***
После вручения подарков мы решили поесть. И вот тут нас поджидала Проблема. Именно так, с большой буквы. Если кто забыл, это котокафе. А коты, как правило, утверждают, что они голодны и несчастны, стоит им лишь завидеть что-нибудь аппетитное. И объявления «котиков не кормить», висящие на стенах, тут вовсе не помогают. Сердце кровью обливается, когда тебе нельзя побаловать этих милых попрошаек. Мне кажется, кошки и сами в этот миг верят, что они очень голодные. Ну не могут эти огромные проникновенные глаза лгать. Это был настоящий квест. О том, чтобы есть всем одновременно, пришлось забыть почти сразу же. Трое обязательно стояли и снимали лезущих к нам кошек со стола, куда те бесцеремонно запрыгивали, в надежде уволочь заманчивое угощение прямо из рук. Одна кошка обнаглела настолько, что села, положив длинный хвост прямо в чай, и стала есть салат из моей тарелки! И… я подождала пару секунд, прежде чем «обнаружить» это вопиющее хулиганство. Пушистики работали слаженно. Пока кто-нибудь вертелся на полу, картинно подставляя пузико, чтобы его кто-нибудь почесал, другие заходили к нам со спины и тянули загребущие лапки с царапками прямо к кускам пиццы. Даже печенье, в котором, казалось, для кошек не должно было быть ничего примечательного – в пицце хоть сыр есть, а в пирожках яйцо – даже печенье в итоге оказалось на полу! Одна кошаня очень долго выбирала, а потом все же загрызла одну печенюху, гордо уволакивая добычу под стол, где и оставила целую гору улик в виде крошек. Почему я на мгновение представила Тао в облике черного котенка, грызущего печенье за диваном? В результате, я даже толком не насладилась вкусом еды, зато насмеялась на целый год вперед. Пожалуй, в следующий раз не стоит брать еду в котокафе. Лучше играть здесь, а поесть где-нибудь еще. Кошачьи приключения на миссии «Не дайте им уплести все!» не кончились. Собственно, они продолжались все время, пока мы были в кафе. Я-то раньше думала, что это меня кошки ни в грош не ставят. Ну, знаете, к кому-то киски всегда приходят на колени, мурлыкают и нежно глядят прямо в душу. Кому-то достаточно одного строго сказанного слова, чтобы кошка начала слушаться. А кто-то, стоит ему лишь начать гладить кота, только и делает, что отбивается от лап и когтей. Не сказать, чтобы я была против. Люблю хорошенько побеситься с котами, а их, я думаю, радует такая безбашенная добыча, которая не ругает их, даже если коготки уж слишком разойдутся. Но одно дело я. Другое – Аджосси. Я уж не знаю, в чем причина. Но коты всего кафе словно сговорились против него! Стоило охранникам только прийти, их тут же встретили местные котики. И если об ноги Такео тут же начала тереться скромняша Ириска, то коммуникабельная Тигрица, вполне оправдывая свое громкое имя, выгнула дугой спину, прижала уши и почти зарычала на Аджосси, бешено колотя распушенным хвостом. Дальше продолжалось в этом же духе. Коты весьма неодобрительно косились на нашего охранника и старались держаться от него подальше. Одна кошка, трехцветочка, приблизилась к нему по-пластунски, и он, изловчившись, схватил ее на руки. Сколько было крику! Я имею в виду, кошачьего. Мадам трехцветочка оскорбилась таким неуважительным поведением, о чем тут же и сообщила всему кафе. С остальными людьми кошки вели себя спокойно и дружелюбно. За спиной Такео вообще устроили настоящую засаду. То одна, то другая кисюня ловили его за длинный сиреневый хвост. Не виню их; самой хочется иногда так сделать, но только не погрызть, конечно, а рассмотреть цвет получше. Думаю, Такео на самом деле прекрасно видел все кошачьи хитрости и просто позволил им поиграться. К Тао коты тоже отнеслись благосклонно. Тот серый кот, которого изначально гладила я, благополучно перебазировался прямо на джемпер Тао, улегся там клубочком и самозабвенно замурчал, то втягивая, то выпуская коготки. Наверное, джемпер уже не будет прежним… Тао мужественно это дело терпел, хотя так долго сидеть неподвижно наверняка неудобно. К тому же, нам всегда приходилось двигать его фишку, потому что сам он до игрового поля ну просто не дотянулся бы. Игру прервало какое-то отборное кошачье ругательство, и мы все подскочили и посмотрели в сторону Аджосси. Он таки добрался до одной кошки и попытался было с ней поиграть. Кошка с яростным «у-у-у» обхватила его запястье передними лапами и стала лягать задними. Аджосси поднял руку, а вместе с ней – висящую на руке кошку. Только с помощью Такео Аджосси смог отцепить маленькую, но гордую охотницу от ее трофея. – А я тебе говорил, не лезь, – покачал головой Такео, а кошка, презрительно чихнув, ушла на середину комнаты умываться. Похоже, она сочла, что в этом раунде победа за ней. При первом же взгляде на руку Аджосси стало понятно, что так и есть. Всю правую руку, чуть ли не до локтя, покрыли корявые, пока еще только-только начинающие краснеть, царапины. По опыту могу сказать, такие заживают долго и болезненно, а иногда и не до конца. У меня есть пара едва заметных шрамов, которые так и не исчезли совсем после моих азартных игр с кошкой маминых знакомых. Я сорвалась с места и протянула Аджосси платок, который тот, не задумываясь, принял и прижал к руке. Белая ткань тут же пропиталась кровавыми каплями, и я почему-то продолжила смотреть на то, как Аджосси в странном стремлении вытереть кровь продолжает возить платком по руке. Уж я-то знаю, что его это не спасет. Что-то промелькнуло в голове, пока я в каком-то замешательстве пару секунд стояла рядом, а Аджосси меня не прогонял. «Больно?» – «Нет». – «Тебе нужно будет пойти в медпункт». – «Ни за что!» Какая-то назойливая ассоциация, промелькнувшая, как воспоминание о посмотренном лет пять назад фильме. Я помотала головой, стряхивая наваждение. – Вам руку-то, наверное, продезинфицировать нужно, – робко предложила я, а он только беспечно отмахнулся. Аджосси откинул вбок челку и пронзил меня долгим-долгим взглядом. Потом легонько потрепал меня по плечу, будто подбадривая. Потом хотел было отдернуть руку, но я удержала ее. Кажется, это было в школьном дворе. Я прижимала к своей пораненной руке его платок… Ну точно. Это не кино. Это что-то из моего – нашего? – прошлого, о чем я ухитрилась забыть. Тот платок. Вот почему я вспомнила. Ситуация похожа. Вот только что со мной тогда-то произошло? Я в задумчивости – а иначе не могу себе объяснить подобной наглости – протянула руку и чуть отогнула платок, непонимающе уставившись на его запястье, которое еще две секунды назад было исполосовано когтями. Первой моей мыслью было: «Вместе с кровью М-21 оттер и царапины». Я столкнулась взглядом с его чуть насмешливыми глазами. – Не придавай этому значения, ладно? – едва слышно велел он, красноречиво скосив глаза в сторону моих друзей, которые, очевидно, не должны были узнать. И я, донельзя довольная, что мне дали такое ответственное задание, промолчала. Аджосси поднялся с пола и подмигнул мне. А я только сейчас, кажется, поняла, что его рука зажила сама по себе. А еще – что я всегда знала, что он так умеет. Конечно. И он, и Тао, и Такео… я плохо помню, но они, кажется, не совсем обычные школьные охранники.***
Потом мы пели караоке. Так как кафе я на сегодня забронировала только для нас, никому из посетителей мы не мешали, а кошки были не против. Микрофонов у нас не было, да и вообще это было не совсем караоке; обычная онлайн игра. Программа выбиралась для каждого игрока рандомно, и можно было задать какие-то параметры, но мы не стали. Мне вот, например, прилетела песенка разбойников из мультика «Рапунцель». Что поделать, пришлось петь. Разумеется, у Суйи в этой забаве не было серьезных соперников. Разве что одно начинающее дарование ее превзошло. Рыжая Буся, сокращенно от «Бусинка», пела еще пронзительнее. Ну а началась ее карьера с того, что мы сгоняли ее с компа Тао. Буся только-только улеглась на компьютере в позу счастливого шара, когда нам пришло в голову петь караоке. Так что Бусинка переселилась на диван. Ненадолго. Она вдумчиво потопталась по нашим коробкам с играми, а затем уселась на правила «Монополии», которые мы забыли сложить. За это время Тао успел найти нужный сайт. А потом Буся полезла к облюбованному ею компу, заботливо помогая вбить в поисковую строку, по мнению кошани, недостающие буквы. Тао с орфографией Буси не согласился и стер все. Кошка настаивала. Вот так они и боролись с переменным успехом, и пару раз она даже ухитрилась включить что-то такое, что Тао явно не ожидал на своем компьютере обнаружить. Либо сказал так лишь для виду, а на самом деле не хотел, чтобы это видели мы?.. В частности, один раз открылся ролик с прошлогодней песней Суйи. Она мне потом поклялась, что это видео Тао не скидывала и вообще не представляет, как оно там оказалось. Охранники петь наотрез отказывались, но потом Икхан и Шинву все же уломали Тао, который сопротивлялся скорее для виду. Как оказалось, поет он неплохо. Пение Региса тоже достойно отдельного упоминания. У него обнаружился на удивление большой диапазон, и я бы, как не-профессионал, сказала, что Регис наверняка много тренировался. Но он пел известнейшую песню с таким недоуменным выражением лица, что можно не сомневаться, что уж эту-то песню он точно слышит впервые в жизни. И вопросик: как только в ноты-то тогда попадает? И еще более важный вопросик: что же они тогда слушают в своей Лукедонии? И вопрос номер три: как я ухитрилась забыть, где их страна по карте расположена? Думаю об этом и никак не могу вспомнить. А ведь не может быть, чтобы мы не искали, как только Регис, Сейра и Рей к нам приехали. Сейра пела просто божественно. Очень тихо, будто зажимаясь, но с такой внутренней силой, что мы все заслушались. А ведь это была ничем не примечательная попса. А если бы мы ей что-то действительно легендарное подсунули? Но больше всего мне запомнилось все-таки пение Суйи. И не из-за того, что она красиво поет – хотя поет она суперски – а из-за реакции Такео. При первых же звуках новой песни он замер, совершенно не обращая внимания ни на Аджосси, который тыкал его в плечо тарелкой с печеньем, ни на Вафлю, в смысле, кошку, которая играла с его заманчивым хвостом. Он слушал. Песня мне смутно знакома, это «Clarity». Надо признать, она довольно трогательная. Но Такео был больше, чем просто тронут… Не знаю. На лице его вроде ничего не отразилось, но я видела, с каким трепетом он ловит каждый звук. «High dive into frozen waves where the past comes back to life…» – лился напев песни, и мне вдруг ясно представилось, как на берегу высокого обрыва танцует миниатюрная девушка с медно-каштановыми волосами, чуть постарше меня, в простом светло-розовом платье и босиком. Потом она с разбега прыгает в ледяную воду, но не тонет, а снова взлетает, звонко смеясь. «Fight fear for the selfish pain and it's worth it every time…» Тао, очевидно, как и я, уловивший перемену в настроении Такео, обернулся к нему и вопросительно поднял брови. Такео замотал головой и принужденно улыбнулся. А я вдруг вспомнила. Эту песню ему когда-то пела его погибшая младшая сестра. Он до сих пор ассоциирует эту мелодию с нею. Я мысленно застонала. Что мне стоило об этом подумать чуть раньше? Я бы заставила Суйи выбрать другую песню. Вот только странно: как я могу знать о сестре Такео, если я не помню, что он мне о ней рассказывал? Амнезия? Может быть, но с какой стати школьному охраннику рассказывать простой ученице о таких вещах? «Если бы я умела петь, – подумала я, – как бы мне хотелось выучить эту песню и заменить Такео сестру…»***
Никто ничего не заметил. Потом мы играли в «Кто быстрее нарисует мне поздравление». Заготовки я сделала заранее. Суть в том, что на кубике схематически изображены ухо, хвост, глаз и так далее. Кто первый соберет для своего персонажа все «запчасти» и сможет закончить открытку, тот и победил. Кто бы знал, что немудреная забава вызовет у нас столько азарта. – Регис, твой ход… – он проигнорировал обращение к себе, старательно вырисовывая ухо слона еще с предыдущего круга. В защиту Региса скажем, что синего карандаша, которым рисовалось ухо в силу того, что я наметила контуры слона синим, пришлось ждать довольно долго, потому что еще на позапрошлом круге этот карандаш зажал Шинву, который рисовал синего медведя. С какой стати перекрасился бурый мишка, история умалчивает. – Пфф, чур меня, – раздается с другой стороны сдержанное хихиканье Тао, – это что еще за монстр? – Это не монстр, а немецкая овчарка, – беззлобно откликается Аджосси, усердно заштриховывающий коричневым карандашом лапу собаки. – Что ж у нее лап-то шесть? – подключается к разговору Такео. – Ну уж сколько выпало, – пожимает плечами Аджосси. – И ты это чудище Юне подаришь? – ужасается Тао, в то время как Такео бормочет что-то типа: «Ты, я смотрю, не понял, в чем смысл». – Она заснуть не сможет, глядя на это великолепие! – Ты вон тоже своему монстрику три глаза уже нарисовал, а мне нельзя? – Так у меня же монстрик по определению! – возвел глаза к небу Тао. – Господи, помоги мне развидеть эту собаку Баскервилей! Что ж она у тебя так скалится-то? – А зубов на кубике нет, вот я и… – Постарался, – закончил за него Такео. – А зубов много не бывает, – выдал Аджосси. – Передайте мне, пожалуйста, простой карандаш, – вежливо просит Сейра, и Шинву не глядя кидает в нее простым карандашом. То, с каким изяществом Сейра непринужденно этот карандаш ловит, доказывает, что талантливый человек талантлив во всем. Даже в том, чтобы карандаш поймать, Сейра и то мастер. Рей обернулся ко мне с вопросительным выражением лица, и я только пожала плечами. Да, Рей сидел в стороне от всей этой художественной кутерьмы по одной простой причине: он уже выиграл. Как он смог это сделать? Везение? Ловкость рук? Как бы там ни было, он единственный из нас, кому не выпало ни одного лишнего уха или хвоста. У него на картинке гордо восседал на ветке ярко-алый попугай, которого я, вообще-то, планировала увидеть лазурным. Ну да ладно, у Рея зато получилось очень ярко. Рей не скучал. Пока все дорисовывали открытки, он самозабвенно гладил котиков, которые слаженной командой вертелись у его ног, а потом улеглись у него на коленях, своим мурлыканьем заглушая даже включенную музыку. Рейзел аккуратно гладил их всех по очереди, причем я совершенно отчетливо видела ревнивые взгляды еще как минимум трех кошек, которые лежали на своих подстилках и не приходили ласкаться только из принципа. Но не спали, нет. Они ложились то так, то эдак, закрывали носы пушистыми хвостами и подсматривали. Бдили.***
Танцевальный марафон пришлось отложить до выходных, потому что танцевать в котокафе было как-то несподручно. Вернее, несподножно. Тьфу, то есть, неловко как-то. К тому же, мы так наелись и нарисовались, а до этого наработались во время учебного дня, что для одного вечера этого было достаточно. Так как котокафе далеко от дома, решили отправиться по домам на такси. Как обычно, оказалось, что времени в кафе мне не хватило, что мы слишком долго играли и что я еще не достаточно наласкалась со всеми котиками. Хочу скорее прийти сюда снова. Прежде чем мы вышли на улицу, меня остановил Такео. Охранники выстроились передо мной и, судя по их лицам, приготовились поздравлять. Мне сразу стало неловко. Та грибная пицца не обязывала их делать мне подарки. – Юна, с Днем рождения, – по существу доложил Такео и протянул мне какую-то немаленькую коробку. – Это от нас троих. Тао с любопытством наблюдал за моей реакцией, а Аджосси пытался сделать вид, что не занят тем же. Я развернула упаковку, уже смутно догадываясь, что обнаружу. Но такого все-таки не ожидала. «Faber-Castell», набор из ста двадцати карандашей. Помнится, мы обсуждали наборы из тридцати шести. Я застыла с открытым ртом, глядя на все это богатство. Много оттенков – мечта любой художницы, но мне такая мечта уж точно не по карману; кажется, в прошлом году такие коллекции стоили под триста долларов. И вдруг такое дарят мне. И главное, кто? Трио самых классных охранников! Я лишилась дара речи, а они тем временем рассматривали коробку так, будто это была обычная шоколадка. Как будто подарить мне такую вещь было чем-то естественным и ненакладным. – Ну, тебе нравится? – не выдержал, наконец, Тао. – Я там тебе еще один наборчик заказал, но это ограниченное издание, и дождемся разве что к Новому году! Надеюсь, тебе достаточно стольки цветов? Он что, шутит? Я всегда обходилась всего парой десятков. Оттаяв, я начала коряво выражать свою благодарность, не смея толком ни обнять охранников, ни взглянуть на них. И принялась расписывать преимущества только что полученных карандашей, ведь мне доводилось и читать о них, и смотреть в блогах. На этой радостной ноте мы и стали собираться домой. Я забрала все свои такие классные и занимающие неожиданно много места подарки, Тао вызвал такси, мы сделали еще штук двадцать селфи и пошли. – Раз, два, три… кого-то не хватает, – быстро прикинул Тао, распределяя нас по такси. – Рей, – быстро осознали мы, и я вместе с Шинву поскакала обратно в котокафе, благо такси подъехало прямо к дому. – Рей, ты уснул? – с порога прогрохотал Шинву. – Извините, – смиренно оправдался Рей, сидящий на угловом диване. – Это они уснули. Они оказались девятью кошками, улегшимися на нашем иностранце так, что мы его, уходя, и не приметили. Около Рея образовался уголок такого умиротворения, что, казалось, можно сесть рядом и начать медитировать. Кстати, шло оно не столько от кошек, сколько от самого Рейзела! Мне показалось, я заметила, как он светится. Нет, кроме шуток. Знакомое золотое сияние! – Боюсь, Рея мы оставим здесь. – Да, бро, будешь ночевать в котокафе! – согласился со мной Шинву. – Я бы с радостью, – улыбнулся Рей, и мы поняли, что он-то и впрямь останется. А что мы директору Ли скажем? К тому же, кафе не круглосуточное. – Не-не-не, пора идти. – Но я не смею их тревожить, – на губы Рея легла едва заметная улыбка. Эм. Действительно. До нас с Шинву тотчас же словно дошел мысленный импульс: не расстраивать котиков. Спасла нас девушка-администратор, предложившая нам покормить кошек, у которых как раз по расписанию ужин. Тогда они нехотя, но все же покинули завоеванного их кошачьим обаянием Рея и благосклонно слезли на пол, где дружно, как один, захрустели сухим кормом. А мы полюбовались ими чуть-чуть, сняли на телефон и все-таки ушли.***
Дома меня тоже уже ждали поздравления. Какое счастье, что все уроки я сделала вчера, специально разгребая себе этот вечер. Мама с папой слегка оторопели от моего улова, когда я разложила перед ними все мои новенькие ленточки, ножницы и карандаши. А я, улыбаясь во весь рот, расписывала свойства карандашей и хвалилась, какие они яркие, и водостойкие, и светоустойчивые. Так как было уже поздно, мы просто попили чаек с домашним пирогом и посмотрели кино, а все мои игры, запланированные для домашнего праздника, лучше перенесем на выходные. А то конец недели какой-то уж очень загруженный. И фотки я тоже просто скинула на комп, а вот смотреть и разбирать их будем потом. Какой же славный денек выдался! Хоть бы все были такими! (Вот тут-то со мной и должно произойти что-то вроде дня сурка, ха-ха, но я только за). Прямо очень глубокой ночью Я была в старинном доме, больше похожем на дворец. В помещении было темно, словно в сумерках. Но я знала, что это не вечер, а раннее утро. Вид открывался на огромное окно с сильно колышущимися белыми шторами. Около него стояла знакомая фигура – Рей. Заметив его, я совсем не удивилась, ведь я знала, что он тут живет… На этом мое участие в моем же сне завершилось, и дальше я смотрела с перспективы Рея. За спиной с легчайшим шорохом открылась дверь, пропуская в комнату директора Ли – Франкенштейна. – Не лучше ли закрыть окно? – чуть несмело предложил он. – Я опасаюсь, что вы простудитесь, Мастер. – Франкенштейн, – в этом обращении я уловила легкую усмешку, будто предположение позабавило Мастера. – Я не способен простудиться. Франкенштейн настаивать не стал, однако с явным неодобрением провел взглядом по мятущимся шторам и склоняющим головы под шквальным ветром деревьям за окном. – Впервые вижу такую погоду с тех пор, как… приехал, – за ничего не значащей фразой было подлинное удивление. – С тех пор минуло мало времени. «Для Мастера даже десятилетия кажутся мигом», – с улыбкой подумал Франкенштейн, но вежливо согласился: – Разумеется. Да, в восприятие Рея каким-то образом во сне вклинились мысли Франкенштейна. На то это был и сон. – Ты что-то хочешь сообщить? – спросил Рей, когда стало очевидно, что молчание затянулось. – Я не хотел отвлекать вас, но… – Франкенштейн поставил на стол поднос, который до этого все время держал в руках, и открыл крышку. – Я хочу поздравить вас, Мастер. С Днем рождения! Рейзел удивленно перевел взгляд с подноса обратно на Франкенштейна. Почему он именно сегодня решил прийти с нежданными поздравлениями? – Вчера я наносил визит Лорду, – пояснил Франкенштейн, верно угадывая немой вопрос Рейзела. – Он и сообщил мне… о вашем празднике. Рей прикрыл глаза, потом кивнул. Разумеется, он не станет признаваться Франкенштейну, что ни он, ни тем более Лорд, понятия не имеют о дате рождения Ноблесс. Это лишь очередной розыгрыш скучающего правителя в духе человеческих развлечений. Как бы там ни было, Франкенштейн воспринял эту идею неожиданно близко к сердцу. А что это?.. – Это называется торт, Мастер, – с готовностью объяснил Франкенштейн, перехватывая его взгляд. – Человеческая традиция. Десерт. Не желаете ли… попробовать? Было видно, что человек очень волнуется. Рейзел сделал вдох и различил незнакомый сладковатый запах десерта под названием «торт». Выглядело блюдо необычно, но Рей сдержанно кивнул, вызывая радостное оживление на лице Франкенштейна. – Я сейчас разожгу камин и принесу чай, Мастер, – с поспешным поклоном сказал он. Рейзел едва слышно щелкнул пальцами, и в камине заплясали живые теплые огоньки. Франкенштейн завороженно уставился на уютное пламя. Ах, да, подумал Рей, кажется, до сих пор он не ведал об этой моей способности. В глазах человека было столько восхищения… Рейзел опустился в кресло и, заинтересованно наблюдая за лицом Франкенштейна, снова щелкнул пальцами, зажигая стоящие на столе вчерашние свечи в подсвечнике; те вспыхнули золотыми огонечками и разгорелись. Франкенштейн в простодушном удивлении смотрел на огонь, а потом вспомнил, что шел за чаем, и сорвался с места, чтобы принести праздничный сервиз. Реакции людей такие же интересные, как и их традиции. Рейзел мысленным повелением закрыл окно, вспомнив о том, что Франкенштейну оно принесло беспокойство. Ничего страшного, сегодня Рейзел созерцает не ветер, а огонь. И еще этот неведомый десерт. Почему ты раньше его не готовил? Распробовав блюдо, Рей был приятно удивлен. – Я только вчера научился печь торты, Мастер, – как всегда без единого слова понял его Франкенштейн. – Но я счастлив, что вам понравилось.