***
Сеул встретил семью Мин слякотью и моросящим дождем. Когда они вышли из здания аэропорта, то их уже ждал семейный водитель. Юнги учтиво первым пропустил супруга вперёд в тёплый салон автомобиля и следом сел сам. Перелёт был долгий и утомительный. Они значительно устали с дороги, поэтому пара решила немного отдохнуть в доме альфы, а позднее отправится к семье Чон. Мужчина любил моменты, когда его супруг искал в нём поддержку и защиту как это он делал сейчас. Омежка был сильно вымотан, поэтому, как только альфа сел в машину, Тэ прижался к нему и, уместив свою головку на широком плече супруга, мирно засопел. Юнги любил наблюдать как спит его муж. Он становился таким красивым и беззащитным, что у мужчины невольно перехватывало дыхание, а сердце заходилось в бешенном ритме. Вот и сейчас глядя на него, он не мог оторвать взгляда от пышных ресничек, что, отбрасывая тень на чётко очерченные скулы и трогательно подрагивали во сне. Высокий прямой нос с очаровательной маленькой родинкой на кончике чуть морщился, когда омежке снился неприятный сон, а между аккуратных бровей залегала милая складка. Лепестки нежных губок были чуть приоткрыты и это сводило мужчину с ума, так как к ним безумно хотелось прикоснуться. За всё время их брака, альфа терпеливо наблюдал за своим возлюбленным. Он ждал, что однажды он придёт к нему не из уважения или физической потребности, а как к любимому мужчине, к которому он испытывает теплое и светлое чувство. В первый год он не ждал подобных жестов от своего мужа, так как он знал, что, выходя за него замуж Тэхён не испытывал ничего подобного к альфе. Понимая его и саму ситуацию с переездом и сменой академии, он особо и не рассчитывал, что чувства омежки быстро изменятся. На следующий год так же ничего не поменялось, как и через два. Желанных искр в шоколадных глазах мужчина так и не увидел. Был момент в жизни Юнги, когда он думал сдаться и если омежка попросит, то дать ему свободу, однако придя домой в один из вечеров он обнаружил своего мужа завёрнутым в его рубашку и мирно сопящим в гостиной. Тот момент показался альфе невероятно трогательным, и тогда он для себя решил, что ни за что не отступиться от своей землянички. - Тэхён~а, просыпайся мы приехали – ласково позвал мужа Юнги, когда водитель остановился возле кованных ворот. Несколько раз сонно моргнув, омежка потёр глаза и посмотрел в окно. Это был семейный особняк семьи Мин, от которого веяло холодом и напыщенным аристократизмом. Омега не очень любил этот дом, так как практически всегда он либо пустовал, либо был поглощён тоталитаризмом главы семейства. Тэ был несказанно рад тому, что Юнги не унаследовал жестокий характер своего отца и не придерживался мнения, что омеги созданы только для того, чтобы рожать детей и удовлетворять потребности альф. Его невольно передёрнуло от осознания того, что, возможно, придется столкнуться с этим человеком. - Пойдём в дом – мягко произнёс Юнги и, приобняв Тэхёна за плечи направился в сторону дома. На пороге их встретил пожилой дворецкий, который сухо поприветствовал прибывших гостей и попросил следовать за ним. Тэ как-то даже размышлял над тем, что хозяин дома подбирал персонал по своему образу и подобию. Единственный человек с кем омежка мог более-менее поговорить – это старый повар-омега. Этот мужчина всегда очень тепло относился к супругу молодого господина, он всегда старался его побаловать чем-нибудь вкусным, сейчас же единственный на кого Тэ мог положиться, а при необходимости и спрятаться за него, это был Юнги, который шёл рядом, обнимая его за плечи. - Ох, вы уже здесь? – Юндже быстро встал с дивана, на котором сидел ещё минуту назад и направился к детям – Я подумал, что вы сразу направитесь домой к Тэуну и Джиёну. - Изначально так и планировали, но Тэхён и я очень устали с дороги, поэтому мы решили пару часов передохнуть здесь, а потом отправиться к ним – спокойно ответил альфа, принимая объятия папы. - Возможно, утомление связано со скорым пополнением в нашей семье? – послышался строгий голос главы семейства Мин, что сидел в кресле неподалёку – Мы услышим хорошие новости? Тэхёну стало не по себе от звука его голоса и от немого упрёка в тёмных глазах, поэтому он, кротко поприветствовав, отвёл глаза в сторону и сделал пол шага назад за широкую спину мужа. - Отец, мы же уже разговаривали с тобой на эту тему, поэтому незачем поднимать её снова – вступился за супруга Юнги – Сейчас мы оба не готовы ещё к детям. Тэхён строит карьеру, а я сосредоточен на расширении нашей компании. - Что ты пристал к детям? – вступился в разговор Юндже – Отстань от мальчика, пусть они хоть дома отдохнут, а по поводу наших внуков я сам с ним поговорю, но чуть позже и более деликатно. - Прошу меня простить, я поднимусь отдохнуть, путь действительно был долгим – омежка вежливо поклонился старшим и, легонько сжав большую ладонь своего альфы, как бы давая понять, что с ним всё в порядке, направился в сторону второго этажа. - Просто он никчёмный омега – донеслось до его слуха холодный голос главы Мин, когда Тэ поднимался по лестнице – Если твой муж неспособен подарить нам наследника, то ты можешь воспользоваться услугами другого омеги. Я могу… - Я никогда на это не пойду – перебил Юнги. Его голос был полон стали и решительности – Я люблю Тэхёна, и никогда не променяю его на кого-либо ещё. Даже обсуждать это не хочу. Тема закрыта. - Милый, не горячись – голос старшего омеги был более мягкий, но в нём чётко слышались требовательные нотки – Мы с отцом переживаем за будущее нашей семьи и за твоё будущее. Не стоит быть настолько категоричным. Я тоже люблю Тэхёна, ты это прекрасно знаешь, он мне как родной сын, однако, у каждого есть свой долг, который должен быть выполнен. Тебе уже тридцать, поэтому пора бы задуматься и о наследнике. Давай так, я поговорю с ним сам, и мы с ним съездим в Германию для обследования. - Мы с ним оба здоровы – возразил молодой альфа – Сейчас я не вижу объективных причин тащить меня или моего мужа к доктору для ненужных обследований. Дальше слушать этот неприятный спор омежка не стал. Он быстрым шагом преодолел оставшееся расстояние до их с Юнги спальни и, быстро закрыв дверь, устало повалился на большую кровать. Неприятный осадок, после встречи со свёкрами, кислотным порошком прожигал его душу и гордость. Неужели он действительно настолько никчемный? В такие моменты, мысль о том, что согласие на эту свадьбу – было одной из самых больших ошибок в его жизни, все чаще посещали его голову. Уголки глаз стало неприятно щипать, а к горлу подкатил горький ком, который грозил вырваться досадным плачем, поэтому быстро выудив телефон из кармана, он набрал знакомый номер и стал слушать монотонные гудки. - Йа, Ким Тэхён, опять я узнаю о том, что ты прилетел в Корею не от тебя – послышался энергичный голос Хосока – Почему, мне позвонил твой муж и попросил приехать? У вас что-то случилось? В груди Тэ защемило от нахлынувшего чувства благодарности к Юнги, и от вины за то, что он не может дать ему тех чувств, что альфа заслуживает. Это уже не первый раз, когда он угадывает настроение омеги и его желания, порой Тэ казалось, что его муж знает его лучше, чем он сам. - Я недостоин Юнги – выдохнул в трубку Тэхён – Я не могу дать ему то, что все от меня ждут. Мы сейчас в доме его родителей и угадай с трёх раз о чём шёл разговор? - Его отец тоже дома? – спросил старший. - Да, в Китай он улетает только вечером, поэтому нас встретили полным составом – обреченно констатировал Тэ и, перекатившись на спину, откинул голову на подушку – В этот раз всё серьезнее, хён. Помимо курса обследования они предложили Юнги воспользоваться услугами другого омеги. - Ты же знаешь, что он на это не пойдёт – уверено ответил Хосок – Он слишком сильно тебя любит, тебе не о чем беспокоится. - В этом-то и проблема, хён – омежка резко сел на кровати, подобрав под себя ноги – Я с каждым годом убеждаюсь, что, дав согласие на этот брак, я совершил большую ошибку. Мне пришлось уехать из родной страны, меня заставили перевестись в другой университет. Я безумно скучаю по тебе и брату, а ещё Чонгук всё ещё злится на меня. Хуже всего то, что я вижу, как Юнги старается завоевать моё сердце, но оно у меня словно каменное не хочет откликаться. Я просто неудачник, который занял чужое место. Возможно таблоиды были правы. - Ого, сколько же в тебе накопилось – послышался в динамике озадаченный голос старшего – Так, давай по порядку. Во-первых, да действительно тебе пришлось переехать в другую страну и сменить университет, однако, так ты сделал себе имя и теперь тебя называют прорывом в мире искусства, новым Вангогом и юным гением. Во-вторых, со мной и братом ты созваниваешься по несколько раз в неделю, поэтому не так уж ты и одинок. Вы так же приезжаете раза четыре-пять в год, некоторые, живя в одной стране, видятся только на Рождество и Чхусок. В-третьих, сколько раз говорить, чтобы ты не читал бульварную прессу? Злые языки всегда найдут к чему прицепиться и как всё переврать. Сейчас ты находишься под защитой семьи Мин, поэтому логично, что они с тебя требуют выполнение некоторых обязательств перед их родом. Давай так, поговори сначала с мужем, а потом вы уже вместе решите к какому исходу событий вы сейчас готовы. Тэхён~а, скажи ты сам-то готов завести ребёнка? - Не знаю, хён – честно ответил Тэ – Просто родители Юнги на меня давят, поэтому хочешь не хочешь, а начинаешь об этом задумываться. - А что твой муж говорит по этому поводу? Он тоже давит на тебя? - Нет, что ты! – запротестовал младший и вновь опустился на подушки – Конечно он не торопит. Он всегда говорил, что дети у нас будут тогда, когда того пожелают небеса. Мы никогда с ним не предохранялись, однако, ничего не выходит. Возможно я просто дефектный. Тэун-хён сказал, что дети появятся тогда, когда я определюсь со своими чувствами. - Здесь возможно я соглашусь с твоим братом, однако, если хочешь убедиться в том, что ты нормальный омега, согласись на предложения мистера Юндже, пройти обследование в клинике – задумчиво проговорил Хосок, а потом воодушевившись добавил – И вообще, что за уныние в канун Рождества? Я сейчас же приеду и привезу эгг-ног, а после мы поедем к твоему брату и будем пить его знаменитый глинтвейн. Рождество у нас должно пройти пьяно и весело. - Не стоит приезжать сюда, хён – замотал головой Тэ – мы через пару часов будем у Тэун-хёна, поэтому приезжай сразу туда. - Хорошо, тогда встретимся через пару часов в доме твоего брата, милый. Звонко чмокнув в микрофон своего девайса, Чон завершил разговор. Тэхён решил для себя, что Хосок прав, Рождество должно пройти пьяно и весело в кругу семьи. Погрузиться в свои тревожные раздумья он сможет и по возвращению в Штаты, поэтому сейчас он постарается обо всём забыть и получить удовольствие от праздника. Полежав ещё пару минут, омежка собрался с мыслями и пошёл в сторону своего чемодана где лежала косметичка и подготовленный на вечер наряд.***
- А вот и вы – пропел Тэун пропуская в дом гостей – Проходите скорей, мы ждали только вас. Теперь все в сборе. Весь дом был наполнен духом Рождества. На стенах по всему периметру гостиной висели яркие гирлянды, на камине были развешены красные рождественские носочки, а рядом стояла пушистая ель, красиво украшенная разноцветными огнями и праздничными игрушками. Тэхён, который доселе был напряжен и не мог отойти от тяжёлых мыслей, теперь расслаблено прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом Рождества. Весь дом пах сладкими апельсинами, свежей хвоей, корицей, гвоздикой, мускатным орехом и имбирным печеньем, которое сейчас остывало на кухонном столе. Омежке нравилось это сочетание запахов, потому что так в его понимании пахло уютом и домом. Праздничный стол был аккуратно застелен красной скатертью и ожидал, когда на него водрузят ароматные блюда для Рождественского ужина. Весь этот антураж и предпраздничная суета напоминала о детстве, что они с братом провели у дедушек, а потом и в старой квартире родителей. От этих воспоминаний на душе становилось легко, а все бытовые проблемы, терзавшие до сих пор, уходили на второй план и казались уже не такими и страшными. В общем букете запахов, так же Тэ чётко различал устойчивый аромат леса, который въедался в его обонятельные рецепторы и заставлял крутить головой в поисках источника запаха. - Мелкий, я рад тебя видеть – пробасил Джиён, спускаясь в гостиную – Привет, Юнги, господин Мин. - Джиён, сколько раз говорить, чтобы ты звал меня просто Юндже – возмутился старший омега – Мы не первый год с вами родственники, поэтому пора бы перейти на более дружеское обращение – и повернувшись к брату Тэхёна, добавил – Тэун, я с порога почувствовал запах твоего глинтвейна и имбирного печенья, уверен, что в этом году они будут как всегда на высоте. - Вы меня смущаете – заулыбался омега – Я надеюсь, что всё пройдет как можно лучше. Ужин будет готов через двадцать минут, поэтому прошу пока присядьте и отдохните. Юндже, Юнги и Джиён опустились на большой диван в гостиной и быстро завязали разговор о делах и продвижении бизнеса. Тэ хотел было уже направиться к ним и сесть рядом с мужем, как вдруг, в этот момент с кухни, в цветастом фартуке, выскочил ураган по имени Чон Хосок, с перемазанным лицом и озадаченным взглядом. Он схватил омежку за локоть и, развернув к себе лицом, быстро затараторил. - В твоей старой комнате я оставил свою сумку и косметичку, сходи пожалуйста наверх и принеси мне её, а я побежал обратно следить за эгг-ногом и горшочками. Выпалив это в лицо младшему, Хосок быстро развернулся и исчез в том же направлении, откуда и появился. Моргнув несколько раз, Тэхён наконец-то понял, что от него хотел старший и развернувшись к лестнице, он поднялся в свою прежнюю комнату. Открыв дверь, омежка обнаружил, что в ней практически ничего не изменилось. Все вещи, что когда-то он оставил, находились на своих местах. На столе лежало несколько книг и его старых учебников. Стены в некоторых местах украшали выцветшие постеры старых айдол-групп, что нравились ему в подростковом возрасте, и старые совместные фотографии с братом и малышом Чонгуком. Не удержавшись, Тэ подошел ближе и стал рассматривать висящие фото и некоторые принадлежности, что лежали на столе. Вдруг рецепторов коснулся устойчивый, сносящий крышу аромат леса и озона, так пахнет лес после грозы. Это был одновременно терпкий и освежающий аромат от которого срывало тормоза, а сердце переходило на галоп. Дыхание омежки участилось, он быстро обернулся в поисках источника запаха и столкнулся взглядом с угольными глазами, что прожегали его взглядом. Перед ним стоял Чонгук. Юный альфа видимо принимал душ в его комнате, так как сейчас он был с обнаженным торсом в домашних свободных штанах, а на плечах весело полотенце, которое, видимо, использовал для сушки волос. Тэ невольно поймал себя на мысли, что капли, падающие на острые ключицы, невероятно сексуально продолжают путь по подкаченной груди к плоскому животику и теряются за резинкой нижнего белья. Омежка невольно облизнул пересохшие губы и постарался проглотить липкий ком, что противно застрял в горле. Голову вело от насыщенного запаха, в глазах мутнело, а между упругих половинок становилось жарко и влажно. Он поднял расфокусированный взгляд на лицо напротив и увидел на нём отражение собственных чувств. Дыхание юного альфы стало тяжелым и рваным, он тихо и утробно рычал, а от его тела волнами исходило желание и сила. Краем сознания, Тэ отметил, что у Чонгука практически пропала подростковая угловатость, и он стал превращаться в невероятно сильного и привлекательного мужчину. «Мой мужчина» - быстрая мысль пронеслась в затуманенном разуме. Он, быстро помотав головой, попытался отогнать от себя эти неправильные мысли, однако, ясный рассудок наотрез отказался с ним сотрудничать. Омежка схватился за край стола и попятился назад, стараясь увеличить между ними расстояние. «Этого просто не может быть» - пытался уверить себя Тэ. Чонгук его любимый племянник, они не могут быть парными. Истинные пары – это пережиток прошлого. Об этом явлении все знают преимущественно из книжек, но там, к сожалению, не написано, как нужно поступить, если твой истинный – это твой родственник. - Что за шутка природы – пробубнил себе под нос омежка и, стараясь придать лицу безразличие, громче добавил – Почему ты здесь, Зайчонок? - Это я хотел у тебя спросить – в тон ответил ему альфа – Папа сказал, что у вас планы не срослись, поэтому вы не приедете. Теперь мне вот интересно кто же из вас такой врунишка? Папа, что утаил ваш приезд, или ты? Хотя тебе не впервой меня обманывать. Голос Чонгука коснулся ушей омежки тягучей, сладкой патокой, от которой ноги Тэ невольно подкосились. Он сделал ещё шаг назад, в надежде увеличить между ними расстояние, всё так же держась за твёрдую поверхность стола. - Я не это имел ввиду. Что ты делаешь в моей комнате? – на выдохе ответил омежка, он старался дышать маленькими вдохами, чтобы сохранить остатки рассудка. - В этом доме больше нет ничего твоего – холодным тоном ответил Чонгук и сделал шаг вперёд – Ты так и не ответил, почему вы здесь? Ответ альфы словно хлёсткая пощёчина немного отрезвили омежку. - Не подходи, стой где стоишь – более уверенным голосом ответил Тэ – Изначально мы и не планировали приезжать на эти праздники, однако, планы изменились в последнюю минуту, поэтому мы здесь. Стой, я сказал, стой где стоишь! – прикрикнул омега, когда юный альфа сделал очередной шаг к нему. - Это мой дом, поэтому делаю что хочу и хожу куда пожелаю, у тебя больше нет права голоса, Ягодка – жёстко ответил Чонгук, подходя практически вплотную. - Ты стал таким жестоким, Зайчонок – тихо проговорил Тэ, чувствуя чужое дыхание на своей макушке – Где же тот милый мальчик, что улыбается с этих фотографий – он кивнул в сторону стены. - Он умер в тот день, когда ты согласился с этим глупым замужеством – процедил сквозь зубы младший и сделал шаг назад – Я всё ещё злюсь на тебя. Несмотря на то, что мы с тобой… - Ну что ты тут застрял? – Чонгука прервал влетевший в комнату Хосок – О, Гуки, а почему ты здесь в таком виде? Вы ведь в курсе, что Тэун-хён уже приглашает всех к столу? - Прости, хён, просто мы давно не виделись, вот и задержались немного – ответил Тэ и кивнул в сторону сумки, что лежала на кровати – Возьми, пожалуйста, сам то, что тебе было нужно, а я, пожалуй, спущусь вниз. Бросив быстрый взгляд на племянника, омежка быстрым шагом направился в сторону выхода. - Что это с ним? – поинтересовался старший омега у Чонгука, когда дверь за Тэхёном закрылась. - Откуда я знаю – бросил альфа и так же отправился в сторону выхода – Это ты его лучший друг, тебе видней. Уходя из комнаты, Чонгук слышал, как Хосок ему бросил в след: «Вот же мелкий грубиян». Дальше он слушать не стал, ему сейчас меньше всего хотелось что-либо объяснять. Кровь стучала в висках, а в носу все ещё стоял устойчивый запах лесной земляники. Перед глазами стояла пелена, а голову вело так, что земля уходила из-под ног. Он быстрым шагом дошёл до своей комнаты и закрыл дверь изнутри. Чонгук догадывался, что он и его дядя истинные, однако, реальность оказалась куда ярче ожиданий. Учась за границей, он достаточно много времени уделял книгам, поэтому практически всё своё свободное время он проводил в библиотеке. Будучи ещё подростком, он как-то наткнулся на интересную статью о парности альфы и омеги, после этого он детально начал изучать этот вопрос, так как у него закрались подозрения, что его дядя – его истинный омега. Пока он был ребёнком не чувствовал запах в полном объёме, но после первого гона все запахи стали в разы ярче. Чонгук почувствовал земляничный шлейф ещё в душе, но после того как он вышел и столкнулся с источником, его животные инстинкты невольно вырвались наружу. Его внутренний альфа чувствовал своего омегу. Он с титаническим усилием удержался чтобы не накинуться на бедного омежку и не сделать его своим навсегда. - Соберись, Чон Чонгук – пробормотал себе под нос парень, облокачиваясь об дверь – Возьми себя в руки, он замужем, ты должен смириться. Он положил свою ладонь на грудь и постарался успокоить бешенное сердцебиение, которое грозило проломить грудную клетку. Альфа, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох и медленный выдох. Это не помогало. Как только Чон закрывал глаза, его возбужденный мозг тут же подкидывал воспоминания удивленного и растерянного Тэхёна, которого альфа застал в своей комнате. Какой же он стал красивый. Нет, для Чонгука он всегда был самым красивым, однако сегодня, он превосходил все самые смелые его фантазии. Волосы омежки немного отросли, но цвет остался неизменный, пепельный-блонд, который так ему шёл. На лице было немного косметики, что подчёркивала его красивые скулы и высокий нос. Не яркая подводка делала взгляд более выразительными, а пушистые ресницы придавали образу некую кукольность. Одежда омежки, так же соответствовала образу. На нём были светло-голубые зауженные джинсы, что очень выгодно подчеркивали его аппетитную попку и светло-бежевый пуловер крупной вязки. Тэ одновременно выглядел очень сексуально и в то же время он был таким домашним и уютным, что хотелось залезть с ним под плед с чашечкой эгг-нога и смотреть романтическую комедию. - Так дело не пойдет – прошептал Чонгук и приспустил свои домашние штаны. Его член болезненно пульсировал от возбуждения. Внизу живота у него затягивался тугой узел желания, а налитая кровью, алая головка блестела от естественной смазки. Он обхватил рукой свою плоть и начал медленно водить от влажной головки и до основания. Альфа представлял, что это аккуратная ручка Тэхёна сейчас водит по его возбуждению, что это он большим пальчиком размазал крупную капельку предэякулянта и осторожно начал массировать чувствительную уздечку и дырочку уреты. Чонгук судорожно выдохнул, так как его живое воображение уже нарисовало, как омежка томно смотрит из-под опущенных ресничек, как его юркий язычок скользит по пухлым губкам, и как он, чуть с хрипотцой, выдыхает его имя. В несколько резких движений, альфа изливается себе в руку, тихо рыча, имя своего дяди. Он быстро вытирается салфетками и надеется, что этого будет пока достаточно, чтобы пережить сегодняшний вечер и не наломать дров. Постояв ещё примерно с минуту и выровняв дыхание, Чон постарался привести мысли в порядок и отправился одеваться. На первом этаже все были оживлены. Кто-то был в предвкушении вкусного ужина, а кто-то уже хотел попробовать ароматный глинтвейн, что очаровывал своим запахом. Тэун суетился на кухне, давая указания Тэхёну, чтоб уносил на праздничный стол уже готовые блюда. Джиён и Юнги расположились в гостиной на диване и оживлённо обсуждали будущее сотрудничество с одной из европейских компаний. Юндже, закинув ногу на ногу, удобно расположился в кресле и увлечённо смотрел что-то по телевизору. Хосок, который вернулся несколько минут назад, уже спешил разлить всем желающим свой фирменный эгг-ног. Стол был накрыт и ожидал домочадцев на праздничный ужин, когда все расселись по своим местам, то послышались тосты и весёлые поздравления с Рождеством. Чонгук присоединился самым последним. На нем были чёрные джинсы-скини, белая футболка с озорным принтом и чёрный кардиган до колен. Тэхён невольно подметил, что у его племянника довольно накаченные бедра, да, и вообще, из его фигуры практически пропала юношеская угловатость и стали провялятся доминантные признаки альфы. Омежка неуютно поёрзал на стуле, так как между половинок становилось неприятно влажно, что не укрылось от чувствительного носа его мужа и Гука. - Ты в порядке? – тихо спросил Юнги, наклонившись к самому уху омеги. - Да, всё в норме – прошептал в ответ Тэ и потянулся за эгг-ногом Хосока. Младший альфа довольно ухмыльнулся реакции омежки и сел на единственное оставшееся свободное место рядом с дядей. Он чувствовал, как естественный запах Тэхёна периодически усиливался на протяжении всего ужина, хотя тот и старался делать вид, что с ним всё в порядке. Гук готов был поспорить, что если запустить руку к омежке в штаны, то можно было наткнуться на влажное от смазки бельё. От этих мыслей у него на душе становилось теплее, ведь его дядя так же, как и он чувствовал их связь. Он надеялся, что теперь Тэхён поймёт какую ошибку совершил, выйдя замуж не за того человека. Эта мысль приносила ему некую детскую радость, что он был прав с самого начала, он всегда знал, что этот омега принадлежит ему. Тэхён же в свою очередь не испытывал подобных эмоций. На протяжении всего вечера он старался контролировать себя и свои эмоции. Он чувствовал себя как в тисках, потому что с одной стороны сидел его законный супруг, который так же чувствовал периодическое усиление его запаха и искренне не понимал с чем это могло быть связано, с другой же стороны сидел его племянник – его истинный альфа, который своим запахом заставлял его мозги отключаться, а его тело начинало невольно реагировать на физиологическом уровне. Единственный вопрос, который не давал омеге покоя на протяжении всего ужина это «Как вообще такое могло случиться?». Это шутка природы такая? Почему именно он и Чонгук? Почему родственники вообще оказались парными? - Это какая-то ошибка – пробубнил себе под нос омежка. - Ты что-то сказал? – захмелело спросил Юнги. Омега только сейчас заметил, что уже практически все были хмельные и весёлые. Ужин был в самом разгаре, эгг-ног и глинтвейн сделали своё дело, а массовик-затейник Юндже активно зазывал всех поиграть в какую-нибудь игру. Выпитый Тэ алкоголь, так же давал о себе знать. Его лицо раскраснелось, а тело стало острее реагировать на присутствие истинного. - Я говорю, что вы пока поиграйте, а я пойду заварю нам чаю и принесу имбирное печенье хёна – ответил Тэ и, воспользовавшись шансом, выскользнул на кухню в надежде, что там запах леса будет менее сильным. Его надежды не оправдались. Казалось, что весь дом пропитан Чонгуком и даже аромат свежеиспечённого печенья не помогал перебить этот запах. Омежка неуверенной походкой подошёл к чайнику и включил его, чтобы подогреть воду для обещанного чая. Голову вновь повело, Тэ недолго думая схватился за рабочую поверхность столешницы и прикрыл глаза. Да что с ним такое? - Ты ведь тоже это чувствуешь? – горячее дыхание опалило чувствительное ушко омеги. Тэхён распахнул глаза и спиной почувствовал, как исходит жар от юного тела, что стаяло крайне близко к нему. Аромат леса после дождя туманил разум, а этот томный шёпот будто сладкий и тягучий мёд в котором так и хотелось увязнуть. Коленки невольно подкосились, но упасть ему не дали сильные руки, что подхватили его за талию и силой, развернув к себе лицом, усадили на столешницу, за которую ранее держался Тэ. - Что ты творишь? – попытался возмутиться Тэхён. Он постарался оттолкнуть юного альфу подальше и встать на ноги, однако, ему этого сделать не дали. Чон с силой схватился за тонкие запястья и плотнее прижался к омежке, тем самым разводя его ножки в стороны. - Чонгук, это уже не смешно. Я вообще то старше тебя – вновь начал атаку Тэ. - Ты не можешь мне сопротивляться – усмехнулся младший и прижался к нему практически вплотную – Ты мой омега. - Я твой дядя –выпалил омежка, стараясь привести альфу в чувства – Ещё час назад ты злился на меня, что же сейчас случилось? - Я до сих пор на тебя злюсь – парировал Гук, он завёл руки омеги тому за спину и перехватил в одну руку – Я хочу задать тебе один вопрос. Почему ты не сдержал обещания? Ты жалеешь, что вышел за Юнги-хёна? - Это два вопроса – попытался увильнуть Тэ – И я вовсе не обещал тебя ждать. Я сказал, что мы поговорим с тобой тогда, когда ты вырастешь. - Жалеешь или нет? – альфа смотрел прямо в глаза, а его тон говорил о том, что он не потерпит вранья. - Нет, не жалею – тихо пропищал омежка несмотря на то, что его внутренний голос в рупор кричал обратное. - Ложь – выдохнул ему в самые губы младший – Не смей мне лгать. Голову омеге вновь повело. Его дыхание участилось, сердце норовило выскочить из груди, а перед глазами стали растекаться разноцветные круги. Он так долго ждал этого чувства, он так мечтал о том, что когда-нибудь он это почувствует это к своему супругу, но судьба оказалось более непредсказуемой и жестокой. Кто бы мог подумать, что именно его племянник окажется тем, кто заставит его сердце стучать как сумасшедшее. Как это несправедливо. Альфа почувствовал замешательства омежки, он чувствовал, как запах земляники вновь усилился, заставляя его внутреннего альфу рычать от нетерпения. Жар начал приливать сначала к лицу, а потом стал затягиваться тугим узлом в низу живота. Его плоть налилась кровью, и он чувствовал, как возбуждённая чувствительная головка члена неприятно трётся о ткань его боксеров. Всё его естество кричало взять то, что принадлежит ему по праву, в конце концов он не железный, тем более как тут сопротивляться, когда этот соблазнительно-юркий язычок так сексуально облизывает пересохшие губки. Недолго думая, Чонгук кладёт свободную руку на поясницу Тэхёна и властным движением притягивает его к себе. Он тут же наклоняется к нему и накрывает его нежные губы своими. В этот момент в голове альфу взрываются фейерверки. Губки омеги были невероятно мягкими и сладкими, на них всё ещё чувствовался горько-сладкий привкус Хосоковского эгг-нога, который так естественно переплёлся с его собственным привкусом земляники. Он целовал его пылко со всей страстью, что была присуща его возрасту и небольшому опыту. Чон чувствовал, что Тэ напряжен и старается сопротивляться, он не давал младшему углубить поцелуй. Альфа стал поочерёдно прикусывать то верхнюю губу, то нижнюю, а свободной рукой проворно забрался под полы пуловера и положил свою ладонь на поясницу омежке. Как и ожидалось кожа у старшего была на ощупь словно бархат, кончики пальцев, что касались нежной кожи, начало покалывать, посылая приятные мурашки по всему телу омеги. От неожиданности Тэхён распахнул губы, и этого было достаточно чтобы альфа углубил поцелуй. Голова шла кругом у обоих. Они уже слабо осознавали где они находятся и кем приходятся друг другу. Тэ постепенно начал расслабляться в руках юного парня и начал отвечать на поцелуй, сначала осторожно, как бы пробуя, а потом со всей страстью начал исследовать рот младшего, попутно обучая, как следует правильно целоваться. Их языки сплетаются жарко и неистово, поцелуй из нежного и сладкого становится мокрым и грязным. Дыхание становилось рваным, а лёгкие начало жечь от нехватки кислорода. Когда Чонгук отстранился от Тэ, то он не мог не улыбнуться от умиления. Взгляд омежки был затуманен, щёчки раскраснелись, губы припухли и налились цветом, а пушистые ресницы трогательно подрагивали при взгляде на юношу. Чон осторожно провёл большим пальцем по румянцу и глядя в глаза омежке тихо прошептал: - С Рождеством, Ягодка. Сколько они пробыли на кухне, они не могли сказать, для них в тот момент мир остановился и существовали только они друг для друга. Однако, они и не заметили, что в приоткрытую дверь за ними наблюдал ещё один альфа, который решил помочь супругу с приготовлением чая. Он стал невольным свидетелем кране нелицеприятной картины, и теперь его сердце было разбито и болезненно кровоточило, а в голове набатом била только одна мысль, увезти своего мужа как можно дальше отсюда и больше никогда не привозить его в этот дом.