***
Сегодня обошлись без посиделок у Рея: завтра у нас городская контрольная, и директор нас в гости не пустил. Знает, что опять будем дольше языком чесать, чем готовиться! «Какая же это запара – конец июня!» – приведем мы слова Шинву и будем правы. Четверг Все, городская контрольная позади, как и тест по МХК, который я, после моего-то конкурса, и с закрытыми глазами решила бы. Что касается благородных, то они то же самое могли бы провернуть и с городским срезом, если не сказать – вообще лишь сделать вид, что писали его. Но не стали, о чем почти пожалели. Пока сидели и корпели над пятьюдесятью вопросами, нет-нет да и вспоминали вчерашнее щедрое предложение Франкенштейна: ему, мол, гороно уже прислал все варианты с ответами, можно открыть сейчас… Вот же директор! Знает, что благородные учатся старательно, но пропускают много, плюс базы у них никакой. Как он за честь школы-то печется, даже жульничать готов… – Нет, – как печатью, приложил Рейзел. – Мы откроем задания на уроке, как и все остальные школьники. Регис и Сейра солидно кивнули, тоже гордо отказавшись от списывания. Франкенштейн беспомощно развел руками и возразил: – Но… Мастер, вы не представляете, какой это стресс. Пусть это и немного, но я хочу сделать все возможное, чтобы уберечь ваши нервы от… – Франкенштейн, – прозвучало это лучше любого аргумента, и тот с принципиальным Мастером больше не спорил. Поправочка: Франкенштейна не столько честь школы волнует, сколько благородные нервы. А о наших мещанских нервах кто подумает?! Эх, мы бы не были столь принципиальными, правда? Будь у нас ответы, так просто их бы не выпустили из рук. Я вот до сих пор сомневаюсь, правильно ли ответила на вопросы с семнадцатого по двадцать третий… Зато нам контрольную по информатике проверили, радость-то какая! Теперь про этот дремучий лес можно до сентября забыть и не вспоминать… Собственно, так бы оно и было. Но как минимум надо на следующей неделе сходить на два занятия, пусть там и будет бесполезная новая тема, по которой в этом полугодии никакого теста уже точно не будет… Плюс еще Тао поблагодарить!***
Это я и сделала, на перемене отыскав его рядом с учительской. Вид у Тао был замученный, будто он тоже школьник и пишет все эти контрольные вместе с нами. (Ну, одну-то написал, но это было самое легкое из того, что Тао делал за последние месяцы.) Видимо, он продолжает помогать KSA с зашифровкой (или расшифровкой?) каких-то данных. Но стоило охраннику увидеть шоколадку, которую я осторожно протянула, как Тао буквально расцвел. – Это мне? – спросил он, уже, впрочем, разворачивая фантик. – За что? – У нас, в смысле, у школьников, принято благодарить шоколадками, – сбивчиво пояснила я. – Если кто-то с заданиями помог, или конспект одолжил, или ответил вместо тебя… Словом, это вам за ту контрольную по информатике. Тао рассмеялся и пообещал, что будет помогать и впредь, были бы шоколадки. Его, кажется, принципиальность не мучила ни грамма. – Уже смотрела таблицу с видами пластика? – поинтересовался он, воюя с шоколадной оберткой, тоже, кстати, на вид пластиковой. Я покачала головой. – Не успела еще! Мы все так заняты были с этими тестами, но вот на выходных обязательно изучу… – Да это не к спеху, – махнул рукой Тао, но добавил: – А нас вот шеф гонял вчера, заставил весь документ наизусть вызубрить, представляешь? Теперь можем у вас зачет принимать. – Как-то он очень серьезно относится к теме раздельного сбора, вам не кажется? – Только попробуйте мне устроить засор в партии – я вам так ауру Тёмным Копьем засорю, век помнить будете! – Ну что вы, шеф, это же ваше собственное предприятие – отсортируете, если что… – Я отсортирую? – прищурился директор, и Тао мгновенно сник под легчайшей темной аурой. – Если ваш косяк, вам и сортировать. И вообще, пусть это и моя идея, но раз я переработчик – я же и бизнесмен. Мне прибыль терять вообще не хочется, так что качество любой партии критично. Так что, ребятки, открываем файл, который я прислал, и начинаем учить… – Еще две недели же… – брякнул было М-21, но быстро понял, что босса не переспорить. – Что поделать, – философски откликнулся Тао. – Переработчики – они же и бизнесмены. Для них качество любой партии вторсырья критично, так что придется вам глядеть в оба... На маркировку, в смысле, – добавил он, поняв, что последнее предложение звучало почти как угроза. Из-за угла вывернули Такео и М-21 и оба первым делом просканировали взглядом фантик в руке аналитика. – А, это Юна угостила! – тут же сдал меня он. – Простите, ребят, я уже все доел, – опережая их вопрос, извинился он, ничуть, впрочем, не сожалея. Шоколад попался вкусный, будем знать, что Тао такой нравится… – Мы и так из буфета, – благосклонно принял извинения Такео, но голодный и чуть хмурый взгляд моего волчка говорил об обратном. В любом случае, ни у меня, ни у Тао вкусняшек больше не было, так что на том и простились. Охранники вновь рассредоточились по школе, продолжая дежурство, а я убежала на урок корейского – писать сочинение в формате выпускных экзаменов.***
На завтра после школы договорились пойти в компьютерный клуб, давным-давно ведь не были. Мальчишки то отвлекались на свое прохождение игры, то делали вид, что готовятся к контрольным. Теперь вот снова вспомнили о своих стрелялках и решили гулять по полной, то ли в награду за пережитую неделю тестов, то ли, так сказать, авансом перед десятью днями без интернета. Может быть, мы и зря так себя напугали, но нам никто ничего не говорил ни про электричество, ни про интернет. Спросить бы надо. А сегодня мы снова ходили к Рею, и порядком уставшие за день благородные поделились впечатлениями о корейских полугодовых контрольных. – Пересказывать деду историю семьи и государства куда проще, – как недовольная сова, нахохлился Регис. – А вы что же, семейное древо наизусть шпарите? – поразился Шинву. – Ну вы даете! – Конечно, – синхронно кивнули наши юные благородные. – А давай-ка тебя проверим! – загорелся Шинву. – Скажи-ка, кто у вас был во главе семейства двести лет назад? «Мой дедушка», – чуть было не сказал Регис, но вспомнил о разнице в восприятии времени. Шинву, видя, что его экзаменуемый колеблется, ухмыльнулся и решил «помочь» бедняге: – Ну тогда пятьсот лет назад? «Мой дедушка», – обреченно подумал Регис, которому и в голову не пришло, что соврать можно было все, что угодно: все равно Шинву не проверит. – Ты бы лучше спросил, чем их род так известен, а то «двести лет», «пятьсот лет», – вступилась Суйи. Вот на этот вопрос Регис ответить мог с легкостью, только чуть-чуть перекроил истину под наши реалии. – Так у тебя семейство… придворных воспитателей! – ахнул Шинву. – Неужели сама принцесса у твоего деда училась? А тебя он по всей строгости воспитал, потому что стандарт королевский, да? – Должно быть, – кивнул Регис и только потом удивился: как это ему самому этот довод не приходил в голову? Темные стены дедовского кабинета, на столе играют отблески огня. Свеча уже сгорела наполовину, а дедушка продолжает свой допрос, придирчиво щурясь на каждый ответ Региса и сверяясь с фолиантом, уже пестрящим закладками на каждом из разворотов, где Регис допустил ошибку. – То ночь на крыльях онемелых с небес на землю простерлась… – Не «онемелых», а «пламенея»! – сердито поправляет Геджутель. – Не смей заменять слова в древних текстах! – Но я же по смыслу, – оправдывается Регис, тоненький и бледный в этой внушительной, массивной комнате. – Да и вообще, мне это в жизни никогда не понадобится! Дедушка, вот скажи, какая разница, если одно слово перепутаешь? – Огромная! Ведь под ночью тут разумеется само древнейшее правосудие, призвавшее свои огненные крылья, чтобы укрыть беззащитных и покарать виновных! А ты – «онемелых»… – укоризненно качает головой Геджутель. Стоп, это стих про Рея, что ли? Огненно-алые крылья истинного Ноблесс… Это не мои слова, это все Регис подумал, переосмысляя выученный в детстве стих. Вот вам и история государства… Рейзел успел и в истории засветиться! Сам Рей сидит с совершенно обыденным видом и внимательно рассматривает пригоршню конфет. Вертит их и так, и эдак, фантики разворачивает и даже и не подумывает развернуть красные крылья. Регис, похоже, тоже удивлен такой разнице между тем, чему его учили, и тем, что он видит в реальности. Но с удивлением ловит себя на мысли, что Ноблесс уже не вызывает такого цепенящего благоговения, как раньше. Он не похож на то высшее существо, которое в любую секунду может вынести приговор и покарать виновного… – Этот можно сдать, а эти нет, – с суровой уверенностью вдруг заключает Ноблесс, отрывая взгляд от фантиков. Регис тут же убеждается в ложности своих умозаключений. Истинный Ноблесс – всегда высший судия. Он может объявить вердикт в любой момент – все так, как их и учили. Дедушка был прав… – Они же одинаковые, – непонимающе пожимает плечами Суйи. – Они разные, – с пониманием дела говорит Рейзел и подносит ей к глазам конфету, указывая на какой-то значок. Моя подруга, кажется, готова залиться краской. Она никогда не видела Рея в такой непосредственной близости от себя…***
Охранников сегодня не было видно, похоже, подготовка к поездке уже идет полным ходом. Мы тоже решили не отставать и открыли файл с пометкой «Спасительная памятка», тем более, Рейзел уже задал тему, продемонстрировав нам два фантика с разными обозначениями – которые, надо признать, нам пока что ни о чем не говорили. – Шпаргалка, что ли? – обрадовался Шинву. – Директор даже продумал, как спасти наши мозги от чрезмерного напряга! О, это он просто текст не читал. Через пять минут мозг вскипел у нас буквально у всех, когда мы сели разбираться. Но тогда мы еще об этом и не догадывались. – Нет, – поправила Суйи, – читай дальше: «Спасительная памятка: спасем мир от самих себя». «Ничего себе у нас директора экологическая тема захватила», – подумала я. Что-то мне подсказывало, что его беспокойство о «бизнесе», которое я подслушала, когда общалась с Тао, – это только верхушка айсберга, а настоящая причина лежит глубже. Может, он просто прогрессивный такой? – Тогда это слоган, – сразу понял Шинву. – Настораживающий, правда. А если я собой и так вполне доволен, с какого перепугу я должен от себя спасать кого-то? – От тебя и правда спасу нет! – засмеялись мы. – Может, это господин Пак памятку писал, тогда в конце добавить надо: «И поставить на последнюю парту звукоизоляцию, а то Шинву так сопит, что мысли путаются, особенно на первом уроке…» – Вот последней парты попрошу не касаться, – солидно изрек Шинву. – Давайте ближе к делу, тут экология без нас совсем пропадает… Оказалось, что никто из нас и понятия не имел, сколько в природе (извините, в использовании у людей – в природу-то все это попадает по роковому недосмотру) существует видов пластика. И все это надо сортировать! – Какие молодцы, – просиял Франкенштейн, увидев нас всех за столом, но не с «Монополией», а с его достопримечательной памяткой. Он вернулся домой уже ближе где-то часам к восьми. – Я знал, что ученикам моей школы можно смело доверять самые ответственные задания. – Директор, я ничегошеньки не понял, – бесстрашно разрушая весь позитивный имидж, пожаловался Шинву, – что это за буквы, и почему тут то есть цифры, то нет? Это какая-то головоломка? – Директор, а PS и PP – это одно и то же? – тут же подключилась к квесту «расспроси авторитетный источник» Суйи. – А почему написано, что стаканчики от кофе и чеки вместе складывать, а стаканчики от воды из кулера – отдельно? Почему не сложить стаканчики вместе, а чеки… – Врозь, – на автомате досказал кто-то из нас. Директор выразительно ткнул в памятку, мол, там все есть. Поняв, это не очень-то поможет, принес нам всем чаю, включил телевизор и вывел на него презентацию. Ого, так он подготовился, будто знал, что мы его затюкаем вопросами! На любой случай жизни что-то найдет! Ну и поведал нам о разнице стаканчиков, о небумажных чеках, которые нельзя сдавать с макулатурой, о том, что не всякий пластик можно переработать, и уж точно не надо мешать один с другим, потому что у них разные температуры плавления и, скажем, когда один толком не расплавился, другой уже во что-то там химически перестроился и ухитрился отравить всю партию сырья… В смысле, буквально отравить! Они, оказывается, ядовитые бывают… Я даже номера запомнила: третий и шестой… Если бы это нам рассказывали на уроке, мы бы уснули. Но Франкенштейна невозможно слушать равнодушно. У нас, конечно, уже иммунитет, но все равно его очарование и на нас действует. И не только на девчонок. Я искоса поглядывала на Икхана и Шинву – тоже слушали, как завороженные. Причем не важно, о чем вещает наш директор: это может быть поход на каток, поездка за город, теория вероятности, прогноз погоды, доказательство подобия треугольников или вот ода раздельному сбору. Все равно! Внимание публики ему обеспечено. Прирожденный спикер. Под конец лекции я потянулась за остывшей чашкой чая и вдруг наткнулась взглядом на М-21, который стоял в дверях с недовольным видом. Когда вернулся-то? Мы даже и не заметили… «Стою тут минут пятнадцать, а она только заметила», – эхом откликнулся он, и я пожала плечами, не сразу понимая, что укор адресовался мне. И правда, чем это я провинилась? Он бы сказал, что пришел – мы бы сразу поздоровались, зачем обижаться-то… – Вопросы есть? – лучась ораторским вдохновением, уточнил Франкенштейн, и мы только очарованно замотали головами, выходя из какого-то медитативного транса. – У меня есть вопрос, – как заправский ведущий лекций, нашелся М-21. – Как эти бедные школьники все упомнят? – Ты прав, – поправил очки директор. – В таблице, конечно, все есть, но все же там слишком общие сведения, а реальность нам иногда такие замечательные образчики подсовывает, что иначе, чем на собственном опыте, и не разберешься… Я подумаю, спасибо за вопрос! «Ну точно, они попутали дружеские посиделки с конкурсом научных работ», – с улыбкой подумала я, еще не понимая, в какую Аджосси – сам того не желая – ввязался авантюру. И нас, разумеется, впутал. 21 июня, пятница Когда мы в следующий раз пришли в гости к директору, его дома не наблюдалось. Нам открыл Тао, в кои-то веки одетый не в костюм, а по-домашнему. Икхан так вообще вытаращил глаза, как только увидел на своем кумире не офисный с иголочки костюм, а в модные рваные джинсы и какой-то веселый полосатый джемпер. Учитывая, что полоски были всех цветов радуги, на Тао это выглядело необычно. Никто из нас, по-моему, иначе как в черно-белой одежде, его и не видел. – Как настроение, как школа, вам еще не все оценки за полугодие выставили? – сразу же посыпались его вопросы, свидетельствуя о том, что Тао все больше и больше погружается в нашу школьную жизнь. Разговаривать с ним – все равно, что со сверстником, он в курсе всех наших дел и границу между нами держит весьма условно. – Почти, – сказал Икхан. – Буквально пара предметов осталась. А помните, – с намеком продолжил он, – мы как-то договаривались, что в конце учебного года… Он-то хотел прощупать почву для какой-то там онлайн-игры, где очень сложная регистрация и слишком много платного контента, поэтому они с Шинву дотуда еще не добрались. Вся надежда на Тао, у которого то ли с деньгами получше, чем у нас, то ли с хакерскими способностями… Но Тао не пришлось мучиться моральными дилеммами, потому что его тут же отвлек телефонный звонок. – О, привезли! – только глянув на экран, радостно объявил он. – Да, сейчас встречу! – сказал он уже в трубку. – Доставка пиццы? – мечтательно потянул носом Шинву, и мы все тоже оживились. – Нет, – легкомысленно ответил Тао, раскрывая пошире входную дверь и прижимая ее табуреткой. Та, конечно, упрямо поехала куда-то в сторону. – Так, кто-нибудь, подержите, пожалуйста, я мигом! Рейзел, случайно оказавшийся ближе всех, послушно сел на табуретку, не давая ей сдвинуться с места и подпирая таким образом дверь. Регис и Сейра на него ошалело уставились, а мы начали обсуждать интригующую доставку. – Что он такое пошел получать? – Да, интересно. Посылка нас несколько обескуражила. – Тао-оппа, как же так? – Шинву покрутил в руках бумажный стаканчик (ах нет, прощения просим, это тетрапак!) из-под какого-то кофе. – Тут же ничего нет! Курьер сам все выпил, что ли? – Да нет же, – усмехнулся Тао. – Это маленький квест от нашего дальновидного директора и… весьма инициативного коллеги, – при этих словах он с едва уловимым упреком представил себе моего Аджосси. – Они беспокоятся, что теория без практики слишком скучна, ну вот и… – Так нам это все разбирать?! – ужаснулся Шинву. – А как же настолка?! – А как же обещание… – на обделенного онлайн-игрой Икхана жаль было смотреть. В дверь тем временем внесли еще пару коробок, в каждой из которых уместился бы небольшой холодильник. – Да мы быстренько! – оптимистично заявил Тао. – Вот увидите, за двадцать минут все сделаем! Два часа спустя – Тао-оппа, проверьте, пожалуйста! – Нет-нет, нечего у них там смотреть! Сначала к нам! – нагло вмешивается Шинву. – Куда вот этого монстра девать? – Везде-то Шинву монстров найдет, что в игре, что на улице, что даже при сортировке вторсырья. – А ты, Шинву, со своими «монстрами» не лезь, – резковато отшивает его Суйи, – между прочим, мы внимательно читаем правила. Если бы ты тоже читал, ты не задавал бы таких вопросов! – Не задавал бы, да?! А вот рассмотрите-ка поближе! Разумеется, брошенный фантик не долетает, приземляясь на голову Регису, у которого и до того из ушей чуть пар не валил от усердной деятельности, а тут еще и такое оскорбление. «Меня – благородного! – и завалить мусором! Как я дошел до жизни такой?» – Ой, Регис, не дергайся, – ничуть не смущаясь, хихикает Суйи. – Тебя прямо хоть на промо-обложку нашего мероприятия помещать, так мило выглядишь. Я тебя сфотографирую… «Спасите», – читается в глазах Региса, но вынуждена признаться: выглядит он и правда мило. Перед ним – аккуратнейшим образом рассортированные стаканчики, контейнеры, коробки, флаконы, больше всего похожие на городок, какие строят дети из всего, до чего дотянутся, года эдак в четыре. На лице застыло выражение сосредоточенной уверенности напополам с ответственностью за спасение мира, не меньше, а на голове – разноцветный фантик, который удобно устроился на светлых волосах наподобие крыши, придавая смутное сходство с маляром с детских картинок. Суйи сделала несколько фоток, и Регис отряхнулся, отчего «крышу» тут же снесло. – C/PP/LDPE, – прочитал он. – Что?! Это вообще возможно – скомбинировать такое? – Вооот, – назидательно поднимает палец Шинву, и его глаза светятся победным блеском. Тао между тем проверяет нашу работу, а потом натыкается на гору «это никуда не подошло». На секунду на его лице появляется озадаченное выражение, но по-настоящему смутить нашего супер-консультанта, знающего всю памятку назубок и запомнившего все исключения, невозможно. А главное, у Тао лучше, чем у кого-то из нас, с критическим мышлением и логическими связями. – Так, смотрите, – по-хозяйски отпихнув зонт шефа куда-то совсем в угол (да, Франкенштейн уже тоже вернулся, как и все остальные, и да, на улице начался дождь, чем немного нас смутил – ведь когда мы шли в школу, было ясно) тоном деловой всезнайки начал Тао. – Во-первых, если видим на крышке вот такой значок, – (похожий на овальчик с двумя наклонными полосками, заметим в скобках), – то можно положить его к «двойке». «Двойка» – это вид пластика, HDPE, или ПНД иначе. «Полиэтилен низкого давления» – вот, видите, какая я умная. – Во-вторых, – Тао без проблем соскабливает ногтем остаток этикетки, – твердый пластик берем без этикеток. Если никак не отдирается – допустимо ее просто вырезать. Меня в этот момент не столько этикетка волнует, сколько вопрос: это у Тао на ногтях все-таки лак или нет? Наверное, нет, иначе бы он не стал так оптимистично ковырять этикетки! Выходит, это часть его модификации! – В-третьих, – свободно льется его комментарий, – PET и PETE – это одно и то же, зачем вы их разлучили? Давайте их снова объединим! Эта «е» на конце – все равно что ноль после запятой в десятичной дроби целого числа. Не меняет ничего абсолютно… А вот это, наоборот, две разные категории, посмотрите! – И мы внимательно смотрим на обертки из-под шоколада с маркировками «C/PP» и просто «PP». – Ну тут же буквы одинаковые… – робко возражает Суйи. – Не все же, – мягко поправляет Тао, тыкая аккуратным черным ногтем (да что я все на эти ногти пялюсь-то?) в букву «с». – «С» значит «комбинированный», там кроме полипропилена может быть намешано все, что только у производителя оказалось под рукой. Нельзя это ассорти к скромной «пятерке» класть! «Какой Тао все-таки умный! Для него это все так просто – и нам объясняет доходчиво!» – молча завидуем мы. И не единственные. Чувствую на шее чей-то взгляд и оборачиваюсь. М-21! Я ему непроизвольно улыбнулась, стоило только встретиться взглядом, но Аджосси мое дружелюбие проигнорировал, слишком погруженный в свои мысли. А думал он о том, что… Да собственно, он тоже Тао завидовал! За то, что с такой легкостью становится центром любой активности… И что категоризация у него, прямо как у новенького компьютера. Эх, Аджосси-Аджосси. Лучше бы сел поближе к нам и тоже поучаствовал, глядишь, мы бы не Тао дергали, а тебя. Уж я бы точно не отстала. – Ой, Тао-оппа, смотрите, к вам ценник приклеился! – с неловким смешком замечает Суйи. Тао начинает крутить головой, но этикетку не видит, потому что она прицепилась к спине. – Да где? – заразительно смеется он. – Ну, отцепите, что ли, а то еще купят меня за бесценок! – Никому вас не отдадим, – качаю головой я. Суйи сидит рядом с Тао, но почему-то глядит на меня. В смысле? Я бы еще поняла, если бы она Такео стеснялась, она вроде в него все еще слегка влюблена. Но Такео вообще на кухне, вместе с Сейрой чай заваривает в качестве долгожданной награды за наши труды. Тао – он же вообще свой. Чего она смущается? Не поднимаясь с пола, на коленях подползаю к Тао и аккуратно, чтобы не повредить новый джемпер, мягким медленным движением отлепляю от него ценник. Тао благодарит, а я только сейчас замечаю, что у него слегка изменилась прическа. Волосы отросли, что ли? Ему так больше идет. Потом приходит Сейра с подносом, и мы, стараясь не перемешать с таким тщанием разобранные кучи вторсырья, вскакиваем и бежим к столу. – Опаньки! – восклицает Шинву. – А фантики-то, оказывается, это тоже тетрапак! – Тебе об этом Рей, как бы, еще в начале вечера сказал, – фыркнул Икхан. Тоже схватывает все на лету, как и Тао, просто со зрением у нашего друга не ахти, а маркировки часто мелкие печатают, так что мы его посадили бумагу разбирать – там не перепутаешь. А по части запоминания информации нам Икхан сто очков вперед даст – несмотря на очки. (Простите за каламбур). – А-а, я теперь не смогу спокойно есть столько конфет, – под одобрительным взглядом Рейзела стонет Шинву, все еще рефлексируя о фантиках. – Я раньше не думал, что мы выбрасываем столько мусора… – Не переживай, – подает голос Сейра, – директор Ли все это тщательно сортирует. Но вообще я уже предложила покупать продукты в другом магазине – там они на развес, а значит – никакой упаковки. – Сейра, ты гений! – Шинву показывает большой палец, а Сейра вдруг счастливо улыбается и заправляет серебристую прядь волос за ухо. – Пойду еще цитрусового чая принесу, – предлагаю я и срываюсь с места. На подходе к кухне слышу приглушенные голоса в коридоре и чуть сбавляю шаг. – М-21, что это такое? – строго вопрошает Франкенштейн. – Сам, по сути, не тренировался, я видел, что в основном Тао с детьми разбирается. Тогда почему ты весь в этикетках? Иди приведи себя в нормальный вид! – Я не виноват, что пришел позже, – бурчит Аджосси. – Вы же сами попросили сначала в спортивный магазин заехать, пока я там все модели палаток пересмотрел… А то, что у вас весь дом теперь в этикетках – это да, спасибо Тао, а не мне… – С Тао за креативный мастер-класс я еще спрошу, – обещает Франкенштейн, и я прямо-таки живо представляю себе, как у него чуть подергивается бровь от одного воспоминания о бардаке, который мы развезли в его идеально чистой гостиной. С другой стороны, его переполняет гордость преподавателя, который наконец-то наставил подрастающее поколение на путь истинный. «Давно пора было на это решиться, – думает он в этот момент. – Глаз радуется, когда эти дети заняты чем-то полезным». – Но я не поверю, что эти пять этикеток на тебя просто из воздуха прилепились! – Думаете, я их сам специально от делать нечего наклеил? – ощетинился мой волчок, стараясь не вспоминать, что именно так и было.