Avoid Fate

      На Татуине глубокая ночь. Месяц поднялся на небо и залил белым светом татуинские пески. Юноша осторожно крался к лагерю тускенов. Эти нелюди уже собрались вокруг огромной кучи сухих палок, в будущем костра.       Они ревели и танцевали: наверное, часть традиций этой культуры, но, как было сказано, они не люди — звери. Много историй описывают их. Они живут большими поселениями, в песчаных домах. А в центре всегда место для большого костра, но он явно предназначен не для обогрева.       Юноша чувствовал что-то такое родное и близкое в этом поселении. Свечение в Силе было достаточно ярким для него, но уже угасающим. Энакин шёл вдоль этих маленьких домов, постоянно оглядываясь по сторонам. Обыскивал Силой каждый из них, боясь упустить заветное. Возле одного дома свечение стало настолько ярким, что не трудно догадаться, кто именно был внутри.       Он ещё раз оглянулся и потянулся к своему световому мечу. Прохладная сталь легла в руку, и из рукояти вырвался неоново синий клинок. Стены таких домов достаточно тонкие, и порезать в них дыру мечом не составляет проблемы.       Кусочек стены покорно отлетел в сторону, и Скайуокер юркнул внутрь. А там, почти в центре, на дыбе висела его мать. Лицо Шми пестрело синяками и ссадинами. Сердце Скайуокера сжалось от её вида. Очень уставшая, обессиленная. Энакин поспешил отвязать её руки от дыбы. Женщина бессильно упала ему на руки. — Энакин? — прошептала она, почувствовав руки сына. — Мама! Я здесь, — тихо ответил он и обнял женщину. — Мой взрослый сынок! — радовалась она. — Каким ты стал! — Я здесь, мама! Я пришёл за тобой, — отвечал он, держа её на руках.       Скайуокер смог её найти! На душе были радость и чувство облегчения. Он улыбался ей, глядя прямо в изнеможённые карие глаза. Энакин поцеловал её в лоб. Впервые он ощущал себя спокойно.       Шми была рада точно так же. Она не видела сына десять лет, мечтала увидеть снова. Утешало, что он был счастлив в Ордене, и хоть это радовало в разлуке. Он улетел внезапно, почти не попрощавшись. Сын стремился к лучшему для всех, хотел помочь всем и всегда! Теперь он рыцарь-джедай — хранитель мира.       Миссис Скайуокер в плену уже две недели, из неё выбили всю жизнь, всю до капли. Эта капля висела на косе Великой Смерти, которая вот-вот придёт за её душой. Она верила, что увидит сына в последние минуты жизни. И Энакин пришёл! Успел! Она больше не могла держаться, капля упала…       Скайуокер достаточно слабо чувствовал свою мать в Силе. Словно она покидает этот мир. Если пока он её искал, то ощущал хоть немного сильнее, сейчас же очень слабо. Парень заволновался, а Шми улыбалась, как могла. Она протянула руку и провела по его щеке, затем потрепала короткие волосы. — Я лю… люблю тебя, — прошептала она и обмякла на его руках. — Нет! Нет не уходи! — кричал Энакин.       Шми не ответила, её счастливый взгляд застыл навсегда, лицо замерло в лёгкой улыбке. Он закрыл глаза матери и крепко обнял, в последний раз. По его щекам бежали солёные слезы. Она умерла прямо на его руках! Почему он раньше не прислушался к себе и не прилетел! Ведь мог же добиться отпуска! Он не успел, не успел её спасти!       Вечная пустота утраты в его сердце мигом заполнилась злостью и ненавистью. Он поднял мать и вынес на улицу. Энакин хотел уже возвращаться к дому, но злость била в глаза, а слезы стекали по щекам. Ему хотелось мести!       Его оглушил женский крик. Скайуокер резко обернулся; в центре полыхало яркое пламя, а над ним, словно ведьма, была девушка. Юная леди кричала от боли, когда горячие языки пламени касались её. Это просто взбесило юношу ещё сильнее, и он отправился туда, уже продумав кровавую месть.       Неподалёку от пламени лежала куча скелетов, а сами тускены плясали вокруг костра. Это или жертвоприношение, или страдальцы, съеденные ими. Он подбежал ближе и послал большой поток Силы прямо в костёр. Поток набрал с собой песка, и, раскинув тускенов, влетел в костёр.       Песок засыпал пламя, и девушка смогла хоть немного, но вздохнуть с облегчением. Скайуокер сдавил в руке клинок и выпустил голубое лезвие. Тускены побежали на него толпой, грозно рыча и занеся над собой палки. Они пытались драться, но тускены всё же бессильны перед таким оружием.       Он рубил их на куски, жестоко уничтожал. А опалённые тела людоедов сваливались в одну кучу. Это были мужчины, а женщины убегали от него с детьми. Ярость слепила, и уверенным шагом парень приближался к ним. Его клинок вонзался в их тела, и они падали замертво на холодную землю. Он бил всех, не щадя никого.       Всё! Все они погибли. Злость отошла на второй план, уступая место волнению за ту девушку. Девушка-тогрута склонила голову, но тем не менее синяки на лице были видны даже в темноте. Лицо было мокрым от слёз, а взгляд опущен вниз.       Он осторожно взобрался к ней и отвязал от дыбы. Она была холодная, как лёд и обессиленная; одежда порванная, а на выступающих частях тела различались ссадины и синяки. Возможно, она голодна и истощена.       Энакин взял её на руки и опустил на землю. Скайуокер смотрел на её лицо и узнавал его. Тогрута подняла заплаканный взгляд и взглянула на джедая своими голубыми глазами. Голубые глаза, знакомые рисунки на лице и кулон в виде сердечка на шее… — Асока? — прошептал он в удивлении. — Энакин! — выкрикнула Асока и повисла на его шее.       Скайуокер прижимал к себе давнюю подругу и просто не мог поверить в это. Появление Тано в его снах значило, что и она в опасности! Он успел спасти хотя бы её. По его щеке стекла одинокая слеза. А её слезы уже создали мокрое пятно на плече Скайуокера. Девушке не верилось, что она спасена — столько всего произошло, что она отчаялась. — Я так скучала! — произнесла она. — Я тоже! Как ты здесь оказалась, Шпилька? — спросил он, выпуская из своих объятий девушку. — А ты как? — спросила его Тано, не желая отвечать на его вопрос. — Прилетел к маме, а из-за этих мразей она умерла! — выкрикнул Энакин.       Асока услышала это и опустила взгляд, полный слёз. Но когда Тано вспомнила, что она здесь видела, слезы сильнее хлынули в её глаза. Девушка уткнулась в плечо Скайуокера и начала рыдать. Тот гладил её по голове, а затем взял за руку и повёл к спидеру.       Ближе к рассвету они вернулись в дом Ларсов. Юноша отдал тело матери брату и стал за домом. Из-за горизонта медленно выплывали два солнечных диска. Он смотрел на рассвет и думал, как это могло произойти. Он должен научиться побеждать Смерть, чтобы никто больше не умер.       Этой ночью он утратил равновесие в себе. Джедаям запрещено убивать безоружных, а он убил всех! В мире было трое людей, которыми он дорожил больше всего: Оби-Ван, Асока и мама. Правда, один из них теперь в мире Силы, где всё хорошо, где нет ничего плохого.       Его глубокую медитацию прервала Асока. Девушка бесшумно подошла к нему, а как заметила, что тот медитирует, поспешила удалиться. В кромешной тьме своих мыслей Скайуокер увидел мощное средоточие Силы зелёного цвета рядом с ним. — Останься! Мне приятно твоё общество, — остановил он её. — Не хотела тебе мешать, — ответила Шпилька. — Как ты оказалась в том лагере? — спокойно спросил Энакин. — Около двух недель назад я была в кантине, слушала рассказы пилотов, а потом поспешила домой на тренировку с мастером Пло. Но, приближаясь к дому, я что-то почувствовала. Они вырубили меня, и очнулись мы уже в плену. — Мы? — Мы, — прошептала Асока и всхлипнула. — Ты не представляешь, как я рад, что нашёл тебя!       Он крепко обнял её, а она сильнее прижималась к другу. Вот такое неожиданное воссоединение, но что будет дальше?       Кровь тускенов лилась рекой, отразилось ли это на Асоке или Энакине? Только Сила знает это, только она чертит линии судьбы.