Хрупкое счастье хранят дневники

      18 июля, 22:45              Весь день я не могла найти себе места, предвкушая свидание с М-21. Я не знала, ни в чём пойти, ни о чём разговаривать, ни как скоротать время перед выходом из дома, ни брать ли с собой перекус и воду, ни даже стоит ли честно признаться маме, куда я собралась, или просто вернуться потом и сказать, что гуляла с кем-то из друзей. М-21 явно добирался до ручья Чхонгечхон не из дома и не с работы, потому что в таком случае мы бы поехали вместе, а он написал среди дня и сказал, что встретимся уже там. Так что я успела сто раз себя спросить, не придумал ли он какой-нибудь оригинальный способ признания – вдруг ему надо на месте что-то подготовить, потому он и должен поехать туда раньше меня?              Ведь наше романтичное стояние на балконе в Пусане, и как М-21 специально до этого в поисках моего браслета нырял, и то, как обнимал меня в гостинице, и как в грозу спас, и как сказал, что теперь ему есть, о ком беспокоиться, а значит, я его жизнь изменила, и его попытки со мной сблизиться, и его сообщения в соцсетях, и его настойчивая забота обо мне – ведь это всё говорит о том, что моё чувство небезответно. А раз так, раз М-21 свои чувства тоже осмыслил и признал, что скрывать их друг от друга бессмысленно, значит, он может теперь за мной ухаживать открыто... ну, то есть, открыто для нас двоих. Больше мы никому рассказать сначала не посмеем. Но – ради моего спокойствия – он ведь подтвердит мне же, что это всё всерьёз?              Несмотря на рабочий день, в метро и возле ручья было полно народу – наверное, все туристы. Я тоже выглядела, как приезжая, потому что шла и постоянно оглядывалась. Меня даже один раз спросили, не потерялась ли я. Наконец, я заметила около воды М-21. Как и благородных до этого, его полностью загипнотизировали цапли, к которым мы-то, коренные жители, давным-давно уже привыкли. Я подбежала к нему сзади и хотела было шутливо ударить по плечу и спрятаться с другой стороны, как это иногда показывают в дорамах, но смутилась и не стала. Наверное, выглядело это странно: вот девушка, заметив парня, несётся к нему со всех ног и вдруг замирает, будто натолкнувшись на невидимую стену. Но М-21 меня словно спиной почуял и обернулся, и на лице его тут же возникла снисходительная ухмылка. Ну да, я по природе своей не ниндзя, но у меня и не было цели подкрасться незаметно! Скорее наоборот – привлечь внимание!              – Ты опять в босоножках, – тут же заметил он, – далеко идти не собираешься?              Я замотала головой и объяснила, что босоножки удобные, так что я хоть все одиннадцать километров пройду в обе стороны, просто может дождь пойти, так что решила не рисковать кроссовками. Эта моя логика поставила его в тупик, так что пришлось объяснить, что раз обувь всё равно промокнет, пусть уж лучше будут босоножки – и их отмывать потом не надо!              – И вообще, – добавила я, – после нашей предыдущей прогулки под дождём у меня одни кроссовки уже развалились, не могу я пожертвовать последними!              Первые пятнадцать минут прогулки прошли замечательно: я пересказала М-21 всё то, что вчера отрепетировала на благородных. И что ручей открыт для прогулок с 2005 года, и что мостов тут на протяжении маршрута целых 22, и что цапли здесь почти ручные и горожан не боятся, и что наполняется ручей водой из реки Хан, и что вечером тут красивая подсветка. Словом, гид из меня хороший, жаль, фактов я знаю не много. Когда рассказала всё, что у меня было за душой, я замолчала и начала ждать, когда М-21 подкинет мне какую-нибудь другую тему. Но он шёл себе, наслаждаясь городскими видами, ни про какое признание в любви не думал и тем для обсуждения не предлагал.              Тогда я спросила, не жарко ли ему, и предложила посидеть около воды, на что он согласился, и мы ещё минут десять просидели в поисках идей для разговора. Тем временем освещение уже чуть-чуть стало напоминать вечернее, хотя для подсветки было ещё слишком рано. Я предложила дождаться заката, но М-21, засмеявшись, сказал, что ждать придётся ещё часа три, так что мы успеем тут всё обойти. Тогда мы пошли бродить, иногда отдаляясь от ручья, чтобы обогнуть группы туристов или полюбоваться на что-нибудь. Смотреть на всё, что ни попадя, звала я, иначе не представляю, что это была бы за молчаливая прогулка. А так мы обсудили всякие самодельные сувениры на соседних улочках, послушали музыкантов, М-21 даже нашёл где-то в кармане купюру, чтобы я положила им её в качестве небольшого поощрения. У меня-то, как мы помним, с позавчера никаких денег не осталось, всё на подарок Тао – и неожиданно нам самим, ахаха! – пошло. По этой же причине М-21 расплачивался, когда купил нам обоим вкусняшек, и ещё на четверть часа я погрузилась в самозабвенное поедание вафли с особо толстым слоем сливок. Она была чуть слаще, чем я привыкла, но это ничего страшного. (Кроме того, что я ещё как-то худеть собиралась!) М-21 ел вафлю как-то странно, не складывая пополам, как все у нас делают. Неужели ему так удобнее?              Когда и тема вафель была исчерпана, нам посчастливилось увидеть человека, который устроил шоу мыльных пузырей для всех прохожих. Детишек вокруг него столпилось видимо-невидимо, и я тоже замерла в нерешительности. Вроде и хочется посмотреть, но М-21 тогда решит, что я совсем мелкая. Ведь он и так со мной, как с маленькой! И про обувь позаботился, и сладенькое купил… Увидев мои душевные метания, М-21 недолго думая купил на ближайшем развале большой меч в «ножнах», которые по факту – просто колба для мыльного раствора. И вручил мне.              Мне такого никто не покупал, даже когда я правда была маленькой, а мыльные пузыри мы вообще делали из того, что уж дома из бытовой химии найдём – иногда получалось, а иногда нет. Пропорции-то были разные. Так что несколько секунд я неверяще пялилась на этот необычный подарок, а потом радостно начала махать мечом, пытаясь выдуть огромные пузыри. Они лопались в воздухе, толком не успевая сформироваться. Да как так-то?              М-21 стоял и смотрел на меня, улыбаясь. Кажется, я ему напоминала котёнка, который сам с собой играет, гоняя перед собой первую попавшуюся палочку. Или у него не могло быть такой ассоциации, и это моя? Короче, налюбовавшись, он у меня отобрал меч и показал, как надо. Пока показывал, сам настолько увлёкся, что меч потом ещё и отдавать не хотел! Вот оно что! Это он себе игрушку купил! Мне было жаль разрушать его игривый настрой, поэтому я просто оставила меч ему и начала фоткать огромные пузыри и ловить их.              – Давай попробуем селфи с мыльным пузырём сделать! – загорелась я, но у нас так ничего и не вышло. Вернее, вышло много селфи без мыльных пузырей и много пузырей, но без селфи.              Потом мы опять гуляли по набережной и любовались на ставшую более заметной подсветку и на красиво освещённые дома с другой стороны ручья.              – Помнишь, ты меня обещал сводить на прогулку по крышам? – с надеждой спросила я, и М-21 состроил укоризненное лицо, пытаясь выглядеть серьёзно. – Ну я же всё равно в курсе, что ты любишь гулять по крышам, так что знаешь, где на них выход есть! И что ты меня подстрахуешь, тоже знаю! Ну пойдём…              М-21 старательно вздохнул, но потом сдался под моими уговорами и пообещал сводить меня «как-нибудь в следующий раз». Обещание это сильной конкретикой не страдает, но я М-21 его ещё припомню тоже «как-нибудь».              Жара давно спала, и стало даже немного прохладно, когда стал накрапывать дождь. Не такой сильный, как был в прогнозе. Но всё-таки М-21 счёл, что на сегодня хватит, так что мы устремились к ближайшему метро в целом потоке людей, которые решили так же. Мы опять не прошли всю набережную целиком, и я бы ещё гуляла и гуляла, но, посмотрев на часы, поняла, что М-21 прав: если бы мы ещё задержались, меня бы уж точно дома спросили, где я так долго пропадала. А так вернулась даже в нормальное время. И всё-таки мне прямо не хватило!              А самое главное, чего мне сегодня не хватило – это признания в любви! Хотя всё остальное было классно!              19 июля              Впервые за всю неделю мы вспомнили о существовании дома директора и решили наведаться туда. Мне, признаться, идти совсем не хотелось: я ведь ещё не забыла, что там в подвале таится саркофаг! Но никакого предлога не пойти я не изобрела, так что с внутренним трепетом ступила на опасную территорию.              Икхан и Шинву вчера выложили новую часть прохождения, так что сегодня мы слушали их бурную реакцию на комменты зрителей. Вообще, надо признать, интернет – среда довольно токсичная. И нашим парням очень не повезло наткнуться на парочку троллей, которая докопалась буквально до всего – что запись звука непрофессиональная, что прямо заметно, что чит-коды стоят, а в описании это было не указано, что монтаж слишком резкий, а шутки несмешные и так далее… Мы утешали друзей, кто как умел, но в основном – тихо и деликатно. (Правильно, они у кого мнения-то спросили – у вежливых благородных и робкой меня!) Ясно, что парням просто хотелось, чтобы мы побомбили вместе с ними, ругая хейтеров на чём свет стоит, но я так не умею. Рейзела эта тема не заинтересовала – ещё бы, он и не знает, небось, что за фрукты эти хейтеры, – так что тихонько пил чай и ни во что не вмешивался. (Муд Рейзела по жизни, мне так кажется).              Потом мы играли в детективную игру «Клуэдо», и это мне совсем нервы расшатало. Мало того, что в подвале саркофаг, так ещё и убийство расследовать! Охранникам нашим тема зашла куда лучше, так что они азартно искали орудие убийства и сокращали круг подозреваемых, а я всё зевала по сторонам, сокрушаясь о тех временах, когда я обо всей этой жути знать не знала.              К моим мучениям Рейзел оказался более чуток, чем к затролленным Икхану и Шинву, так что в поток моих размышлений о подсвечниках и верёвках вдруг вклинилось реюшкино: «Не бойся. Это всего лишь моя исцеляющая капсула. Не всё ли равно, как это внешне выглядит?» Я застенчиво улыбнулась и так же мысленно извинилась, что слишком громко думаю. И пообещала никаких подозрительных вещей в доме Франкенштейна впредь не бояться. «Некоторых я и сам боюсь», – признался Рейзел, представив себе что-то среднее между кофемолкой и стиральной машиной. Вот уж кто технофоб-то у нас… Зато ничего не сломает. Ни себе, ни кофемолке.              А М-21 опять мне за весь день ни словом, ни взглядом не намекнул ни на какое признание в любви! Но утешаю себя тем, что тут было слишком много народу, и это объяснение всё равно не задалось бы или меня смутило.              22 июля, утро              Наконец-то у нас совпало свободное время, и мы с семьёй на выходные выбрались в горный парк Сораксан. [1] Я там уже однажды была осенью – это вообще что-то невероятное, но и летом было очень красиво. Мне всегда нравились горы, особенно если они высокие. На автобусе мы доехали часа за три, а ночевали там в домике, так что у нас было целых два дня, чтобы погулять по горам и насладиться видами. К счастью, погода была не дождливая, но водопады всё равно были убедительными – уж сколько фоток мы с мамой сделали! На второй день и папа нашим настроением проникся, только у него фотоаппарат был посерьёзнее – и качество фото, наверное, в итоге лучше. Мы ещё не смотрели, у кого что получилось.              Виды природы в этом парке просто потрясающие: тут вам и облака, и горы, и водопады, и редкие птицы и растения, и храм. Хотя когда-то мы сюда уже ездили, в этот раз мы явно задались целью обойти тут всё, так что после двух дней упорного скалолазания у меня ноги просто отваливаются, а голова – кругом от впечатлений! На пик Ульбансан мы вообще часа три с лишним лезли, но это того стоило. Оттуда даже море видно! Скину друзьям в чат – обзавидуются, что с нами не поехали! Но мы их и не звали… Несмотря на наше желание посмотреть всё, что тут есть, мы явно переоценили свои силы, так что какие-то уголки опять остались не посещёнными. Зато красивое горное ущелье видели.              У статуи Будды я, разумеется, загадала, чтобы мы с М-21 и правда любили друг друга и были вместе. Не знаю, можно ли такое у Будды просить, но свечу честно поставила. Верю ли я в это – вопрос совсем уже другой, но в таких местах почему-то всегда особая атмосфера, так что буду надеяться, что всё же сбудется!              

***

             Я бы и подробнее написала, но вернулись мы вчера довольно поздно, и я очень устала – наверное, надышалась свежим воздухом и в принципе притомилась от своих активных каникул. Так что я сразу плюхнулась спать и сегодня тоже встала поздно. Оказалось, что связи в горах у меня на телефоне не было – или я сама мобильный интернет случайно выключила. Так что всё утро читала крик души Суйи о съёмках: как ей тяжко с нынешним режиссёром, что у них и видение не совпадает вечно, и человек он довольно резкий. Заставляет её переснимать всякие нюансы по сотне раз, потому что она «недостаточно выразительна» и ещё все уши ей прожужжал, что потом она ещё спасибо ему скажет, что наставил её должным образом в начале карьерного пути! Уж не знаю, кто из них двоих прав, но долго-долго строчила Суйи «простыню» текста в знак утешения, а потом скидывала ей фотки нашего с родителями горного похождения. Суйи, оказывается, ни разу в жизни там не была и очень хотела бы как-нибудь съездить со мной вдвоём.              Ещё оказалось, что М-21 мне скинул селфи с мыльными пузырями – на его телефон мы тоже пытались запечатлеть наше ребячество. То ли камера у него получше, то ли скорость реакции, но кадры эти получились и впрямь качественнее, чем у меня. Больше от М-21 никаких сообщений не было, но присланные фотки я расценила как приглашение к общению, поэтому и ему тоже переслала фотки со мной и горными вершинами. Втайне надеясь, что он их у себя как заставку на телефоне поставит. Они как раз вертикальные…              23 июля              Кажется, моё желание начинает исполняться! Правда, М-21 мне так и не признался, но сегодня опять гулять позвал! Так как идей у нас у обоих не много, мы опять решили провести время в парке, пока погода хорошая. Она, пойманная врасплох, тут же испортилась, но это нас не остановило. Мама с папой были на работе, так что я заманила М-21 в гости. (Ну а что, он и так под дверью стоял, а тут как раз дождик, куда деваться-то?)              Как назло, никаких угощений у нас не было, но я выкрутилась: залила водой фунчозу, а морковка и спаржа у меня уже были готовы. Так что пока мы болтали, салат оказался готов. Правда, потом пришлось ещё второй заход готовки делать и есть то же самое на ужин, но я не против, тем более, я салаты люблю! И я помню, что Аджосси – тоже. М-21 сказал, что его кормить было абсолютно необязательно, но я видела, что он мою расторопность оценил. И хотя блюдо это сытным не назовёшь, это было лучше, чем ничего.              Он у меня не так много времени провёл, но всё равно я ему и недавние фотки с поездки в горы показала, и немножко своими рисунками похвалилась. В особенности же его мои школьные награды заинтересовали – они у меня аккуратно по годам рассортированы мамой и бабушкой, которые страшно мной гордятся и всем знакомым уже рассказали, какая я молодец, что меня не так уж и радует, скорее в краску вгоняет. Он долго-долго разглядывал эти грамоты и медальки, а потом спросил, помню ли я сама, за что их получила. Я улыбнулась и сказала, что не везде. Да и потом, не ко всем грамотам надо всерьёз относиться. Порывшись в альбоме, я вынула одну старую цветастенькую картонку и протянула ему: «Вот, смотри!» Он покрутил её в руках, недоумевая.              – А что такое кукольное представление? – в конце концов спросил он.              – Ты никогда о таком не слышал?! – делая вид, что это никак не меньше, чем культурное упущение, эмоционально переспросила я, и он чуть-чуть смутился. – Тогда покажу, секундочку!              Я скрылась в своей комнате и притащила оттуда парочку игрушек: плюшевого мишку и Барби. Уж кто первый под руку подвернулся, потому что они у меня на столе сидят, никак не дождутся, чтобы я их от пыли в шкаф спрятала.              – Как мир, в котором созданы такие прекрасные вещи, может быть плох? – спросила Барби у Мишки, пиная к нему длинной ногой пластмассовую туфельку, которая никогда на месте не держится, потому удачно и послужила реквизитом.              – Акуна матата! – отвечал медведь. – Золотые слова! – И тут туфелька вдруг улетела под стол. Я хотела как-нибудь про Золушку продолжить, но ничего не вспомнила, поэтому Мишка выдал: – Теперь, ящерица, мы не узнаем, что там было!              – Слушай сердцем – ты поймёшь! – утешила его кукла. Мишка подумал, подумал, подпирая подбородок мягкой лапкой, а потом обнял Барби (и не важно, что он ей по пояс), приговаривая:              – Я понял! Любовь – это когда ты ставишь интересы другого выше своих.              – И бесконечность – не предел! – согласилась Барби. [2]              – Ну как-то так, – подытожила я уже своим обычным голосом, откладывая игрушки. – Теперь понятнее?              М-21 уставился на меня так, будто увидел впервые, и медленно покачал головой. Эх, ну ясно, что мультиков не смотрел, но разве посыл выступления был так непонятен? М-21 взял медведя, покрутил в руках, нажал ему на нос, отчего Мишка весь скривился, развёл руками (то есть, лапами) и проворчал: «Ничего не понял!» Я рассмеялась. Не знаю, это так случайно совпало, или Аджосси надо мной прикалывался, но это уже идеальное кукольное представление получилось.              – Да, как-то так! – закивала я и отобрала Мишку, чтобы М-21 его не дёргал. – Вот в таком я в четыре года была лучшей!              – Серьё-ёзное достижение, – протянул М-21, который суть кукольного представления теперь худо-бедно уяснил, а вот его посыл – вряд ли. И глядя на другую бесценную картонку: – А это за что?              – А это мы мелками рисовали на конкурсе!              «У обычных детей очень много свободного времени!» – решил М-21, хотя должна заметить, что он неправ: у нас из-за всех этих творческих и соревновательных активностей свободного времени как раз-таки и нет никогда. Смотреть на грамоты, впрочем, всё равно было приятно, ведь это значимая часть моего детства. И моё творчество тоже с этих вот конкурсов началось.              Потом я пообещала как-нибудь показать М-21 все мультфильмы, которые он не смотрел, потому что заметила, в какое недоумение его повергли цитаты. А ведь это всё уже диснеевская классика! И не только диснеевская.              – Может, даже как-нибудь в кино вместе сходим?.. – совсем уж прозрачно намекнула я. А то как-то в бытовой обстановке не идёт у нас с признаниями! Может, специальная атмосфера нужна? Вот в дорамах, например, влюблённые всегда в кино ходят по любому поводу.              Правда, мне почему-то кажется, что для нас с М-21 не существует идеального жанра. В дорамах пары ходят на триллеры, чтобы сблизиться. Но М-21 скорее надо мной просто посмеётся и потом ещё полгода будет припоминать, а утешать не станет. Если пойдём на романтику, М-21 просто уснёт со скуки, и это очень заманчиво – смотреть на спящего Аджосси, но объяснения тогда опять не получится. Документальный фильм – мне скучно. Фильм-катастрофа – ему по больному, и так в жизни модифицированного этого хватает. Приключения показывают редко, спортивные фильмы – и того реже. Идти на мультик? А вдруг он действительно «0+» не только по ограничениям, но и по уровню интеллекта? Да меня М-21, опять же, затроллит! Мне кажется, тут один явно должен другому уступить. Но начинать знакомство М-21 с кинематографом с уступок – как-то очень не хочется!              24 июля              Больше ничего значимого вчера и не произошло, как бы я ни надеялась. М-21 посмотрел где-то треть моих грамот (их много, никто до конца не досиживает), по привычке помыл посуду, хотя я сопротивлялась, на мой вопрос о любимых сюжетах и жанрах фильмов ответить предсказуемо не сумел, а потом посмотрел на часы, понял, что скоро уже люди с работы пойдут (ну, это он явно с запасом прикинул), и поспешил из моей квартиры слинять. И чего он так боится? Во-первых, рано или поздно всё равно придётся маме с папой рассказать, во-вторых, они с работы возвращаются позже, чем сам М-21.              Сегодня мы опять с Сейрой выходили на пробежку, только уже по другому маршруту. На этот раз она приноровилась бежать со мной в одном темпе, и мы могли бы даже разговаривать на бегу, но она бескомпромиссно заявила, что это вредно, и поэтому я не решилась с ней болтать. Зато потом, когда завершили круг, мы уселись на качели во дворе, на которые никто не претендовал, и довольно долго обсуждали нашу предыдущую поездку и мечтали о следующих.              Ещё я спросила Сейру, что ей нравится в людях, особенно в парнях, и какими они должны быть. Она глубоко задумалась, основательно подойдя к вопросу. Потом сказала: «Любой человек – это маленький мир. Они все очень интересные, можно бесконечно наблюдать со стороны. Вот только жить в каждом мире – не захочется». Сейра у нас очень метафорична. Я с ней согласилась и спросила, ну вот всё-таки, ей-то самой какие миры ближе? Она сказала: «В меру жёсткий, но всепрощающий, готовый постоять за других, особенно за младших и слабых». То есть, отзывчивый старший брат что ли? Она слегка улыбнулась и кивнула. Какой интересный идеал у неё! Я вот из Аджосси ну вообще брата не представляю, хотя он и защищает меня, маленькую и слабую! И постоянно мои оплошности извиняет.              – Ещё он должен быть щедрым, – вдруг разошлась Сейра, – быть открытым новому, пробовать себя в необычной роли. Уметь признавать свои слабости и не скрывать их так уж сильно, но стремиться к совершенству… И уметь готовить, – неожиданно завершила она, и я рассмеялась. Да она своего брата-близнеца описала! По крайней мере, звучало так, будто правда существующего человека описывает. Или такой действительно есть, просто я его не знаю?              – Ну, скажем, ты такого встретила в реальной жизни. А что с ним дальше делать?              – Любоваться, – припечатала Сейра. Эх, не понимает она, что я не без задней мысли спрашивала! А любоваться – и сама умею! Следующий-то шаг какой? – И чтобы провести с ним больше времени, мы могли бы готовить бок о бок. Пробовать новые рецепты.              «Она определённо влюблена не в Шинву, – между прочим отметила я. – Никто в здравом уме не пожелает с ним не то что готовить, а просто находиться в кухне бок о бок! Он умеет только есть, но уж точно на кухне противопоказан».              В общем, разговор с Сейрой показал мне, что она в общении такой же профан, как и я. Едва ли даст мне какой-то дельный совет, особенно если я не дам ей никакой конкретики. Хотя временами мне кажется, что Сейра очень проницательна, и все наши школьные уловки, равно как и чувства, разгадывает лучше, чем я – с чтением мыслей.              Но кое-чем мне это обсуждение всё-таки пригодилось. Надо получше понять, что мы с М-21 любим делать вместе (и что он в принципе любит делать сам). А если ничего – то создать новые привычки и увлечения! В конце концов, наши вкусы со временем меняются…              Днём              Среднестатистическая девушка любит ходить по магазинам. Может быть, М-21 тоже задумался о том, что могло бы понравиться мне, потому и написал, что ждёт меня в торговом центре? Иначе не могу себе объяснить это странное приглашение, но уже лечу.              Вечером              Это было как-то так.              Когда я прибежала к магазину (бедные мои ноги завтра будут очень болеть, после тренировки-то плюс хождения по огромному ТЦ), М-21 был уже там, разумеется. Ему-то не надо тратить столько времени на то, чтобы решить, в чём выйти из дома. Хотя сегодня он тоже выглядел слегка необычно: вместо официального – всё тот же спортивный костюм, который я видела на нём в Пусане! У него другой одежды просто нет?..              Вот я для себя решила, что отныне у меня всегда должно быть несколько готовых, отглаженных и идеально подобранных по цвету и фасону, предметов одежды. Несколько – это чтобы в одном и том же перед парнем не ходить. Готовых – чтобы не заставлять его ждать так долго! А то сбежит, а мне он ещё нужен!              – Я пришла! – доложилась я, устало поправляя сумку через плечо, с которой сегодня пошла, надеясь, что так буду смотреться элегантнее. По факту выглядела я ещё нелепее, чем обычно, потому что через каждые пять шагов ремешок падал у меня с плеча – и приходилось его поправлять. Уже через полчаса я так умаялась, что просто намотала его себе на ладонь и ходила с этой сумкой, как с косметичкой на небольшом «хвостике».              – Не может быть, – как обычно, сыронизировал он, но чисто на автомате, и я выдохнула: фух, значит, не сердится за опоздание.              – А куда мы пойдём? – с энтузиазмом спросила я.              – Узнаешь, – без всякой загадочности буднично ответил он и добавил: – А что ты глаза-то закрыла? Мне тебя под ручку вести?              «Ну да! – опалило мои мысли. – Дотронься уже до меня, что ли! И вообще, раз это сюрприз, как мне глаза было не закрыть-то?»              Так как я не ответила, занятая своими переживаниями, М-21 осторожно потянул ко мне руку (это я видела как бы его глазами, мысленно), наткнулся на мою сумочку, ремешок опять упал, и М-21 его поправил. Потыкал меня пальцем: «Идём, что ли!»              Я вздохнула, открыла глаза и засеменила следом за длинноногим Аджосси, который уверенно и целеустремлённо, минуя ароматные магазины с духами и кондитерские с авторским шоколадом, на которые я косилась, чуть не вывернув себе шею, пересёк по знакомому маршруту весь ТЦ и в итоге завёл меня… в супермаркет. Всё ещё не понимая, зачем ему это понадобилось, я взяла корзину и начала оглядываться в поисках знакомых мне товаров. Это что же? Я всё надумала? Это не свидание, а просто… М-21 нужна парочка лишних рук, чтобы принести продукты из супермаркета?.. Мог бы тогда Такео позвать! Зачем девушку-то заставлять с тяжестями таскаться?!              – Зачем тебе корзина? – усмехнулся М-21. – Думаешь, нам потом удобно с большими пакетами ходить будет?              – А зачем ещё в магазин идти? – совсем уж растерялась я. – Можем много не набирать, это даже лучше…              М-21 всё-таки взял меня за руку, чтобы не отставала, и протащил между прилавками куда-то вглубь магазина. Потом торжественно замер перед рядами всяких детских купальников и сланцев, порылся на нижней полке и достал мне… кеды.              Я уставилась на них в благоговейном ужасе.              Ну, во-первых, я просто не ожидала такого выбора места и товара. Это кто же кеды в супермаркете-то выбирает? Я вообще удивлена, что М-21 их тут разглядел, одни-единственные, среди детских ботиночек и шлёпок сорокового размера. А во-вторых – ну, М-21 этого, конечно, мог не знать, но незнание не освобождает от ответственности – ведь подарить девушке пару обуви значит, что ты с ней расстаёшься! Это суеверие такое. Подаришь любимой кеды – а она в них и убежит к другому! У меня так сердце и замерло. М-21… решил меня бросить? Так быстро?              Но подступившая к горлу паника улеглась, когда я сообразила, что суеверий местных М-21 знать никак не может, пришёл сюда во вполне приятном настроении, да и до этого я ему его в последнее время ничем не омрачала. Зато я могу это использовать-таки, наконец, чтобы выбить из него признание!              – Ты чего? – заметив, что я надулась, как рыба-шар, и не смотрю ему в глаза, спросил М-21. – Тебе не нравится? Ну хочешь, вон те шлёпки купим вместо кроссовок!              Эх ты, М-21, ты даже не знаешь, что это кеды, а не кроссовки, и мне такие не нужны абсолютно. Они ж дубовые – в таких ходить вообще невозможно, не разносить!              Собравшись с духом, я вытащила из памяти свой актёрский опыт, и в глазах у меня и правда заблестели слёзы (которые М-21 успешно проигнорировал, потому что запихивал кеды обратно на полку, а с неё падали шлёпки), и дрожащим (от волнения, потому что актриса я на самом деле не такая хорошая) голосом проговорила:              – Раз ты даришь мне обувь, ты решил… от меня избавиться!              М-21 вытаращил на меня глаза, потеряв ход мысли. «Избавиться» он понял в самом шпионском значении и откровенно удивился.              – Если бы каждый, кто хотел от меня избавиться, дарил мне кроссовки, я мог бы озолотиться, перепродавая их! – легкомысленно заявил он, не понимая всей серьёзности объяснения, которое мне всё-таки пришлось взять в свои руки. – А почему кроссовки – такой зловещий символ?              – И правда зловещий! – уже на самом деле рассердилась его нечувствительности я. Как он не понимает, что у меня нервы уже в верёвочку завязались, и вообще девушке не положено первой обсуждать такие вещи! – Когда пара встречается, а потом один другому дарит обувь, значит, их пути разойдутся, понимаешь? Видишь, как обидно: мы даже официально и не встречались, а ты мне от ворот поворот!              – Я не хотел, – пожал плечами он, успешно пропустив такой хороший повод признаться в своих чувствах. – А есть ещё такие же суеверия? Расскажи-ка мне лучше сразу, чтобы мне меньше позориться!              Я только рукой махнула. Это кому ещё тут приходится позориться? Похоже, он вообще не собирается ни в чём объясняться, и я напрасно время трачу! У него ничего такого даже и в мыслях нет… Или…              – И про «официальные встречи» тоже расскажи, – опять взяв меня за руку, которую я вовремя сообразила не отдёрнуть, попросил он. – А то я понял, что это для тебя важно, но как это сделать? Надо какое-то свидетельство заполнить или?..              Я посмотрела в его честные-честные глаза, он выдержал драматичную паузу, а потом расхохотался над моим думающим видом. Так он надо мной прикалывался, оказывается! Я замахнулась на него сумочкой, и он молниеносным движением её поймал, а иначе мы неминуемо сшибли бы с ближайшей полки пару десятков шампуней. Отняв у меня сумочку, М-21 поспешил меня вывести из магазина, а потом мы сели на ярко-зелёную скамейку, и Аджосси объяснил:              – Ты просто сказала недавно, что у тебя те кроссовки с поездки развалились, так что я хотел купить тебе новые. А в предрассудки я не верил бы, даже если бы о них знал. По-моему, если вещь хорошая, берёшь и даришь! Ты правда рассердилась, что ли?              – Я вообще-то тоже не верю, – пожала плечами я, хотя это не совсем правда. Можно быть не суеверной и всё-таки кучи вещей просто чуть-чуть опасаться на всякий случай. – Просто как я и сказала, это выглядело не очень: даже не встречаешься с человеком, а разрыв готов оформить!              – Почему это мы не встречаемся? – всё-таки задал ключевой вопрос он, когда я уже даже и не ожидала. – По-моему, уже и так ясно, что да. Почти каждый день видимся и где-то гуляем.              – Да не так! – мне хотелось то ли плакать, то ли смеяться от его упрямства. Так и приходится из него клещами тянуть признание! – А как с девушкой…              – А ты, по-твоему, кто? – улыбнулся он. – Мы именно так и гуляем, а ты что, не поняла?              – А как же… сказать словами? – обомлела я.              – Так это же и так было очевидно, – ответил он.              Вот так. Никаких вам цветистых фраз, клятв в любви или даже поединков за свою избранницу. Никаких конфет, ухаживаний, сообщений в соцсетях с комплиментами и звонков с первыми лучами солнца. По его логике, просто сходить с девушкой на прогулку в парк или зарулить в супермаркет – и она уже всё поймёт? Пусть терзается сомнениями и думает о приличиях, если ей нужно! Зато мы сами – верим в прагматизм и не верим в предрассудки! А остальное приложится…              – Теперь-то на что сердишься? – подтолкнул меня локтем он.              И тут я всё-таки это почувствовала: под этой игривой оболочкой М-21 совсем не такой бесшабашно-весёлый и непробиваемый. Он и понимает больше, чем хочет показать, и задеть меня на самом деле боится. Но вот только не знает, как подступиться, как не напугать, как выразить то, чего и сам толком не понимает, потому что раньше никогда такого не испытывал. Других он мог задирать, совершенно не беспокоясь, как они отреагируют. Обидятся ли, оценят шутку, полезут в драку или проигнорируют – ему было глубоко безразлично. Он привык жить, полагаясь только на свои суждения, а оттого не стремился узнать чужую точку зрения. И тут вдруг появилась… моя. И он не всегда понимает, как я отреагирую на его подтрунивания, пойму ли я его юмор, не обижусь ли на его неловкую заботу – ему ведь никогда в жизни не приходилось раньше так о ком-то беспокоиться. Что бы он ни сделал, это ходьба по тонкому льду, который слишком заманчиво блестит – не наступить невозможно.              Он и не думал меня обижать или провоцировать, как и не ожидал, что я могу таким вот притворством добиться от него объяснения. Ого, он даже это понял! И ему очень хотелось бы сохранить лицо, продолжать казаться мне всегда правым во всём и уверенным, что бы он ни делал, но уже понятно, что ему не хватает опыта общения с нормальными людьми – особенно с девушками, у которых логика вообще какая-то своя. И как ему выглядеть крутым, если он постоянно поскальзывается на этом льду? А теперь представьте, что этот человек ещё и знает, о чём ты на самом деле думаешь?              Кто-то, оказывается, надумывает ещё больше, чем я. Иногда надо быть проще.              – М-21, – сказала я мягко, – я не так уж хорошо умею читать мысли, не придумывай. – Он быстро поднял на меня взгляд, догадавшись, что вот сейчас-то я его поток сознания считала. – Я понятия не имела, что ты меня уже считаешь… своей. Ты ведь мне даже не намекнул никак. Я к тебе в голову не лезла, у меня и в своей – та ещё неразбериха. Поэтому я просто ждала… что ты мне точно скажешь, что… между нами происходит. Но теперь… я так или иначе поняла! Объяснение засчитано!              М-21 выдохнул и немного расслабился, и мы с ним какое-то время посидели, глядя на снующих по магазину людей с покупками, занимая стратегически важную для всех скамейку.              – Ты чего-то не такого ждала, да? – наконец, спросил он.              – Да я ничего не ждала, на самом деле, всё больше мечтала, – призналась я. – Ты слишком похож на идеального парня, а таких обычно не бывает, так что оставалось только фантазировать, что ты обратишь на меня внимание. А когда вдруг и правда обратил, вот тут я уже… разогналась.              «Да какой я идеальный? – искренне поразился Аджосси, и я вдруг поняла, что значение жадных девичьих взглядов осталось для него в школе тайной за семью печатями. – Может, я и выгляжу круто, но на самом деле обычным людям во многом уступаю…»              – Знаешь, – философски изрекла я, беспалевно вмешиваясь в его мысли. – Девушки почему-то мечтают об обычном человеческом счастье, а парней предпочитают… необычных. Не парься, они сами не знают, чего им надо.              – А ты знаешь? – с какой-то тёплой хитринкой (не иначе, как на самом деле – с благодарностью) спросил он.              – Знаю, – тут же придумала я. – Для начала, парень должен быть очень выносливым. Я в тебе даже не сомневаюсь. Так что мы сейчас пойдём на третий этаж, в нормальный обувной магазин, и ты всё-таки закончишь начатое – поможешь мне найти кроссовки.              – И ты не боишься, что это дурной знак?              – Так я сама за них заплачу, – уверенно отмела я сомнения. – Мне как раз сегодня бабушка денежки перевела.              – Но ты вряд ли собиралась их тратить на кроссовки, может, всё-таки я… – М-21 поймал мой укоризненный взгляд и сменил тактику. – Ну ладно, дело ваше. Если бабушкам можно дарить кроссовки кому бы то ни было, то у бабушек в этом вопросе преимущество, так и запишем. Это чудесно. Ходить-то всё равно в чём-то надо.              – Вообще-то… – протянула я, тихонько дёргая его за рукав, – есть ещё кое-что, чего бы мне хотелось… И тут уже всё равно, это покупают бабушки или парни, суеверий на этот счёт нет. Но от парня такое получить приятнее…              – И что это? – загорелся он, радуясь, что я наконец-то прямо выражаю свои мысли. Это кто ещё тут чьих мыслей дожидался!              – Вон там, – невольно делая жалобные детские глаза, сказала я. – Мы недавно мимо проходили… Мне никогда ещё такое никто не покупал.              – «Шоколад ручной работы», – прочитал М-21. – Да без проблем, раз он ближе, давай с него и начнём.              – Только он может очень дорого стоить, – вдруг смутилась я. – Давай выберем самый дешёвый, ладно? Просто попробовать.              Но М-21 только замотал головой, растрепав серую чёлку и заверил, что уж чего-чего, а денег у него накопилось уже много, и хорошо, что нашлось, куда их потратить. К тому же, этот аромат его более чуткий нос уловил ещё по дороге в супермаркет, так что будет интересно купить по плитке каждого вида, чтобы сравнить, действительно ли они такие разные.              – Какой у вас заботливый молодой человек! – восхитилась аджумма-продавщица, умиляясь с М-21, который старательно проверил, чтобы мы не забыли ни один из вкусов в ассортименте. – Такой внимательный и красавчик к тому же!              – Он у меня такой, – сказала я очень тихо, потому что очень смутилась, так что аджумма в итоге ничего не расслышала, а вот М-21 – да.