. - Надо же, ты еще не забыла, как готовить рыбу на костре, – с лукавством заметил он. Рукия гордо вскинула голову и призналась: - С чего бы мне забывать такое? Мы с Кайеном и офицерами в отряде нередко так жарили рыбу, когда отправлялись в поход. Отчего-то, после этих слов, Абараю стало не по себе: сорок лет он не виделся с Рукией и почти всегда избегал их встреч намеренно, боясь, что не сможет быть достойным другом приемной дочери клана Кучики. А она, выходит, все это время запросто общалась со своим лейтенантом и сослуживцами, ходила с ними в походы, жарила рыбу… Похоже, Ренджи сам напридумал себе, что Рукия сильно изменится, став частью высокородного клана, и будет избегать общения с простолюдинами. Парень присел на песок и покрутил ближайшую рыбку на палочке, чтобы она равномерно обжарилась со всех сторон. - Рукия, расскажи мне о своем лейтенанте, – осмелился попросить он. Абараю не давала покоя мысль о том, что Рукия, возможно, была влюблена в Кайена и до сих пор не может забыть его. И, как бы ему не было от этого больно, Ренджи понимал, что не сможет добиться взаимности подруги, пока ее сердце принадлежит другому. Кучики нахмурилась от грустных воспоминаний, нахлынувших на нее, но потом все же решила откровенно поговорить с Ренджи. - Кайен был для меня не просто наставником, но и другом, – негромко начала свой рассказ Рукия. - Он обладал удивительным талантом: умел видеть людей насквозь и ему неважно было ни их сословие, ни досужие сплетни - он судил людей по их поступкам. Когда я впервые пришла на службу, то со мной никто не хотел общаться. Все сослуживцы шептались за спиной, говоря, что я новая игрушка клана Кучики - очередная пустышка, которая продвинется по службе только благодаря связям семьи… Кулаки Ренджи сжались сами собой, когда он услышал эти слова, но в душе парень признавал, что и сам когда-то надеялся на то, что принадлежность к клану Кучики поможет Рукии добиться больших успехов в Готей-13. А девушка тем временем продолжала: - Кайен вел себя со мной также, как и с остальными членами тринадцатого отряда: он не давал мне поблажек в тренировках, но и успехи всегда поощрял, не скрывая своего одобрения. … Кайен видел тоску, хранимую в сердце Кучики, но никогда не спрашивал юную шинигами, отчего она так грустна. Лейтенант Шиба полагал, что если Рукия захочет, то сама все ему расскажет. Взаимное доверие между ним и новобранцами уже не раз помогало Кайену добиться потрясающих успехов в их обучении. Поэтому лейтенант старался стать для Рукии верным товарищем, а не просто наставником. Юная Кучики усердно тренировалась и неплохо справлялась с большинством техник кидо, но вот владение духовным мечом вызывало у девушки массу сложностей. Мало того, что спарринги по фехтованию всегда заканчивались ее поражением, так еще и клинок, выданный ей при выпуске из академии, никак не хотел принимать форму духовного оружия. Все выпускники-одногодки Рукии давно сумели пробудить свои занпакто, а некоторые - даже узнали их имена. Но Кучики все никак не давалась эта важнейшая для любого шинигами процедура. И чем дольше продолжались ее неудачные попытки, тем сильнее она теряла веру в собственные силы и совсем бы отчаялась, если бы не Кайен. - Отчего у тебя опять такое лицо, будто ты наелась прокисшего имбиря за завтраком? - Кайен навис над своей протеже, обессиленно опустившейся на траву после множества безуспешных попыток по высвобождению духовного меча. - Вы издеваетесь? – устало спросила Рукия, оттирая со лба блестящие капельки пота. - Если это поможет тебе в тренировках, то я готов хоть целый день сыпать глупыми шуточками, которых у меня очень много в запасе, – усмехнулся лейтенант и присел на траву рядом с девушкой. – Знаешь, я ведь был лучшим в своем классе и закончил академию шинигами за два года! - Вы уже сто раз об этом говорили, – проворчала Кучики, вновь почувствовавшая себя ни на что неспособной бездарностью. - А ты что, считаешь? – снова поддел свою протеже Кайен. – Не стоит так расстраиваться из-за пустяков, Рукия. Даже если ты не научишься высвобождать духовный меч, то сможешь остаться при отряде в качестве кухарки – будет хоть какая-то польза от твоего асаучи. Кучики сверкнула глазами в сторону лейтенанта и обиженно отвернулась. Она знала, что Кайен шутит и всеми силами пытается найти нужную в ней эмоцию, которая помогла бы пробудить духовный меч. Но, к сожалению, у него пока ничего не получалось. Быть может - оттого, что все искусственно вызванные эмоции были недостаточно сильны? Нужна была настоящая эмоция, которую Рукия носила в своем сердце: ее боль, ее тоска, ее страх. Быть может это поможет пробудить духовный клинок? Придя к такому выводу, Кайен повел свою протеже в сторону ближайших гор, хотя коротким этот путь назвать было трудно. Лишь к полуночи они добрались до места, называемого Пещерой Забвения. Как объяснил Кайен своей ученице, эту пещеру раньше использовали для своих обрядов их предшественники-шинигами, населявшие сообщество душ тысячелетия назад. По преданиям, любой, кто входил в зияющую пустоту Пещеры Забвения, мог либо увидеть там свои потаенные страхи, либо – ничего не ощутить и вернуться назад как ни в чем небывало. Но порой, слабые духом шинигами, пережив шок от увиденных внутри ужасов, сходили с ума и навсегда отстранялись от службы в Готей-13, а сильные – сумевшие преодолеть свои страхи – обретали потрясающие таланты и осваивали новые приемы владения духовным оружием. Далеко не каждому шинигами позволялось войти в пещеру, чтобы испытать себя. Эта привилегия принадлежала только членам пяти благородных кланов, правивших в Сейрейтее. - Ты должна пойти туда одна, – извиняющимся тоном признался лейтенант, попутно похлопав Рукию по плечу. – Я буду ждать тебя снаружи сколько понадобится. Просто помни, что я рядом. Кучики кивнула и, крепко прижав к груди клинок, шагнула в черноту пещеры. Вскоре тьма поглотила ее, лишив не только зрения, но и слуха. Девушка испуганно завертелась и поняла, что заблудилась в этой огромной беспросветной мгле. Она попыталась нащупать стену, чтобы двигаться вдоль нее, но рука, протянутая вперед, никак не натыкалась ни на какое препятствие. Внезапно Рукия обо что-то споткнулась и упала, больно ударившись головой о твердь. В этот момент она лишилась сознания. Сколько Рукия так пролежала на полу пещеры – неизвестно. Ее разбудил холод, пробиравший до костей. Девушка открыла глаза и чуть не ослепла от сияющей белизны, которая окружала ее. Повсюду был снег: вокруг нее, над ней, под ней – будто она попала в эпицентр снежной бури. Откуда-то доносились крики, но Рукия не могла поднять головы, чтобы посмотреть кто кричит. Она была совсем беспомощна перед холодом и страхом, сковавшем ее сердце. Внезапно прямо над ее лицом возник какой-то расплывчатый силуэт и, подхватив девушку на руки, понесся с ней сквозь снежную пелену. Ветер взревел, будто пытался напугать беглецов и накрыл их белым облаком метели. Ноги и руки немели, лицо полыхало от обжигающего холода, а слезы, непрерывно катившиеся из глаз, застывали на щеках Рукии колючими льдинками. А они все бежали и бежали, не разбирая пути. Вдруг, ее спаситель споткнулся и упал, подняв под собой ворох трепетных снежинок. Рукия почувствовала на себе тяжесть его тела, но лица никак не могла разобрать. Холод стремительно окутывал две фигурки, брошенные посреди снежной пустоши, лишая их последних остатков тепла. Чьи-то руки обхватили тело беспомощной девушки и уложили ее себе на грудь. Она чувствовала спиной чужое сердцебиение, но никак не могла повернуть головы, чтобы разглядеть своего спутника. - Не плачь, сестренка. Смотри – как красиво. Тонкая рука указала наверх, и девушка увидела над собой кружащиеся в диком танце снежинки, то сливавшиеся в плотный хоровод, то разлетавшиеся в суматохе от порывов сильного ветра. Рукия завороженно глядела на них, пока кто-то укачивал ее на руках, пытаясь убаюкать. - Спи, малышка. Спи и ничего не бойся, – ласково шептал чей-то дрожавший женский голосок. Но Рукия не спала, ей так понравился танец снежинок, а еще - та звезда, которая резко выделялась на темном небосклоне и приветливо мигала девушке, глядевшей на нее. Вскоре покачивания прекратились. Наверное, ее спутница уснула, так и не убаюкав малышку. Внезапно холод отступил, веки потяжелели и невероятное спокойствие поселилось в сердце Рукии, прогнав из него все страхи и волнения. Девушка закрыла глаза и уснула. А метель все резвилась вокруг двух хрупких тел, почти закопанных под толщей белоснежного покрывала, и яркая звезда равнодушно глядела на эти пустые оболочки, которые не так давно покинули их юные души. Слепящая белизна и боль от нестерпимого холода – вот что осталось в сознании Кучики, когда она с испугом распахнула глаза и увидела, что лежит на коленях своего наставника. Кайен сидел перед входом в пещеру и изо всех сил пытался отогреть свою окоченевшую протеже. Он беспрестанно растирал руками ее маленькое тело, чтобы восстановить кровообращение. - Прости, прости меня, Рукия, – как заведенный повторял лейтенант Шиба, когда, наконец, заметил, что Кучики пришла в себя. – Эй, ты как? - Лейтенант… - девушка продолжала лежать на руках Кайена и смотрела в предрассветное небо, простиравшееся над ней. – Мне показалось, что я видела свою смерть. Парень нахмурился и со вздохом признался: - Каждый, кто входит в эту пещеру, может увидеть самое разное, в том числе - и свою смерть… Рукия, ты запомнила что-то еще? - Еще? – голос Кучики был тихим и доносился до ее слуха словно издалека. – Кажется, я слышала голос девушки. Она несла меня на руках, а потом упала в снег… Мы замерзли насмерть. Глаза Рукии невольно наполнились слезами, она вцепилась в рубашку лейтенанта, сжав кулаки добела, и, уткнувшись в грудь командира, разревелась. - Прости, прости меня, Рукия, – шептал Кайен, покачивая девушку на руках, чтобы успокоить. – Я не думал, что все произойдет именно так. Боль и холод, носимые ею в сердце, нашли выход в этих воспоминаниях, когда Рукия была еще младенцем. Но, осталось и кое-что хорошее – незначительное, но очень запоминающееся и красивое: белое покрывало метели, кружившее над ее головой, сквозь которое ярким светом подмигивала с небосклона огромная одинокая звезда – такая же одинокая, какой чувствовала себя Рукия после расставания с Ренджи. - То, что убило тебя в мире живых, может помочь тебе в мире мертвых, – твердил неустанно Кайен, пока они с юной Кучики вновь и вновь практиковали высвобождение духовного меча. – Закрой глаза, Рукия, и оживи в своем воображении тот роковой день, но представь, что холод - твой друг, твое оружие, а снег – твоя защита. Представила? Кучики кивнула и вновь взмахнула занпакто, который отметил свой круговой путь легким белым свечением. - Отлично! У тебя здорово получается! – похвалил Кайен. – Теперь обрати оружие против врага, целься в тот тренировочный столб. - Хорошо. - Кучики внимательно сосредоточилась и вместо столба представила огромного пустого, который погубил ее друзей в Инузури. - Соде но Шираюки, первый танец. … - Постой, постой! – перебил ее Абарай, до этого внимательно слушавший подругу. – Так ты научилась высвобождать свой духовный меч еще при Кайене?!! Как же так? Рукия пристыженно поджала губы: когда она с Ренджи тренировалась заново высвобождать силу Соде но Шираюки, она кое-что скрыла от него. - Прости, что не сказала сразу, но мой новый занпакто, который якобы достал для меня брат, на самом деле был не новым… - Ренджи нахмурился, но кивком предложил Рукии продолжить рассказ. - Когда лезвие Соде но Шираюки пронзило грудь Кайена, одержимого пустым, я долго не могла простить себя… - призналась Кучики. – Я даже перестала пользоваться своим духовным клинком, лишь бы не вспоминать, что он обагрен кровью лейтенанта Шиба. Брат дал мне другой занпакто, хранимый в его семье, чтобы я могла продолжить службу в отряде. А тем временем Соде но Шираюки, оставшись без хозяина, снова потеряла свой облик, превратившись в асаучи. Потом, когда я нашла в себе силы извиниться перед семьей Кайена, мне стало легче и, я подумала, вдруг Соде но Шираюки вернется… Прости, я должна была сказать тебе раньше об этом, Ренджи, но началась война с арранкарами, а потом Ичиго утратил силу… и я просто забыла об этом. - Да ладно,- отмахнулся Абарай, которому и без того стало очень грустно от историй, рассказанных подругой. – Просто больше не нужно скрывать что-то от меня, Рукия. Я хочу, чтобы ты доверяла мне во всем и всегда. Договорились? Кучики улыбнулась и кивнула. После завтрака молодые шинигами стали собираться в обратный путь. Дорога была длинной, но с помощью шунпо Ренджи довольно быстро продвигался по направлению к Сейрейтею. Рукия доверчиво сидела на его спине, вцепившись в плечи друга и думала о том, что хоть ее план с вином и не сработал, но все же они с Ренджи неплохо провели время вместе. Ближе к вечеру, когда осталось пройти всего пару миль до города, Кучики и Абарай заметили, что погода начала портиться: воздух потяжелел и наполнился озоновым ароматом. На небе хоть и не было туч, но сам небосклон словно стал ниже и провисал вниз, грозясь обрушиться на общество душ. Несмотря на усталость, Ренджи ускорился, чтобы к тому времени как природа разразится каким-нибудь катаклизмом быть уже в Сейрейтее. Небо чернело с каждой минутой все сильнее – будто ночь опустилась на сообщество душ, преждевременно вступив в свои права. Люди на улицах испуганно смотрели на небосклон, на котором не было видно ни звезд, ни солнца или луны. Вместо этого, нечто похожее на зияющие дыры появилось на его фоне. - Насколько же черны эти дыры, если даже на темном небе так сильно выделяются? – задался вопросом Хисаги, торопливо обходя дежурных на посту в своем отряде. Ренджи проводил Рукию до поместья, а сам поспешил на территорию шестого отряда. Какое-то тревожное чувство руководило им, и парень решил, что сейчас он непременно должен вернуться на свое рабочее место. Внезапно поднялся ветер, да такой сильный и резкий, что не ожидавших подвоха прохожих запросто сбивал с ног. Где-то за стенами Сейрейтея, неподалеку от врат между мирами, суетливо носились несколько человек из двенадцатого отряда, выполняя распоряжения своего капитана. Куротсучи Маюри с нескрываемым интересом следил за причудами стихии, и не сомневался в том, что это – только начало. Ренджи почти на ощупь добрался до строения в котором находился его рабочий кабинет – такая темнота стояла вокруг. Он осторожно двинулся вдоль стены, отыскивая нужную дверь, но в какой-то момент замер, уловив едва различимую, но очень знакомую реяцу. Ренджи вгляделся в темноту и вскоре обнаружил того, кому она принадлежала: капитан Кучики стоял перед дверью кабинета - недвижимо, словно статуя – и, похоже, внутрь войти не торопился. «Что он тут делает? - нервно подумал Абарай, полагая, что капитан не стал бы как вкопанный торчать перед входом в свой рабочий кабинет. – И почему так тщательно скрывает свое присутствие, заглушая собственную реяцу?» Ренджи нахмурился, так как догадка, внезапно возникшая в его мозгу, совсем не понравилась лейтенанту. Неужто Бьякуя задумал что-то незаконное? Он хотел проникнуть в кабинет невидимым, а потом ощутил, что за ним кто-то наблюдает и остановился? Но к чему такая секретность? Ренджи уже устал от этого напряжения и кучи различных подозрений, зароившихся в его голове, и он решил выйти и прямо спросить Кучики, почему тот так странно себя ведет. - Долго вы еще намереваетесь пялиться на меня, лейтенант? – внезапно спросил Бьякуя, глядя прямо в глаза Абарая. Как он вообще нашел эти глаза в такой темноте?!!! Ренджи отмер и решил приблизиться. Поскольку Кучики говорил шепотом, Ренджи тоже спросил вполголоса: - А вы что тут делаете? Бьякуя прикрыл глаза и простоял неподвижно еще с полминуты прежде чем ответить: - Я слушаю. – И тут же резко распахнул дверь кабинета. После кромешной тьмы, глаза лейтенанта и его капитана резануло от пятнышка света, которое колыхалось в центре помещения. Его источником была масляная лампада, которую держала в руках одна из двух девушек, стоявших перед рабочим столом Абарая и испуганно взиравших на ворвавшихся внутрь мужчин. Мэй и Джун потрясенно замерли, застуканные на месте преступления собственным капитаном и лейтенантом. Ренджи тоже был удивлен тому, что девушки без спросу оказались в кабинете, когда никого из руководства там не было и, судя по их виду, были сильно напуганы. Абарай заметил разбросанные вокруг стола бумаги с отчетами и в его голову вновь закрались подозрения. - Ка-капитан, лейтенант… Мы… Мы ничего такого не делали! – поспешно затараторила Мэй, обретя дар речи. Джун подтвердила ее слова отчаянным киванием. Бьякуя подошел ближе и увидел, что документы, которые перед уходом он запер в сейф, лежат ворохом на столе, подле которого стоят его подчиненные. - Признавайтесь, это вы достали документы из сейфа и подделали отчеты лейтенанта Абарая? – резким тоном спросил он. Мэй и Джун испуганно попятились под гневным взглядом своего капитана. - Нет- нет, это не мы! - отнекивалась Джун. – Мы вообще случайно тут оказались. Ренджи невольно помрачнел, поскольку видел: девушки что-то недоговаривают. Неужели и впрямь все это время они тайком проникали в кабинет и исправляли его отчеты, подписываясь фамилией Абарай? - Говорите правду и тогда сумеете избежать наказания, – холодно пригрозил им Бьякуя. И тут девушек прорвало. - Мы пришли сюда, потому что заметили свет в окошке кабинета и подумали, что лейтенант вернулся…- начала Джун. - Потом мы постучались, но нам никто не ответил. Тогда мы решили заглянуть внутрь, и… - Мэй запнулась и замолкла. - Что - и? – строго спросил Кучики. - И увидели, как Каору роется в ваших бумагах! – закончила девушка. - Каору? – не поверил своим ушам лейтенант. – Моя протеже подделывала мои отчеты?!!! -Ну… Мы не знаем… Когда Каору увидела нас, она сразу побежала к окну и выскочила через него на улицу! – пояснила Джун, а Мэй подтвердила ее слова, указав на приоткрытую оконную створку. Ренджи нахмурился, пытаясь осознать то, что ему наговорили. Сложно было поверить, что его юная подопечная оказалась столь коварной и способной мошенницей, что проникла в закрытый кабинет, вскрыла кодовый сейф, подделала отчеты так, что даже сам Ренджи не заметил подвоха. Неужто это правда? - Поверьте, мы не врём! – с жаром оправдывалась Мэй, увидев тень недоверия на лице лейтенанта. – Мы задержались в кабинете чтобы понять, что эта девчонка тут делала, увидели бумаги на столе, но мы ничего не трогали, клянемся! Кучики принял какое-то решение и скомандовал: - Лейтенант, отправляйтесь сейчас же на поиски этой Каору и как можно скорее приведите ее сюда. Я останусь с девушками в кабинете и дождусь вашего возвращения. Абарай быстро кивнул и тут же исчез за дверью. Первым делом он бросился к женским казармам. По пути его обуревали невеселые мысли: а что если Мэй и Джун врут, и Каору на самом деле спокойно сидит у себя в комнате и даже не подозревает о тех обвинениях, что грозят ей? Слабое утешение, учитывая то, что против этих девушек Ренджи тоже ничего не имел. Но разобраться с подделкой в отчетах было куда важнее. В казарме Каору не оказалось, вдобавок - ее комната выглядела пустой. Куда подевались почти все вещи девушки? Неприятное чувство сомнения тяжелым грузом легло на сердце лейтенанта: неужели его юная протеже все же причастна к подделке документов? «Я должен все выяснить, должен разыскать ее, чтобы раз и навсегда разобраться в этом!» Допрос дежурных у ворот отряда не дал Абараю никакой ниточки: никто из них не видел Каору уже несколько часов. Вдобавок, густая тьма и сильный ветер, взметавший клубы пыли с дорог, сильно затруднял видимость округи. Абарай вышел на пустой тренировочный плац, закрыл глаза и сосредоточился на поисках реяцу своей подопечной. Он обыскивал духовным взором уголок за уголком в ближайшем окружении, но пока не нашел следов присутствия Каору. Значит, девушка была где-то далеко – вне досягаемости его «радара». Внезапный шум из кармана отвлек лейтенанта от поисков, и он вынул духовный телефон, дабы увидеть сообщение от Бьякуи: «Каору направилась к Сенкаймону.» Не задумываясь о том, как капитан догадался об этом, Ренджи стремительно кинулся к вратам между мирами. В пути он развил такую скорость шунпо, что даже сам поразился на что он может быть способен в минуты отчаяния. А отчаиваться было от чего, ведь при такой погоде эпицентр всех катастроф всегда находился вблизи от Сенкамона. Если Каору и правда направилась туда, то она может погибнуть, оказавшись во власти разбушевавшейся стихии. Вот вдалеке уже показался холм, у подножия которого располагался проход между мирами. Ренджи невольно тормознул, увидев, что его опасения оправдались: прямо над входом в тоннель Сенкамона развернулась огромная воронка смерча, раскинувшаяся на несколько километров в окружности, а верхушкой упиравшаяся в небо. Вопреки законам природы, смерч не двигался с места, а по всей его протяженности сверкали молнии, отчего тот походил на гигантского электрического угря, торчавшего из земли и извивавшегося всем телом. Ошарашенный этим зрелищем, лейтенант не сразу заметил нескольких шинигами из двенадцатого отряда, копошившихся вокруг приборов, установленных неподалеку от сего природного катаклизма. Из-за частых разрядов молний, местность подле Сенкаймона была освещена довольно неплохо. Капитан Маюри, как руководитель научного отдела при Готей-13, стоял посреди пустыря и с нескрываемым восторгом наблюдал за невероятным зрелищем, окутавшим Сенкаймон. От переполнявших его эмоций, ученый время от времени начинал говорить сам с собой. Ренджи приблизился к капитану, но тот, похоже, даже не заметил его присутствия, поглощенный своими рассуждениями. - Это – просто невероятно! – бормотал он, поглядывая на датчики понатыканные вокруг него прямо в землю. - Такая точность поглощения частиц посреди хаоса и инверсия сразу в нескольких направлениях, которые ранее были нам неизвестны! - Простите, капитан Куротсучи, - осмелился окликнуть ученого Абарай. – Что тут происходит? Маюри даже не обернулся в сторону лейтенанта, но снизошел до объяснения: - Происходит нечто уникальное: проход Сенкаймона открывается сразу в несколько измерений – вот отчего весь этот природный психоз: и молнии, и смерч, и тряска… Ренджи потрясенно захлопал глазами, не совсем поняв, что имел ввиду ученый, но осознав, что это произвело впечатление даже на закоренелого экспериментатора, повидавшего на своем веку немало разных невероятностей. Однако, сейчас у лейтенанта были дела поважнее. - Простите, но вы случайно не видели тут юную шинигами из моего отряда? – решил разузнать он на всякий случай. Маюри, поглощенный своим занятием, ничего не ответил, и Ренджи понял, что ему стоит допросить других членов двенадцатого отряда. Он пошел по направлению к ближайшей кучке людей, но тут раздался чей-то крик: - Внимание! Сейчас начнется! Держитесь за что-нибудь! После этих слов, Абарай почувствовал, как земля дрогнула под ним, словно что-то взорвалось в ее недрах. Ренджи потерял равновесие и упал на пятую точку, попутно матерясь из-за отсутствия того, за что можно было бы ухватиться. - Прибор сломался от перегрузки! – услышал он тот же голос. Ренджи понял, что подопечные Маюри Куротсучи, расставленные по периметру холма, отслеживали природные катаклизмы с помощью специальных датчиков, понатыканных в землю то тут, то там. Кто-то из них кричал, стараясь предупредить своих коллег о предстоящих подземных толчках. Лейтенант осторожно поднялся на ноги и двинулся по направлению к говорившему, чтобы расспросить не видел ли тот Каору. Хотя, теперь Ренджи не был уверен, что его подопечная находится где-то поблизости, ведь ее реяцу он совсем не чувствовал. Зато, к своему изумлению, Абарай уловил другую знакомую реяцу, которую уж никак не ожидал здесь обнаружить. - Рукия, что ты тут делаешь?!!! – крикнул он вынырнувшей ему навстречу из темноты девушке. – Я думал, что ты в поместье Кучики, в безопасности! - Я пришла убедиться, что все члены моего патрульного отряда покинули эту территорию, – твердо пояснила она, глядя в глаза друга, и лишь легкое дрожание рук выдавало ее страхи. – А ты что тут забыл? - Я искал Каору, – признался Абарай, растерявшись от того, что юная Кучики тоже подвергает себя опасности, находясь вблизи смерча. - Твою подопечную? Но как она могла тут оказаться? – недоумевала Рукия. Ренджи замялся, но потом решил сказать правду: - Каору подозревают в подделке отчетов нашего отряда. Капитан велел мне найти ее и привести к нему. Юная Кучики была ошарашена такими новостями: ей и в голову не приходило, что недавняя выпускница академии шинигами стала бы так подло вести себя по отношению к своим командирам. - Ренджи, а ты уверен, что это сделала Каору? – осторожно уточнила она и тут же заметила, как нахмурился лейтенант, после этих слов. - Каору ни в чем не виновата! – твердо сказал он, отметая все сомнения. – И я докажу это, как только найду ее! Рукия невольно улыбнулась. Конечно Ренджи будет стоять горой за свою любимую подопечную. Конечно он верит ей, ведь они так много времени проводят вместе. Абарай просто не может ошибаться в людях, а это значит – Каору никогда бы не совершила подобную подлость. - А ну стоять! Услышав этот внезапный окрик, Абарай и Кучики обернулись на него и заметили, как мимо кучки исследователей двенадцатого отряда пронеслась чья-то миниатюрная фигурка прямо по направлению к Сенкаймону. К своему изумлению Ренджи узнал в ней Каору, реяцу которой теперь ощутил весьма отчетливо. - Сдурела? Туда нельзя, там опасно! – кричал вслед девушке один из шинигами двенадцатого отряда. Ренджи тут же подорвался с места в погоню за беглянкой, а Рукия последовала за ним. - Каору, остановись, я тебе приказываю! – громко закричал лейтенант своей подопечной. Но та, будто не слыша его, продолжала двигаться вперед. Она стремительно приближалась к огромному ветряному столбу, окружавшему проход в Сенкаймон. - Каору, стой! Тебе жить надоело?!!! – кричал что есть мочи лейтенант, попутно поражаясь тому, что не может догнать юную шинигами даже при всем своем таланте к шунпо. Парень напрягся изо всех сил, и расстояние между ним и Каору стало постепенно сокращаться. Ренджи волновало только одно – успеть догнать свою протеже до того, как она войдет в зону смерча. Виновна она в подделке отчетов или нет – неважно, Абарай не мог допустить ее гибели. Словно прочитав его мысли, девушка обернулась и увидела догонявшего ее командира. - Каору, прошу, остановись! – с мольбой в голосе крикнул Абарай. – Ты погибнешь там. - Нет! – крикнула Каору и, к неожиданности лейтенанта, ускорила движение. «Что? Да как такое возможно?!!!» – терялся в догадках Ренджи, наблюдая за способностями своей протеже, которая на тренировках не могла и стометровку преодолеть не споткнувшись обо что-то. Тревоги лейтенанта подкрепились неожиданным открытием – выходит, девушка лишь притворялась неумехой все это время, а на самом деле владела скоростным шунпо на порядок лучше своего командира. Вдобавок, она так искусно скрывала свою реяцу, что Ренджи и не заметил ее, пока та не открылась, чтобы сосредоточить все свои силы на скорости. Но зачем? Неужели она – чей-то шпион, проникнувший в сообщество душ и втершийся к нему в доверие? Погоня мешала рассуждениям, и Абарай решил во что бы то ни стало догнать таинственную девушку, чтобы после задать ей несколько вопросов. Он так сосредоточился на шунпо, что не заметил, как приблизился почти вплотную к воронке смерча. Каору скрылась за его стеной несколькими секундами ранее. Ренджи ощущал ее реяцу даже сквозь поток ветра, кружившего с неистовой силой. Идти внутрь смерча было равносильно самоубийству и Абарай от растерянности замер перед гигантским ветряным столбом, возвышавшимся до небес. «Каору еще жива, но это ненадолго… - нервно размышлял он, обдумывая, как быть дальше. – Если смерч не навредит ей, то молнии внутри уж точно поджарят эту бестолковую девчонку. А все потому, что ей вздумалось поиграть в шпиона - в ее то возрасте!» В конце концов, Ренджи тоже решил последовать за Каору и даже придумал, как ему защитить себя от электрических разрядов. - Реви, Забимару! – прокричал он, высвобождая духовную силу занпакто. Змей развернулся во весь свой огромный рост и приготовился к предстоящей битве. – Прости, дружище, но сейчас ты нужен мне совсем не для боя, – внезапно признался Абарай и прокричал новую команду, – Хикоцу Тайхо! Пасть змея наполнилась красным светом от скопившейся энергии серо, которая только и ждала приказа вырваться наружу и разнести в щепки хоть что-нибудь. Лейтенант повернулся лицом к ветряному вихрю и сделал глубокий вдох, прежде чем шагнуть внутрь смерча. - Ренджи, стой! – раздался вдруг отчаянный крик за его спиною. Абарай обернулся и увидел свою подругу, с горечью взиравшую на него. - Рукия, зачем ты сюда пришла?!!! Тут опасно!!! – строго закричал лейтенант, шагнув навстречу Кучики. - Опасно?!!! Ты что – не видишь? Идти туда – верная смерть! – гневно ответила она в тон другу. – Даже не думай, я тебя туда не пущу, а если пойдешь, то и я направлюсь следом! Ренджи нахмурился, взглянув на упрямую девушку, вцепившуюся в его рукав и намеревавшуюся хоть силой оттащить Абарая подальше от этого гиблого места. - Рукия, я так не могу! Каору там умрет, как ты не понимаешь?!!! – пытался объяснить лейтенант, попутно оглядываясь на смерч. Времени оставалось все меньше, как и шансов на то, что Каору протянет внутри него еще хоть минуту. Кучики недоуменно уставилась на Абарая: даже осознав, что его любимая подопечная оказалась обманщицей и предательницей, он намеревался спасти ее, рискуя собственной жизнью. Даже не так – обрекая себя на гибель в толще смерча, густо пронизанного молниями. Он готов умереть, лишь бы не жить без нее? Такое можно сделать только ради того, кто очень дорог сердцу – ради любимого человека. У Рукии сильно кольнуло в груди, когда она осознала эту мысль. Выходит, больше нет шансов на то, что Ренджи когда-нибудь сумеет разглядеть в ней девушку, а не просто подругу или сослуживицу. Такие как он влюбляются всего раз - на всю жизнь, ей ли об этом не знать. Было так больно от этого и так отчаянно хотелось кричать: «Не пущу! Не отдам! Ты – мой и только мой!!!» Слезы навернулись на ее глазах от безысходности происходящего. Как быть: отпустить любимого на верную смерть - чтобы потом страдать всю оставшуюся загробную жизнь, или удержать силой – чтобы он потом страдал от того, что не смог спасти любимого человека? Ренджи пришла в голову идея и он быстро написал сообщение своему капитану. Потом парень склонился к лицу подруги и прошептал: - Прости меня, Рукия… - Она испуганно смотрела на него, боясь, что он сейчас вырвется силой из ее хватки, но в следующую секунду обомлела от горячего поцелуя, накрывшего ее мокрые от слез губы. В этом робком, неумелом касании отразилось все буйство эмоций, обуревавших лейтенанта: его невысказанные чувства, его решимость и страх перед неизбежным, его горячность и нежность, которые он так надеялся однажды подарить той, что видела в нем лишь друга. Наверное, этому уже никогда не суждено случится, ведь Ренджи принял для себя окончательное решение. Он с сожалением оторвался от любимых губ и, пока Кучики пребывала в прострации, прокричал: – Рикудзекоро – путь связывания! Поспешно отскочив от обездвиженной заклинанием Рукии, он лишь на секунду задержал взгляд на ее расширенных от шока глазах, стараясь запечатлеть дорогой сердцу образ в своей памяти, и в следующий миг поспешно нырнул в толщу смерча, отрезав себе путь назад. - Рееееееенджиииии!!!