***
Шинву, как и обычно, фонтанировал позитивом, учитывая, что соревнования прошли как по его сценарию. Он радостно вывалил на М-21 описание своих поединков, и это я при всем желании не смогла бы толково это записать в дневник, не зная терминологии и не представляя, в чем конкретно был успех каждого движения. М-21 зато слушал с интересом, кивал, хвалил, совершенно естественным образом поддерживая разговор. Мне вдруг прилетело какое-то давнишнее воспоминание, когда М-21 наблюдал за тем, как Шинву дерется… И когда такое могло быть? Освещение, как сейчас, даже темнее, точно не школьный двор и не спортзал… Дерется Шинву не то чтобы с упоением, но активно и всерьез. Похоже, М-21 под впечатлением. Он не ожидал от обычного школьника такой силы и скорости реакции… Меня прошило чувство тревоги, и я постаралась отогнать от себя это восприятие. Я, кажется, поняла, что это был за момент… Формально, это была как раз наша первая с М-21 встреча… Или даже нулевая, потому что, кажется, что я, что он, «первой» считаем тот злополучный эпизод с похищением. Это что ж получается, Аджосси с самого начала… фанатеет от боевой техники Шинву? Знал бы Шинву, с кем сейчас разговаривает, может, похвалы Аджосси ценил бы и выше. С другой стороны, зная характер М-21, пустых похвал от него тоже не дождешься, скорее напросишься на ехидные комментарии в ассортименте. И об этом друг уж точно в курсе. Улицы были полны народа, из всех киосков доносился запах еды, зазывания продавцов, музыка. Кто-то играл на гитаре, а чуть поодаль целая группа ребят показывала пантомиму. С криками носились по улице дети, просто так, пешком, или на самокатах. Жужжал над головами чей-то дрон, а в поле зрения мигали аттракционы. Весело гулять по курортному городу! – А пошли кататься! – вдруг предложил Шинву, и как-то так получилось, что никто вовремя не сказал ему нет. И мы пошли! Сначала все было относительно спокойно. Мы с Шинву прокатились на достаточно безобидной версии «американских горок», а Аджосси стоял и наблюдал снизу. А потом вдруг пошло-поехало. Ну, для начала, там был тир. У нас ни Шинву, ни Аджосси на стрельбе не специализируются, но оба внезапно вообразили себя крутыми стрелками и пошли соревноваться. Сколько там было азарта и лазерных взглядов, брошенных в сторону друг друга! Мишеней М-21 настрелял больше, но и у Шинву хорошо получилось. Так что один выиграл громадного плюшевого (или плюшевые только медведи бывают?) зайца, а другой – такого же дельфина. И сплавили все это добро мне. Как с ними теперь гулять? Как в поезде назад везти? Непонятно! Это оказалась только разминка. Следующим мы нашли картинг. Посадив зайца с дельфином прямо к воротам, где стоял дядечка-контролер, мы все втроем заявились на этот игрушечный автодром. Мы с Шинву катались на одной машине, Аджосси – на другой. Шинву слишком резко поворачивал руль и нажимал то газ, то тормоз, отчего наша машина так и норовила развернуться и ехала скорее зигзагами, чем по дуге. Как были дела у М-21, я толком не видела, так как была всецело поглощена наблюдением за нашей машинкой. Пять минут закончились слишком быстро, и я было хотела уговорить Шинву на еще один раунд, но тот уже обшаривал взглядом остальные аттракционы парка… Потом был силомер и еще такая штука, где надо вытаскивать из бассейна надувных утят. Я не уверена, в чем корень самого соревнования Шинву и Аджосси. Может быть, это оттого, что М-21 сказал, что вне дворца спорта превосходство Шинву (который в своем хвастовстве разошелся не на шутку) еще надо доказать. Может, это Шинву взял М-21 на слабо, сказав, что охранники слишком солидные люди для таких вот развлечений, а вот молодежь знает, как надо веселиться. А может, их противостояние началось еще вчера, на тренажерах. Но в итоге пришло это все к аттракциону «Галеон». Это такая большая лодка-качель, которая размашисто летает из стороны в сторону и разве что на 360 градусов не крутится. (Я знаю, в других парках и такие бывают.) – А спорим, никто из вас не осмелится прокатиться на этом вот? – самоуверенно ткнул пальцем Шинву. Я увидела, на что он замахнулся, и мне его стало жаль. Добровольно залезть на эту штуку?! – Не спорь понапрасну, – усмехнулся М-21. – Для меня проехаться на такой легче легкого! Но мы же можем оставить тут Юну, правда? – А вы Юной-то не прикрывайтесь! – разошелся Шинву. – Ну что, я пошел! Кто со мной? Ага-а-а, никто… Я видела, что М-21 так и подмывает пойти с Шинву: то ли из-за спора, то ли за компанию. Почему-то М-21 и в голову не пришло, что, как взрослый, он мог бы и запретить Шинву кататься. Его, похоже, больше беспокоила я. – А я тоже хочу покататься! – заявила я, и у Шинву отвисла челюсть. М-21 просто посмотрел на меня так, будто не принял мое заявление всерьез, и я, наверное, как раз поэтому, сказала: – Шинву, вот видишь, мы все готовы покататься! Так что не надо спорить! Возможно, в тот момент я еще верила, что могу уболтать его не лезть на эту большую и пугающую лодку. Но на один короткий момент на меня нашло какое-то безумие, и мне показалось, что нет ничего круче, чем залезть в эту ладью и поболтаться в воздухе добрых пять минут! – Э-э, какие вы все смелые! – махнул рукой Шинву. – А доказать-то слабо? И мы пошли кататься все вместе. Похоже, М-21 боялся оставить меня на пять минут рядом с аттракционом одну, но зато потащить меня с собой на самый экстремальный из них – это вполне его устраивало. У него явно какие-то свои представления о безопасности. Впрочем, я сначала тоже подпрыгивала от восторга и радовалась. Кто бы еще мне разрешил покататься на такой качели? И первые несколько заходов я взвизгивала просто так, чтобы веселее было. А что началось потом! Короче, к завершению нашего «плавания» я молилась только о том, поскорей бы эти пять минут прошли, и я бы вернулась на устойчивую, такую родную, землю. Внутри у меня все сжималось и кувыркалось, а перед глазами только и мелькали размазанные вспышки и контуры, и я уж старалась не смотреть по сторонам, вообще лучше никуда не смотреть и… держаться! До побелевших костяшек и ледяных пальцев, несмотря на все ремни безопасности… Мамочки, как же страшно! Да чтоб я еще хоть раз согласилась на таком кататься! Шинву вылез довольный и слегка шальной. Он еще минут пять не мог выйти из своего гиперактивного режима и восхищался нашей решимостью и стойкостью так громко, что, наверное, слышал весь парк. А М-21… для него это была легкая прогулка. Такие перегрузки для него – пустой звук, риск – не риск вовсе. Пожалуй, вот почему он и позволил нам кататься. Но на лице у него было такое хитрющее выражение, как будто у кота, который залез на стол и ест прямо из хозяйской тарелки… В глазах, как будто потемневших и сделавшихся глубже, тоже поблескивало что-то немного дикое. Наши взгляды, стоило мне задержаться на нем глазами дольше положенного, неминуемо столкнулись, и Аджосси вопросительно приподнял брови. Я чуть-чуть смутилась, а потом и на его лице промелькнуло что-то подобное. «Что я делаю?» – встряхнул головой он, то ли открывая раскрасневшееся лицо прохладе вечера, то ли урезонивая себя. Но румянец с его щек пропадать и не думал… К счастью, после «Галеона» мы ни на какую авантюру больше не решились, так что пошли спокойно гулять вдоль пляжа. А может, дело было в том, что Аджосси решил, что и так позволил себе слишком много, а у Шинву почти кончились карманные деньги… Вечерний город был очарователен, и мы с удовольствием побродили по набережной, даже видели, как над пляжем кто-то запустил салют. Разноцветные вспышки подсветили глубоко в моей памяти еще какое-то событие, что-то давно забытое – или стертое? Зима. В небо взмывают смелые всплески праздничных огней. А на фоне неба – силуэт Аджосси, смотрящего вверх. Блики на его лице придают ему какую-то сказочную легкость, и все будто происходит не здесь и не с нами. Это было счастливое воспоминание? Это точно было? Я не придумала это, мечтая о таком далеком и недостижимом охраннике каким-нибудь пасмурным зимним днем? Небо разрывают снопы блесток, и М-21 с вожделением вглядывается в каждый сполох, надеясь, что когда-нибудь его жизнь и его способности так же воссияют из мрака… Обернулась – и увидела, как он вновь смотрит в небо. Другой ракурс, другая ситуация. Но в его душе то же бурлящее и шипящее, как прибой, чувство. Пусть ненадолго. Всего пара дней, которые промелькнут мгновенно. Растают во вспышке такого вот фейерверка. Он большего и не просит. Раньше он и мечтать не смел о трех днях нормальной жизни. Решать обычные для людей вопросы. Не оглядываться через каждый шаг. Чувствовать азарт и возбуждение, не рискуя жизнью, а просто дурачась в компании… Быть почти своим… Этот миг пройдет и не повторится. Но он прожит. За себя и за всех, кого он в этой жизни любит или любил. «Этот миг не повторится». Если бы только я была смелее, я бы подошла к М-21, обняла его, заглянула в глаза и сказала, что чувствую то же самое. Эта поездка – как карнавал, как разрыв шаблона. Нет ни правил, ни условностей. Мы живем так, как не осмеливались раньше и не позволим себе в будущем. Это краткий миг свободы, которую мы себе подарили, и мы впитываем ее до последней капли, до последнего луча. С благодарностью судьбе за этот слишком щедрый дар… Если бы только я могла объяснить ему без слов, что и я тоже ощущаю сейчас то же самое щемящее счастье… Как-то совершенно незаметно мы догуляли до места, которое называется «The Bay 101». К тому моменту стало уже совсем темно, и потрясающие сияющие небоскребы эффектно выделялись на фоне неба. Я просто утонула в ощущениях: своих ли, чужих? Такое уже было когда-то во время концерта Суйи, но теперь я не чувствовала паники; все-таки эти восприятия были более рассредоточенные, не так четко сфокусированы на одном объекте или эмоции. Тут были разные люди: веселые, отдыхающие, приезжие или просто горожане, ну и еще мы… Все чарующей каруселью кружилось передо мной: огни моста, отражения высоток в заливе, сами подсвеченные на все лады небоскребы, яхты и катера, рестораны, фонари и где-то там в вышине, наверное, звезды. Я их не видела, но просто знала, что они должны были там быть. Вечер ведь был совершенно ясный. Море здесь тихо шуршало волнами, и эти приятные звуки можно было услышать, только подойдя к воде совсем вплотную. А иначе – шум прибрежного города заглушал. Огни, огни! Завораживающее зрелище. Как хорошо, что мы пришли сюда именно вечером. Ну и пусть, что разводной мост не посмотрели. Зато эта бухта – как сокровищница. – Есть охота, – прозаично вторгся в мои возвышенные думы Шинву, и я с удивлением обнаружила, что да, есть такое дело. – Жалко, нам все эти рестораны не по карману, ух я бы… Надо заметить, рестораны тут были в большом количестве, но все дорогущие, район-то фешенебельный. – Ну что ж, один раз могу вас и угостить, как думаете? – с озорной улыбкой вдруг предложил М-21. – Аджосси, да вы шутите?! – Нет, – поддразнил М-21, похоже, и сам еще не решив, шутит он или нет. Такая пустая трата денег… но он все равно так и не понял, на что еще их тратить! В доме Франкенштейна ведь и так все есть… – Гулять так гулять! – Вау! – если бы Шинву до этого не боготворил вместе со всеми нашего Аджосси (как и Тао с Такео, в общем), то теперь бы точно начал. И мы пошли в ресторан. – Вы-то в костюме, – заметила я неуверенно, – а мы с Шинву в обычной одежде, ничего? – Не обращай внимания ни на кого, – спокойно ответил Аджосси. – Просто не думай ни о чем. Лови момент! Моему настроению этот совет соответствовал как нельзя лучше, так что мы пошли тратить честно заработанные деньги М-21. Ну и… их было много. Я могу только догадываться, дорогой был ужин в ресторане или нет (мы бы никогда столько не потратили, но мы ведь обычные подростки), но Аджосси расплатился с такой невозмутимостью, словно каждый вечер обедает с миллионерами. И только в глубине душе у него шевелилось что-то вроде: «Видали? Нет, ну съели, а?» Вот такие мы пижоны. Но это только один раз! И еда была ну очень вкусная! Домой, то есть, в гостиницу мы вернулись только часов в десять, уставшие, возбужденные и с пирожными, которые в ресторане в нас уже просто не влезли. В голове гудело от переизбытка впечатлений, а в ногах – от всех тех километров, что мы намотали. Как бы ни было печально, мои свободные денечки в Пусане на этом подошли к концу. А завтра у меня конкурс. Кто к нему не готов абсолютно? Угадайте с одной попытки! Но я ни о чем не жалею.***
Не жалеть это одно, а когда не можешь от волнения уснуть – это другое. Проворочавшись на своей кровати и даже на соседней (номер-то двухместный изначально), я все-таки сдалась и вылезла на балкон. В комнате было очень душно и жарко, а включать кондиционер я сама опасалась. На балконе было прохладнее. Волнующий, будоражащий ночной воздух коснулся моих щек, и я зажмурилась, всю себя, все свое существо, подставляя этому дуновению, этому праздничному, игрушечному, иллюзорному миру. В темноте ночного города не думаешь о проблемах и теряешь себя, не боясь этого. Ты знаешь, что это единение со стихией свободы и вседозволенности секундно, моментально, потому и позволяешь себе эту вольность… Потом я почувствовала на себе взгляд, открыла глаза и резко повернулась. На соседнем балконе стоял М-21. Я вспыхнула и быстро поправила волосы. – Ты почему не спишь? Волнуешься? – спросил он. Я кивнула, а потом рискнула поднять на него взгляд. – Сегодня был такой хороший день, что остальное уже и не важно, – сказала я. Он молчал, словно пытаясь разгадать двойной смысл за этими словами. – М-21… – снова этот растерянный взгляд, словно и напуганный, и благодарный. Все-таки не зря говорят, что у имени есть своя особая магия. – Вы знаете… Это Шинву приехал сюда ради побед и успехов, а я… вам же не будет обидно, если я завтра ничего не займу? – Мне-то? – удивился Аджосси. – Я вообще не вправе требовать от тебя чего-то в этом духе! На это есть школа, директор, родители… – Я знаю, – криво усмехнулась я. Он прав, но честь школы… вдруг стала для меня совсем не важна. Да плевать, что там скажут. – Просто… эта поездка какая-то сказочная. Для нее бы красивое завершение… но если не получится – это все потому, что я просто слишком наслаждалась, понимаете? Я изначально… поехала не ради конкурса. Так что вы были правы, когда сказали, что я «рвалась» поехать с вами. Почему я просто не могу ему сказать, что каждое мгновение рядом с ним наполняет мою жизнь смыслом? – Я рад, что ты поехала, – вдруг сказал он, и его серые глаза сделались как-то теплее. – Без тебя нам с Шинву не было бы так весело… Я вообще не знаю, что делал бы тогда. – Ну как что? Гуляли бы по улицам, охраняли бы Шинву… Все по тому же сценарию… – Шинву не нужна охрана, и ты это знаешь, – пожал плечами М-21. – По крайней мере, в стычках с обычным хулиганьем не нужна. Я бы спокойно мог на это рассчитывать. – То есть… это я вам не дала отдохнуть, – пробормотала я. – Напротив, – улыбнулся он и с легкостью перемахнул на мой балкон, – ты мне показала, каким может быть отдых. Если бы не ты… я бы просто все это время гулял по крышам. Что в принципе тоже неплохо, но… – «Одиноко», – не договорил он и был почти уверен, что это я считала и так. – Да, крыши – и особенно здесь… – мечтательно проговорила я, – знаете, и правда неплохо. Будь у меня ваши способности, я бы с них и не спускалась! – Предлагаешь погулять по крышам, пока никто не видит? – широко ухмыльнулся он. У меня в глазах зажглись звездочки. – А что… можно? – Нет, конечно, – рассмеялся он. – Но меня же это не останавливает. Но знаешь… не в этот раз. Ложись лучше спать. Завтра долгий день. – Эх, – вздохнула я, опять вспоминая про конкурс. – Кто бы мне сказал, что этот день еще будет удачный… – Могу я сказать, – неуловимым движением М-21 вдруг схватил меня за запястье, и я что-то почувствовала на своей руке – такое знакомое! – Это же… мой браслет! Который на удачу!.. Который я потеряла… Но откуда? – поразилась я. – Нашел, – легко выдохнул он, зачем-то продолжая держать меня за руку, хотя уже застегнул застежку. – Вы… ныряли за ним, – догадалась я. – Вы его искали, вот почему… «Вот почему у него были мокрые волосы, – дошло до меня. – А не потому, что он все-таки не устоял перед искушением залезть в воду». – Ну, скажем, мне просто понравилось плавать, – улыбнулся он, то ли забавляясь, то ли пряча за весельем смущение. – Хотел оставить себе как первый трофей за погружение на мелководье, но решил – тебе нужнее! – Да! – произнесла я пламенно. – О да! Он засмеялся, а потом его пальцы все же разжались, и он отпустил меня. – Спокойной ночи! – сказал он и вернулся к себе с той же легкостью, как до этого попал ко мне на балкон. «Как Ромео к Джульетте…» – зачем-то подумала я, счастливо улыбаясь, а потом вернулась к себе и улеглась на кровать. Сна ни в одном глазу. На запястье такая привычная тяжесть браслета, а перед глазами – все еще он, мой Аджосси… Мой М-21, для которого то, что я поехала с ним в Пусан, тоже имеет какое-то значение. Я легла и включила запись на телефоне. Ту, где М-21 цитировал мне мое же выступление. А что? Я к конкурсу готовлюсь… Боже, что за голос! Я готова слушать его бесконечно. Только в наушниках; вдруг у нас стены картонные? 15-е, вечер Суббота выдалась суетливая. С утра надо было привести себя в нормальный вид, еще раз прогнать презентацию, поесть (хотя кусок в горло не лез), потом доехать до места – и вот там-то, собственно, начинались мои мучения! Впрочем, на конкурсе не было ничего страшного. Хуже всего было то, что нам пришлось долго ждать. То начала (приехали-то заранее!), то был перерыв между тестовой частью и, собственно, презентациями. Конкурс был затеян таким образом, чтобы и знания в области культуры проверить, и послушать наши доклады. Так что вторая часть была больше похожа на конференцию, как у студентов. Наверное, взрослым было интересно, но, если участники хоть немного похожи на меня, им было совсем не до чужих докладов. А потом ждали объявления результатов. Я паузами воспользовалась в своем стиле, как раз успев записать все, что с нами было вчера (с того момента, на котором остановилась, даже не отмечая). Конечно, сконцентрироваться было трудновато, но мы и не к такому подстраивались… Кофе-брейк я успешно проигнорировала, так как от волнения даже подумать о еде не могла. Зато воды выпила какое-то немеряное количество. Все-таки летом очень душно. Потом объявили результаты. Как и следовало ожидать, я не выиграла. Интуиция меня не обманывала, как и здравый смысл: ну в самом-то деле, тут такие серьезные участники, у которых история культуры – их специализация, и вообще, они все это время готовились, а не по городу гуляли, как я… Но и с пустыми руками я не ушла: я все-таки как-то ухитрилась попасть в хвост списка призеров, так что честь школы, как и моя гордость, спасены. Нас вызвали на сцену, где под светом ослепительных прожекторов вручили сумки со спонсорскими подарками. Я стояла, растерянная и уставшая. И немного, наверное, все-таки довольная, просто это чувство закопалось в остальные, как в песок. Потом нас отпустили на свободу. Я скинула М-21 смс-ку и с радостным чувством избавления выскочила из здания, почти что даже с удивлением озираясь по сторонам. Я так привыкла ко всяким конкурсам и олимпиадам, что ожидала увидеть двор той школы, где мы обычно все это пишем… Разумеется, тут были улицы с рядами сувенирных магазинов и кафе. М-м, кафе… теперь-то я пожалела, что ничего не ела во время паузы, так как сейчас желудок недвусмысленно намекал, что ужина ждать слишком долго. Так что я сунула руку в карман и обнаружила там несколько сложенных купюр. Если на что-нибудь недорогое, то как раз хватит… Я целеустремленно зашагала к ближайшей кафешке, покачивая призовой сумкой в такт шагам. Кстати, интересно, а что мне подарили? Я ведь даже не посмотрела! Теперь, когда волнение немного отпустило, мне стало жуть как интересно, так что я чуть отошла с дороги, остановилась и раскрыла сумку. Ого! Да тут столько сувениров! Какой-то блокнот, грамота, а это что в коробке? Неужели жесткий диск? Какие дорогие подарки для обычного конкурса! На будущее, замечу: не стоит изучать дорогие подарки, забыв обо всем на свете, стоя где-то в переулке, вечером, одной, в незнакомом городе. Следующее, что зафиксировал мой мозг после «жесткого диска», это что меня схватили за руку и куда-то волокут. Подняла взгляд – какие-то рослые пацаны, трое, явно бандитской наружности. Хотела крикнуть – получился только какой-то невнятный писк, а потом мне заткнули рот. «Хотела красивого завершения поездки, да?» – промелькнуло у меня в голове, и меня буквально обожгло горечью от осознания, как все на самом деле может кончиться… А потом я краем глаза уловила какое-то движение, и через секунду все трое ворюг уже лежали на земле, оглушенные. Над ними возвышался М-21, излучающий чистую ярость. Я только ойкнула, а он смерил меня таким издевательски-укоризненным взглядом, что мне сделалось стыдно. – Дождаться меня внутри, конечно, не судьба? Мои глаза расширились, и М-21, угадав, почему, развернулся. Уж не знаю, куда меня так неудачно завели, вроде от центральных улиц не так и далеко. Но мы явно почти добрались до бандитского логова. И к нам подошло еще пятеро парней внушительной комплекции. – Кто это у нас резвый такой? – пробасил один из них, а другой нацелил М-21 в лицо пистолет. Мой взгляд метался между ними. М-21 только усмехнулся и одним быстрым движением выбил оружие из его рук. «Фальшивка», – подумал он, но едва ли испугался бы и настоящего, учитывая, насколько его реакция превосходила реакцию тех, кто на меня напал. Потом парни все одновременно кинулись на него, кто с какими-то гнутыми железяками, кто просто с голыми руками, а я только и успела, что отскочить с их пути. Завязалась потасовка. Не прошло и двух минут, как М-21 уложил их всех, подобрал пакет с моими призами, который я уронила, взял меня за руку и вывел из этого страшного места. Мне в глаза он не смотрел и ничего не говорил, и я во второй раз за неделю совершенно отчетливо ощущала, что это значит, когда посторонний и близкий (одновременно!) человек на тебя сердится. Потом это чувство улеглось, а перед нами расстелилась центральная улица. Тогда М-21 перестал, наконец, так сжимать мою руку и замедлил шаг. – М-21… – как побитый щенок, робко попыталась наладить контакт я. Он остановился и вытер рукой рассеченную чем-то острым щеку, порез на которой, впрочем, почти сразу же исчез без следа. – Ну? – сухо поинтересовался он. – Простите, что вас не дождалась, – пробормотала я. – Вы были правы, я всегда попадаю в неприятности. Я… я больше не буду! – Не обещай того, что вряд ли выполнишь, – язвительно бросил он, но потом сжалился и смягчился. – Что это вообще за пакет такой? Они тебя ограбить хотели?.. Я вспомнила, что стала призером и начала сбивчиво хвалиться М-21 своими успехами. Он рассеянно кивал, почти не слушая и просто остывая после драки, а потом мы с ним уселись за столик одного уличного кафе, и Аджосси заказал нам какой-то смузи. – С тобой не соскучишься, – вздохнул он наконец, когда я добралась до завершения моего рассказа в стиле «а потом пришли вы и спасли меня». – Ты хоть понимаешь, что на прошлых выходных чуть не погибла? И на этих – опять старая песня! Сколько раз тебе нужно, чтобы научиться осмотрительности? – Я не виновата, – пробормотала я, хотя это была не совсем правда. – То, что тебе вообще дано несколько попыток… это большая удача. Жизнь – она вообще скупая на дополнительные шансы, – уже совсем не сердито, а скорее горько завершил он. Перед его глазами были прозрачные резервуары с каким-то раствором, где плавали люди в масках – его напарники? С каждым разом их становилось все меньше, по мере того как исчерпывались их шансы и попытки. М-21 поднес руку к глазам и тяжело вздохнул. Я перестала прятаться за свой стакан со смузи и очень аккуратно положила ладонь на другую его руку. Я не знала, что сказать. Ни как извиниться, ни как его утешить. Он был прав, и я глупо подставилась, хотя, честное слово, это просто моя персональная фишка! Кому бы еще так «повезло» наткнуться на банду посреди приличного района в нормальное детское время? Но… я должна быть осмотрительнее, М-21 прав. И ценить жизнь, что мне щедро дана просто так, в то время как М-21, который умнее и достойнее меня, на своем опыте узнал, чего стоит ее буквально выцарапать у смерти и сохранить… Он не убрал руку, и я заметила, что она чуть-чуть дрожит. Ему больно? Но кроме щеки, вроде в драке ничего не задели… Потом М-21 поднял на меня изменившийся взгляд, и я поняла: «Забыли». Вернее, это можно так сформулировать, но вот действительно забыть – никогда. – Давай отметим твое призерство, – предложил он будничным тоном, и мы чокнулись стаканами смузи. Праздничного настроения не было, зато накатило облегчение. Даже не столько от того, что М-21 меня спас, сколько от того, что он больше на меня не злится… – Вы знаете, что распускаете устрашающую ауру не хуже Франкенштейна, когда сердитесь? – спросила я, и Аджосси ухмыльнулся, решив, что это был комплимент. – Шинву не звонил еще? Не успела я спросить, как в кармане у М-21 действительно зазвонил телефон. Мы подхватили наши стаканы и направились ко дворцу спорта, не теряя времени, пока и Шинву, чего доброго, не влип в какую-нибудь историю.***
А Шинву никуда не влип. Он выиграл в своей категории! Лучащийся бесспорным, абсолютным счастьем, парень взахлеб рассказывал нам о своих соперниках, о том, как ему поставили высшие баллы за технику, как ему было непросто всех одолеть, но у него словно включились какие-то древние инстинкты, и он-таки стиснул волю в кулак и довел дело до конца. Прямо как супергерой какой-нибудь! Он трещал без остановки, даже не замечая, что мы с Аджосси какие-то притихшие. Только когда мы почти дошли до гостиницы, и поток его впечатлений иссяк, он спросил меня, как прошел мой конкурс. Об этом я уже благополучно забыла, ведь конкурс меня и до этого не особо волновал, а после событий этого вечера – и подавно. Я коротенько рассказала, как меня наградили и помахала перед носом довольного Шинву пакетом с призами, из-за которых и приключилась вся дальнейшая неразбериха, а потом начала в красках рассказывать, как меня похитили. При новых и новых деталях Шинву все больше мрачнел и хмурился, а потом и вовсе остановился и серьезно посмотрел на меня. – Ты не пострадала? – совсем другим, взрослым тоном спросил он, и в его голосе было что-то от той укоризненной горечи, с которой меня отчитывал Аджосси. Я помотала головой. Тогда Шинву неожиданно обнял меня, и я почувствовала, как сжимается и угасает в нем радость от собственного триумфа. «Весь вечер я… махал руками и ногами ради каких-то очков и рейтингов. Но только это ничего не значит. И если бы не Аджосси…» Шинву отстранился от меня и перевел взгляд на М-21, который просто молча наблюдал за этой сценой. – Спасибо вам, – серьезно сказал Шинву, глядя ему прямо в глаза, а потом взял и пожал ему руку. Может быть, эта копия взрослого жеста и смотрелась по-детски комично, но никто из нас так и близко не подумал. М-21 с той же серьезностью кивнул и ответил на рукопожатие. Карнавал, дурачество, мальчишеское соперничество… я видела, как это рассыпается на осколки и разваливается, как разрушенная стена. «Ему… я могу доверить Юну», – вот что этим солидным мужским рукопожатием сказал, вероятно, сам себе, Шинву. Продолжение того вечера (пишу уже в поезде) Хотя концовка нашей поездки получилась смазанной, все оказалось не так и плохо. М-21 немного оттаял и сменил гнев на милость, а Шинву быстро вышел из нехарактерного для него режима взрослой серьезности и продолжил сыпать шутками и приколами, которые он, кажется, собирает со всей школы, когда не спит на парте. Мы заказали пиццу и ели ее в номере, запивая остатками смузи. Наши трофеи бесформенной кучей валялись на соседней кровати, а мы играли в объяснение слов и скидывали друг другу фотографии. Даже зарегистрировали М-21 в соцсети ради такого случая. Хотя скинуть фотки дома через компьютер было бы проще и быстрее, но нам понадобилось все и сразу. Легли мы раньше, чем в предыдущие два дня, но все равно слишком поздно, учитывая, что ехать обратно нам предстояло первым же, самым дешевым, поездом.***
Когда наутро уже привычным образом меня разбудил М-21, у меня внутри все сжалось: я к этому стуку настолько привязалась за эти три дня, что мне казалось, что так будет всегда. И вот уже все… Я со страхом ждала этой минуты, но осознание все равно подкралось слишком тихо и напало со спины, когда я была совершенно беззащитна. Я неторопливо умылась и, как лунатик, собрала вещи, просто не в силах себя заставить шевелиться быстрее. Потом окинула взглядом опустевший номер с застеленными кроватями, чтобы проверить, ничего ли не забыла. Нет, не забыла. И забрала отсюда все свои воспоминания, аккуратно хранимые в памяти и в дневнике – на случай, если в память снова кто-нибудь вмешается. Комната, где я записала столько радостных событий, теперь снова была пустой, чужой и бесстрастной; обычный гостиничный номер, в который я никогда не вернусь. Я вдруг поняла, что плачу, а потом дверь за моей спиной распахнулась, и я невольно обернулась на шум. На пороге был М-21. – Юна… Что еще случилось? – обеспокоенно спросил он, тут же оказавшись рядом со мной. Я помотала головой: мол, сейчас пройдет, не обращайте внимания. Но он присел рядом со мной на корточки и сжал мои руки, допытываясь, что не так. – Понимаете… – осознав, что и так выгляжу до крайности глупо, так что стыдиться чего-то еще уже бессмысленно, призналась я. – Я просто подумала, что мы больше никогда сюда не вернемся, а я была так счастлива здесь и не хочу уезжать! – М-21 пытливо вгляделся мне в лицо, словно до сих пор не понимал, как это может быть причиной для слез. – Эта поездка – как будто другая жизнь! Мне не нужно объяснять вам это, потому что вы это знаете и так… Здесь мы могли быть такими, как захотим, настоящими, не таиться и не прятаться за маски и условности! – Юна, все хорошо, – негромким, чарующим голосом попытался успокоить меня он. – Передышка кончилась, но у тебя скоро каникулы, до них совсем чуть-чуть осталось… – Меня не отдых беспокоит, – замотала головой я и пошла напролом: – Я просто как представлю, что все уже закончилось, и что мы поедем домой, где все как всегда, и что мы больше и поговорить-то с вами не поговорим, и такая тоска берет… Простите, вы просто так внезапно вошли, я не собиралась все это… – Почему не поговорим? – искренне удивился он. – Погоди, Юна, не плачь. – Он поднялся на ноги и неловко обнял меня. – Мы всегда сможем с тобой поговорить. Не будем играть роли и прятаться… раньше ты сама не очень-то стремилась разговаривать, и я бы и не подумал, что это для тебя так важно… – Его рубашка была такой теплой и мягкой, а где-то прямо за ней громко стучало сердце. – Я помню, что ты мне сказала. И от своих слов тоже не отступаю: ты для меня важна. А раз так, ты всегда, всегда, когда захочешь, можешь со мной поговорить. – Правда? – неверяще всхлипнула я, недоумевая, как такой разговор мог получиться между школьницей и охранником, и как так вышло, что он меня обнимает. – Правда, – еще крепче прижимая меня к себе и зарываясь рукой в мои распущенные волосы, повторил М-21. «Такая хрупкая и чувствительная…» За дверью что-то шлепнулось, наверное, это что-то выпало из незастегнутой сумки, и тут же послышалось: – Эй, Юна, ты собралась? Мы с М-21 тут же оказались метрах в пяти друг от друга, и вовремя, потому что в номер с разбега влетел Шинву. – О, и Аджосси тут уже! Короче, я нашел свой паспорт, можем ехать! – Поехали, – согласился М-21 и украдкой посмотрел на меня. Я кивнула. Тогда мы взяли все вещи, вышли из номера и закрыли дверь.