Если сможешь

      Осень выдалась по-особенному теплой. Не было всеми привычных ливней, разрушающего все на своем пути ветра. Солнце светило с голубого полотна, на котором не было видно ни единого облачка. Гермиона Грейнджер поежилась и обняла себя двумя руками.       Удивительно. Война окончилась несколько месяцев назад, а она до сих пор не могла привыкнуть к вновь вернувшимся удобствам: теплой и мягкой кровати, чистой посуде, горячей еде, долгим вечерам за книгой. Холодные ночи сменились на жаркий огонь камина, что протапливал башню Гриффиндора.       Она всегда мерзла. Даже если на улице стояла высоко плюсовая температура, все равно не могла выйти за пределы спальни без теплой вязаной кофты или шерстяного свитера. Так она провела целое лето, пытаясь согреться. Дрожь в руках и коленях не желали отпускать юное тело; а мурашки уже были чем-то привычным. В один момент Грейнджер даже решила наведаться в больницу Святого Мунго с целью обследоваться. Все жизненные показатели были в норме. Почему ей было так холодно?       Особенно сжималось сердце. Оно окаменело и отяжелело. Иной раз Гермионе казалось, что она не вынесет столь тяжелого груза и упадет. Каменный отросток был значительно тяжелее ее самой. Сколько фунтов она день изо дня носила в грудной клетке?       И все же, отказать себе в вечерних прогулках девушка не могла. Укутавшись потеплее, она направилась в сторону Черного озера. Легкие волны омывали густой берег, что ранее имел золотистый оттенок. Душистый ветер подул в сторону девушки, развевая непослушные каштановые волосы и, не удержавшись, Грейнджер плюхнулась на песок. Она совсем ослабла, не осталось никаких сил. Гермиона Грейнджер, член «Золотого Трио», подружка Мальчика-который-выжил, одна из самых известных молодых особ в Магическом Мире больше не могла сделать ни шагу. Сломалась. Мир рушился у нее на глазах. И она искренне не понимала, почему другие этого не видят? Неужели для остальных все осталось так, как прежде?       Как прежде… Смешно. Уже ничто и никогда не будет так, как прежде. Как минимум каждый второй студент в Хогвартсе потерял кого-то из близких. Но при этом они продолжали смеяться, залечивать свои раны, учиться. Еще смешнее то, что Грейнджер не могла позволить себе такой роскоши. Война совсем подкосила ее здоровье и эмоциональное состояние. Заучка-Грейнджер уже не была заучкой. Она была никем. Просто слишком рано повзрослевшей девушкой.       Иногда она представляла мир без войны. Какой была бы она сама? Наверное, продолжила грызть гранит науки, как чертов бобер, и смеяться над шутками Джорджа и Фреда за семейным столом семьи Уизли.       Ей повезло. Война не унесла никого из ее родных. Родителям вернули память и те вернулись в Англию, Гарри и Рон радовались новым денькам и возможности наладить свою жизнь, прожить ее счастливо и беспечно. Казалось, она должна быть счастлива. Но почему на душе так паршиво? Почему так пусто? Почему ее карие глаза больше не светились от новой книжки?       В один момент жизнь потеряла всякие краски. Бесцветный мир окружил ее тонкий стан, желая раздавить.       — Гермиона, ты снова тут? — воскликнул мужской голос за спиной девушки. Гермиона не ответила. У нее совсем не осталось сил на то, чтобы говорить.       Это оказался Гарри. Он поспешил подойти к подруге и помог ей подняться. Все еще покачиваясь из стороны в сторону, она сумела устоять на ногах, пусть это и было очень сложно.       — Ты понимаешь, что можешь заболеть? Посмотри на себя! Да ты вся дрожишь!       Обеспокоенные глаза Поттера окинули Гермиону с ног до головы. Та слабо улыбнулась, пытаясь приободрить друга.       — Гарри, право, все в порядке. Я просто немного устала.       — Немного? Да ты даже стоять ровно не можешь!       Грейнджер слабо повела плечом.       — Я клянусь тебе. Все замечательно. Идем в замок.       Стараясь как можно скорее скрыться от навязчивой заботы Поттера, Гермиона направилась в сторону Хогвартса - школу, которую уже нельзя назвать безопасным местом.       После войны замок постепенно восстанавливали. В разработке оставалась Астрономическая башня, на которую студенты поглядывали с опаской. Вряд ли на нее теперь кто-нибудь сунется. Каждый первокурсник знал о том, что там произошло. И думать об этом Гермиона хотела в самую последнюю очередь.       Гарри догнал ее уже через несколько секунд. Он беззаботно улыбнулся, но глаза не переставали кричать о беспокойстве за свою подругу. Поттер видел, что Гермиона очень сильно изменилась. Он пропустил тот промежуток времени, когда все кардинально поменялось. Весь июнь друзья посвятили восстановлению школы и занимались волонтёрством. Три раза в неделю они ездили в больницу Святого Мунго, чтобы поддержать сильно пострадавших в войне; играли с детьми в приюте, которые остались без родителей; ухаживали за стариками в домах престарелых. В конце месяца к Гарри пожаловала профессор Макгонагалл, с которой у него произошел очень серьезный разговор. Дурсли, как оказалось, также пострадали от войны. Чтобы залечить новые раны, было принято решение стереть им память о мире волшебников. А когда Поттер уже вернулся, Гермионы не было. Они не виделись остаток лета, и стоило им вновь встретились в Хогвартс-экспресс, та не горела желанием говорить с кем-либо. Она коротко поприветствовала друзей и присела на место возле окна.       — Ты сделала домашку по ЗоТИ? — поинтересовался Поттер, пытаясь завязать разговор с подругой.       — Не успела, — ответила она, пожав плечами.       — До сдачи проектной работы осталось всего два дня. Может, тебе помочь?       — Нет, спасибо, — коротко произнесла Грейнджер, на что Гарри совершенно поник.       Вздохнув, она широко улыбнулась и толкнула друга плечом в бок, привлекая к себе внимание.       — Брось, Гарри. Конечно же сделала. Ты же знаешь, что я никогда не откладываю что-либо на последний момент. К тому же, задание смехотворно простое. Мне потребовалось всего десять минут на то, чтобы составить список оборонных заклинаний, и еще сорок, чтобы грамотно оформить работу.       — Какая ситуация тебе досталась? Кажется, горящий дом?       — Нет, — Гермиона качнула головой, отчего огромная копна непослушных волос пошатнулась. — Это досталось Симусу, если не ошибаюсь. У меня способ выживания в лесу в экстремальных ситуациях с нападением трех хищных животных с максимальной классификацией. Я взяла на себя смелость и в дополнение рассмотрела ситуацию с точки зрения магглов. Надеюсь, профессор Донг не будет против моей маленькой шалости, — быстро протараторила Грейнджер. На ее лице засветилась знакомая улыбка. Переведя дух, она вновь начала болтать о работе, в красках расписывая каждое выбранное ею заклинание. Гарри и сам не смог сдержать счастливой улыбки. Он редко вникал в слова Гермионы, когда та говорила об учебе, но сейчас слушал ее внимательно, не упуская ни одного слова, что вылетало из ее рта.       — Думаю, Донгу понравится, — произнес Гарри, когда Гермиона, наконец, замолчала. — А я еще не закончил. Мы решили, что будем делать работу совместно с Роном. Нам достались русалки.       — Как тогда? На турнире трех волшебников?       — Да. Но я использовал водоросли, а это не совсем подходит. Мы накидали с Роном несколько заклинаний, но пока сомневаемся. Если к завтрашнему дню ничего не решим, оставим так, как есть. Хочешь взглянуть?       — Было бы неплохо. Передай мне завтра ваши наработки. Я посмотрю, что можно сделать.       — Договорились.       Вновь широко улыбнувшись, Поттер закинул свою руку на плечи Гермионы и принялся рассказывать смешные истории, что происходили на тренировках по квиддичу. В отличие от юноши, Грейнджер слушала в половину уха, но не забывала смеяться и широко улыбаться, когда это делал Гарри.       Оказавшись в стенах Хогвартса, молодые люди поспешили снять верхнюю одежду. Единственное, что осталось на Гермионе из теплого — это шерстяная кофта ее бабушки. Серого цвета, на ней были вышиты такого же цвета, только чуть потемнее, цветы, а также различные узоры. Это была любимая накидка Гермионы. Зачастую она даже ложилась в ней спать. Теплая, уютная, пахнущая бабушкиными духами и выпечкой, которой та увлекалась всю свою жизнь. Она досталась ей перед войной. За пару дней до того, когда Гермиона стерла память своим родителям, миссис Грейнджер приехала навестить семью с подарками. И это было самым лучшим ощущением за последние несколько лет.       — Ты уверена, что тебе не надо к мадам Помфри?       — Конечно. Не беспокойся за меня. Лучше поспеши на тренировку.       — Я думаю, что сегодня не пойду. Хочу провести побольше времени с тобой, пока ты в хорошем настроении.       — Мое настроение становится лучше, когда ты рядом. Завтра поболтаем. Не пропускай тренировку из-за меня.       — Точно? Может, я тебя хотя бы провожу до башни Гриффиндора? — зеленые глаза Поттера прищурились. Они внимательно наблюдали за Гермионой, пытаясь отыскать подвох. Но та, широко улыбнувшись, лишь качнула головой, призывая друга поспешить.       — Тогда увидимся завтра.       Подойдя к Гермионе почти вплотную, Гарри оставил посредине ее лба теплый поцелуй. А затем, натянув шапку, побежал к выходу, попутно махая подруге рукой и одновременно надевая вязаные перчатки. Когда друг скрылся за поворотом коридора, Грейнджер, наконец, смогла облегченно выдохнуть. С ее лица вмиг сползла улыбка, а лицо приобрело вымученное выражение. Вздохнув, она оперлась рукой о перила лестницы и, тихо кряхтя, принялась взбираться наверх. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Голова кружилась, из-за чего приходилось поминутно останавливаться, чтобы перевести дух. Коленки предательски задрожали на последней ступеньке. Не удержавшись, Грейнджер присела, обмахиваясь. Ей все также было холодно, но голове стало совсем дурно, из-за чего она не могла даже стоять.       — Послушалась бы ты своего Золотого мальчика, Грейнджер, и сходила к лекарше. Иначе откинешь коньки прямо здесь. Ведешь себя как старая бабка.       — Не твое дело, Малфой, — процедила сквозь губы девушка. Внезапно появились силы, что хлестали из всех щелей. Резко поднявшись, она повернулась к недоброжелателю лицом.       — Я, как истинный джентльмен, могу предложить свой локоть и проводить тебя до покоев больничного крыла, — издевательски протянул Драко. Губы скривились в привычную усмешку, от которой Грейнджер, мягко говоря, тошнило. Она видела ее на протяжении семи лет, и каждый раз хотелось врезать Малфою, чтобы стереть ее с лица.       Юноша наклонился. Одну руку он завел за спину, а вторую протянул вперед, складывая. Тем не менее он продолжил смотреть прямо в глаза гриффиндорской выскочки, не смея даже моргнуть.       — Боюсь, если Вы, мистер Малфой, предпримите попытку проводить меня до моих покоев, меня действительно придется выносить вперед ногами. И найдут меня как раз на этих ступенях. Поэтому, будьте добры, отойдите в сторону, чтобы я могла пройти и не задеть Вас.       — Ваши сладкие речи, мисс Грейнджер, ласкают мой слух. Что ж, прошу, — с этими словами Драко отошел чуть в сторону, вставая к Гермионе боком, и обе руки выставил ладонью вверх, предлагая студентке пройти.       — Благодарю, мистер Малфой, — ответила Гермиона. Проходя Малфоя, она сделала перед собой усилие и поклонилась, слегка приподнимая школьную мантию. Со стороны недоброжелателя послышался еле слышный издевательский смех. Нахмурившись, Грейнджер проговорила ругательство себе под нос и поспешила в сторону башни Гриффиндора. Противный смех Малфоя, что становился громче с каждой секундой, преследовал ее до самой гостиной. Она чувствовала себя максимально отвратительно после стычки со своим ненавистником. Решив, что ей поможет только душ, Грейнджер собрала ванные принадлежности и поспешила в ванную старост.       Даже уроды могут меняться. Гермиона это поняла, когда Драко Малфой в самый разгар войны, в момент, когда Волан-де Морт заполучал победу за победой, внезапно переметнулся на сторону Ордена Феникса. Никто не доверял ему до самого конца. Единственным человеком, что верил в него, это, как бы смешно не звучало, оказался Грозный Глаз. Однако даже он не понимал всей сути в поступках Драко. Сложно было поверить в то, что он, Слизеринский хорек, так яростно презиравший и травивший большую часть школы, что никогда не скупился на оскорбления, мог внезапно поменять свои взгляды. И несмотря на то, что Малфой оказал большую поддержку Ордену и помог спланировать множество нападений на армию Темного Лорда, Гермиона раздражалась каждый раз, стоило ему появиться в поле ее зрения. Даже тогда, когда он не пошел на призыв Волан-де Морта в решающей битве. Даже тогда, когда он спас Рона от падающей колонны, чему поспособствовала Беллатриса Лестрейндж. Даже тогда, когда его мать, Нарцисса, сказала, что Гарри Поттер мертв, тем самым круто повлияв на исход войны. Даже тогда, когда он вместе с другими участниками Ордена помог ей и ее друзьям пробраться в Хогвартс. Даже тогда, когда у него так и не поднялась рука убить Дамблдора. Даже тогда, когда…       Гермиона тряхнула головой. Она сжала кулаки, когда перед глазами вновь появился образ ее недруга. Ей не хотелось думать о Малфое, но вопросы сами вертелись в голове. Грейнджер не понимала его мотивов и ждала какого-то подвоха. Ждала, ждала, ждала, а он продолжал травить ее жизнь своим присутствием, но уже не так яростно, как раньше; и при этом не делал абсолютно ничего, что могло бы вызвать хоть какие-то подозрения.       Чертов Малфой.       Конечно, она уже не относилась к нему так предвзято, как раньше. Но не переставала ненавидеть. Это жгучее чувство укрепилось в ее сердце еще на втором курсе, когда он впервые назвал ее грязнокровкой. И оно будет преследовать ее до конца жизни.       Горячая вода не согревала. Гермиона поежилась и приобняла себя двумя руками. Она постаралась полностью расслабиться. Откинула голову на бортик бассейна и прикрыла глаза. Постепенно мурашки сошли на нет, а ступни ног и кончики пальцев уже не казались ледниками. Вдохнув в себя побольше воздуха, Гермиона окунулась с головой. Тело пыталось всплыть на поверхность, но Грейнджер крепко ухватилась за небольшой поручень, находившийся на самом дне, и приняла сидячее положение. Если бы не необходимая потребность в воздухе, она могла бы так просидеть часы, а то и годы, если бы ей позволили. Под водой было спокойно. Там, на поверхности, ее ждал грозный мир, с которым ей приходилось сталкиваться день ото дня, преодолевая вновь появляющиеся препятствия. Ждала домашка по Защите от Темных Искусств, которую Гермиона, несмотря на слова, сказанные Гарри, все же не сделала.       Где та самая Гермиона Грейнджер, которую знал весь мир? Та самая, что заранее делала всю домашнюю работу и могла часами просидеть за книгами, изучая школьную программу на несколько параграфов вперед? Та самая и единственная, что не засыпала на Истории Магии, хотя очень хотелось, а внимательно слушала? Та самая, что вела аккуратные, идеальные конспекты, записывая каждое слово преподавателей? Та самая, что до безумия любила своих друзей и их совместные посиделки в гостиной Гриффиндора или в таверне «Три метлы» за кружкой сливочного пива?       Ей пришлось убить себя, чтобы мир нашел свой баланс.

***

      С утра все же пришлось заглянуть к мадам Помфри. Гермиона пожаловалась на головную боль, на что получила флакончик с темно-зеленой жидкостью и укоризненный взгляд, теперь преследовавший ее каждый раз, стоило попасться целительнице на глаза. К слову, на этот раз головная боль действительно присутствовала, пусть и не такая сильная, как расписала Гермиона. Это был очередной повод не идти на завтрак, где Грейнджер обязательно должна была поесть под такой же недовольный, как и у мадам Помфри, взгляд, только исходящий от ее друзей. Вот уже несколько месяцев кусок в горло не лез. Поначалу ее беспокоило полное отсутствие аппетита и слетающие фунты, что испарялись на глазах. Но со временем новые заботы и хлопоты заставили ее совершенно забыть о весе и о еде, что поспособствовало еще большему истощению. Спустя месяц минимального питания Гермиона уже не понимала, почему родители при каждом разговоре пытаются накормить ее, а бабушка поминутно восклицает о чрезвычайной худобе своей внучки. Грейнджер видела себя такой, как и всегда. Немного похудевшей, повзрослевшей, но не «абсолютной дистрофичкой», как отзывалась о ней представительница старшего поколения семьи Грейнджер. Миссис Грейнджер, как и большинство бабушек, всегда и все преувеличивала, если это касалось питания ее детей и внуков.       По прибытии в Хогвартс Гермионе казалось, что все наладится. Но на торжестве по случаю возвращения в школу сумела впихнуть в себя лишь небольшую часть овощного салата. На протяжении первого месяца она неисправно посещала Большой зал, а затем начала появляться все реже и реже, каждый раз находя все новые отговорки. По началу ее воротило от ужина, затем от обеда, а теперь и от завтрака. Гарри и Рон, пусть и беспокоились за подругу, давить на нее перестали. Стоило Грейнджер накричать на них после очередного возмущения по поводу того, что она не присутствовала на ужине, как любые предложения и уговоры перестали поступать в ее адрес. Но каждое утро Гермиона находила перед своей дверью небольшую корзину с ужином, что не могло ее не растрогать. Впервые, когда она нашла под своей дверью подобный сюрприз, она разрыдалась. Обняв корзину и заперевшись в спальне, она плакала несколько часов, тем самым пропустив две первые пары, а затем крепко обнимала Гарри и Рона, попутно шепча извинения за свое поведение. Друзья не виноваты в том, что теряли свою подругу. И такой милый жест, что веял самой искренней и чистой заботой и любовью, уверял в том, что она еще может вернуться. И обязательно вернется, только чуть позже. Обязательно начнет ходить на завтрак в Большой зал, начнет лучше общаться с друзьями, наберет пару фунтов и будет чувствовать себя превосходно. Возможно, завтра. Или через месяц. Или, может, и вовсе через год, когда они уже окончат школу… Да, завтра. Завтра она обязательно наберется смелости и явится на завтрак.       «Как дела у Гарри? Интересно, сколько новых трюков он показал новеньким на этот раз? Наверное, если бы он не был капитаном команды, его обязательно наругали бы за опоздание. Надо обязательно узнать у Гарри. И поговорить с Роном. Только стоит подойти и…» — и все. Гермиона вздохнула. Она неодобрительно покачала головой, принимая обезболивающее зелье. И кого она обманывает?       — Гермиона!       Грейнджер посильнее сжала пустую колбу и повернулась к друзьям, что спешили к ней. Ее окликнул Рон, что, широко сияя своей улыбкой, со всех ног бежал к подруге. Гарри был более сдержан и лишь быстро передвигал ногами, но, как и рыжеволосый друг, широко улыбался.       Уже через несколько секунд Грейнджер была сжата в крепких объятиях юноши. Рон приподнял Гермиону над землей и легко покрутил, радуясь от встречи с ней. Затем, поставив девушку на землю, принялся рыться в сумке, в которой, как обычно, был полный кавардак, и выудил два свертка.       — Мы понимаем, что ты очень занята, — смущенно пробормотал рыжий, протягивая девушке очередной жест внимания. — И не успеваешь хорошо питаться, поэтому… вот.       Гермиона приняла свертки и тут же их раскрыла. Внутри находилось два аккуратных сэндвича. Девушка выдавила радостную улыбку. Обхватив один из них руками, она демонстративно откусила, прикрывая глаза.       — Со шпинатом. Мои любимые. Спасибо. Я действительно не успела сегодня на завтрак. Была у мадам Помфри.       — Все хорошо? — тут же поинтересовался Поттер, обеспокоенно поправляя очки на переносице.       — О, да, конечно. Просто опять засиделась допоздна. Немного разболелась голова, поэтому я попросила у нее обезболивающее зелье, — непринужденно проговорила Грейнджер, помахивая флакончиком. — Но уже все хорошо. Голова совсем не болит. Сегодня, думаю, лягу пораньше, — поспешила добавить Гермиона, увидев очередное волнение, отобразившееся на лицах друзей. — Гарри, как вчерашняя тренировка?       Глаза Поттера тут же просияли. Он начал рассказывать, как и предполагала Грейнджер, о новых выученных трюках. А затем, понизив голос до шепота, и о плане по разгрому слизеринской команды на поле. Рон утвердительно кивал и вставлял свои комментарии. Гермиона постаралась внимательно слушать друзей, но слова никак не связывались в цепочке диалога. Кажется, она даже задала несколько вопросов, но мысленно витала в облаках. Одновременно она смаковала небольшой кусок от сэндвича во рту, что уже превратился в жижу. Гермиона никак не могла заставить себя проглотить его и ждала момента, чтобы выплюнуть отвратительный кусок булочки.       Толпа гудящих студентов собралась под дверью аудитории по ЗоТИ уже как пятнадцать минут назад. Мистер Донг непозволительно опаздывал. И только Рон раскрыл было рот, чтобы предложить друзьям сбежать с урока, как профессор появился из-за поворота. Это был высокий мужчина крепкого телосложения. Сильный и грубый с виду, он был очень улыбчивым человеком, заражающий своим хорошим настроением всех вокруг. Даже слизеринцам нравилась его нестандартная манера преподавания, пусть и старались не показывать виду.       — Доброе утро, студенты! — широко улыбаясь, воскликнул Донг, и открыл аудиторию. Ленивый поток учеников начал медленно проникать внутрь класса, проходить к своим местам и раскладывать учебные принадлежности, изредка перекидываясь зевками, оскорблениями и смешками.       — Закон противоречия гласит: нельзя одновременно утверждать и отрицать одно и тоже. Если я говорю, что волшебный артефакт, который сумел помочь вашему другу, на вас может не подействовать, значит волшебный артефакт, который сумел помочь вашему другу, может на вас не подействовать. Или готовы со мной поспорить, мистер Финниган?       Один взмах рукой, и на стенах аудитории раскрылись огромные плакаты, на которых были вырисованы схемы взмахов волшебной палочкой. По кабинету пронесся обеспокоенный шепот. Даже Гермиона, что еще не полностью отошла от двадцатиминутного выжидания момента для того, чтобы выплюнуть кусок сэндвича, обратила внимание на преподавателя.       — Раз нет возражений, попрошу, мистер Финниган, раздать работы, — приподняв уголки губ, попросил преподаватель, протягивая Симусу стопку с пергаментами. Юноша с неохотой принял предложение мистера Донга и, насупившись, начал разносить работы. Донг, несомненно, мог бы обойтись и без помощи студента. Ему достаточно было всего лишь взмахнуть волшебной палочкой, однако хотелось наказать непослушного студента, который во время прохождения новой темы крепко спал, расположившись на последней парте.       — Итак… — протянул профессор, разведя руки в стороны. — Как думаете, что мы сегодня будем проходить? Попрошу не начинать листать учебники, а убрать их в сумки. Мне хочется, чтобы вы сами догадались, — поспешил продолжить мужчина, когда услышал тихий шелест листов, соприкасающихся друг с другом.       Гермиона тихо хмыкнула, когда по аудитории прошел еле заметный шепот. Подсказка, которую дал преподаватель еще в самом начале, говорила о многом. И она не понимала, почему ее однокурсники не могут сообразить. Даже она, Грейнджер, находившаяся на грани обморока, соображала более трезво.       Девушка метнула взгляд в сторону Гарри и Рона, что сидели неподалеку. Они переговаривались, но явно обсуждали не вопрос, заданный преподавателем. Заметив пристальный взгляд подруги, Гарри улыбнулся и помахал ей рукой.       — Неужели никаких соображений? Мисс Грейнджер? — уловив невнимательность студентки, которая была ей так несвойственна, поинтересовался Донг.       — Невербальная магия, сэр…       — В точку!       Мистер Донг подошел к доске и мелом начертил продиктованные Гермионой слова.       — И как же это расшифровывается?       — Магия без использования волшебной палочки.       — И снова верно! — мужчина откинул мел в сторону и облокотился сильными жилистыми руками о крышку преподавательского стола. — Суть в том, что мы, преподаватели ЗоТИ, не обязаны объяснять вам данную тему, так как она не входит в список обязательный, что будут спрашиваться на экзамене. Но! — возвысив указательный палец, продолжил Донг. — Невербальная магия — это нечто удивительно-прекрасное, дорогие студенты. И требует большого ума и потенциала, чтобы овладеть ею. Уверен, мистер Финниган будет первым, кто продемонстрирует нам свои умения.       По аудитории прошелся смешок. Лицо Симуса медленно приобрело багровый оттенок. Юноша сжал губы в тонкую полоску, всеми силами сдерживая себя, чтобы не показать недовольство.       — На войне мы справились и без ваших лекций, — тихо пробубнил он, а затем, окинув однокурсников ненавистным взглядом, уткнулся в свой конспект. Соседка, Ханна Эббот, положила на плечо юноши свою маленькую ладошку.       — Не обращай внимания, — прошептала она, наклоняясь к его уху. — Донг просто придирается к тебе. Скоро он поймет, что ты ничем не хуже других.       Симус еле заметно кивнул и скинул руку подруги со своего плеча. Гермиона невольно стала свидетельницей обрисовавшейся перед ней сценой. Она сочувствовала Финнигану. Они никогда не были хорошими друзьями, но являлись однокурсниками. И подобное отношение, которое исходило от преподавателя, ее удивляло. Никто не пытался так открыто унижать или оскорблять ученика. Внезапно на ум пришел профессор Снейп, который никогда не скупился на едкие комментарии. Но тем самым он подталкивал студентов развиваться, требовал абсолютных знаний, обучал всему, чему знал. В отличие от мистера Донга, который любил красоваться перед студентками.       Взгляд Гермионы упал на лежащую перед ней работу. На прошлой лекции они писали самостоятельную работу по Магическим артефактам. Развернув пергамент, что был аккуратно стянут красно-золотой ленточкой, девушка первым делом взглянула на свою отметку. В самом конце небрежным почерком было выведено слово «Отлично» и подпись мистера Донга. Грейнджер хотела было улыбнуться, но вовремя сдержала свой порыв эмоций. Вспомнилось, как она часами высиживала перед учебниками по зельеварению, заучивала каждое слово, каждую запятую, каждый ингредиент и его количество, переводя в граммы. Как старалась, пытаясь угодить профессору Снейпу, чтобы получить это самое «отлично». Сейчас же она даже учебник не раскрывала, чтобы повторить темы по ЗоТИ. Потому что и так прекрасно знала, что к чему. Война научила выживать, защищаться от темных искусств, как выразился Финниган, и без «ваших лекций», мистер Донг. Война — лучший преподаватель.       — Давайте перенесемся в двенадцатый век нашей эры. Наши предки умели контролировать свою магическую энергию и без волшебных палочек, без которых юные волшебницы и волшебники не видят жизни. Волшебная палочка для нас — это как протез для человека, у которого нет ноги или руки. Это как еда, вода, воздух, дом. Но давайте зададим главный вопрос: как у колдунов двенадцатого века получалось проакцентировать заклинания без древка с жилой дракона?       В аудитории стояла кромешная тишина. Ни один студент не смел издать ни звука. Все внимательно слушали преподавателя, который то ходил из стороны в сторону, бурно жестикулируя руками, то останавливался и обращался напрямую к ученикам, то вновь проходил между рядами.       — Мы можем лишь выдвигать теории, основываясь на истории и найденных летописях, которые на данный момент не в самом лучшем виде. Однако факт остается фактом: в двенадцатом веке волшебники существовали. И колдовали они без волшебных палочек. В прочем, вам наверняка рассказывал об этом мистер Бинс, — профессор снисходительно улыбнулся, когда увидел на лицах студентов любопытство и нетерпение поскорее приступить к практике. — Я делаю такое большое отступление не для того, чтобы вы сгорели от любопытства. А для того, чтобы вы поняли всю важность данной темы и максимально усердно ее прошли. Потому что невербальная магия — это не способ лишний раз покрасоваться перед друзьями. Это шанс спасти свою задницу из горящего дома, когда нет волшебной палочки под рукой. Надеюсь, вы это понимаете?       Донг с самым серьезным выражением лица посмотрел на студентов. Те продолжали на него смотреть, словно заворожённые. Он всегда умел интриговать.       Профессор плавно взмахнул рукой. Два пальца, указательный и средний, коснулись друг друга, в то время как мизинец слегка оттопырился в сторону. Пухлые губы мужчины еле заметно прошептали заклинание, и плакаты, что раскрылись совсем недавно, начали трансформироваться на глазах у студентов. Сначала они сжались, превращаясь в единый комок, а затем, встрепенувшись, вернулись на свои места, оставляя после себя еле уловимый запах старой бумаги. Волшебная палочка пропала. Вместо нее ладони на плакатах увеличились в два раза, а под ними аккуратными буковками было выведено нужное заклинание.       — Один взмах руки — одно заклинание. Выученные жесты помогут вам сосредоточиться и полностью углубиться в свое подсознание. Вы обязаны принять свою независимость от волшебной палочки. Потому что вы, мои юные студенты, волшебники. И можете колдовать без дополнительных приспособлений. Мистер Финниган!       Симус тут же перевел свой взгляд на преподавателя, который вытянул руку вперед.       — Если вы не возражаете, прошу вас о помощи.       Сглотнув, Симус поднялся на ноги и последовал к преподавателю. По аудитории вновь пробежали издевательские смешки, от которых юноша почувствовал себя еще более неуютно. В основном смеялись слизеринцы, которых забавлял вид униженного гриффиндорца. Однако это не успокаивало. А лишь сильнее заставляло трястись от нежелания участвовать в чертовых экспериментах чертового Донга!       — Итак, Симус, постарайся сконцентрироваться. Вытяни руки вперед. Вот так… — тихо проговорил мужчина, помогая студенту принять более удобное расположение. — А теперь подумай…м-м-м… — мистер Донг наклонился к Финнигану. Никто из учеников не услышал фразу, которую профессор сказал гриффиндорцу. Но тот, явно приободрившись, кивнул, а затем закрыл глаза. Мистер Донг отошел от Симуса на несколько шагов, не сводя своего внимательного взгляда.       — Главное — это сосредоточиться, Симус. Не забывай об этом.       Симус никак не отреагировал. Несколько минут прошли в напряженном ожидании. Студенты наблюдали за каждым вдохом и выдохом однокурсника, каждым его еле заметным движением пальцев рук. И когда один из слизеринцев уже хотел выкрикнуть нечто едкое в адрес Финнигана, ваза, стоявшая на комоде, пошатнулась. Симус распахнул глаза. Он пораженно глядел на чуть сдвинувшийся предмет. Облизав сухие губы, юноша вновь направил свои руки на вазу, уже не закрывая глаз. Взгляд его, тяжелый и упрямый, уперся прямо в вазу. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда та, вновь пошатнувшись, с грохотом упала прямо на пол, разбиваясь вдребезги. Вновь взмахнув уже двумя руками, Симус приподнял их прямо над головой. Осколки, разлетевшиеся по кабинету, закружились в устрашающем вихре, собираясь воедино. Послышался еле заметный треск, после которого ваза, здоровая и целехонькая, вернулась на свое прежнее место.       На несколько минут в кабинете повисло напряжение. А затем аудитория взорвалась оглушительными аплодисментами. Некоторые ученики с гриффиндора даже поднялись со своих мест, поздравляя и восхваляя Финнигана. Больше всех радовалась Ханна Эббот. Пуффендуйка не осмелилась подняться, но хлопала так яростно, что, казалось, в любой момент может отбить себе всю поверхность ладоней.       — Я же говорил, что у тебя все получится! — восторженно воскликнул мистер Донг. Подойдя к Симусу, он по-дружески похлопал по плечу, а затем слабо подтолкнул в сторону парт, тем самым призывая вернуться на свое место. Финниган, широко улыбаясь, не сопротивлялся. Он прошествовал к своему столу с гордо поднятой головой и вздернутым до потолка носом. Прежде чем присесть, он, в знак благодарности, поклонился своим однокурсникам, которые не сводили с него взгляда.       — Да у него сейчас от радости снитч вырвется из заднего места, — усмехнулась Пэнси Паркинсон. Сидящий рядом Блейз Забини хмыкнул в ответ.       — А ты попробуй сама воспользоваться невербальной магией. Уверен, у тебя замечательно получится, — с тенью ехидства произнес чернокожий. Пэнси смерила его самоуверенным взглядом.       — Ты хочешь взять меня на спор, Забини?       — Только если награда будет достойной, — протянул слизеринец. Откинувшись на спинку стула, он закинул руки за голову и потянулся. При этом с его лица не сходила вызывающая улыбка.       — Профессор, можно мне? — поднимая руку, поинтересовалась Паркинсон, при этом не сводя с Блейза пронизывающего взгляда.       — Конечно, мисс, выходите сюда, — согласился мистер Донг, указывая на место, на котором минутой ранее стоял Финниган. Пэнси в последний раз глянула на Забини. Уголок ее губ слабо приподнялся. А затем вышла на средину кабинета и, игнорируя стремление преподавателя подойти к ней и дать задание, направила руку прямо в сторону слизеринца. Блейз в сию же секунду перестал улыбаться.       — Пэнс…       Губы Паркинсон быстро шевельнулись, шепча заклинание. И в это же мгновение учебник по Защите от Темных Искусств вырвался из сумки и ударил оцепеневшего Забини по темной макушке. Блейз побледнел. Он зло посмотрел на однокурсницу. Его и без того черные глаза стали еще темнее, а крылья ноздрей яростно зашевелились, то расширяясь, то становясь максимально узенькими. Желваки на лице молодого человека недовольно заиграли. Блейз хотел было подняться и ответить Паркионсон, но мистер Донг, что встал между студентами, расставил руки, одним лишь выражением лица приказывая прекратить вопиющее безобразие.       — Лекция окончена. В следующий раз жду от вас заданные проекты. Можете идти. А вас… — мистер Донг смерил двух слизеринцев недовольным взглядом. -…молодые люди, попрошу остаться.       Недовольно загудев, студенты хотели было возразить, однако преподаватель был явно не в духе. Не смея спорить, ученики принялись собирать свои вещи, не желая попадаться под горячую руку мужчины. Мистера Донга было сложно вывести из себя. Но его плохое настроение значило, что оно должно быть у всех, поэтому уже через несколько минут аудитория абсолютно опустела. Гарри и Рон хотели было задержаться, чтобы посмотреть хотя бы на начало шоу, однако Гермиона, от которой тоже веяло недовольством, окликнула их. И те, поддавшись уговорам своей подруги — или не уговорам, а приказу? — последовали за ней.       — Достанется же им сейчас! — смеясь, радостно воскликнул Рон. На лице Гарри блеснула еле заметная улыбка, но стоило Гермионе окинуть взглядом молодых людей, как оба тут же приняли самое бесстрастное выражение лица.       — Та-а-ак… — протянула она, уперев руки в бока. — Так значит, кто-то вновь захотел приключений? — прошептала она, прищурив свои карие глаза. Гарри и Рон неопределенно пожали плечами, а затем, разведя взгляды по сторонам, принялись непринужденно посвистывать.       — Ну держитесь…       Сорвавшись с места, студенты ринулись от подруги, которая, встав в оборонительную позицию, напала на друзей.       Все было так, как прежде… кажется.