Хрупкое счастье хранят дневники

      22 июня, суббота              День прошел в каких-то мелких хозяйственных делах, да еще и подготовке к последним в этом полугодии контрольной и глобальному зачету. Скоро уже ни о чем из этого можно будет не думать! Буду жить в палатке, вдали как от домашних поручений, так и от бесконечных тестов!              В общем, у меня до самой ночи не было времени дописать, чем еще ознаменовался вчерашний вечер. Собственно говоря, я уже подслушала, что М-21 ездил выбирать палатки нам на фестиваль, так что не удивилась, когда во время чая он нам показал несколько фотографий, советуясь одновременно и с шефом, и с нами. Правда, когда я попросила его рассказать, есть ли внутри сетки от комаров и навесные карманы для всяких мелочей, Аджосси мне не очень-то дружелюбно буркнул: «Сама увидишь». Вот и верь обещаниям всяких там охранников! А кто уверял, что поговорит со мной, стоит мне только попросить? На простой вопрос ответить не желает… И вообще, как будто обижен. Ну что я ему сделала? Неужто правда все из-за того, что мы с ним тогда не поздоровались, когда лекцию директора слушали? Ну так с остальными-то М-21 нормально общается, только со мной вот так… Короче, я не поняла, что произошло, но меня это задело.              Франкенштейн одобрил две палатки: одну трехместную для нас, девочек, а другую – четырехместную, двухкомнатную, для парней. Это значит, в ней как бы два отсека, соединенных небольшим тамбуром. Вообще-то палатка такой конструкции больше девочкам бы пригодилась, ну там переодеваться, например, удобнее. Но обсуждать такие вещи с директором неловко, поэтому мы промолчали.              – Почему бы не взять две четырехместных? – задал логичный вопрос Икхан. – Одинаковые палатки проще ставить будет.              – Вы и с разными справитесь, – успокоил его директор, а сам себе мысленно отметил, что «хорошо бы этих детей поучить ставить палатки». О-о, сдается мне, кроме практикума «разбери вторсырье» нас ждет квест «разбей палаточный лагерь в гостиной»! А что, меня все устраивает, это забавно! Неужели директор даже позволит диван подвинуть по такому поводу?              – Что касается вас, выбирай любую, – добавил директор, обращаясь к М-21. – А что такого удивительного? Вам виднее, к чему вы привычны.              Сдается мне, Аджосси удивился не тому, что ему доверили такой ответственный выбор, а просто самому факту, что его тоже, оказывается, селят в палатку. Смешной такой. А он под открытым небом собирался спать, что ли? Да, это мне кое о чем напомнило…              – Директор, – по привычке поднимаю руку, хоть мы и не в школе, – а спальники-то у нас будут? Или нам свои купить и принести?              – Не волнуйся, все нужное у вас будет, – пояснил Франкенштейн, – хотя принести свое тоже не возбраняется. Список вещей, которые вам нужны, думаю, родители вам помогут подготовить, но на всякий случай… – он откуда-то, как фокусник, достал записную книжку и открыл на нужной странице. – Вот, я тут идей накидал, сфотографируйте все и обдумайте на досуге…              Директор уже и вещи за нас собирает! Нет, ну какой заботливый человек! Все до мельчайших деталей продумает… Я сделала фотографию и бегло прочитала список. Вещи как вещи… Правда, не уверена, что все это у нас дома есть, за город-то выбираемся нечасто. Надо у мамы спросить. (Вспомнила я поздно вечером, записывая это; надо завтра не забыть).              – Столовой у нас там не будет, – развивал свою мысль дальше Франкенштейн, – но так как это фестиваль, приедет много фургонов с разной едой. Не увлекайтесь, это больше для посетителей, но там можно будет попробовать что-нибудь вкусное. А так я попрошу кого-нибудь… – его взгляд выразительно упал на М-21, – взять с собой запас самых основных продуктов, чтобы у вас как минимум были нормальные обеды.              «Да почему опять я?! – мысленно возопил мой угнетаемый Аджосси. – Я в готовке ничего не смыслю, как и в подготовке и крупных закупках, это обязанность Тао, почему он прохлаждается, а мне пахать за десятерых?!»              Надо сказать, это меня слегка удивило. Я не замечала раньше, чтобы Аджосси испытывал к Тао такую резкую неприязнь. Наверное, всего лишь босс задергал – и в школе, и дома. Мне и хотелось бы как-нибудь М-21 подбодрить, сказав, что пожить с начальником под одной крышей осталось всего недельку, а потом – привольно заживем в палаточном лагере, да вот только как к этому волку подъехать-то?.. Не на кривой козе точно.              Понедельник, первая перемена              К счастью, директор не хочет, чтобы мы играли в робинзонов, так что связь со внешним миром нам обеспечит. А для связи главное – вовремя зарядить свой телефон. Словом, электричество у нас будет, а значит, главная проблема отпала. Берем с собой планшет с тремя сериалами, колонку, плеер с музыкой на все случаи жизни, от дискотеки до медитации, телефон, зарядник… А Икхан вот и ноут свой потащит, я уверена. Если тот наконец-то может жить без розетки, конечно. А то помню, была у него в прошлом году такая проблема, а вот решил ли ее – без понятия. А то я обычно впереди него в классе сижу и не вижу, подключен у него комп или нет…              Еще обязательно возьму с собой бадминтон, хотя не умею играть, все настольные игры, какие только влезут в спортивную сумку, плюс побольше шоколадок – а то вдруг вечерами голодно будет… Директор только про хорошие обеды говорил, а мне как-то ужины интереснее…              Третья перемена              Набралась смелости и спросила Тао, все ли нормально у Аджосси. А то он продолжает избегать моего взгляда и отвечает односложно… Мне вот только сейчас пришло в голову, что точно так же вела себя я в начале нашего знакомства! А вдруг… мы с ним поменялись сущностями, как в одном сериале? (Шутка, мы с ним все из себя незаменимые и неповторимые).              Тао только пожал плечами и с обычной улыбкой заверил, что все у них, включая Аджосси, превосходно. Глядя на Тао, и правда как-то веришь, что бывают такие люди – неунывающие, сколько бы забот ни навалилось, открытые и простые. Но я-то знаю, что это скорее один из ракурсов, под которым Тао видим мы, чем целостное представление о нем. Что уж говорить об М-21, который своих черт характера не изменит, сколько бы Тао ни пытался представить его в другом свете. И Тао-то сам это хорошо понимает…              – Ты меня с Регисом на этой неделе перепутал? – шутливо погрозил он пальцем, но Аджосси явно не был настроен подхватить шутку. – Ну что тебя раздражает, скажи прямо, только быстро? А то мне еще горе-сервер KSA разгребать…              – Ничего, – с подчеркнутой небрежностью бросил М-21.              – Ну раз ничего, не гляди волком, – примирительно хлопнул его по плечу Тао, но едва ли чего-то этим добился.              «Да какая муха его укусила? – спросил он себя. – Попробуем-ка разобраться: началось все после его возвращения из Пусана. Скучает по командировке? Да нет, вряд ли, на дежурстве он бодрячком… Значит, на меня злится. А что я на этой неделе делал такого уникального? Да просто работал, все тот же неладный KSA плюс школа. Камер не ставил новых, интернет не перегружал, даже пачку печенья, взятую в долг, возместил… Крошек в креслах не оставлял, посуду за собой мыл… Хотя, он такой только со мной, причем всякий раз после встречи с детьми… Вот, где ключ. Сначала когда шоколадкой не поделился, потом когда в настолку играли, потом – когда я девчонкам со всеми этими полипропиленами помогал… Вот оно! Я на этой неделе больше со школьниками общаюсь, особенно – с Юной… Но не может же он?.. А вообще, этот дурень на середине поездки повыключал все жучки… Кто знает, что там между ними двоими успело произойти?»              «И вот теперь именно она меня об этом спрашивает, – сложился в голове у Тао паззл. – М-21 взъелся на меня… из-за Юны?»              Вот это поворот. Я слегка ошалело захлопала глазами, а потом торопливо разулыбалась, совсем как он сам:              – Спасибо, вы мне очень даже помогли! – и убежала, оставляя Тао в легком недоумении.              А я-то гадала, что не так! Неужели без анализа Тао я и не поняла бы такой простой истины? Ну нет, я бы слету догадалась, будь это сериал или книжка. Но вот так – в жизни! И применительно – к Аджосси! Кто бы знал, что он меня – приревнует?! Нет, я просто в шоке, даже не знаю, радоваться мне или огорчаться. Выходит, он сам первый шаг сделал, с готовностью снизошел ко мне, а я этого шага и не заметила… Вот как теперь с ним быть? М-21 ведь может во второй раз и не позволить с ним общаться так неформально… Эх, беда!              Интересно, а можно ревновать дружески? Или это он…              Вторник              Решила я от греха подальше соблюдать с Тао дистанцию. Благо он ни к кому не принялся меня ревновать и вообще на это внимания не обратил совершенно. Аджосси мои попытки попасться ему на глаза больше не игнорирует, но и обсудить нам, кроме предстоящей поездки, особенно нечего. А про организацию нашего фестиваля тоже лучше лишний раз не заикаться, потому что М-21 находится в полнейшей растерянности. Он никогда раньше не делал ничего подобного, поэтому сейчас у него сплошной сумбур в голове. «Как просто было с поездкой в Пусан! – рефлексирует он. – Никаких тебе палаток, мультиварок, ели-то в столовой, из вещей – спортивной сумки и то много было… Чем я в этой жизни так перед Франкенштейном провинился, что он меня главным назначил?»              Нет, ну на самом деле мы оба знаем, что тому причиной: Тао просто слишком занят с KSA, и директор совершенно обоснованно не хочет его перегружать. А из М-21 и Такео первый более пробивной, вот на него ответственность и свалилась. Такео, кстати, тоже полезной деятельностью заняли, вот почему мы его практически не видим. Он организует саму точку, следит за парнями, которые доставляют туда оборудование, баки под вторсырье, баннеры и плакаты всякие… А еще он будет отвечать за погрузку всего нашего барахла в специальную машину, которая все это повезет. Видимо, в прошлых поездках (или просто в быту?) Такео зарекомендовал себя как человек, который много вещей может сложить аккуратно и компактно.              Благородных от сборов великодушно освободили, так как у них серьезный напряг в учебе. Директор, видимо, не в курсе, что на последней неделе мы учимся уже вполсилы, стоило только написать все контрольные. Так что он нам просто подарил больше времени на отдых!              Сегодня вот, например, мы все вместе ходили на мастер-класс по рисованию акрилом. Это в одном тайм-кафе такое мероприятие устроили для привлечения посетителей. Парни изначально идти не хотели, но когда Рейзел вдруг сказал, что пойдет, у них тоже не осталось выбора. В конце концов, если наш немногословный глава решил – наше дело так же молча подчиниться.              Получилось весело. Разумеется, не у всех из нас есть хоть какой-то художественный опыт. (А кому-то и он не помогает, несмотря на несколько лет в художественном кружке, да, Шинву?) Так что и контуры у нас были более шероховатые, чем у учителя, атмосферного такого дядечки, который выглядел прям как типичнейший художник. Ему надо в фильмах сниматься. И цвета смешались как-то не так, и рукав кофты кто-то покрасил (не будем уточнять, кто). Но все равно было очень увлекательно. Так как акрил сохнет быстро, мы в конце мастер-класса все выстроились со своими шедеврами и сделали общую фотографию. На ней особенно выделяется картина Рейзела – она единственная выглядит точной копией работы учителя – и картина Сейры – она вообще не похожа, так как Сейра рисовала другой сюжет, но в той же технике. Смотрю на результат и просто не верю, что подруга в первый раз рисует – нет, определенно, у нее годы тренировок за плечами. Вот чем они там в Лукедонии занимаются на протяжении столетий! Пейзажи рисуют!              Среда              Франкенштейн явно очарован ее картиной, которую повесил в зале и для которой обещает даже потом изготовить раму. Сейра польщена, хотя старается виду не подавать, но польза для нее весьма сомнительная от такого внимания: теперь Франкенштейн убедился, что у Сейры непогрешимый вкус. И подумывает, не попросить ли ее сделать для грядущего фестиваля какое-нибудь художественное оформление. Его останавливает только то, что делать пришлось бы в цифровом формате, а это наши благородные пока уж точно не освоили. А времени-то пара дней всего осталась. Сама Сейра не знает, какой избежала опасности! Хотя, может, и догадывается.              Возникает закономерный вопрос: почему именно картина Сейры висит в зале, учитывая, что Франкенштейн всегда больше Рею благоволит? Ответ прост (и его опять же знаю только я – как удобно мысли-то читать!); пейзаж Рейзела Франкенштейн у себя в кабинете повесил, ведь там он времени проводит куда больше, чем в гостиной.              Когда Рейзел вернулся домой с мастер-класса и аккуратно поставил холст на пол, Франкенштейн разве что дара речи не лишился. Долго-долго рассматривал картину, а потом произнес:              – Как будто фотография! Мастер, как точно Вы все передали… Какие великолепные полутона, какие тонкие линии… Цвет листвы такой свежий и в то же время приглушенный, как и приличествует подобному пейзажу. Вековые деревья стерегут поместье лучше любых стражей… Этот вид на Лукедонскую рощу за окном… и как Вы все помните в малейших деталях?              – Я и не помню, – спокойно возразил Мастер. – Я просто срисовывал то, что показывал учитель.              Франкенштейн замер с раскрытым ртом, словив когнитивный диссонанс. Раздавать хвалы лукедонским владениям Мастера, которые, сколь бы ни были прекрасны, а во Франкенштейне всегда вызывали чувство одиночества и тоски по огромному удивительному миру, на веки сокрытому от Лукедонии, тут же расхотелось. Но эти линии, этот выглядящий под кистью Мастера почти уютным дремучий лес… Франкенштейн ведь точно видел его! Уж насмотрелся за несколько-то столетий! Ошибки тут быть не может. Он пытливо вгляделся в полотно, почесал подбородок, а потом с деланным спокойствием спросил:              – Мастер, а Вы не припоминаете, как звали вашего учителя? Он не из Лукедонии часом?              – Просто совпадение, – заверил его Рейзел. Франкенштейн выдохнул; не хватало ему еще с какими-нибудь осведомленными агентами разбираться или воспитывать неведомых лукедонских художников, если такие существуют. Но все-таки необъяснимо, почему какой-то взятый с потолка пейзаж так похож… Мастер, видимо, желая его успокоить, добавил: – В моем поместье все виды были слишком классические.              «Ну да, как и вся Лукедония, – подумал Франкенштейн. – Как застыли в своем классическом периоде, так и продолжают существовать в том же духе». Потом спохватился:              – Не важно, каким был образец! Мастер, это творение божественно! Такие воспоминания навевает, не говоря уже о том, что реалистичность просто завораживает…              – Это лишь тренировочное полотно, – сказал Рейзел. – Хорошо, если найдешь ему применение.              – Я не смел просить, Мастер!.. – в принципе, догадавшись, что Рейзел так завуалировал предложение эту картину подарить, эмоционально отреагировал Франкенштейн. – Но если Вы позволите повесить этот пейзаж у себя в кабинете… Мне как раз недоставало изюминки во всей коллекции!..              Пятница, вечер              Мы вернулись домой поздно: ходили всем классом (да-да, вот такой масштаб, не только нашей стайкой) в кино. Это у нас мероприятие в честь завершения учебы. Счастью нашему не было предела! Каникулы! На две недели раньше! О слава всем школьным богам, мы дожили до этого момента!              В начале каникул всегда планов громадье, а потом лежишь, как амеба, и не можешь даже себя заставить сходить на кухню за соком. Но в этот раз наши каникулы начнутся деятельно, так что есть надежда, что и продолжатся так же. Авось хоть этим летом что-нибудь успею. Итак, вот мои планы на лето:              1) Стать эко-героиней на фестивале;       2) Посмотреть с мамой как минимум пять новых дорам;       3) Обязательно съездить с друзьями на речку – если будет тепло, даже искупаться можно;       4) Сводить всех в музей иллюзий, как в Пусане;       5) Прочитать все произведения по литературе и законспектировать все имена и события (память у меня дырявая);       6) Научиться печь новое печенье и угостить Аджосси;       7) Покрасить волосы;       8) Попробовать дошить юбку, которую я начала в школе на технологии три года назад;       9) Встретить рассвет;       10) Гулять под полной луной;       11) Танцевать под дождем;       12) Посчитать, сколько животных я накормлю на улицах за два месяца;       13) Заказать полароид и сделать на стене фотовыставку нашего отдыха (декоративные прищепки мне еще на день рождения подарили);       14) Заранее подумать над всеми подарками, которые мне понадобятся в конце лета и осенью;       15) Заниматься спортом каждый день;       16) Ну и самое сложное… разобраться в чувствах Аджосси.              29 июня, суббота              Просто не верится! Как быстро бежит время! Уже через час за нами приедет машина, и начнется наше летнее приключение. Просто невероятно, что вот буквально две недели назад я с такой грустью уезжала из Пусана, жалея, что все интересное заканчивается. Я тогда и подумать не могла, что меня ждут целых десять дней с друзьями – и с Аджосси! – на берегу реки в палаточном лагере!              Мама постоянно просит меня проверить, не оставила ли я чего. Я только и делаю, что выпутываюсь из всевозможных зарядников – забыла переписать папку с сериалами накануне – и начинаю бегать по квартире то в поисках теплых носков, то фонарика (хотя зачем – в телефоне же есть?), то запасной симки. Как будто не за город еду, а в другую страну! Кстати, это было бы тоже заманчиво. Представляете, с М-21 – и куда-нибудь во Францию? М-м, мечтай-мечтай, Юна.              В нашем общем диалоге уже висит несколько опросов, например, кто какие игры берет, чтобы не повторяться (тащить-то много нельзя, Франкенштейн нам количество сумок ограничил, чтобы не набирали ненужных шмоток). Еще: кто в чем поедет, кто что из еды берет, кто за то, чтобы смотреть ужастик при свете фонарика в палатке (уже после отбоя), ну и так далее…              Ой, оказывается, мне еще пирожки с собой дают!              30 июня, 00:28. (Запись в текстовом файле)              На этой эпичной фразе сборы захватили меня с головой, а потом уж и некогда было остальное расписывать. Сейчас вот сижу в палатке и печатаю в темноте с минимальной яркостью экрана. А все равно слишком контрастно. Лишь бы не засек кто-нибудь, надо же мне про первый день в лагере написать! И это уж не говоря о том, что клавиатура какую-то абракадабру набирает! Может, действительно лучше пораньше встать и утром все записать? Ну нет, кого я обманываю, я встану впритык.              Ехать за город на лимузине было, видать, чересчур, так что Франкенштейн нанял нам микроавтобус. Мы как раз туда поместились: все школьники и директор с М-21. Тао и Такео не поехали (к разочарованию Икхана и Суйи), но обещали присоединиться позднее. На этот раз за рулем был какой-то незнакомый человек, что уже даже странно: я привыкла, что нас директор и компания своими силами катают.              Несмотря на то, что ехали на природу, Франкенштейн и М-21 были все равно в костюмах, чем сильно выбивались по стилю и цвету из нашей пестрой стайки. Мы-то поехали кто в чем, понабрав панамок, плащей, сланцев, ветровок и солнцезащитных очков. Вообще-то нас просили явиться в чем-нибудь однотонном, но уж у кого что нашлось. Все равно сверху у нас фирменные футболки будут, а на однотонные штаны – что смысла смотреть?              Дорога до Дасанского экологического парка заняла где-то часа два с половиной-три, потому что ехали мы неспешно. За это время у нас рты буквально не закрывались, и мы вовсю делились планами, обсуждали итоговые оценки, хвалились, кто какие развлечения взял, и так далее. Еще нам только сегодня с утра скинули программу мероприятия, так что никто толком не успел ни изучить предстоящие активности, ни посмотреть, в чем конкретно наша роль заключается. Так что теперь Шинву включил на телефоне скачанный файл, и мы стали все вместе разбираться, передавая гаджет туда-сюда.              Франкенштейн всячески пытался нас чем-нибудь другим занять (видимо, чтобы глаза не портили), но тщетно, ведь нам было слишком интересно. А М-21 пробовал разве что вздремнуть, но тоже совершенно напрасно: от нашей болтовни у него вяли уши и кипел мозг, какой уж тут отдых. В конце концов он бросил и пытаться, присоединившись к нашему изучению буклета.              – Ой, да у нас тут смена-то всего два часа днем и два вечером, был бы смысл работать! – обнаружил Шинву. – Директор, вы как-то уж к нам слишком добры, мы ведь вообще-то сильные, могли бы и побольше поработать…              «Шинву, ты сначала попробуй, а потом говори», – мысленно шикнула на него Суйи, у которой, в отличие от нас, есть опыт активной работы в роли модели и актрисы: уж она-то знает, что такое несколько часов быть на ногах.              Директор ответил примерно в том же ключе, мол, он в силах своих студентов не сомневается, но все хорошо в меру и начинать надо постепенно.              Так что выяснилось, что заняты мы в каждый из этих дней всего часа по четыре, а остальное время предоставлены сами себе: так что можем хоть по окрестностям гулять, хоть участвовать в квестах и мастер-классах фестиваля, хоть быть на подхвате у остальных волонтеров.              – Мы впервые проводим такое масштабное мероприятие, – сказал Франкенштейн, – так что возможны всякие накладки. Если что – не теряйтесь. У вас всегда будут координаторы, которые вам помогут и все объяснят. Но прошу ко всему подходить ответственно. Помните, что наша школа – образец для всего Сеула, а вы – лучшие из лучших в этой школе. Так что от вашей работы зависит в том числе и общее впечатление людей о Ё-Ран.              Все это мы могли бы рассказать хором, еще до того, как директор открыл рот. Все эти мотивирующие речи мы еще по ходу учебного года выучили, ведь он это и перед олимпиадами, и перед городскими мероприятиями повторяет. Но впервые чувствовать ответственность не просто за всю школу, а за весь город было настолько приятно. Потому что полезным делом заняты!              7:40              Тут-то меня все-таки настигло первое предупреждение от М-21, который поскребся в окно палатки и строго велел мне не портить глаза и не мешать другим спать. Да кому я мешаю-то? Суйи так умоталась за учебный год, что стоило нам залезть в палатку, через минуту уже спала без задних ног. А вот Сейра сначала с недоумением ворочалась, приноравливаясь к ребристому надувному матрасу. Пространство палатки казалось ей слишком скромным, нависающая боковая стенка (Сейра легла с краю) – давящей, а запах спирали от комаров – неприятным. Но Сейра так-то очень непритязательна, тут любому непривычному к походам человеку сначала было бы некомфортно. Она покрутилась-покрутилась, но потом все-таки тоже уснула. Или сделала вид, что спит.              Так вот, никому я не мешала, но с охранниками спорить не положено, да и к тому же Аджосси был прав, так что я свернула свое писательство и продолжаю вот с утра.              Пока что у нас довольно прохладно. Умываться было вообще холодно. Речка, поблескивающая в лучах солнышка, тем не менее не вызывает желания бултыхнуться в воду и порезвиться, как мы это сделали в Пусане. Я сижу на раскладном кресле и жду, пока нас позовут на завтрак. Готовить ничего не придется, потому что нам достаточно заварить кашу. Кипяточек-то М-21 и сам погреет, так что у меня еще полно времени…              8:22              Соврала. Не успела я дописать предложение, как упомянутый М-21 явился с целым пакетом яблок и краткой инструкцией: «Чисть».              – Э-э, куда столько-то? – поразилась я.              – Это нам на всех, директор велел в кашу положить, – по существу доложил он и сел рядом со мной, доставая одно из яблок.              «Сейчас съест и оставит меня одну разбираться», – подумала было я, но М-21 пришел не яблочками баловаться. Он взял ножик и начал яблоко дисциплинированно чистить. Ого, да он мне помогает!              Так мы и сидели с ним бок о бок минут десять, чистя яблоки. Молча сидели, потому что все наше внимание поглотили фрукты, но мне было и так уютно. М-21 явно был какой-то более выспавшийся и расслабленный, чем в последние несколько дней. Что, само мероприятие не так страшно, как его подготовка? Я знаю, у нас так же было, когда мы сценку ставили и волновались перед премьерой жутко. Зато когда вышли на сцену – чувствовали себя прекрасно. Или же М-21 просто на свежем воздухе лучше спится? Мне кажется, я угадала. Свободный от городского дыма и шума, он прямо расцветает. Я это еще в прошлой поездке заметила.              Когда мы взяли по последнему яблочку, к нам стали подтягиваться остальные ребята. За раскладной стол мы, разумеется, не влезли бы, но тут предусмотрены длинные узкие столы человек на восемь, что-то вроде фудкорта, только с природным уклоном. Минимализм – никакого пластика, удобные и простые деревянные столы и скамьи. Туда-то мы и направились, голодными глазами выискивая, что бы еще с кашей зажевать, кроме яблок. На самом деле, фруктов было полно. Похоже, на яблоках М-21 просто сдулся, вот и пришел ко мне за помощью…              Кроме нас, тут есть еще взрослые волонтеры. Не удивлюсь, если кто-то из бывших учеников Франкенштейна. Но на вид – незнакомые и явно старше нас, так что едва ли я могла их видеть у нас в школе, пока они учились. Наверное, студенты, проходящие практику. Или вообще взрослые, взяли себе недельку отпуска, чтобы провести ее вот так, экологически активно. Уважаю! Тем более, местечко тут просто шикарное. И разумеется, тут обычно никаких кемпингов устраивать нельзя. Это директор только в честь фестиваля договорился, так что случай, можно сказать, уникальный.              Мы с этими волонтерами уже вчера познакомились, но имена тут же из моей дырявой памяти повылетали. Хорошо, что вместе с фирменными футболками нам выдали еще и бейджики. Что бы я без нашего предусмотрительного директора делала?              Несмотря на то, что почти все старше нас (других школьников здесь нет), все как один предложили общаться неформально, на «ты», чем очень меня смутили. А самое-то смешное, что к М-21 тоже так обращаются! Правильно, у них разницы в возрасте или нет, или она минимальна. И как тут разговаривать бедным школьникам? М-21 вчера наблюдал-наблюдал за нашими страданиями, а потом потихоньку от шефа разрешил себя называть на «ты», чтобы мы не чувствовали себя неловко перед старшими волонтерами. То-то мы удивились!              Стоит ли говорить, что теперь я обращений избегаю вовсе, а разговаривать стараюсь безличными конструкциями…              1 июля              Что-то мне подсказывает, что в моих записях начинается Эпоха Полного Рассинхрона. Это явно смутное время, полное важных событий, которые нет времени осмыслить. Собственно, поэтому буду просто указывать, про какой день я что пишу. Писать сразу нет никакой возможности – это вам не школа!              Так вот, вчера после завтрака мы пошли на открытие нашего фестиваля. Было очень здорово! Приехало музыкальное сопровождение, и очень красивые девушки в национальной одежде, ханбоках, играли на разных инструментах. Мелодии были самые разнообразные, и задумчиво-лиричные, и очень активные, что здорово: начало задалось позитивно-деятельное, и потом фестиваль продолжился в том же ключе.              У нас была пара часов побродить по нарядной локации (просто первую «смену» стояли более опытные волонтеры, а мы «осваивались»). Я диву даюсь, как Франкенштейн организовал такое масштабное мероприятие и согласовал со всеми, но получилось очень органично. Красивые арочки, фотозоны с разными цветами, рамочками, смешными фигурками – и, собственно, гвоздем программы – экспозицией со вторсырьем. Мы как раз и начали наше похождение с того, что все выстроились в разных позах вокруг композиции со всевозможными банками, тюбиками и флаконами, которую по велению нашего директора кто-то собрал в художественное единое целое. Мы и серьезные фото делали (как же, спасение экологии – это вам не шуточки!), и кривлялись по-всякому. Мне кажется, это вообще первая наша совместная фотка за долгое время, а то так вечно кого-то в кадре не хватает. А тут разве что – увы! – М-21 на снимке-то и нет, потому что он нас фоткал. Так что я дала себе честное слово все-таки создать какую-нибудь не сильно смущающую ситуацию, чтобы с ним вместе сфотографироваться…              Суйи тут же опубликовала получившиеся фотки в соцсетях, ну а вы понимаете, что это значит. Уже завтра – если не сказать сегодня через пару часов – тут будет не протолкнуться от ее фанатов, так что уж что-что, а популярность нашему мероприятию обеспечена. Мне почему-то кажется, они это с директором – и с агентом Суйи – обговаривали отдельно, потому что обычно Суйи очень следит за тем, чтобы ничто из ее личной жизни нигде не афишировалось. Особенно если мы находимся где-то в общественных местах. А тут прямо так и написала: «За каждый пакет вторсырья – автограф от меня и позитив от всей моей команды!»              Кроме фотографирования мы успели сходить на мастер-класс – второй за неделю, вы представляете?! Но на этот раз уже по пастели. Благородные сначала с опаской отнеслись к цветным мелкам, дотрагиваться до которых явно большого желания не испытывали. (Слишком грязно?) Зато мы быстро вспомнили детство и, кажется, с радостью и асфальтовые дорожки бы изрисовали, а не только картонки в формате А4. Благородные с недоумением вглядывались в наши светящиеся вдохновением лица; еще бы, для наших иностранцев мелком разве что в классе по доске писать, какое уж тут вдохновение?              Потом они разохотились, конечно. Особенно Регис, который так вошел во вкус, что абсолютно перестал следить за временем и за тем, до чего он дотрагивается… В итоге его волосы приобрели слегка лазурный оттенок, потому что он неосторожно их потеребил, пока рисовал что-то синими мелками… Но мы его расстраивать не стали и, украдкой улыбаясь, так на его точку приема и отправили…              Потом началась работа. С первых же минут вокруг нас выстроилась настоящая толпа – все с пакетами и коробками, в которых люди привезли свое вторсырье. Наверное, половина из них – это «плата» за автограф Суйи… Но я ее не видела, я стояла рядом с Регисом. Мне попалась легкая роль: я принимала бутылки, и тут уж их трудно было с чем-то перепутать. Хотя надо признать, что их было много. И это странно: ведь бутылки-то проще всего купить многоразовые и ходить с ними. Видимо, многие жители нашего (и соседних тоже) городов не представляют себе жизни без лимонада.              Так как моя роль свелась к тому, чтобы говорить: «Прозрачные сюда, а яркие – туда», скоро я поняла, что этим не ограничусь, и начала помогать «коллегам». Рядом со мной Регис принимал тетрапак, и вот это уже была серьезная миссия, достойная отдельного упоминания.              Во-первых, тащили нам буквально все, что было достаточно плоским и гладким. И не все из этого оказывалось тетрапаком. Попадались и обычные бумажки, но глянцевые, как в журналах, и ламинированные таблички, и даже детские дневники и фотоальбомы! Минут пятнадцать я пробегала по толпе, пытаясь выяснить, можно ли сдать в кучу сырья, которая росла, как на дрожжах, обои (оказалось, что нет). Войдя в ритм, мы уже на пару заправляли с Регисом сбором его фракции (мои пластиковые бутылочки копились там себе сами собой). Напоминая волнистого попугайчика, который только учится говорить (потому что поначалу он нервничал в незнакомой роли), Регис выдавал в среднем три фразы в зависимости от запроса:              – Втулки сюда! Да, вместе с чеками! Да, точно!       – С коробок крышки снять!       – Надорвите с края: если есть тонкий слой пленки, то это тетрапак!              Два часа промелькнули просто мгновенно, хотя потом я обнаружила, что у меня болит спина: непривычно много времени провела стоя, да еще и вечно что-то запихивая по огромным мешкам.              После сей активности участникам фестиваля начали показывать какой-то экологический фильм (обеспокоенный нашим просвещением Франкенштейн еще в пятницу пообещал, что все ссылки нам скинет на почту, чтобы мы не беспокоились, если что-то пропустим), а мы пошли есть. Долгожданный обед, который надо было еще заслужить! По какой-то странной прихоти Франкенштейн, нанявший кучу народа, обычного повара нам не пригласил, так что кашеварили мы сами. Ну, то есть, решили обойтись минимумом, а дополнить обед тем, что купим во всевозможных лавках. Поэтому Сейру мы оставили помогать М-21 с мультиваркой (он смотрел на этот новый в его жизни прибор, как на вселенское зло), а сами ушли запасаться разными салатами. Я купила себе салат с фунчозой и спаржей, а еще меня ребята угостили жареной зеленой фасолью.              Когда мы вернулись, Сейра уже разливала по тарелкам рамен, который в походных условиях получился даже вкуснее несмотря на то, что его делал не директор, а М-21. Или как раз поэтому?              Купленных нами закусок, разумеется, не хватило, так что мы услали самых проворных (и самых прожорливых) купить что-нибудь еще. Сама я каким-то невероятным усилием опытного борца за музыкальные стульчики ухитрилась сесть рядом с М-21, так что смогла поделиться своей спаржей еще и с ним. Аджосси ел с явным удивлением, непривычный к любым вкусам, которых не мог бы узнать на кухне в доме директора Ли.              После обеда мы все разбрелись кто куда, потому что у всех были разные хотелки, а вторую «смену» отстояли гораздо увереннее: все вопросы, что у нас были, мы уже выяснили с утра. И не так это было сложно, как казалось. А вот вечером была концертная программа под открытым небом. Так что мы все уселись на раскладных стульях, пенках, креслах-мешках, скамейках, а кто и просто на траве, слушая всякие знакомые – и не очень – песни. Там не только музыкальные номера были, но и фокусы, и несколько театральных постановок в жанре «современное искусство» – ничего не понятно, но очень интересно.              До палаток мы доползли счастливые, но совершенно вымотавшиеся за день. Ни тебе страшных фильмов в свете фонарика (я спасена еще на один вечер!), ни болтовни за раскладным столиком, куда мы натащили кучу вкусностей к чаю, ни даже игр вроде «Данеток» или «Элиаса» у костра. Лично я уже даже не думала о том, чтобы попробовать что-то записать (да и потом, М-21 бдил, не дав мне даже шанса), так что просто легла спать. Не думала, что физические нагрузки волонтера настолько способствуют выравниванию режима!              2 июля              И опять пишем про вчера.              Хотя с непривычки нас всех клонило в сон после первого трудового дня, второй дался нам попроще. Мы уже немного пообвыклись на новом месте, запомнили расположение всех точек, будь то наши мешки и баки со вторсырьем, сцена, фургоны со вкусняшками или душ. Как самые настоящие взрослые, мы разбирались с нестандартными вопросами типа: 1) можно ли сдать ледянку (хорошую, кстати, я бы себе забрала!), 2) как найти аптечку, 3) как прогнать неадеквата, 4) как занять беспокойное дитё, 5) как отбить вторсырье у вороны.              Судьба ледянки решилась быстро: хотя это был обычный полипропилен, мы ее не стали обрекать на переплавку. Вместо этого мы аккуратненько выудили ее из огромного бэга и скромно положили рядышком. Потом нам попались еще два очень милых пластмассовых медвежонка, хотя и потертых от частых игр, но явно не желавших отправляться вслед за поддонами от блинов и одноразовыми контейнерами. Мы и этих медведей спасли. Потом кто-то приволок наушники, хотя это вообще не в «пятерку». Мы и их вытащили… Так стихийно и возникла еще одна гора «вещей, которые жалко».              Сегодня нас охранял Такео, который разобрался-таки со всей логистикой и выбрался хоть ненадолго воздухом подышать. Увидев наш бардак островок спасенных вещей, он только сокрушенно покачал головой, наверное, лучше понимая, как это добро выглядит с точки зрения посетителей. Отозвал меня в сторонку и велел все это сложить аккуратнее и по своим фракциям. Какое там! Подключив красноречие, какого и сама в себе не ожидала найти, я во всех красках расписала Такео, что дать вещи вторую жизнь лучше, чем сразу перерабатывать, ведь так мы экономим целый цикл жизни вещи. Охранник меня слушал-слушал, потом проникся и ушел звонить шефу. Вернулся ко мне минут через десять (дозвониться, что ли, не мог?) и торжественно передал, что директор Ли меня благодарит за осознанность и согласен еще одно мероприятие провести в рамках этого феста. Все спасенные нормальные вещи можно будет раздать на фримаркете в конце фестиваля! Правда, это все куда-то надо было складывать…              Такео повертел головой, вспомнил, куда привозил пустые баки и ушел в том направлении. Когда я уже и думать об этом забыла, отвлекшись на вторую проблему – странного дядечку неряшливой наружности, – Такео вернулся обратно. Вернее, выглядело это так, будто огромный бак высотой в мой рост пришел к нам сам собой. У бака были длинные ноги в элегантных классических брюках, а вот глаз не было, поэтому двигался он очень осторожно, небольшими шагами, чтобы люди успели его заметить и обойти.              Впрочем, как такое можно было не заметить? Люди мгновенно отвлеклись от раскладывания вторсырья по категориям, достали телефоны и начали фотографироваться на фоне живого бака! Кто-то находчивый даже выудил из ближайшего бэга две одноразовые черные тарелки и поднес их к баку, добавляя ему «глаза». Бедный Такео! Его спасло только то, что он в тот момент еще не осознал, что стал интернет-знаменитостью, ведь он этого даже не видел. Потом, впрочем, ему это великолепие переслал, добытое на просторах интернета, не то Тао, не то М-21, и наш ни в чем не повинный охранник кроме фейспалма не нашелся, как еще на это отреагировать. Но тогда-то он просто аккуратно прошел сквозь толпу, а потом поставил бак под наклоном и вынырнул из него, проявляя чуть ли не акробатическую ловкость. Уж мы-то было хотели ему сказать, что вряд ли хороших вещей на реюз найдется столько, чтобы хотя бы половину этого бака заполнить, но потом увидели его магнитящиеся во все стороны наэлектризованные волосы, легкий румянец на лице (и это у кого – у Такео!)… и не стали ничего говорить. Человек тут так старательно нам помогает, хотя вообще-то это наша забота, а не его. Кстати, Такео мог просто принести этот бак, держа его в руках над головой: уж кому-кому, а нашему охраннику на это сил бы хватило. Но он решил, что так будет привлекать слишком много внимания… Не рассчитал чуток…              Про то, как мы нестройным хором отваживали какого-то мужика, который нам все доказывал, что мы заняты ерундой, и все собранное нами все равно окажется на помойке, а если уж он и принес нам свой мусор, так мы ему за это должны заплатить – и немало, больше, чем дают в пунктах приема в городе! – даже и рассказывать как-то неохота. В конце концов мы просто сбагрили решение этой проблемы на Такео и М-21, которым охранять нас от подозрительных личностей не впервой. А вот про ворону рассказать забавно: мы совершенно миролюбиво собирали крышечки, как вдруг нас решили ограбить! Прилетела ворона и начала одну за другой уносить наши крышки куда-то на дерево! Мы решили, что у нее там гнездо. Может, это игрушки для птенцов? Или она просто вредная?              Сначала мы смеялись и фоткали ворону, но за двадцать минут она успела нам поднадоесть своим упорством. Тогда мы было попросили Региса встать на защиту нашего мешка (мы с Шинву были заняты тем, что ползали на коленях по расстеленной на траве клеенке и собирали крышки в кучи: золотые с золотыми, красные – с красными и так далее). Вы спросите, зачем мы это делали? Да просто у нас через два дня будет конкурс панно для малышей, где они будут из крышечек выкладывать свою мозаику, но для этого их сначала надо отобрать (помыть и просушить) в огромных количествах. Регис сурово взглянул на нас и осведомился: «Я что, по-вашему, пугало, что ли?» Мы как-то смутились и не осмелились просить его снова. Но через какое-то время заметили удивительную вещь: ворона перестала таскать крышки на дерево, а начала приносить их нам! И даже раскладывать их по цветам, прямо как мы!              Удивлению нашему не было предела, а как уж потешались зрители! И все спрашивали, как мы ухитрились эту ворону выдрессировать. Мы и сами не знали, что такое возможно. Хотя Шинву по-быстрому загуглил и нашел, что так, оказывается, можно было: например, в Швеции вороны так улицы убирают. Только они крышечки по цветам не раскладывают. Там нейросети распознают, что за мусор притащила птица, и открывают нужный бак, а ворона получает вкусняшку. Наша питомица трудилась абсолютно безвозмездно, чем заставила себя уважать. В благодарность мы ее все-таки потом угостили, и птица-волонтер осталась не в обиде.              Но как же это все-таки получилось? Ответ знают только Регис и Рейзел, очень довольные своей удачной идеей, как, впрочем, и такой полезной способностью как контроль разума… Я вот только очень надеюсь, что ворона была правда не против, а то как-то жалко ее. Хотя вороны у меня и ассоциируются с наглыми птицами, похожими на уличных хулиганов, а только она выглядела и то интеллигентнее, чем тот странный мужик с претензиями. Точно! Надо попросить Рея, чтобы он контролем разума ограждал нас от склочных посетителей! Улучу момент, когда никто не услышит, и попрошу его. Все равно он в курсе, что я про их маленькую уловку догадалась… То-то Рейзел смутится. Я тут краешком сознания уже уловила его чистейшее недоумение – от собственного поведения. Чтобы он, Ноблесс, контролировал разумом ворону? Но Рей так проникся раздельным сбором, а ведь спасение человечества – это его миссия, значит, он не сделал ничего предосудительного, верно же? Предоставим Рею решать этот сложный вопрос самостоятельно, но вот лично я им горжусь. Молодец, молодец.              Вечером Такео и М-21 помогли нам закрыть пакеты с собранным вторсырьем, унести заполненную тару и надежно спрятать призы, которые мы вручали особенно старательным участникам. А то растащат же! М-21 в волонтерской форме выглядит очень мило. Оранжевый на нем смотрится свежо и вызывает устойчивую ассоциацию с апельсиновым соком, который уже просто стал лейтмотивом наших отношений. А главное, теперь у меня почему-то нет такого ощущения, что Аджосси от меня бесконечно далеко. Может, мне так казалось из-за непогрешимо правильного и официального делового костюма. Стоило М-21 одеться, как обычному человеку, и у меня такое чувство, что я действительно могу с ним поговорить, о чем захочу. Мы и правда с ним сегодня разговаривали: я подробно рассказала ему об эпизоде с вороной, не умолчав и об участии Рея и Региса, чем вызвала в глазах моего Аджосси озорной блеск, а он рассказал мне о том, что тут, оказывается, можно взять велосипеды напрокат. Так что мы хотим как-нибудь пойти покататься.              Меня удивило, что М-21 сел рядом со мной, совершенно не опасаясь, что подумают окружающие. (А они ничего и не подумали – они смотрели на сцену). Это был показ мод. Что на нем забыл М-21, я ума не приложу, разве что его обязали защищать нас в любое время дня и ночи, невзирая на тематику представления. Но мы сидели рядом, он показывал мне фотки на телефоне (кажется, я этой поездкой в Пусан подарила нашему Аджосси хобби – чуть ли не первое в жизни). Во всяком случае, фотографировать у него получается все лучше.              Мне было так радостно оттого, что мы сидим так близко, и М-21 меня абсолютно не опасается, не закрывая свое восприятие (впрочем, о чем он думал, я все равно не знаю, просто не поймала его волну), что я почти не глядела на сцену. Хотя там происходило некоторое действо модно-экологической направленности. Суйи этот показ мод особенно понравился. Она сказала, что впервые побывала на показе, где модели чувствовали себя настолько раскованно, а стили так причудливо пересекались. Это была коллекция на тему «лоскутное одеяло». Так ее для себя определила я. Вместо того, чтобы выбрасывать вещь, из нее можно сшить что-то другое – это называется апсайклинг, как нам объяснили. Так вот, все здешние модели выходили в самодельных костюмах из всяких лоскуточков, демонстрируя преображенные вещицы, которые стали, может, даже интереснее, чем были. «Вот куда надо сдавать все, что остается от наших несчастных рубашек», – вдруг мелькнуло у М-21 в голове. Каких рубашек? А-а, наверное, он про всю ту одежду, которая так нещадно рвется, стоит только нашим охранникам повстречаться с врагом… Да уж, для них нужна особенная коллекция не убиваемой в бою одежды… Может, Франкенштейн такую изобретет однажды? Раз уж проблемами экологии озаботился…              После показа мы гуляли вдоль реки и потом уселись прямо на берегу, не боясь ни ночной прохлады, ни усталости. Парни вовсю развлекали нас смешными историями, Суйи любовалась Такео, а я – Аджосси, и все мы гадали, куда девался Тао, пока тот не позвонил нам сам по видеосвязи, словно без всякого чтения мыслей почуяв, что мы по нему соскучились. Погода пока хорошая, команда дружная, вкусняшки, правда, наши заканчиваются быстрее, чем мы ожидали, зато каникулы еще только начинаются, и это самое прекрасное чувство, какое только может быть на свете.              Ах, нет. Прекраснее только то, как до твоей руки на мгновение дотрагивается рука Аджосси (он разливал нам чай и зачем-то на какую-то долю секунды задержал свои пальцы поверх моих, передавая мне горячую кружку). Я не посмела поднять на него взгляд (да и не увидела бы ничего в темноте), но и без того знала, что он мне улыбается. И была совершенно безоблачно, безоговорочно счастлива.