Призраки отеля KIMGRANT

— Чон… Чонсок? — прошептал Ким, пятясь назад в страхе от осознания. — Ты… — Нашел себе средство передвижения. — ответил призрак, наклоняя не свою голову набок. — Думал ты не сразу меня узнаешь. — К-как это? — Чонин не мог даже языком поворачивать от шока, что сковал его тело. — Это н-невозможно… Кенсу (который был совсем не Кенсу) усмехнулся, и сделал еще один шаг вперед, но не приближаясь при этом. Он не моргал и его до этого слегка сутулые плечи совсем опустились вниз, будто ему тяжело держать их прямо. Светло-серые глаза, продолжали сверлить президента, посылая по телу того животный страх. У Чонина даже зашумело в голове от того, что он не верил своим глазам, ушам и вообще лучше бы он спал сейчас. — Странно, я думал он тебе нравиться, — Чонсок осмотрел себя, оценивая. — Ты стал заботиться о нём. — От...отпусти его… — наконец-то посмелел Ким. — Ты не имел право делать это! — Он даже не заметил. Немного пьян и быстро уснул, так как очень редко пьет. — призрак снова усмехнулся не своими губами. — Странно, он постоянно видел меня в этой комнате, но так ни разу и не сказал тебе об этом. Наверное, не хотел напугать тебя. — Чонсок, пожалуйста, отпусти, он не вещь, которую ты можешь надеть на себя! — всё ещё скованный страхом, но начиная потихоньку злиться, проговорил Чонин, делая шаг вперед и вытягивая руку. — Стоп! — Чонсок отошел в сторону и быстрым движением достал что-то из кармана. — Я знаю как это работает. Ты дотрагиваешься и его видения исчезают. Чонин окаменел, когда увидел в руках уборщика складной нож, который он с ухмылкой, раскрыв, приставил себе к горлу. — Нет! — выкрикнул он и дернулся. — Тише-тише! Удачно он носит с собой эту штуку. Подойдешь и он умрет. — Чонсок расплылся в жуткой улыбке. — Я хотел поговорить с тобой. Но не знал как. Передавать слова через Кенсу это все равно, что разговаривать со стеной, а вот когда мы можем смотреть друг другу в глаза, это совсем уже другое дело. — Пожалуйста, Чонсок, не трогай его! Что ты можешь сказать мне? Ты мертв уже десять лет! — Хотел напомнить тебе, — Чонсок опустил руку, в которой был нож и впервые за все время моргнул. — Я хочу, чтобы ты внимательно прочёл отцовское завещание. Потребуй копию у старого адвоката отца. — Что там? — дрожащим голосом спросил Ким, внимательно следя за каждым движением своего умершего брата, что находился в чужом теле. — Доказательство того, что это не только твой отель, Чонин, он наш. И больше ничей. — Чонсок сделал шаг вперед, убирая складной нож в карман. — А ещё хотел сказать тебе, что ты сам виноват в том, что наша мать ненавидит тебя. Не стоило тебе быть таким похожим на отца. Промолвив последнее, он быстрыми шагами подошел к брату и схватил его за плечо. Кенсу сразу обмяк и, закатывая глаза, упал прямо в руки президента. Чонина затрясло от пережитого. Он обхватил уборщика обеими руками, удерживая на ногах и испуганно рассматривал его, опасаясь того, что это всё ещё не он. Когда До стал размеренно дышать, Чонин выдохнул и перетащил его на диван, осторожно укладывая. Он всё ещё не мог поверить, что только что говорил со своим братом. Неужели все эти годы он был рядом и видел всё то дерьмо, что произошло после его смерти? Его мертвый брат. Мертвый… Ким присел возле Кенсу, спящего на диване и осмотрел комнату, чувствуя, как накатывает ужас, как каждая клеточка его тела сейчас дрожит. — Мне очень страшно, Кенсу… — проговорил он, переведя взгляд на уборщика. — Как ты живёшь с этим? *** Невероятный прилив бодрости выдернул Кенсу из сладкого сна, заставляя сразу же потянуться и протяжно зевнув, только вот что-то сковывало его поперёк талии. Он отлично выспался, учитывая то, что вымотался накануне. Разлепив глаза, он встретился с белоснежным потолком, который сразу навел на некоторые мысли. Это была та самая огромная дальняя спальня, в которой он однажды ночевал. — Ой и ёп… — проворчал До, когда опустил голову вниз. Обвязавшись руками вокруг его талии и положив голову при этом ему на живот, громко сопя, спал Ким, в совершенно неудобной позе. Кенсу сглотнул, сразу же пытаясь вспомнить, приходил ли вообще вчера ночью? Или все же после выпитого вместе с Сехуном бокальчика коктейля его потянуло на подвиги? Уж лучше бы он проснулся с Сехуном… Хотя, переживать было не за что, потому что он был в одежде, да и Чонин облачен в свой дежурный ночной прикид: спальный костюм и шелковый халат. Однако, как он тут оказался? Пошевелившись, Ким перевернулся, переворачиваясь на спину и лениво открыл левый глаз, смотря им вверх. Кенсу вопросительно посмотрел на него, приподнимая брови. — Ты кто? — спросил президент, подскакивая на месте и выдерая руку из-под спины уборщика, чем заставляя его кувырком покатится на край кровати. — Да в смысле кто? — проворчал Кенсу. — У тебя амнезия? Как я тут оказался? — Ты Кенсу? — прищурившись спросил Чонин. — Точно? И тут до Кенсу дошло. Видимо не совсем безобидным оказался тот стаканчик коктейля… — Так… Спокойно… — До сел на кровати и выставил руки в жесте «сдаюсь». — Я — Кенсу. — Почему ты не рассказал мне об этом? — Чонин нахмурился, кутаясь в халат. — Я почти всю ночь ловил тебя по всему пентхаусу! — Прости, не знал, что ты вообще когда-нибудь увидишь это… — он почесал в затылке. — Всё в порядке? Ким усмехнулся и зевнул, по-детски причмокивая, а затем лёг обратно на кровать, укрываясь. — Долгая история… — Эм… Я что-то натворил? — Ты? Хах. По мимо тебя, тут человек десять было точно! Кенсу округлил глаза и подвинулся к нему ближе, тыкая в плечо. — Всё же нормально, да? — он нервно улыбнулся. Из-под одеяла на него уставились два недовольных глаза, от чего уборщик сглотнул и снова улыбнулся. — Беспредел! — Кенсу забрался на стол, держа фарфоровую вазу в руках. — Это беспредел, молодой человек! При вашем отце тут такого дерьма не было! Чонин больше опасался, что парень рухнет со стола и сломает себе что-нибудь, чем за вазу, которая стоила целое состояние. — Успокойся! Спускайся оттуда, пожалуйста! — Как ты обращаешься ко мне, щенок?! — замахнувшись вазой, пропищал До, тараща глаза. — Я старше тебя на целый век и гожусь тебе в бабушки! — Б-бабушки? — заикаясь, ошарашено переспросил Ким. — Для тебя госпожа Уджи, малолетний раздолбай! — выкрикнула женщина в теле уборщика и поскользнулась на столешнице. У президента чуть сердце не остановилось, но он смог вовремя подхватить тельце Кенсу, что в миг обмякло в его руках. Он выдохнул, в очередной раз за ночь сажая на диван и сел рядом. — Госпожа Ужди?! — До подпрыгнул на кровати. — Она ничего не сломала? Не разбила? — Ну не считай вазы, что мой отец купил в Китае за несколько миллионов юаней… — ответил Ким, следом наблюдая, как уборщик бледнеет. — Но я не увлекаюсь антиквариатом, так что мне плевать… — И не лень же было этой старой карге лезть с третьего этажа на шестнадцатый! — проныл До, закрывая лицо руками. — Больше ничего серьезного? — Ну… Чонин отлучился по нужде, буквально на две минуты, а вернувшись снова не обнаружил До на диване. К слову, в комнате его тоже не было. Помотав головой, он бросился на поиски, заглядывая в каждую из множества комнат и внезапно услышал звук рояли, стоявшей в маленькой студии, которая вообще не понятно зачем была нужна. Звуки были похожи на то, будто кто-то решил просто рандомно понажимать на клавиши, от чего резало слух. Когда он зашел в помещение, то обнаружил, что Кенсу лежит на рояле, при этом тыкая пальцами на клавиши. Заметив, что тот вошел, он принял довольно откровенную позу, кокетливо проводя рукой по телу. — Вы так красивы и сексуальны, президент! — сладенько проговорил Кенсу, делая голос мягким и женственным. — Так бы вас и съела! Ким подавился воздухом и рассмеялся, закрывая ладонью глаза. — Кошмар! Когда он проснётся, то просто не поверит! — Вы так молоды и горячи, — продолжал призрак, сидящий в теле До, закусывая губу и томно выдыхая. — Как жаль, что вы всё же гей… — Да и поэтому, дамочка, будьте добры, слезьте с рояля и покиньте это тело, — все еще смеясь, ответил президент, подходя ближе. — Давайте, давайте! — Он вам нравится, так почему же мы не можем… В этот самый момент, Ким схватил его за руку, и Кенсу снова уснул. — Потому что не можем! — мужчина смеялся. До с отрытым ртом дослушал рассказ, а затем со стыдом повалился лицом в подушку, что-то в неё проворчав, а Чонин рассмеялся его смущению. — Что смешного?! — оторвав голову от подушки, рыкнул Кенсу. — На тебя бы я посмотрел со стороны, если бы в тебя вселялись всякие! — Просто… апха… — сквозь смех пытался сказать Ким. — Просто это и страшно, и смешно, и странно одновременно! — Больше ничего? Или еще что? Так нет! Я не хочу слышать! — уборщик поднялся с кровати, ворчливо шагая по ковру. — Всё, я больше даже нюхать не буду всё, что содержит спирт! Президент сел на кровати, следя за тем, как Кенсу бродит по комнате просто так и, прежде чем задать вопрос, прокусил свою губу до крови. — Почему ты пил? — Устал! — резко ответил До, а потом посмотрел на парня и сделался мягче. — Устал, а Сехун предложил просто посидеть, пропустить по бокальчику. Я вообще редко пью. Просто не думал, что меня вштырит от легкого коктейля. — Сехун? — Чонин нахмурился, максимально надвигая брови на глаза. — Вы что друзья что ли? — Нет, просто я хотел выпить… И вообще, чего ты спросил об этом? Кенсу раздраженно метался по комнате. Вроде и уходить не хотелось, а вроде и свалить уже надо было. Он метнулся к двери, в надежде по скорее покинуть пентхаус, по дальше от своего позора. — Подожди! — Ким вскочил с кровати, быстро догоняя его и хватая за локоть. В этот момент у Кенсу почему-то сердце замерло, будто готовое совсем остановиться. Чонин возвысился над ним, кладя руки на плечи и затем резко притянул, обнимая. До охнул, не понимая этого жеста и просто стоял на месте, стараясь дышать при этом. — Будь со мной… — прошептал Ким, и по телу побежали мурашки. Несколько секунд Кенсу пытался понять его слова, слушая, как сбивается дыхание парня. Чонин качнулся, будто пытаясь поглотить тело уборщика целиком и выдохнул. — Н-нет… — прошептал Кенсу, начиная упираться руками. — Нет, Чонин, не надо! — он отпихнул президента от себя и помотал головой, чувствуя, как слезы подступили к глазам. — Н-не надо! — Почему? — расстроено спросил Ким, пытаясь снова подойти, но уборщик сделал шаг назад. — Ты… ты нравишься мне… — Нет, это не правда! — голос До дернулся, и он сглотнул первую слезу, что готова была покатится по бледной щеке. — Тебе кажется! — Что значит «кажется»? — ошарашено переспросил тот. — Ты считаешь, что мои чувства — это ложь? Что я обманываю тебя? Кенсу задрожал, а сердце сжималось от боли, потому что больше всего боялся именно этого. Свои чувства, всегда мало волновали его. Но чужие всегда вызывали подозрение, подвох, некую фальшь. А еще больше всего не хотелось, чтобы кто-то стал рабом его мира. Того мира, в котором кишат призраки, в котором есть лишь боль и его каменное безразличие, из-за прожитых двадцати пяти лет в этом мраке, где он словно дьявол в собственном аду. Чонину не следует заходить в этот мир, ему следует вообще забыть о нём, словно и не было никогда До Кенсу, а лучше, если бы он снова просто издевался над ним, как во времена средней школы. — Ты думаешь я лгу?! — обижено выкрикнул Ким и не обращая внимание на дрожь уборщика, снова схватил его за плечи. — Тебе кажется, что я такой человек?! — Нет, — смотря снизу-вверх, ответил До, когда горячая слеза снова очертила дорожку на щеке. — Просто, лучше бы тебе забыть меня… Чонин почти прорычал, отпихивая от себя и начиная кипеть от злости и обиды. Он отвернулся, хватая воздух ртом и взъерошивая волосы на голове. — Тогда проваливай! — сквозь сбитое дыхание, выпалил он, громко крича. — Раз тебе легче притворяться, что тебе никто не нужен! Что ты справишься со всем сам! Уходи! Закрой эту чертову дверь за собой и притворяйся дальше! От его крика у Кенсу все сжалось внутри, он уже не видел за пеленой удерживаемых им слёз, стараясь казаться отрешенным, но дрожащие руки выдавали его. Уборщик развернулся к двери и уже схватился за ручку, собираясь дернуть её на себя, как вдруг Ким резко притянул его со спины к себе, оттаскивая от выхода. — Не пущу! Ясно?! — уже хрипло выкрикивал Чонин, не позволяя даже пошевелиться. — Я не пущу тебя! — П-пусти… — До окончательно потерял контроль, переходя на скулёж. — Пожалуйста… — Нет! Хватит! Может быть, ты не чувствуешь ко мне ничего, но мне всё равно! Я готов быть твоей вещью, которую ты используешь, как щит от чертовых призраков! Только прошу, — его голос сорвался и было понятно, что он плачет. — Прошу, дай мне защитить тебя! В голове зашумело, но в объятиях своего старого школьного мучителя, казалось будто время останавливается, а сердце тревожно колотится и ноет, прося о пощаде. Ким Чонин прав — Кенсу притворяется. Вся его жизнь — это притворство, окутанное вечной тьмой. В ней нет ни грамма любви, тепла или простого людского счастья. Всю жизнь казалось, будто это и не нужно было вовсе, точнее, парень убедил в этом себя, чтобы не желать этого. А теперь, когда его тело сжимают две сильные руки, которые не готовы отпускать, можно уже начать желать? Он окончательно сдался и слёзы уже буквально градом потекли по щекам, а из груди донеслись глухие всхлипы. — Я не могу… — сквозь рыдания ответил он. — Я боюсь… Чонин развернул его к себе, мягко поднимая лицо уборщика за подбородок, и у него самого были заметные соленые дорожки воды на смуглой коже. Он улыбнулся, будто показывая, что всё хорошо, а До казалось, что его слабость достигла своего предела. — Я не боюсь, Кенсу. Меня не пугают призраки. — ласково смотря в глаза, прошептал Ким. — Рядом с тобой я чувствую себя живым. Чувствую себя значимым. Мне плевать на всё остальное. Я готов всю жизнь быть твоим убежищем от призраков и никогда не отпускать твою руку… Кенсу закрыл глаза, мысленно вышвыривая из своей головы сомнения, которые терзали его. В конце концов, разве он не заслужил хоть немного счастья, после стольких лет страданий? Когда мокрых от слёз губ, коснулись теплые и мягкие губы Чонина, захотелось умереть в этом моменте, чтобы на вечно стать заложником.