Хрупкое счастье хранят дневники

      Вторник       Сегодняшний день преподнес нам с Суйи сюрприз. Честно говоря, я даже не знаю, какое чувство одержало победу во внутренней борьбе: изумление или обида. С одной стороны, нам было очень весело еще раз переживать эту ситуацию, пока мы ее еще часа полтора обсуждали, с другой – я вдруг почувствовала себя одинокой.              Наши мальчишки ходили на свидание! Это ж с ума сойти! Я помню, как мы начали дружить с Шинву. Тогда мы ходили на занятия по рисованию, и часто садились рядом. Он совершенно не стеснялся общаться со мной, хотя я была самой что ни на есть девчонкой: мама делала мне два хвостика, которые смешно торчали в разные стороны, носила я коротенький розовый сарафанчик и туфельки, которыми страшно гордилась (потому что у них были небольшие каблучки). На занятия я приходила с игрушечным слоником, который потом потерялся (я только недавно увидела его дома у Шинву; надо, кстати, спросить, как вышло, что за десять лет он мне так и не вернул игрушку). А Шинву и тогда был крутым. На носу – такой же пластырь, что и сейчас. Вот только еще не умел так классно драться, поэтому его ссоры с другими мальчиками заканчивались не всегда одинаково: иногда он побеждал, и тогда его наказывали за драку учителя или родители, а иногда проигрывал, тогда он сидел обиженный на своем стульчике, ни с кем не разговаривая и упрямо черкая что-то на листе. Но со мной он общался безо всяких признаков благосклонности. Похоже, его совсем не смущало, что я девчонка и что я не умею драться и играть в компьютерные игры. Меня тоже нисколько это не беспокоило тогда. Для меня было естественно, что мы играем в догонялки перед занятием, что он постоянно просит у меня карандаши, потому что свои он то забыл, то не успел подточить, то мама положила ему не карандаши, а фломастеры. Он тратил свои краски за считанные минуты, ухитряясь умазать картину до такого состояния, что краску было в пору соскабливать. Это ему не мешало рисовать что-то поверх. Он просил у меня краски, а я давала, потому что не могла ему отказать. Потом мама меня ругала за то, что в желтой краске остались синие разводы от грязной кисточки, а белая краска вообще превратилась в непонятное месиво… Но мне было не жаль, потому что благодаря этим краскам Шинву со мной общался.              Я помню тот день, когда я впервые позвала Шинву к себе в гости. Это было такое же занятие, как и всегда, но я пришла с приглашениями. Близился мой день рождения, и мама разрешила позвать пятерых гостей. Я очень волновалась, потому что не знала, как вручить эти приглашения так, чтобы их не заметили те, кого я звать не собиралась. Чтобы не обиделись… А еще я не очень хорошо представляла, кого лучше позвать. Потому что тогда мы еще не очень хорошо общались. Но про Шинву я была уверена, потому что без него мне было бы так скучно! Я подсунула ему приглашение вместе с упаковкой карандашей. Там все было красиво напечатано, а моей рукой коряво дописано: «Шинву». Он ухмыльнулся, прочтя это обращение, а остальной текст вообще читать не стал. Да и что это вообще за идея, посылать приглашения маленьким детям! Мы же еще и читали не очень хорошо…              – А это что такое? – спросил он.              – Тут все написано, – гордо сказала я. – Ты же умеешь читать? Вот и прочитай.              – Мне лень, – сказал Шинву. Тогда он и сам вряд ли представлял, что только что озвучил свой основной принцип жизни.              – Приходи ко мне на день рождения, – сказала я.              – О! А тебе сколько лет? А пицца будет?              Я смутилась. Мама спрашивала, какой торт я хочу. А про пиццу разговора не было. Чтобы обрадовать Шинву, я чуть не сказала: «Конечно, будет!» Но потом вспомнила, что обманывать нехорошо, сложила руки и засунула в карманчик сарафана. Неуверенно помялась и сказала правду: «А я не знаю…» Но Шинву, похоже, не настаивал на пицце. У него мысль уже пошла дальше:              – А кого ты еще позовешь?              – Не знаю… – я дала ему четыре приглашения, и мы начали думать вместе. В конце концов, мы придумали, кому раздать три. Но куда девать пятое? Почему-то мне и в голову не пришло, что можно вернуться домой, не раздав все пять бумажечек. Видимо, я привыкла все указания воспринимать слишком серьезно. Так что я закрыла глаза и начала вертеться, а потом Шинву сказал мне: «Стоп!», и я остановилась. Мой палец ткнул куда-то в сторону раковины, где мы мыли свои стаканчики после занятия. И там никого не было, кроме маленького мальчишки в больших круглых очках. Мы с Шинву засмеялись, а потом я поняла, что теперь придется звать этого мальчишку к нам, раз мой палец его выбрал.              – А как его зовут? – спросила я.              – Не помню, – сказал Шинву. – Он же новенький…              Тогда я пошла знакомиться, а потом позвала его домой. Мне вот интересно, стали бы Шинву и Икхан лучшими друзьями, если бы тогда мама дала мне четыре приглашения вместо пяти? Мне кажется, что все-таки стали бы, но как-нибудь по-другому и не сразу.              Я помню, как я радовалась, что мы все оказались в одной и той же школе. Мы жили рядом, так что это было предсказуемо для наших родителей, а вот мы сами боялись, что пойдем в разные школы. Но все-таки мы оказались в одном классе. Шинву и Икхан сидели рядом с первого же дня, а я – перед ними и делилась с ними карандашами… все было, как обычно. Как мы и привыкли.              Потом к нам в школу перевелась Суйи, и я помню, как мальчишки ревновали, что я дружу с ней больше, чем с ними. Но это все неправда. Конечно же, я не перестала с ними дружить! Просто было бы странно, если бы я всегда дружила только с мальчишками! Конечно, я гордилась этой дружбой, потому что мне всегда казалось, что девочки, которые дружат с мальчиками, лучше девочек, которые дружат только между собой. Но Суйи меня просто покорила своей уверенностью, красотой и тем, как много она путешествовала. Родители постоянно брали ее с собой в поездки, так что Суйи уже где только не побывала! А сколько у нее было игрушек и мультиков! Да, теперь-то я понимаю, почему Шинву и Икхану стало обидно… их позиции заметно пошатнулись рядом с такой звездой. Хотя тогда мы еще даже не знали, насколько оказались правы и насколько Суйи реально звезда. Мы все немножко пели, рисовали, танцевали, так что не было ничего неожиданного в том, что и Суйи всем этим занималась. Ну подумаешь, что именно она выигрывала во всех конкурсах, верно?              Я помню, как мы все ходили друг к другу в гости после школы или как оставались друг у друга ночевать. Мы смотрели мультики или пели караоке, рисовали под аудиокнижки и играли в настольные игры, которых у Шинву, похоже, всегда было полно. И делали все вместе домашние задания и проекты… Даже не заметили, как и выросли за всеми этими занятиями.              В тот очень памятный вечер мы собрались у нас дома и играли, как обычно, в настолку. Дома ничего не было, потому что ребята пришли ко мне неожиданно, так что я просто приготовила нам всем рамен. Когда я вошла в комнату, Шинву внезапно начал хвалить меня и закончил чем-то вроде объяснения в любви. Икхан, которого, похоже, Шинву сначала не заметил, застыл рядом со мной, тоже держа тарелку с горячим раменом. Нам всем троим было очень неловко. Но мне – больше, чем им. Их смущало только неудачно выбранное время для признания, а меня – что ж, видимо, сам факт этого признания. Когда я была маленькая, конечно же, я собиралась за Шинву замуж. Иначе и быть не могло. Мы всегда с ним были парочкой. Так долго дружили, ходили на одни и те же занятия… Но я ведь прекрасно вижу, что наши интересы не во всем совпадают. Мне было бы очень неловко прожить с Шинву рядом всю жизнь. В смысле, как это вообще можно себе представить? Нет, я давно перестала на него засматриваться восхищенными глазами маленькой девочки.              Теперь я вижу его сильные стороны и слабые… и нет, не то чтобы Шинву был для меня слишком плох. Он классный, сильный, добрый и честный. Просто как-то не в моем вкусе. Не в романтичном вкусе. И тогда ведь я не могла бы этого объяснить словами. Мне и сейчас это нелегко. Тогда я просто будто предчувствовала что-то… Я знала, что когда-нибудь встречу человека, который понравится мне с первого взгляда. Которого я буду понимать и словно читать его мысли, чувствовать каждую его эмоцию. Я сама считала себя слишком романтичной, но продолжала верить… И как же я была права. Ведь если бы я тогда приняла чувства Шинву, я бы уже не смогла их отвергнуть. И что бы я делала в тот день, когда в нашей школе начал работать Аджосси?              А тогда я стояла с тарелкой обжигающего пальцы рамена, чувствуя себя по-дурацки и не смея подойти и поставить тарелку. А Шинву нес какой-то несвязный бред, и я не могла придумать, что ему ответить… Кажется, я сказала, что мне он тоже нравится, но что мы так хорошо дружим, что я просто не смогу быть для него кем-то, кроме друга. Просила, чтобы он не обижался… Потом он встал и забрал у меня тарелку. Иногда он довольно грубый, но со мной – всегда вежливый и предупредительный. Как-то раз он сказал, что это я на него так хорошо влияю… И я думала, а может, я зря его отвергла? Сомневалась. Но если я сомневаюсь, значит, настоящего чувства нет, верно? Когда он забирал тарелку, он не смотрел мне в глаза. Но я все равно заметила, что они покраснели. Мне было так стыдно, что я расстроила и обидела его… А он неловко смеялся и шутил над собой, от чего мне было только больнее. Потом они с Икханом начали смеяться вместе, уплетая подостывший рамен. Они смеялись и играли так, как будто ничего не произошло, и мне тоже хотелось сделать вид, что того разговора не было. Но с тех пор перед Шинву я всегда чувствую какое-то странное стеснение и вину.              То, что Шинву отправился на свидание, я должна была воспринять с радостью. Неужели он наконец-то преодолел это мешающее нам обоим чувство? Давно пора! Но мне было грустно. И… неужели завидно? Даже Шинву начал с кем-то встречаться, и только я до сих пор одна-одинешенька. Не могу же я, в самом деле, рассчитывать на то, что Аджосси обратит на меня внимание? Не важно, сколько печенья я ему принесу и сколько сделаю подарков на каждый государственный и негосударственный праздник. Я для него всего лишь школьница… Да и даже если бы (предположим) я была не одинока, все равно поступок Шинву меня… удивил? Озадачил? Расстроил? Я привыкла, что наша компания всегда все делает вместе. Неужели у них появится кто-то еще?              Судя по тому, как громко Суйи доказывала, что парни в ее глазах только выросли от того, что наконец-то начали что-то делать без нашей помощи, она тоже обиделась. В конце концов, она мне в этом почти призналась, и мы разработали план-возмездие…              Среда       Наша маленькая месть прилетела им на следующее утро. Когда мы вошли в класс, эти двое уже сидели за партой и что-то сосредоточенно обдумывали. Нельзя сказать, чтобы они выглядели сильно довольными, что, разумеется, порадовало наши с Суйи коварные сердца.              – Привет, – сладко пропела Суйи. Ей бы злодеек играть! Даже я купилась, а мальчишки так и подскочили. Возможно, мы подкрались слишком тихо… Отчасти это и был наш план. – Ну и как ваше вчерашнее свидание? Не слишком слепое вышло?              – Хе-хе, ну… – парни быстро нацепили на лица выражения крутых и уверенных в себе ловеласов. И могу сказать одно: ничегошеньки у них не получилось! Я прекрасно вижу все их с детства знакомые движения: Икхан начинает сжимать в руках первый попавшийся предмет или барабанить пальцами по парте, а Шинву глупо улыбается и чешет затылок. А, нет, еще второе: им это совершенно не идет! Я имею в виду, роль ловеласов. Роль бестолковых одноклассников, смущающихся от первого же вопроса, – вполне.              – Не стоит остальным знать, что и Рей ходил с вами и встречался с девочками из чужой школы, – излишне заботливо добавила я.              – Да-да, а что будет, если наши девчонки обо всем узнают?              «Вот ведь же… мы не подумали». – «И что теперь делать?»              – Ребят, купите нам поесть сегодня? – так же нараспев спросила Суйи.              Парни, быстро просекшие суть шантажа и, очевидно, уловившие угрозу в ее сладком голосе, отчаянно закивали.              – Какие они все были красивые. И даже местную красавицу позвали, – сказала я следующую заготовленную фразу. На самом деле я без понятия, кто там самый красивый. Я и в нашей школе не знала бы местной красотки, если бы ею не являлась Суйи. А что касается всего нашего разговора, то это был план Суйи, как отомстить нашим ветреным парням. Пусть знают, как делать что-то у нас за спиной!              – Самая красивая ученица тоже там была? – «удивилась» Суйи. – О, ну вы и отожгли, ребят.              – Да… ничего так было, – промямлил Шинву.              Мне их было даже немного жалко. Но вся ситуация была настолько смешная, что мы с Суйи еле-еле сохраняли серьезные выражения лиц.              – Ну что? Отстанем от них?              – А надо?              Парни наши приуныли. Ничего, зато они поймут, как весело с нами, когда накормят нас обедом, а мы сделаем им что-нибудь приятное в ответ. Честно, даже не думала, что тут включатся мои собственнические инстинкты. И от Суйи не ожидала. Ведь я могу с уверенностью сказать за нас обеих: ни я, ни она не влюблены в этих мальчишек. Икхан и Шинву абсолютно свободны… но мы их все равно никому не отдадим!              

***

      Шинву весь день бродит какой-то задумчивый. Не сонный, как обычно, а именно задумчивый. Похоже, вчерашнее неудачное свидание не выходит у него из головы. А еще мне почему-то кажется, что он тоже вспоминает то объяснение со мной. Мне его жаль. Ну почему он такой нескладный? Вот казалось бы, он лучший спортсмен в нашей школе, у него красивая, броская внешность, хоть возьмите это сочетание голубых глаз (и ведь это не линзы!) и огненно-рыжих волос! Да девчонки уже должны в очередь выстраиваться. Но ему нравлюсь я… Пошел на свидание с самыми красивыми девчонками из другой школы. Но его угораздило взять с собой Рея… А ведь, хм, понятно, что никто из наших мальчишек не выдержит конкуренции с Реем. Рею достаточно просто войти в комнату. Не нужно ничего говорить или доказывать. По нему видно сразу и его изящество, и благородную утонченность. Это читается в любом его мельчайшем движении, в повороте головы, в складках костюма, в том, как ветер играет его волосами… Вот зачем Шинву взял с собой Рея? Мне кажется, парни тоже вполне способны заметить красоту наших одноклассников-иностранцев.              Любопытно, почему я вообще так переживаю за Шинву? Ведь это не моя неудача. Возможно, все дело в том, что за годы дружбы с ним любые его неудачи я привыкла переживать болезненнее, чем свои…              Пятница       Ну у нас и неделька! Очень насыщенная событиями! То парни пошли на свидание без нашего ведома, то к Регису приехал дедушка! Кажется, Регис его не ждал… Не знаю, как у них, а у нас принято с уважением и любовью относиться к родственникам. Но Регис кажется каким-то более напряженным, что ли, чем обычно. Может быть, он с ним не очень ладит? Хотя, с другой стороны, как можно не ладить с собственным дедушкой? Но этот самый дедушка, Геджутель Ландегре, – ну и имечко! – это нечто. Сначала он пришел к нам в школу и час разговаривал о чем-то с директором Ли. Мы видели, когда он пришел… А потом он заявился к нам в класс и уселся за последней партой! Мы на месте Региса провалились бы под землю со стыда, но Регис молча терпел его присутствие. Мальчишки перешептывались и приглушенно смеялись прямо во время урока, а господин Пак почему-то не делал замечаний ни им, ни Регису, ни его дедушке. Может, от удивления? А может, это господин директор сказал ему не вмешиваться? Почему-то у меня в голове встает другая картинка, только там господин Ли говорит не про Геджутеля, а про Рея: «Он новенький в этой школе… помогайте ему и не обращайте внимания, если он что-то сделает не так. Он иностранец и не знает нашей культуры. Отнеситесь к этому с пониманием!» Господин Пак записывает фамилию Рея и понимает, что она не влезает в классный журнал. Он не знает, как себя вести с этим новым учеником…              Не знаю, почему это вдруг пришло мне в голову, пока я сидела и наблюдала уморительную картину, состоящую из: а) удивленного изваяния (господин Пак у доски), б) отчаянного спокойствия (чуть-чуть покрасневший Регис), в) вселенской вседозволенности (ржущих Икхана и Шинву), г) элегантного безразличия (как обычно залипающего в окно Рея) и д) суровой непоколебимости (дедули Региса, который каким-то неведомым образом уместился за партой, а ведь он высокий и представительный мужчина). Почему-то мне показалось, что в этой ситуации что-то было очень похоже на тот день, когда к нам перевелся Рей. Да и Регис с Сейрой тоже. Что-то было между ними всеми такое объединяющее. Как будто они все принадлежали к одной и той же семье, которая постепенно мигрирует из-за рубежа и по какой-то причине оседает в нашей школе!              Но апогея мы достигли, когда дедушка, вдоволь рассмотревший нашу классную обстановку и нас самих, вскочил со своего места и хлопнул по полу своей тростью. (Да, у него есть трость!)              – Таким машинам-убийцам тут не место! Убирайтесь!              Это он сказал, если что, добрейшему господину Паку. Ну да, внешность у него специфичная, но мы-то все давным-давно к нему пригляделись. Господин Пак окончательно впал в ступор, но я знала, что это ненадолго. Обычно ему не требуется много времени, чтобы ка-а-а-к рявкнуть! А потом нормально все обсудить. Но на этот раз Регис успел раньше.              – Глава клана, это наш учитель, – с поклоном объяснил Регис. Ничего себе он к своему дедушке обращается! Да кто же они такие?              Перед глазами тут же встала картинка: в тронном зале на выточенном из какого-то дорогого материала сидит местный правитель, а по обе стороны от него стоят его придворные… Освещение в помещении не очень яркое, колеблющееся. Как будто все происходит при свечах. А хотя, почему бы и нет. Ведь если это дворец в каком-то средневековом стиле, не с электрическими же светильниками им сидеть, в самом деле? Но рядом с троном я вижу какие-то парящие… ромбы? Как называется такая фигура, только объемная? У меня в голове застряли банальные конусы, но это не то. Вот от них тоже исходит свет, какой-то неестественно яркий. На придворных похожая одежда. Если у них такая мода, то вряд ли их хоть кто-то похвалит за оригинальность. Все выглядят абсолютно одинаково, на них надето что-то вроде черной с золотом формы. Все благородные, да, благородные, слегка склонили головы и внимают той фигуре на троне. Королю? Герцогу? Барону? Лорду… Я знаю, что это именно Лорд.              Лорд этот выглядит довольно молодо. Надо сказать, черное ему идет, что как минимум странно. Ведь у него длинные белые волосы… Кажется, что в них запутался лунный свет. Он с серьезным лицом слушает и кивает. Потом, не в силах сдержать зевок, закрывается изящной аристократической ладонью.              – Благодарю вас за доклад, – вежливо, но категорично прерывает он говорящего. – Я разберусь с проблемой сам… Тем более, я давно собирался наведаться к Рейзелу в гости… Но вежливо ли будет пойти туда без приглашения? Боюсь, если мы будем ждать приглашения, может пройти еще пара-сотня лет… Давайте поступим так: кто-то должен испросить для меня это приглашение!              Благородные начинают переглядываться. Кажется, никто не хочет тревожить Рейзела, даже по приказу Лорда.              – Как много желающих… – неодобрительно косится на присутствующих Лорд, – ну что ж, если мне предстоит выбрать из многих… пусть сходит лидер клана Ландегре, в знак моего особого уважения!              «Ох, Лорд… вы же прекрасно знаете, что мы не ладим с Франкенштейном!»              – Если не хочешь идти один, возьми с собой кого-нибудь! Того же Кертье… Заодно передайте мой привет Франкенштейну и спросите, почему он до сих пор не явился за моей кровушкой… Я тут жду, со скуки помираю… пусть поторопится с визитом, иначе я сам к нему приду, ха-ха!              

***

      – Регис говорит правду? Вы действительно учитель?              – Да, все верно, – чешет затылок господин Пак.              Что со мной сейчас было? Пока эти двое выясняли отношения, я ухитрилась уснуть? Невероятно, это больше по части Шинву. Да и как можно уснуть в классе, который буквально жужжит от плохо сдерживаемого смеха?              – Вы серьезно?              – Да, серьезно…              Комедия да и только. А еще я почему-то думаю, что это был не сон и не наваждение. Как будто я переместилась в прошлое и увидела что-то, что было на самом деле. Но как же так? Прямо как в кино! Как будто у меня появились суперспособности!              

***

      Вечером мы опять пошли домой к директору. И, угадайте что, разумеется, там был и дедуля Региса. Он уже немного акклиматизировался в нашем коллективе и спокойно обсуждал что-то с директором, пока мы играли в настолку. Неужели он тоже остановится в доме директора? Резиновый дом директора Ли. Так предложил назвать его Икхан, и, по-моему, он абсолютно прав. Сначала Рей, потом Регис и Сейра, теперь еще и дедушка приехал… Скоро у него тут будет не дом, а особняк, полный иностранных гостей. Ах да, еще у него живут трое наших охранников. Я до сих пор не поняла, почему. Может быть, потому что они тоже иностранцы? Может быть, у нас слишком дорого снимать квартиру? Раньше я этим не интересовалась, а зря. А может, они родственники директора? Хотя нет, бред, внешне они на него вообще не похожи.              В этот раз снова выиграла команда Шинву и Икхана. Как же бурно они радовались! Как будто выиграли впервые… Тао, который играл против них, расстраивался так, как будто проиграл как минимум на международной олимпиаде.              – Тао сам сказал принести именно эту игру, но мы у него все равно выиграли!              – Нас никому не одолеть!              Мы с Суйи смеялись, хотя Тао было немножко жалко. Все-таки он наш охранник и так смеяться над ним – неуважительно. Похоже, Регис думал об этом же, потому что все-таки сделал мальчишкам замечание.              – С их реакцией труднее смириться, чем с самим поражением… – согласился Тао. Впрочем, он никогда ни на кого не сердится. Наверно, потому его все и любят. Вот Такео и Аджосси какие-то более вспыльчивые, что ли. Но при этом действе они не присутствовали, так как все это время мыли посуду после нашего сытного обеда, плавно перетекающего в ужин. Я в шоке, но Сейра после школы еще успевает готовить! Вот как она это делает?! На этот раз она принесла нам тарелки, закрытые огромными серебряными крышками. Прямо как в ресторане. Может быть, они так стараются перед этим дедушкой Региса?              В нашей толпе всегда довольно шумно, а сейчас было еще оживленнее, так как мальчишки все еще обсуждали свою громкую победу над Тао (а ведь он хвалился, что способен просчитать любую тактику!), а на кухне шумела вода и звякала посуда, которую домывали наши оппы. Суйи что-то рассказывала о предстоящих гастролях, Геджутель и господин Ли что-то обсуждали поодаль. Интересно, о чем они говорят? При всем желании я бы не смогла расслышать их разговора. А вдруг это касается планов Региса? Надеюсь, дедушка не решит, что наша школа для него не подходит? Сначала ему не понравился господин Пак, потом он придрался к расписанию, потом я видела, как он что-то выговаривает сразу троим охранникам, вытянувшимся перед ним по стойке смирно, в школьную столовую он отказался идти наотрез и не пустил туда Региса, в результате всю большую перемену они прогуляли по стадиону.              Если дедушка Региса решил перевести его куда-то еще, то Сейра наверняка тоже уйдет. Они прямо неразлучные. А еще это будет огромная ошибка, потому что наша школа – лучшая! Я точно знаю! Надеюсь, они обсуждают все-таки не это… Так о чем же они говорят?              – Да приберемся мы, Регис, – заверяет Суйи, и я ее поддерживаю. В самом деле, не ему же одному все время прибираться? Мне вообще неловко, что после нас в комнате остается полный хаос. Вон, оппы час мыли посуду, а сейчас опять придется, Сейра готовила до этого, Регис будет прибираться после нашего ухода… И все ради каких-то обычных школьников? Не понимаю, почему директор нас терпит. Мы же даже в олимпиаде, возможно, не выиграли… у нас до сих пор нет результатов. Сколько можно их считать?              – Нет. Это моя обязанность, так что я не позволю прибираться никому другому, – Регис сказал, как отрезал. Почему он решил, что это его обязанность?              – Франкенштейн, твои способности впечатляют. Неужели ты подчинил себе сознание каждого в этой комнате? Два модифицированных моют посуду, один развлекает гостей, Сейра Роярд, лидер клана, накрывает на стол, а мой наследник – просто мальчик на побегушках? Ты страшный человек. Но неужели ты думал, что я ничего не замечу?              – Ха-ха, – он не поправляет Геджутеля. Хотя знает, что тот заблуждается… в этом доме все делают то, что сочли правильным. Сами.              Какие-то правила он им объяснил, конечно. Показал М-21, что нельзя отдыхать, пока другие работают. Научил домочадцев выяснять отношения тихо и спокойно… хорошо, попытался научить. Приучил Такео к мысли о том, что мытье посуды – процесс обязательный и повторяемый изо дня в день. Провел несколько воспитательно-профилактических бесед с Тао. Нарисовал план и объяснил, в какие из комнат лучше не соваться. Вежливо преподнес Сейре лучшие мировые рецепты. Все это он делал мягко и деликатно, не используя ни на ком своих способностей. Кто-то сопротивлялся (но недолго), кто-то принял новые правила сразу, но теперь все процессы в доме запущены и идут, как надо! А все почему? Потому что каждый жилец знает свое место и вроде бы помнит о своих правах и обязанностях…              Этот Геджутель. Не нравится Франкенштейну мысль о том, что Геджутель приехал… Без него и без вмешательства Лукедонии было бы спокойнее. Теперь, хотя он и пообещал молчать, вероятность остаться в тени тает с каждым часом пребывания здесь этих благородных… Если бы только он мог, он бы выставил их всех отсюда, оставшись тут только с Мастером! Если подумать, единственный, кто в этом доме несвободен, – это сам Франкенштейн. А еще эти крошки от чипсов…сироп на скатерти, мусор в гостиной… надо было все-таки сделать замечание Шинву! В тот самый первый раз… возможно, он бы так не обнаглел, если бы Франкенштейн был с ним построже в тот самый первый вечер, когда все собрались в этом славном доме…              – Юн, ну ты слушаешь?              Конечно же, я слушаю. Я вот только понять не могу. Если директор Ли и Геджутель так далеко от нас и разговаривают вполголоса, то почему я так отчетливо слышу каждое слово? И почему я только что слышала, что директор Ли называет себя Франкенштейном? А как он назвал Аджосси? М-21? Что это значит?              После еды мы играли в другую игру. Надо было задавать друг другу вопросы и заканчивать фразу. Вообще мы эту игру взяли с урока английского. Там вся суть была в том, чтобы отрабатывать грамматику, но мы об этом благополучно забыли и просто перенесли правила из этой игры в другую игру, чтобы ее разнообразить. Мы с Суйи были в одной команде. И выиграли. Кстати говоря, благодаря мне. Хотя я постоянно отвлекалась, пытаясь понять, что же все-таки за разговор я подслушала и почему он был такой странный, как будто о нас и не о нас, я правильно ответила на каждый вопрос! И правильно закончила каждую фразу! Даже Шинву так не смог! Мы все не верили своим ушам и в конце концов решили, что я – экстрасенс. Серьезно, я отвечала, как выяснилось, слово в слово! Суйи наскоро вырезала из коробки из-под печенья корону, так что я сидела в картонной короне, как персона дня. Аджосси и директор Ли задумчиво сидели прямо напротив меня и нет-нет да и поглядывали на эту самую корону… а может, и на меня. Кажется, они тоже не могли поверить, что я смогла хоть в чем-то выиграть.              

***

      На следующее утро мы с Суйи держали очередной совет. На повестке дня было, во-первых, стоит ли спросить Сейру о том, как она относится к Шинву (потому что нам обеим кажется, что он ей нравится, а раз так, надо попросить ее действовать, пока Шинву не ушел на еще какое-нибудь свидание с чужими девчонками), а во-вторых, что происходит со мной. Позавчера я угадала все карточки в игре, а ведь я не могла их выучить или подсмотреть, потому что мы их пишем каждый раз заново. Потом я вернулась домой и поздравила маму с премией, хотя она еще даже не успела мне рассказать. Ну и, собственно, утром я угадала, в чем она пойдет на работу и что скажет мне перед уходом. А она ведь не каждый раз одно и то же говорит! Как будто у меня появился дар предвидения, суперслух, суперзрение и умение читать мысли…              Суйи посмеялась вместе со мной и сказала, что было бы очень круто, если бы я научилась читать мысли учителей. Тогда бы мы всегда знали, кого спросят и могли бы подсказывать друг другу на контрольных. Но она не видит в том, что я выиграла в игре, ничего такого. В конце концов, у нас и раньше так бывало, что кто-нибудь угадывал все. Это же игра. И что касается моего домашнего «чтения мыслей», тут тоже нечему удивляться, ведь я хорошо знаю своих родных… Я с ними как бы на одной волне.              Я хотела было рассказать о том, как подслушала разговор некого Франкенштейна с Геджутелем, но нас позвали на классное собрание, а потом я не успела. Теперь думаю, что так, наверно, правильнее. Суйи очень не любит всю эту мистическую ерунду и вообще презрительно относится к гаданиям, предсказаниям и переселениям душ. Если я начну ее на полном серьезе уверять, что читаю мысли, она может расстроиться или решить, что я ее нарочно подкалываю… А еще она так бодро меня уверяла в том, что ничего страшного со мной не происходит, что я думаю, она просто боится всего, что у нас не получится логически объяснить.              Понедельник       Итак, что мы имеем? А мы имеем очень странное явление под названием «Юна читает мысли». Нет, я серьезно. Я не буду донимать этим Суйи, но так и есть! Я угадываю, что собираются сказать люди вокруг, я чувствую, о чем думает сама Суйи! Я даже сегодня прочитала мысли нашей поварихи в столовой и знаю, что директор пообещал всем сотрудникам лишний день отдыха, хотя по стране не объявили выходной. Она очень радовалась, потому что теперь сможет съездить домой и повидаться с детьми. Она по ним безумно скучает. А по поводу радости, что все-таки сможет уехать, она даже налила нам по полторы порции рамена! Рею даже не пришлось ждать, пока рамен разбухнет, так что мы пообедали гораздо быстрее, чем обычно.              Еще я успокоилась по поводу Региса: он не уедет домой! Дедушка разрешил ему побыть тут еще, если он хочет! А Регис сам себе боится признаться, как ему тут понравилось! И он сейчас очень рад, что теперь остается тут по указке лидера клана, а не самовольно… Он этого нам, разумеется, не говорил. Все это я… уловила. Подслушала. Считала.              Почему-то приобретенные способности меня не так и удивляют. Как будто я всегда знала, что они у меня есть, но почему-то не пользовалась. Как такое могло получиться? Теперь я радостно использую их чуть ли не каждую минуту. Жаль только, я не настраиваемая антенна. Скажем, я хочу послушать мысли Рея. Но я не могу. Вместо этого мне прилетают в голову мысли того же Икхана. (Я слышу слова или вижу образы, но не всегда могу понять, что это… кажется, он думает о покупке запчастей для своего ноутбука, а я таких в глаза не видела и не знаю, что он собирается с ними делать). Или я хочу услышать мысли господина Пака… а мне в голову лезут мысли Суйи… Или же я слышу мысли, но вообще не могу понять, чьи. Ну что за ерунда? Как будто я приемник, который забыли настроить. Интересно, если бы я рассказала Шинву, он бы поверил? Но мне так неловко из-за того, что я невольно подслушала его мнение обо мне… словом, не буду светиться. Нам и так непросто, потому что Шинву все еще что-то чувствует ко мне, а я хочу с ним просто дружить. Если я сейчас еще и его мысли начну читать, это будет катастрофа!              Мне вот что интересно: а могу ли я услышать восприятие Аджосси? Или будет правильнее называть его М-21? Сегодня я пять раз прошла мимо ворот, где он дежурил, но не услышала ничего, что было бы похоже на мысли… он просто молча стоял и прислушивался к рации, которая изредка что-то неразборчиво шуршала. Он, разумеется, заметил, что я зачем-то околачиваюсь рядом, и кивнул мне. Ну и ладно. Я ведь ничего плохого не делаю… может быть, я гуляю…              Почему-то мне кажется, что Аджосси я ощущаю не так, как остальных. Мои одноклассники для меня – как открытая книга. Вернее, открываемая книга. Не знаю, кто для меня ее открывает, но я могу уловить некоторые строки и картинки. Аджосси – как блокнот с замком. Можно открыть его, взломав замок, но если этого не делать, она не открывается. Я чувствую его эмоции совсем рядом, но как будто нас разъединяет что-то незримое! Как будто он накрыт какой-то своей энергией, как куполом! Ну и бред, если почитать, можно подумать, что я увлеклась какими-то нетрадиционными практиками. Но я ничем таким не увлекалась. Я будто вернулась в свое естественное состояние.              А еще мне продолжают сниться очень яркие, эмоциональные сны. Я уже писала до этого, что мне снился Аджосси. На этот раз я видела, как он гуляет по ночному городу с кем-то еще. Огромная фигура. Сильный и таинственный человек. Я как будто видела его в прошлой жизни. Тогда, мне кажется, я боялась его, но больше не боюсь. Как будто что-то встало на место. Аджосси – М-21 – весело вышагивает впереди, иногда оборачиваясь и подгоняя великана. М-24… Так его звали. Они никуда особенно не торопятся, просто гуляют. Ни холод, ни темнота им не страшны. М-21 перекидывает из руки в руку какую-то баночку. Что-то мелкое там стучится о стеклянный корпус. Что же внутри?              Им преграждают путь какие-то люди и приказывают отдать все, что есть. М-21 неохотно протягивает им баночку. Ему нельзя с ней расставаться, ведь содержимое для них почему-то очень важно. Но он знает, что это ненадолго…              Короткая мысленная команда и выразительный взгляд М-24, и горе-бандиты суют М-21 банку обратно в руку и бросаются врассыпную. Что это было? Может ли М-24 управлять сознанием людей, не имея с ними связи через кровь? Был ли это контроль разума или обычный зловещий внешний вид? Это еще предстоит выяснить, но таскать с собой М-24 – в любом случае полезно.              Да что же такое в этой баночке? Почему-то мне она не нравится, но М-21 бережно прижимает ее к себе.              – Не играйся, – строго просит его М-24. Этот голос я точно уже слышала…              Но сон уносит меня куда-то еще. Я просыпаюсь, потому что перед моими глазами внезапно возникла стена из камней, завал. И фигура человека, опустившегося перед ним на колени. Что-то очень грустное было в этой картине. И страшное, потому что я проснулась, как будто от кошмара. Но почему? Ведь я ничего плохого не увидела?              Мне очень жаль, что я потеряла свой предыдущий дневник. Как ни стараюсь, не могу вспомнить, записывала я в прошлом году свои сны или нет. Или все это началось только с нового года? Мне кажется, я каждый раз что-то упускаю, когда начинаю об этом думать. Как будто кто-то переставил мои воспоминания местами или стер мне память.