***
После признания в любви, тем более, совершенного так опрометчиво и спонтанно, долго не можешь уснуть. Ворочаешься с боку на бок, засыпаешь в полубреду, надеясь увидеть счастливое завершение дня. То, чего мне не хватило сил сказать вслух, то, чего я так и не услышала от него… Как-то ожидаешь, что во сне найдутся ответы на все вопросы, и воображение услужливо дорисует за тебя радужные картинки любви и гармонии. Это если ты нормальный человек. Я же надеялась на милый и ласковый бред, но понимала, что во сне вполне могу увидеть подлинную реакцию М-21 на мое признание. Не считать же его реакцией тот непонятный шквал эмоций, который накатил на меня в гостях! Ведь я даже и не разобрала толком, обрадовало ли его хоть чуть-чуть это известие… Хотя нет, пожалуй, поняла, что не обрадовало. Боли там было гораздо больше. Но ведь он должен мне ответить, взаимно ли чувство… Или еще хоть как-то отреагировать. Так что во сне я ожидала увидеть его разговор с Такео (это если тот все же заметил судьбоносный листочек бумаги и решился расспросить М-21), его терзания (если он будет думать, что мне сказать) или его физическое выражение настроения (ну не знаю, может, он бы начал радостно скакать по крышам или напился успокоительного чая, в любом случае это хоть какое-то действие). И вместо этого я вижу агентов в аэропорту. Отчего-то зная, кого они ждут, подозревая, что хорошим это не кончится… До чего же обидно быть антенной! Уж лучше бы я была пультом от телевизора, я бы хоть сама выбирала канал! Ах, сегодня это случится! Сегодня я пойму, как М-21 ко мне относится! Интересно, как это будет? У меня уйма предположений! Путь первый Я вхожу в школу и чувствую на себе знакомый взгляд. М-21 стоит на крыльце, будто бы случайно вышел из помещения. Когда я прохожу рядом с ним, в моих руках как по волшебству оказывается сложенный клочок бумаги. М-21 ни словом, ни взглядом не дает понять, что произошло что-то важное. Но листок горит (образно, конечно) в моей руке, и я торопливо поднимаюсь на второй этаж, где сейчас не должно быть никого из наших, чтобы развернуть бумагу и прочитать послание. Бумажка выглядит так, будто М-21 в последний момент выдрал ее из ежедневника. Ну да это не важно. Меня не волнует эстетическая сторона этой записки. Куда важнее ее содержание. Дрожащими руками я разворачиваю послание, чтобы прочитать в нем свою судьбу, а вот там… Варианты разнятся. Путь 1, вариант а На бумажке решительным, наклонным почерком М-21 написано всего одно предложение. Я прижимаю записку к сердцу, а затем целую, возводя сияющие глаза к небу. В записке сказано: «Я тоже». (Не думаю, что М-21 стал бы писать «Я тебя люблю», но ведь можно написать «Я тоже», и это будет означать то же самое…) Может быть, это будет сформулировано как-то иначе, но суть одна. Путь 1, вариант б То же самое, только вместо вызвавшей такое счастье фразы там написана другая. Например: «Мне очень жаль, но тебе придется забыть меня». И снова я подношу бумагу к сердцу и поднимаю глаза к потолку, но слезы уже упрямо бегут по щекам, падая на эту злосчастную записку. Мое признание было глупым, детским шагом. Мне стыдно будет вновь взглянуть ему в глаза… Путь 2 Я встречаю его на воротах, и он со своей обычной ухмылкой говорит мне, что нам надо кое-что обсудить. Тогда я говорю, что готова в любое время, и тогда… Для экономии места в тетради соберу все эти варианты в один: будь это школьный двор, столовая, спортзал или рекреация, М-21 назначает время, когда нас никто не заметит, и я прихожу к нему. Тогда он признается мне… Трудно представить, в каких словах и в чем именно он мне признается. Как-то мне не верится, что он может любить меня. Все, о чем я могла бы мечтать, – это стать другом, доверенным лицом. Так что в моей лучшей фантазии он тепло обнимает меня, отводит назад упавшую на глаза челку и пронизывающим до мурашек шепотом говорит мне: «Знаешь, раньше я никому не мог довериться». – «Теперь можете», – отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. Мой голос напряжен, как струна, а в теле будто ощущение невесомости. Он поднимает меня в воздух и крутит на руках, так что я описываю дугу вокруг его оси и снова приземляюсь на ноги. «Спасибо, – говорит М-21. – Мне не хватало напарника, а теперь у меня есть ты». Возможно, он и не говорит ничего про напарника. Может, просто благодарит за то, что я его не боюсь, несмотря на то, что они с М-24 причинили мне вред. Радуется, что я его простила и даже хочу помочь ему… В другом варианте он даже ничего не говорит мне. Просто протягивает мне шоколадку, и все ясно без слов. Он даже не смотрит на меня, сраженный нехарактерным для него смущением. Я беру шоколадку, чуть коснувшись кончиками пальцев его руки, и оба мы вздрагиваем, как в кино, и смотрим друг другу в глаза, растворяясь в них… Путь 3 А может быть, он скажет все сразу. Стоит только войти в школу, как он вынырнет из-за угла, где меня караулил, подхватит мой рюкзак и весело скажет какую-нибудь яркую и емкую фразу, по которой мне станет понятно, что он на меня не сердится. И что относится он ко мне хорошо. Путь 4 Или же он решит поиграть со мной, как кошка с мышью. И то, что он волк, а не кошка, роли не играет. Это вполне в его духе… Он лишь чуть насмешливо улыбнется мне, когда я встречусь с ним глазами, проходя рядом. Его глаза хищно сверкнут, и мое сердце тут же забьется, как пойманная добыча. Вот только даже биться в его когтях мне скорее сладостно, чем страшно. Если только он не будет мучить меня неделями… А он будет. Каждый раз я буду приходить в школу, а он будет смотреть мне в глаза таким коварным знающим взглядом, мол, я в курсе, что я тебе небезразличен, потому что ты сама призналась, такая неосторожная! Я знаю твой секрет, а тебе придется постараться, чтобы узнать мой! О, как он будет раздражать меня! Как кровь будет приливать к моим щекам всякий раз, когда на них упадет этот взгляд… И все-таки я не буду склонять голову, отводить взгляд и избегать встреч. Я буду постоянно мозолить ему глаза, потому что люблю играть, как и он сам… Ему же весело наблюдать за мной? Тогда и мне тоже! Мы еще посмотрим, насколько его хватит! Путь 5 Или же он просто спокойно возьмет меня за руку и официальным тоном сухо скажет, что записку мою получил, но чувств никаких не питает и не мог бы питать. Благодарен, что я довела до сведения… Путь 6 Ну или он будет ходить за мной, будто тень. Краснеть, бледнеть, робеть и спотыкаться, но не осмелится признаться еще несколько дней!.. Нет, тут мне стало и самой смешно, потому что так могу вести себя я, но уж точно не он. Путь 7 А может, он просто позвонит мне тогда, когда ему это будет удобно. Убедится, что телефон не прослушивается, что рядом никого нет, – и позвонит, обязательно. А я в этот момент буду в магазине на кассе, расплачиваться за апельсиновый сок… 15:30 Все утро меня не отпускало ощущение раздвоения личности. Юна номер один ужасно не выспалась, поэтому сонно терла глаза перед зеркалом, удивляясь, откуда взялась эта миловидная панда в отражении. Вторая Юна была настроена по-боевому, поэтому буквально рвалась скорее в школу, минуя все эти сборы, завтраки и общественный транспорт. Но в одном эти Юны сходились: их обеих колотило ощутимой дрожью. Вероятно, это был объединенный эффект недосыпа и нервов. Ведь сегодня я наконец-то узнаю, что М-21 обо мне думает! Пусть вчера он мне ничего не сказал, но за ночь он успел все обдумать, верно? Да и в школе он от меня не скроется. Сказать, что я волновалась – значит, ничего не сказать. Я усилием воли заткнула обеих Юн и начала собираться. Как я возблагодарила бога учебы за то, что сегодня нам было к третьему уроку! Учитывая, что легла я очень поздно, а выглядеть надо было достойно, только изменения в расписании меня и спасли. С особой тщательностью я отгладила блузку, выбрала красивые туфли, в которых обычно в школу не хожу. Целых пятнадцать минут я просидела в своей комнате с маленьким зеркальцем в руке, пытаясь нормально накраситься. Я редко крашусь в школу, но все-таки бывает. А сегодня я действительно старалась, даже добавила коричневый карандаш и легкие золотистые тени (в надежде, что меня не отругает никто из учителей). Я три раза переложила свои вещи из рюкзака в сумку и обратно, пытаясь понять, как мне больше идет, а потом перерыла всю тумбочку в поисках красивой заколки, которую мне когда-то подарила Суйи. Словом, будь мне к первому уроку, я бы на него не то что опоздала, а вообще бы не пришла. В ворота школы я вплывала гибридом гибкой рыси, трепетной лани и гордой орлицы. Ну, пока не столкнулась там же с одним дражайшим вол… вервольфом, который совершенно дежурной фразой меня поприветствовал. На этом я смешалась, пробормотала что-то невразумительное и ушла в класс. Я ожидала чего угодно. За те двадцать минут, что я добиралась до школы, я успела вообразить столько всего! В общем, нет никаких чернил в мире, чтобы перечислить те варианты, которые стаями летали в моем мозгу, пока я записывала их, сколько успела, в дневник и потом поневоле аккуратными шагами (босоножки-то новые) направлялась к школе. Реальность же оказалась куда прозаичнее. Я даже усомнилась, был ли вчерашний день у всех остальных, либо его прожила только я одна. М-21 ни коим образом не проявил ко мне ни малейшего интереса! Просто поздоровался. И потом, хотя я все перемены крутилась рядом, он не сделал ничего из того, что я придумала. Не подарил шоколадку, не передал послание, не покраснел, не отругал, не ухмыльнулся, не высмеял… Как будто для него ровным счетом ничего не изменилось. Как будто мое признание кануло в бездну. В его мыслях была такая же тишь и гладь, как и в его поведении. Вернее, я наткнулась на привычный щит, который М-21 и не думал ослаблять, чтобы пустить меня внутрь. Но его лицо было таким бесстрастным, что я не стала льстить себе: он не скрывал от меня своих терзаний под маской невозмутимого охранника. Он действительно был равнодушен ко мне и моим потугам до него дотянуться… Разобиженная, я ушла в столовую и просидела последнюю перемену там, вымещая свое недовольство на тетрадке по алгебре, которую яростно покрывала строчками вычислений. Я так увлеклась, что и не заметила, как сзади подкрался Тао с пирожным. – Ну и скорость, впечатляет, – похвалил он. Я зарделась, потому что слова попали в самое сердце. Получить похвалу о скорости моих вычислений от аналитика, ну это надо же! К тому же, я грешным делом решила, что пирожное он принес мне. Почему? Не знаю, наверно, мне хотелось, чтобы меня кто-то утешил. Но Тао явно притащил пироженку себе. В последнее время он ест очень много сладкого. Интересно, как ему Франкенштейн замечание не сделает? Или Тао просто никто не указ? Охранник придвинул стул от соседнего стола и сел со мной (я чуть-чуть отодвинула тетрадь от блюдца с пирожным). Я напряглась, ожидая какого-нибудь незначительного замечания, после которого Тао скажет, зачем пришел. А вдруг от М-21? Но Тао просто жевал пирожное, а я вспомнила, что ничего не ответила ему. Так что я запоздало отозвалась: – С вами мне точно не сравниться!.. – Для школьницы твоя скорость вполне впечатляющая! Я невольно улыбнулась. У Тао талант находить для людей слова, когда мы в них нуждаемся. Он похож на человека, который всегда поддержит, и в его присутствии становится легче. И хотя он так ничего и не передал от М-21, сидеть рядом было приятно.***
Я сказала ребятам, чтобы не ждали меня. Задерживаться в школе всегда обидно, но ради признания в любви и не такое сделаешь. Поэтому я сходила в библиотеку, заполнила дневник, проверила почту и соцсети и только потом вышла во двор. Теперь, когда одноклассники наверняка уже разошлись по домам, можно было подойти к М-21 и нормально объясниться. Больше всего было похоже на то, что я бегаю за парнем. Как-то тошно было при мысли об этом, но бросать все на полпути тоже было глупо. М-21 все еще дежурил на входе, и я подошла. По тому, как он опирался на ворота, я поняла, что М-21 скучно и он слегка устал от простого стояния. Тем не менее, заговорить со мной он тоже не спешил. Лениво разглядывая мои босоножки, он просто терпеливо ждал, когда я пройду. Не так я это себе представляла! – Твои друзья уже ушли, – наконец сказал он. – Знаю, я предупредила их, что задержусь. Они не говорили вам, мы сегодня собираемся к вам в гости или нет? – Я такого не слышал, – пожал плечами он, и я поймала отголосок его отношения: «Их набеги всегда стихийны, зато происходят часто». Я не поняла, это сейчас такой мысленный наезд был? – Опять все решали без меня, – вздохнула я, то ли извиняясь за «набеги», в которых моей вины все равно нет, то ли просто поддерживая разговор. Который никак не клеился. – Думаю, тебе лучше позвонить и уточнить, – посоветовал М-21, отчего-то напоминая мне школьного секретаря. – По-моему, директор занят сегодня. «Это ложь!» – подумала я. Аджосси это только что выдумал, я чувствую. Благо предлог достаточно правдоподобно звучит. – Что ж, если занят, то и докучать ему не стоит, – в моем тоне мне почудилось что-то ядовитое. Спрашивать о чем-то М-21 перехотелось. Не хочет со мной разговаривать – ну и не надо! Я развернулась на каблуках и откинула назад волосы. – Что ж, мне пора. Если сегодня не получится прийти, то до завтра! – Хорошего вечера, – ровным голосом пожелал Аджосси.***
Обидно было до слез. Ладно, может быть, ожидать признания в любви было перебором. Я слишком много нафантазировала. Но обычного человеческого тепла, благодарности, дружеского участия я ведь заслужила? Но когда я дошла до супермаркета, от обиды на М-21 уже ничего не осталось. Я даже подумала, что он прав, ведя себя как обычно, а вот я увидела за стандартными фразами что-то обидное и сама лишила себя возможности пойти с ним. Ведь оставалось только немножко подождать. Я как раз размышляла, не притвориться ли, что я что-то забыла, и не направиться ли обратно, как меня окликнул знакомый голос. В дверях магазина стоял Такео с четырьмя сумками в руках. На глазок оценив, сколько они должны весить, я мысленно усмехнулась. Все-таки модифицированные полезны в хозяйстве! Франкенштейн точно не прогадал, начав собирать свою «коллекцию». А потом я удивилась. Такео? Доброжелательно меня окликает? Да неужели мы нынче разговариваем? Лично я не помню, чтобы я умышленно обижала Такео, по крайней мере, в последнее время, которое прошло с очередного обретения памяти. Но мое отношение к модифицированной команде всегда было неровным, так что я могла что-то сделать не так раньше. Такео вообще не очень общительный, но я же замечаю, что с другими он чувствует себя более раскованно, чем со мной. В честь чего такая перемена настроения? Я подошла и попыталась отобрать у него сумку (в смысле, чтобы помочь ее донести), и, разумеется, попытка провалилась. Это был скорее рефлекс – помогать друзьям, ведь смысла в этом не видно ни малейшего: ему четыре огромных сумки нести легче, чем мне один школьный рюкзак. Каждый остался при своем, и мы пошли в сторону директорского дома. «То-то М-21 удивится», – мстительно подумала я. В восприятии Такео чувствовалась какая-то легкая рябь. Я не понимала, как описать эту эмоцию, но она вызывала такое же чувство, как прохладное море на закате. Золотисто-розовое солнце коснулось краешка моей души, и я поняла, что мне явно чего-то не хватало все это время. Вспомнилось, как мы шли с Суйи и расспрашивали, чем Такео красил волосы. Ведь было же время, когда мы нормально общались. Почему он потом стал избегать этого? Я задавала слишком много неудобных вопросов? Или он понял, что я мысли читаю? – Как твой школьный день? Не слишком устала? – похоже, искренне поинтересовался он. – Нормально, – улыбнулась я. Такео скользнул по мне внимательным взглядом, отмечающим все детали, и мне стало ясно, что его подобными словами не проведешь: он видит и мою общую усталость, и что я чем-то недовольна, даже замечает, как осторожно я ставлю натертую левую ногу. – Я хотел тебя спросить, – не слишком-то уверенно проговорил Такео, и я напряглась. – Ты вчера… ванилин-то нашла? Я рассмеялась от облегчения. В голове боролись правдивый и ложный ответ. Решив, что Такео, хотя и был занят М-21, все равно мог заметить, что я ничего не взяла с кухни, я сказала правду: – Нет. – Тебе все еще нужно? Я купил… – он остановился и с ловкостью фокусника извлек из сумки ванилин. – Теперь хоть знаю, как он выглядит! – с улыбкой добавил он. – Спасибо, – отчего-то мне стало приятно, что Такео специально для меня искал этот неведомый ванилин. Хотя и появилось ощущение, что я нагло использую человека. – Юна… – голос Такео звучал очень серьезно. – Что такого ты вчера сказала Аджосси? – Почему вы думаете, что мы с ним вообще разговаривали? – с оттенком возмущения переспросила я. И правда, с «поговорить» у нас как-то и не сложилось.***
В мозгу промелькнула картинка. Тао и Такео стоят в комнате перед компьютерным столом и смотрят в монитор. В полумраке он кажется слишком ярким. На нем много открытых окошек, все записи с разных камер! Камер! Об этом я не подумала! В доме сплошные камеры! На двух записях я, с разных ракурсов, протягиваю М-21 лист бумаги. «Что это? Список продуктов?» – весело спросил Аджосси. Тао укрупняет картинку, но разобрать, что именно я передала, не может. Воспоминание меняется. Теперь Тао и Такео стоят по обе стороны от М-21, пытливо пялясь ему в лицо. Аджосси с непроницаемым покерфейсом глядит вдаль. Все трио стоит на балконе… Тао не выдерживает первым и спрашивает: – М-21, что-то не так? – С чего ты взял? – резко бросает Аджосси, потом поворачивается поочередно к Тао и к Такео и раздельно заявляет: – Нечего за мной ходить. Все нормально у меня. В его глазах я вижу отсвет какого-то яростного беспокойства. Как кончик хвоста у леопарда, свисающий с дерева и предупреждающий: не суйтесь сюда, тут засада. – Понятно, – пробормотал Тао и потянул Такео в дом. Такео послушно вошел в помещение и затворил за собой дверь. Не хочет делиться – не надо. И все-таки раньше ему казалось, что М-21 им больше доверяет… Потом перед его глазами вновь вспыхивает воспоминание, как я застыла на пороге кухни. «Надо расспросить Юну, что она сказала М-21 и зачем…» Так вот что значит это сегодняшнее сближение! Я не прощена (в чем бы я ни провинилась), просто Такео важно узнать, чем я задела его друга. Но как это сделать, Такео не знает. Этого даже Тао не смог сделать, вероятно, не очень-то и старался. Но тому, что он ел рядом со мной пироженку, я вдруг увидела еще одно объяснение. Ребята следят за мной!***
– Мы… толком и не поговорили, – выдавила я, вынырнув из воспоминаний Такео и натолкнувшись на его требовательный взгляд. – Дело в том, что я… я нечаянно села не на тот автобус на прошлой неделе. И Аджосси меня нашел и помог вернуться домой. Он тогда был так недоволен, но сказал мне то, что, наверное, секрет... И я написала ему записку, потому что стесняюсь сказать так. Я хотела извиниться перед ним и сказать, что на меня он может положиться, а в будущем я постараюсь его не сердить, но он все равно сердится, вот… В путаном объяснении ложь и правда были примерно в равной пропорции. Такео же оно, похоже, удовлетворило. – Думаю, он не сердится на тебя, – мягко сказал он. – Он сердится скорее на себя, потому что, как и ты, не умеет нормально общаться с людьми. Не обижайся на Аджосси. Наверняка он наговорил тебе кучу лишнего, а теперь в этом раскаивается, да? Интересно, с чего Такео решил так все это интерпретировать? Ой, и с чего это он взял, что я не умею общаться? Я неопределенно улыбнулась, и мы начали говорить о другом. О том, что скоро каникулы и что было бы здорово куда-нибудь съездить… Когда мы пришли к директорскому дому, там же мы натолкнулись на знакомые все лица, которые, видимо, не спешили добраться до пункта назначения. Может быть, шли через компьютерный клуб или через магазин. Мое появление встретили радостным: «О, Юна!» В гостях мы пробыли недолго, потому что директор на самом деле оказался занят, а ни Тао, ни М-21 в гостиной так и не показались. 14 мая, вторник, вечером Вчера, ложась спать, я приложила руку к сердцу: за день оно несколько раз разбилось и собралось обратно, а сейчас казалось, что его склеили суперклеем. Если не беспокоить, оно схватится… Надо перестать изводить себя мыслями по поводу М-21. Ему это не помогает, а мне тем более. Пойти, что ли, к директору и спровоцировать, чтобы стер мне память? Давненько такого не случалось…***
Впервые за долгое время мне не снились ни кошмары, ни чужие восприятия, и я прямо выспалась. Несмотря на любовные неудачи, настроение было до неприличного хорошим. Отметив этот удивительный факт, я отправилась в школу, где сначала не происходило ничего интересного. Ко второй перемене выяснилось, что мы забыли про день рождения Ен Джи, и меня, как человека, которому не надо было спешно дорисовывать контурную карту, отправили в магазин за подарком. Идти было недалеко, так что я даже не торопилась, с удовольствием разглядывая по-летнему одетых прохожих и витрины магазинов. Было приятно чувствовать на лице теплые лучики солнца и хоть раз выйти на улицу без тяжелого рюкзака. Повернув за угол, я легко взлетела по ступенькам на крыльцо книжного магазина. На наше счастье Ен Джи любит читать, так что сертификат вполне подойдет. Отсчитав смятые купюры, которые я так беспалевно собрала с одноклассников, я забрала красивый сертификат и направилась обратно. Увы, моя свобода быстро подошла к концу, а учебный день долог! У продавца улетел один гелиевый шарик, и я задрала голову, провожая синий шарик взглядом. Было что-то одновременно радостное и печальное в том, как резво он вырвался на волю. Он быстро взлетал, слегка покачивая кончиком с веревочкой. Я старалась не думать о том, что потом он упадет где-нибудь за городом, как какой-то мусор, совершенно напрасно созданный, никому не принесший радости и, вероятно, куда более опасный для природы, чем могло бы показаться. Он скользил вдоль высокого дома, потом легкий предмет подхватила струя воздуха, и он резко взметнулся на несколько этажей.***
Что-то промелькнуло у меня перед глазами, и от резкой боли я остановилась, хватаясь за фонарный столб. Воспоминание было грубым и слишком внезапным. Я представила, как смотрю на подобное здание, только не днем, а ночью, и четыре фигуры молниеносно скользят вверх параллельно стене, совсем ее не касаясь и оставляя за собой шлейф светящегося зеленоватого света. Прежде, чем я успела задаться вопросом, что за четыре фигуры я видела, я уже знала ответ. Это были четверо модифицированных, особое подразделение, присланное "Союзом". Самая внушительная фигура принадлежала темнокожему детине с длинными волосами, забранными в косички. Еще там была молодая женщина с ярко-красными крашеными волосами, в простой белой майке в обтяг, красно-черной куртке и модных джинсах. Двое других были длинноволосые блондины отталкивающего вида. У одного был орлиный нос и массивный подбородок, у другого – тройной шрам через все лицо, как будто по нему лапой прошлось какое-то чудище. Конечно, я не смогла бы разглядеть их издалека, просто Санъин и Ёнсу успели рассмотреть их, встречая у самолета, а мне это пришло, как готовое знание. Санъин и Ёнсу ахнули, видимо, те агенты сорвались с места слишком неожиданно. В мгновение ока они уже взлетели по стене на крышу. Пятый же человек, стоявший рядом, выдержал эффектную паузу и обратился к присмиревшим агентам: – Мне понадобится ваша помощь. – Да, сэр, – по-военному отозвались оба. – Все файлы касаемо этого дела. – Извините, но я не могу их достать, – твердо сказал Санъин. – О, так вы отвергаете мою просьбу? – с вкрадчивой угрозой спросил мужчина, и я наконец-то вспомнила, почему он показался мне знакомым. Темнокожий блондин в очках и деловом костюме! Юрий! Я видела его в воспоминаниях Тао и Такео. Он в прошлый раз вроде как работал на их босса, госпожу Айрис. Тао считал его опасным противником, а это что-то да значит. – Нет, но расследование этого дела было под запретом. У нас нет информации. – Ай-ай-ай, а я и забыл, – прищурился Юрий. – Ладно, придется мне начать с самого начала.***
– Девушка, вам плохо? – спросил меня кто-то, и я подняла голову. Я совершенно забыла, что стою посреди улицы, и цеплялась за это воспоминание так, будто моя жизнь зависела от этого. Хотя, если разобраться, от этого зависели жизни агентов, а не мои. Но чьи воспоминания, тех и эмоции, верно? Кстати, мне очень странно, что они, как спам, вечно прилетают мне. В конце концов, даже у моих друзей я мысли слышу реже! Я помотала головой, расфокусированным взглядом окидывая заботливо разглядывающего меня человека. Какой-то случайный прохожий. Наверно, ему кажется, что мне нужно помочь, но все пройдет само… – Точно? – мужчина, по виду – добрый пенсионер, явно сомневался. – Ага, – я улыбнулась и огляделась по сторонам. Больше мое странное поведение ни у кого подозрений не вызвало. – Спасибо, все будет хорошо. Я просто вернусь в школу. – Будьте осторожней, – посоветовал он мне и наклонился, протягивая мне конверт с земли. – Уронили. Это был сертификат, за которым я ходила. Должно быть, я несла его прямо в руке и выронила. Я поблагодарила неравнодушного прохожего и побрела в школу. Случайно взглянув на часы, я вздрогнула и ускорила шаг. Оказывается, на географию я уже опоздала. Сколько же длилось то воспоминание? Неужели я так простояла несколько минут? К счастью, я смогла войти в школу. Подойдя к воротам, я заметила подозрительно знакомую белую машину и приоткрытую калитку. По крайней мере мне понятно стало, почему я поймала воспоминание. В этот момент Санъин и Ёнсу были неподалеку, а ракурс, в котором я смотрела на дом, был такой же, какой запечатлелся у них. Сейчас они разговаривали с охранником, а именно – с Аджосси. М-21 не обратил на меня внимания, и я прошмыгнула внутрь. Понимая, что и так получу наказание за опоздание, я уже особо не торопилась, оценивая свои приоритеты. Пойти в класс или проследить за происходящим?.. – Это не мое дело, – ледяным тоном отрезал М-21, и я от души порадовалась, что вот таким же тоном он не отшил меня, если бы мне все-таки хватило смелости спросить о его чувствах ко мне. – И мне плевать на ваши аргументы. Я замерла около скамейки, понимая, что укрытие это никакое, но пока что М-21 занят разговором и прогнать меня не сможет. – Мы бы хотели увидеть директора, – дипломатично сказал Санъин, не давая жене сказать какую-нибудь колкость. Но М-21 был явно не намерен уступать. Я чувствовала, как в нем, как магма, поднимается ярость, как она тихо клокочет внутри, желая лишь повода, чтобы выплеснуться наружу. Однако внешне он скорее был похож на человека, извергающего лед, а не огонь. – Вам назначено? – Нет, но… «Тогда проваливайте», – прочиталось у него в голове, и с большим трудом он переформулировал это в «уезжайте». Я мысленно поаплодировала М-21, проявившему такое терпение, хотя никак не могла решить, за кого же я в этом споре. В отличие от М-21, я знала, что агентам критически важно увидеть директора; в отличие от агентов – что М-21 важно защитить нас… «Если бы пришлось выбирать, чью сторону ты бы приняла, Юна?» – спросила я у себя, пока Аджосси объяснял, что без личного приглашения к директору теперь попасть невозможно. Значит, это распространяется на агентов KSA, но не на учеников Ё-Ран, учитывая, как бесцеремонно мы вламываемся на чай… Распахнулась дверь, и гневная Ёнсу выскочила из машины. На один момент мне показалось, что мы с Санъином тут явно лишние: эти два кипящих айсберга были просто созданы друг для друга. – Так ты заявляешь, что нам нужно плюнуть на нашу миссию и уехать? Из-за такого, как ты? Они выглядели, как готовые вцепиться друг другу в шею хищники. Смерив женщину презрительным взглядом, М-21 вдруг расслабился. Я вытянулась, пытаясь получше разглядеть его, но чутье давало мне больше информации, нежели глаза. М-21 будто снял какой-то сдерживающий его барьер. Его гнев и раздражение преобразовались в сконцентрированный шар энергии, который он был готов пустить в ход. Ёнсу этого, конечно, не понимала. Санъин схватил ее за руку, отвел в сторону и что-то спешно проговорил. Хотя я не разобрала слов, я и так приблизительно угадала, о чем была речь. Он упрашивал ее одуматься и не рисковать миссией. Она же горячо что-то доказывала ему, пытаясь выдернуть руку. Наконец, они договорились, и Санъин ослабил хватку. Ёнсу вырвалась и пошевелила онемевшими пальцами, а потом скрестила руки на груди. – Вы велели мне подождать, – М-21 глубоко вздохнул, и я увидела его ехидную улыбку, которой агентам он не показал. – А есть ли шанс, что до вечера вы закончите беседовать? – Смешно, – ядовито промурлыкала Ёнсу. – Ты думаешь, что раз ты охранник, то тебе все позволено. «Ну как бы да», – мысленно обалдели от такого заявления мы с М-21. Именно так мы и считали. – Что бы ты ни говорил, ты всего-навсего охранник, – прошипела Ёнсу. «Чего она так хочет добиться?» – ужаснулась я, а М-21 обманчиво спокойно спросил: – И как же это связано с тем, что я велел вам убраться? Уезжайте, раз вам нечего сказать. – А если я буду настаивать? – Ёнсу приблизилась к нему вплотную. – Тогда мне останется лишь выполнить свой долг, – с мрачным удовлетворением проговорил он. – Забавно, ну, попробуй, – усмехнулась Ёнсу, но М-21 не поддался на провокацию. – Что, мы не бьем девчонок, да? А если девочка съездит тебе по лицу, что тогда? Что произошло дальше, для меня большая загадка, потому что мое зрение просто не поспевало за тем, что я видела. Ёнсу занесла руку для удара, но М-21 отскочил в сторону. Она попробовала еще несколько раз, но он продолжал уклоняться. От бешеной скорости у меня все поплыло перед глазами, и я изо всех сил вцепилась в скамейку, желая, чтобы все прекратилось. Со страшной силой Ёнсу замахнулась и в прыжке ударила его… Я испугалась и закрыла глаза, но в своей голове продолжала все видеть. Ёнсу вложила в этот удар всю свою ярость, ожидая, что М-21 отлетит на несколько метров, а потом ударится о первую поверхность, что встретится ему на пути. Но он стоял, прямо перед ней, сдерживая ее удар. А затем, с силой оттолкнувшись, резко высвободился из ее захвата и отскочил в сторону. Ёнсу тяжело дышала, скорее от шока, чем от усталости, а М-21 являл собой королевское величие и оскорбленное достоинство в одном флаконе. Щит начисто смело, когда он высвободил свою силу, блокируя удар, и я видела, как в его крови кипят наслаждение и адреналин. Словно он давно ждал случая выместить на Ёнсу свою злость. – Эй, что тут происходит? – раздался голос, и я подскочила. Откуда ни возьмись на поле боя объявились Тао и Такео. Одарив меня неописуемым взглядом, Тао прошел мимо, обращаясь к агентам непривычно жестким, негромким голосом. А я почла за лучшее убраться со школьного двора, пока кто-нибудь не спросил, что там забыла ученица. Теперь, когда их было трое против двоих, я могла смело оставить М-21. Оставить с теми, кто, в отличие от меня, действительно может его прикрыть.***
Когда вечером мы ненадолго забежали домой к директору Ли, атмосфера там буквально звенела от напряжения. По счастью, нам всего-то нужно было забрать диски, которые мы оставляли Рею, так что мы не стали задерживаться. Кажется, остальные тоже заметили, что что-то неладно, так что на обратном пути Икхан и Шинву строили различные предположения. Так как сегодня было еще рано, никто нас не провожал. А может быть, все были слишком заняты разбором полетов. И косвенно в этом были виноваты как раз мы, хотя никто не просил М-21 так рьяно нас защищать! Хотя, может, Франкенштейн ему действительно приказал никого не впускать?.. Предположения были одно нелепее другого, но иногда правда превосходит в своей абсурдности даже вымысел, так что я тихонько шла рядом, вспоминая, как М-21 блокировал удар Ёнсу. Не лучше ли было поддаться ей? Если бы он дал себя ударить в первый раз, она бы выместила свой гнев и ушла, а теперь… Теперь получается, что Ёнсу наверняка заметила, что М-21 не обычный человек. Впрочем, то же самое можно сказать и о ней. Кому из них будет хуже, если правда откроется? Незаконно модифицированной Ёнсу или же скрывающемуся от "Союза" М-21? Какой ужас! Они же сейчас как раз работают с агентами "Союза"! А вдруг Ёнсу решит отомстить М-21 и сдаст его тем людям?! У меня кровь застыла в жилах от такой мысли. Рука сама потянулась к телефону, хотя я плохо понимала, что собираюсь сделать. Позвонить Тао и предупредить по поводу М-21? Вероятно, Тао и сам прекрасно сознает ситуацию, раз уж даже я догадалась… Несомненно, он лучше меня сможет просчитать, к чему сегодняшняя стычка может привести. Если только… если только сам М-21 сообщил о том, как Ёнсу применила суперспособности. И если Тао знает, что модификация Ёнсу незаконна… – А может быть, к нам приезжает учиться какая-нибудь европейская принцесса, и директор паникует? – Да с чего ему паниковать, у нас и так полон класс аристократов, и ничего! Может быть, он заказал новые сенсорные доски, а они пришли без инструкций? – Ну и что? Тао быстро с ними разберется! А может, на этих досках кто-то несмываемым маркером рисовал? Тогда понятно, почему он так сердится! – А может, конец года просто? И он намекает, что хватит гулять, пора готовиться к тестам? – предположила Суйи, сразу же испортив парням настроение. Увы, такой вариант был самым правдоподобным. – А может, Рей сказал, что ему надоел рамен, и просит готовить исключительно пиццу? – сказала я, чтобы их развеселить. – Тогда наша столовая разорится! – Оо-о! – судя по тому, как загорелись глаза моих друзей, зря я вообще открыла рот. – Юна, ты гений! Надо завтра срочно намекнуть Рею! 15 мая, среда, в школе Это утро я встретила, сидя с телефоном на кровати. Почему-то мне не спалось. Хотя я легла вовремя, потом меня просто выбросило из сна, словно мне приснился кошмар, который я тут же забыла. Может, так и было. Снова уснуть я не смогла, поэтому тихонько играла в нехитрую игру и думала. Было, о чем переживать. Допустим, М-21 не пожелал со мной поговорить по душам. Но это не значит, что я не должна за него беспокоиться. Сержусь ли я на него? Да! Но волнуюсь сильнее… В воздухе словно повисло предгрозовое напряжение. Стоило мне обратиться мыслями к любому из охранников, Рею, Франкенштейну либо Санъину и Ёнсу, я чувствовала это жужжащее в пространстве ожидание. Выглядит все так, будто близится яркая, драматичная развязка. Клубок стянут: агенты KSA ненавидят модифицированных из школы Ё-Ран, те в свою очередь готовы бороться за себя до конца. При этом есть еще внешняя угроза в виде "Союза", которая висит над всеми. А директора ко всему прочему волнует состояние Рея… На домах уже были отсветы нового дня. Глядя, как окна соседних зданий наполняются солнечными лучами, я вспомнила, как сконцентрировал перед боем свою силу М-21. Что-то похожее было между тем ощущением и отражающими свет стеклами. Для кого-то утро могло быть радостным событием или приевшимся временем суток, когда нужно заново собираться с силами ради нового бесполезного дня. Но для меня в этом моменте было теснящее душу предзнаменование. Что я увижу следующим утром? Почему у меня такое ощущение, что все решится, как в пьесе, за ближайшие двадцать четыре часа? Пространство заливает свет… Можно ли считать это добрым знаком?***
В школе я занималась тем, что разрисовывала узорчиками поля своего дневника (не школьного, а вот этого). Шинву и Икхана опять видно не было, а Суйи читала новый сценарий, и лучше было ее не отвлекать. Потом, когда дочитает, будем с ней учить его по ролям. Забавно, что таким образом я получаю спойлеры к любому сериалу, где снимается подруга. – Юна, тебе скучно? – ко мне подсели Сейра и Регис. Рей кивнул мне, привычно усаживаясь на своем месте у окна. – Есть немного, – сказала я, отрываясь от узора. До этого я сидела, прикусив язык, и красила гелевой ручкой свой самодельный антистресс. Сейра проследила за узором, в котором разноцветные сердечки собирались в пушистые розочки, а потом посмотрела на мои сиреневые от ручки пальцы. Видимо, это ей о чем-то напомнило, потому что я заметила, как дрогнули краешки ее губ. – Почему ты нервничаешь? – спросила Сейра. Это что, так заметно? Я всего лишь раскрашивала дневник! – Нет-нет, я всегда такая, – поспешно сказала я. – Я знаю, – ответила она. – Просто если хочешь поговорить о чем-нибудь, давай, – она мягко улыбнулась. У меня было много вопросов. Но ни один из них я задать не решилась, а вести светские беседы, когда мысли заняты другим – проблематично. – Скажи, директор нами недоволен? – наконец, спросила я. – Почему ты так решила? – искренне удивилась Сейра. – Нет, у него просто много работы. Вас он очень ценит. – Как приятно, – невольно разулыбалась я. – Почему же вчера он был темнее тучи?***
В голове Сейры пролетело то, как ей сообщили, что произошло в школьном дворе. С модифицированными Франкенштейн к тому времени уже поговорил, и Сейре оставалось надеяться, что он не наговорил им лишнего. От его ауры так и расползались мрачные сполохи, неудивительно, что даже дети заметили… Забавно, что для Сейры мы и «друзья» и «дети» одновременно. Потом я увидела, как они сидели вечером в гостиной. Франкенштейн начал с того, что подробно расспросил оправдывающегося М-21 о том, как все было, а закончил тем, что… он коварно улыбнулся, и у Сейры возникло ощущение, что этот невозможный человек сейчас еще и похвалит М-21 за то, как он себя повел, как вдруг… – Это напомнило мне, – сдержанно заметил Рей, заставляя всех присутствующих тут же замолчать. – О событиях дней давно минувших. Раньше Франкенштейн был гораздо хуже тебя. И неприятностей доставлял намного больше. – М-мастер? – не ожидавший такого Франкенштейн даже стал заикаться от волнения. А Рей изящно сложил руки на коленях и с видимым теплом предался воспоминаниям. – Иногда даже главам кланов доставалось… И они ходили ко мне жаловаться.***
Две алые звездочки дали мне понять, что Рей сейчас как по книге прочел мои мысли. Он все еще сидел у окна, но всем корпусом развернулся ко мне и с любопытством прислушивался к моему восприятию. Я с плохо сдерживаемым весельем уставилась на него, он на меня, а потом мы оба улыбнулись. Регис и Сейра смотрели на этот молчаливый диалог с вытянувшимися лицами и благоразумно избегали задавать вопросы. 16:06 Одного ободрения Рея (причем, адресованного даже не мне, а М-21, иначе я вообще не понимаю, ради чего Рейзел нарушил свое ставшее привычным молчание) хватило, чтобы поднять мне настроение до конца учебного дня. А теперь мы договорились пойти в компьютерный клуб. Сегодня устроим командное состязание в виртуальной реальности. 19:00 Сегодняшний сеанс оказался даже зрелищнее, чем я ожидала. Одной из локаций был ночной город, и мы должны были пройти по крыше, не попавшись врагам. Но нас все-таки заметили, и мы начали стрелять в них и убегать. Мне казалось, что на меня напала фигура в черном костюме и в черной же бандитской маске на все лицо. Я махала руками изо всех сил, но враг никак не сдавался, а потом вдруг вспомнила, что врукопашную мы тут не деремся и у меня есть бластер. Вот только странно, что за эти полминуты в меня так и не попали, ведь я была совсем рядом… Кстати, когда я об этом рассказала, никто не поверил. Шинву сказал, что в следующий раз будет приглядывать за мной, а то моя фантазия получше любой виртуальной реальности. И только после его слов меня вдруг начали терзать сомнения… 20:11 Впрочем, сейчас уже не терзают. Когда мы пришли, оказалось, что все дома. Ну, то есть, если бы это разъяренный М-21 сражался с Ёнсу, привидевшись мне посреди виртуальной реальности, он бы не успел так быстро закончить и прибежать домой, да? Нам открыла Сейра. Судя по быстро появившейся улыбке, явно скрывающей за собой беспокойство, мы пришли не вовремя. Но раз нас впустили, значит, хотели видеть. В гостиной наблюдались только Рей, Регис и сама Сейра. Она гостеприимно указала нам на диван и упорхнула за чаем. Регис нервно крутил в пальцах ту красивую алую брошь, которой он закрепляет галстук. Отцепив ее от ткани, он перекатывал ее в руках, отчего камень бросал приглушенные красные блики… Еще нетерпеливо качал под столом ногой, что вообще-то для образцово-показательного Региса не свойственно… Рейзел на этот раз сел не во главе стола, а напротив нас. Может быть, он это сделал, чтобы лучше нас видеть, а может – чтобы прислониться к диванной спинке. Вид у него был слегка болезненный. – Сегодня было так весело! – с громкостью стадионного рупора вещал Шинву, а я тщетно шикала на него, чтобы напомнить, что он в гостях. – Вы бы только видели, как мы сегодня лазали по крыше! Сейра встревожено глянула на меня, и я пояснила: – Он про виртуальную реальность. Сейра с видимым облегчением кивнула. Наверно, она не лучшего о нас мнения, раз считает, что мы можем сами полезть на настоящую крышу. Начало рассказа про наши похождения она пропустила, потому что ходила на кухню за чаем. – Игры! Вот где настоящее счастье! – с блеском в глазах заявил Шинву и потянулся за печеньем, намереваясь добавить, что счастье еще в дружеских посиделках. Но Сейра его внезапно перебила. – Ты сегодня снова опоздал. Тоже из-за игр? – Опоздал? – смешался Шинву. Потом вспомнил сегодняшнее утро и кивнул: – Ну да-а-а, ты знаешь, это какое-то проклятье. Каждый раз, когда с утра дежурит господин Пак, я обязательно просплю! Я не нарочно! – Почему, Шинву? – терпеливо поинтересовались мы. – Говорю вам, не знаю! Просто когда я опаздываю, он тут как тут! – Да, смешно. – Просто загадка какая-то. – Не вижу ничего смешного, – тихо сказал Регис, а потом встрепенулся, отмечая присутствие Франкенштейна. Действительно, пока мы болтали, в гостиную вошли директор и охранники. Я их быстро оглядела и не заметила никаких серьезных травм. Почему-то мне казалось, что в следующий раз я модифицированных увижу посреди сражения. Они же все были в домашнем и явно живы и здоровы, хотя и достаточно напряжены. Франкенштейн же из последних сил нацепил на лицо дружелюбное выражение. «Так тут еще и школьники, – с безразличием отчаяния подумал он. – И как я не заметил, что они пришли?» – Вот именно, Регис. Ничего смешного, – притворно обиженно ворчал Икхан. – Я, между прочим, тоже из-за тебя опоздал, бро! Тебя разве добудишься! Шинву смущенно теребил указательным пальцем пластырь на носу и в тысячный раз обещал нам ложиться вовремя и никуда не опаздывать. И все мы знали, что некоторые вещи изменить невозможно, как ты ни старайся. Пока Шинву учится в школе, а господин Пак стоит на воротах, у этих двоих вечно будут друг к другу претензии… – Тао, – шепотом сказал Франкенштейн, и никто, кроме самого агента и меня, не услышал этих слов. – Тщательно расследуй этот инцидент. Приглядывай за Санъином и за Ёнсу тоже. За KSA в целом. Разберись, зачем прибыли Церберы и почему атаковали. Узнай… все. Оставляю все на тебя, ты меня понял? Тао моментально вспомнил произошедший чуть ранее разговор. Сердце его сладко и тревожно замерло от осознания уникальности этого поворотного момента. Что-то, чего он так давно ждал, все же произошло…***
– Шеф, в чем дело? – спросил он, наполовину готовый к тому, что услышит. – Тао, какое-то время я не смогу следить за происходящим. Принимать решения придется тебе. – Что? Мне? – нет, все же в реальности эти слова было услышать страшнее, чем он себе представлял. Как бы они ни льстили его самолюбию, но… Действительно стать «№1»? – Да, ты поведешь остальных.***
Вспомнив о своем новом назначении, Тао отрывисто кивнул. Впервые после службы в DA-5 он официально получил приказ. И это… ощущалось очень правильным. – Мне придется разобраться с личным делом, – едва слышно закончил Франкенштейн и вздохнул. Тао кивнул, и его глаза, скрытые за челкой, зажглись решимостью. – Да, сэр, – сказал он.***
Под предлогом зубной боли у Рея нас вскоре вытурили вон. Рейзел и правда сегодня ничего не ел, но не думаю, что у благородных вообще бывают подобные проблемы с зубами. Мы разошлись по домам, снова оказавшись в наших безопасных гнездышках раньше, чем обычно. Я вспомнила излучающую безнадежность ауру Франкенштейна, который, сверкая милой улыбкой, отправлял нас в темноту еще не позднего вечера. – До встречи в школе, – больше как радушный хозяин, а не строгий директор, пропел он. «Боже мой, моя бедная школа!» – мысленно добавил он. Смутная картина разрушений, показанная на большом экране, промелькнула у меня перед глазами. Неужели что-то и правда произошло? Не может быть, чтобы кто-то посмел хулиганить в школе! Еще совсем рано. Может быть, это всего лишь розыгрыш? Но я спать не смогу, пока не выясню… Пойти, что ли, посмотреть…