Призраки отеля KIMGRANT

Чонин пытался застегнуть неподатливую застёжку на наручных часах, но так никак не хотела подчиняться, от чего он даже хотел уже разбить их об пол, но чудесным образом, она все же застегнулась. Он поправил манжеты, подтянул галстук на шее, перекрутил золотые запонки и посмотрел на часы, которые показывали ровно 13:00. Тихие шаги раздались за спиной и Ким развернулся, потому что ожидал в это время кое-кого… - Ким Чонин- сомбэнним? – в дверном проёме показалась черная макушка. - Хэй! Как ты попал сюда? – не узнав своего посетителя, сразу же возмутился Чонин. – Кто впустил тебя на этаж? - П-ростите, - пришедший вышел из-за двери, показывая себя и поклонился. – Я тут ненадолго. Худощавый паренёк, с очень миловидным лицом, в желтой толстовке и мягких свободных штанах, мягко ступил на ковер, и улыбнулся. Чонин пытался вспомнить, видел ли его раньше, но ничего на ум не приходило. - Ты кто, мальчик? – он оглядел того с ног до головы, раздраженно выдыхая. - Ты что, потерялся? И вообще, как ты открыл дверь? - Я пришёл сказать вам, господин Ким, - мальчик перебил того и остановился на расстоянии. – Берегите наше маленькое солнце, потому что кроме вас у него никого нет… - Что? – недоумевающе переспросил Чонин, усмехаясь. – Какое ещё маленькое солнце? - Вы знаете какое… - загадочно ответил парень. – То, которое осветило вашу жизнь и которое нуждается в вашей защите… Он улыбнулся и помахал худой ручкой, а затем вышел за дверь, закрывая её за собой, но напоследок, обернулся и проговорил: - Спасибо! Веки медленно открылись сами собой и Чонин потянул носом воздух, просыпаясь. Странный сон и парень этот странный. Будто Ким его знал, но не мог вспомнить откуда, но мог поклясться, что раньше его где-то видел… В комнате было так же мрачно, тихо, как и обычно, по было одно «но». Что-то тяжелое и теплое лежало на его руке. Ким повернул голову и почти столкнулся носами с Кенсу, от чего вытаращил глаза от неожиданности. Он совсем забыл, что притащил его к себе домой, после вчерашних «приключений». Кенсу так замучился, что уснул прямо в лифте, начиная медленно так сползать по стенке, и Киму пришлось нести его от лифта на спине. Тот оказался на удивление легким, природное или он просто на просто не доедал, было не известно, но вот то, что он не проснулся даже тогда, когда Ким буквально кинул его на кровать, а затем стащил куртку и ботинки, этому таланту он сразу позавидовал. Хотел бы он так же спать, как убитый, но его мучила бессонница. Кстати, Ким так легко уснул прошлой ночью, даже не приняв таблетки, может сон До это заразно? Да Чонин и не помнит, чтобы ложился при этом рядом, он вообще не помнит как засыпал. На нем была та же одежда, что и вчера, неужели его просто рубануло? Кенсу пошевелился во сне, ерзая головой на плече Кима, и тот осторожно вынул руку, потому что она затекла, почти отсыхая. Такой весь расслабленный, сопит и радуется спокойному сну. Чонин даже позавидовал слегка и улыбнулся, когда уборщик смешно почавкал, поворачиваясь с бока на спину. Очертания его лица так сильно изменились со школьных времен, будто на них отпечаталась вся тяжесть его жизни. Когда-то испуганные глаза – стали прищуренными, уставшими. Мальчишеские пухлые щеки стали очерчивать плавный изгиб скул, об которые хотелось порезать себе пальцы. Губы, что он всегда прикусывал, по-прежнему рисовали сердечко, стоило ему только улыбнуться… но улыбку на губах Кенсу, Чонин увидел впервые в жизни только в настоящее время. Ким не понимал, почему ему хочется так внимательно разглядеть того, будто загадку разгадать. Единственный человек в этом мире, чьё прощение Ким Чонин хотел заслужить больше всего. Оправдания о том, что «дети всегда жестокие, всегда дерутся, это нормально» не являлись оправданиями. Десятки людей в жизни молодого президента ненавидят его, но если бы его не простил этот парень, что видит призраков, он бы ненавидел сам себя… Кенсу начал снова поворачиваться, как раз на ту сторону кровати, где лежал Ким и потянулся, вытягивая руки вверх, и Чонин невольно подметил как задирается его футболка и оголяется живот. Сев на кровати, он потряс головой и отогнал всякие мысли, что при этом полезли в голову. - Тирамису! – раздалось по всей комнате и Кенсу подскочил следом на кровати. – Какой еще к черту лотерейный билет с утра по раньше, аджосси, вы в своем уме! Я между прочим спал! Только… Чонин обернулся, а на него вопросительно смотрели два сонных и немного окосевших от сна глаза. - Ты притащил меня к себе? – он вздернул бровью, от чего Чонин дернулся. – Прямо в кровать? - Ты уснул в лифте… - хрипло ответил Ким, еще сам до конца не пробудившись. - И ты припер меня к себе в спальню? - А что, должен был положить в коридоре на ковре? Ким поднялся, потягиваясь и зевнул так, что хрустнула челюсть. С утра вообще не хотелось ни ворчать, ни ругаться. Потому что он (о боги, что-то сдохнет в лесу) выспался. Кенсу выглядел, как разбуженный кот: недовольная заспанная моська, взъерошенные волосы, его хотелось затискать и покормить. От этой ассоциации Чонин, не выдержав заулыбался, а уборщик только сильнее нахмурился. - Чего ржешь? – Кенсу нахмурился. – Сколько времени? Ким поднял голову на настенные часы и подметил то, что только они оба феерично проспали. Но почему-то даже не испугался этого. - Десять.. -ЧТО? – уборщик подскочил и начал метаться по комнате в поисках своей куртки. – КАКОГО ХРЕНА ТЫ МЕНЯ НЕ РАЗБУДИЛ?! - Да чего ты кричишь, я сам проснулся недавно! – президент надул губы. – Тоже мне, хоть бы спасибо сказал, я тебя притащил и спать уложил! - О, спасибо, президент! – театрально поклонился До. – Но сейчас меня анально накажут, за то, что я не вышел на работу в семь! - Ну, скажи, что убирался у меня, думаю эта отмазка еще будет актуальна. Кенсу остановился по среди комнаты, резко меняясь в лице и вдруг встал по стойке смирно, включая милашку, от которой Чонину стало как-то не по себе. - Господин Ким, - протянул он, словно куртизанка и президент сглотнул. – Не сочтите за дерзость, воспользоваться вашей ванной? Весь напряг Чонина как рукой сняло, ибо была это небывалая наглость. - Ну уж нет… - буркнул он и начал поправлять одеяло на кровати. – Это уже перебор. - Все что мне надо это мыло и полотенце, ну пожалуйста! – Кенсу подбежал к нему и схватил за руку. – В конце концов, я нормально душ уже два дня не принимал! Прояви сочувствие! - И я тебя еще в свою кровать уложил?! – Ким дернул руку. – Так, надо сменить постельное… - Ну ты и жмо-о-от! – выключая милашку, ответил уборщик. – А тьфу, пойду помоюсь в какой-нибудь номер, черт с тобой! Кенсу развернулся и вышел из спальни. Эта ситуация не раздражала, а наоборот, будто подогревала азарт, зародившийся в Киме. На секунду он представил, что уборщик будет мыться в его душе и снова сглотнул, а его мысли пошли куда-то не туда. - Кенсу, да стой! – снова помотав головой, отгоняя пошлятину, окликнул его президент. – Да погоди ты! Я пошутил, вернись! Посмеиваясь он вышел в зал, где обнаружил, как До пялится в угол комнаты, где стоял один лишь стеклянный книжный столик, и сразу же улыбка с его лица спала. Выражение лица уборщика не предвещала ничего веселого, от чего мороз прошелся по коже. Чонин подошел со спины и осторожно положил свою руку на его плечо, слегка оглаживая, от чего Кенсу дернулся и повернулся. - Что там? – спросил он шепотом, смотря в глаза уборщика, которые с такого расстояния были похожи на два огромных темных озера. - Уже ничего… – так же шепотом ответил тот, убирая руку с плеча и отводя глаза. - Так ты в душ идёшь или как? - О, боги, - саркастически начал Кенсу. – До меня снизошло благословение! - Я сейчас передумаю… - буркнул Чонин. – Чистое полотенце есть прямо в ванне, в шкафчике, шампуни, гели бери мои, я не настолько брезгливое чмо. Чистое белье надо? Кенсу прищурился: - Ты чего такой щедрый? Чонин отошел в сторону, притворяясь, что что-то ищет. - Так надо или нет? - Ну если за твои трусы от гучи мне не придется платить, то валяй! Ким аж подавился воздухом, да и глаза чуть не вывалились из орбит, что весьма повеселило До, который наверняка просто решил поиздеваться. Но назло ему, Чонин выудил из шкафа еще не разу не тронутые трусы, как раз-таки от гучи и театрально вручил их прямо в руки уборщика. - Я вообще-то шутил… - смотря на вещь в своей руке, сказал тот. – Но раз вы так щедры, ваше величество… - Скажем так, это подарок… - пришла очередь хозяина отеля издеваться. – Прими это в знак моей благодарности за фото будку. Кенсу ничего не ответил, только покрутив пальцем у виска, и направился прямиком в душ. Когда зашумела вода, Чонин сел на диван и пристально начал смотреть в тот самый угол комнаты. - Не трогай его. Ты на моей территории, а значит не имеешь права трогать, всё что находится здесь. – грозно произнес он. *** - Я искал тебя пол утра, - с шумом ставя стаканчик с кофе на столик, проворчал Чанёль. – А ты спал где-то в отеле? Привычная чеширская улыбка не украшала лицо охранника, да и вид был уставший и расстроенный. Но он продолжал одевать маску доброго парня, потому что ему было так привычнее. Кенсу это понимал и просто подыграл. - Я вчера вымотался так, что думал не проснусь вообще. – отшутился он, отпивая кофе. – Спасибо. Чанёль грустно усмехнулся. - Я вчера всю ночь провел в колумбарии… До осторожно поставил стаканчик на стол, понимая, что сейчас не самый подходящий момент умиротворенно пить кофе. - Я оставил там самое лучшее фото из четырех, - охранник достал из внутреннего кармана скрепленне между собой фотографии, сделанные в фото будке. – А эти оставил. Кенсу улыбнулся уголком губ. - Он упокоился с миром, Чанёль. Все хорошо. - Я очень рад, - рассматривая фото, Пак улыбнулся и открепил одну. – Возьми. - Зачем? – уборщик удивленно вытращился на фотографию. - Просто. - положив фото прямо перед До, ответил охранник. – Я хотел бы, что бы она была у тебя. Просто потому, что ты хороший человек, Кенсу. Твоя жизнь не простая, но ты очень хороший человек. С фотографии смотрели двое молодых людей, Кенсу узнал мальчишку, к которому Чанёль прижимался на изображении головой к груди в том самом месте, где еще билось больное сердце. Это был Бэкхён с самой счастливой улыбкой на лице. Уборщик закусил губу и кивнул, чувствуя, как на секунду хотели сорваться слёзы. Он осторожно взял фотографию и положил в нагрудный кармашек на рабочей рубашке. - Я буду хранить её. – сказал он, кивая. – Спасибо, что поверил мне и доверился. - Это тебе спасибо. – Пак наконец-то улыбнулся по-настоящему тепло. – Я возьму отпуск. Вернусь после нового года. - Это отличная идея! – Кенсу даже хлопнул в ладоши. – Тебе надо отдохнуть, ты слишком много работаешь на эту богадельню! - Кстати, - Чанёль наклонился вперед и понизил голос. – Чтобы там не было между тобой и президентом, не дай ему себя использовать… Кенсу подавился кофе, скорее не от удивления, а от смеха. - Кто ещё кем пользуется! – Кенсу сказал это так громко, что на него обернулись люди, а потом добавил тихо. – За это можешь не боятся. Он же натурал? Ну вот, так что чего мне боятся то… - Кто тебе сказал, что президент натурал? – вздернув бровями, Чанёль усмехнулся. – Элтон Джон его натуральнее, а то ты думаешь из-за чего у него ни одна невеста не приживается… А вот на этот раз Кенсу подавился уже не на шутку, потому что закашлялся так, что думал задохнется. - Тише ты! – Чанель вытянул свою длинную руку и постучал тому по спине. – Аккуратнее будь! - Отк…кха…откуда ты знаешь?! - Пф, Кенсу, от меня тут ни одна сплетня ещё не уходила, - охранник выпрямился и посмеялся, но затем выдохнул и поджал губы. – Зато обо мне никто ничего не знает, но знаешь, это к лучшему… - А… он знал? – без слов можно было понять, кого уборщик имеет в виду. - Почти всё. Я был готовый вывернуть ему всю свою жизнь наизнанку… В воздухе повисла тишина. Минута молчания. Говорят, время лечит, но так ли оно? Возможно. Раны затягиваются, но шрамы остаются. Они становятся напоминанием о том, что живые всё ещё остаются, что они продолжают двигаться дальше. А те, кто покинул этот мир навсегда обрели покой. «Живым тяжелее…Мертвым уже ничего не нужно. Ни идти на работу, ни готовить еду, ни покупать одежду. Они просто мертвы… Они обрели покой, смиренно заснув навсегда… Люди боятся смерти, да? Продлевают свою жизнь, пичкая себя лекарствами. Но не жизнь они продлевают, оттягивают момент, когда всё уже станет не нужно, ну не глупо-ли?»