Avoid Fate

      Они стояли, смотря вдаль. Каждый думал о своём. Он о матери, а она о своей семье и мастере Пло. Какая судьба была уготована ему? А что, если он погиб? Если и так, то это не то, что было уготовано ему судьбой. А она часто нелепо обрывает жизнь...       Тело Асоки ужасно болело, казалось, что все раны снова вскрыты и на них насыпали соль. В некоторых местах тело обжигали ожоги, и синими пятнами выделялись синяки. Тано стояла рядом с Энакином и почувствовала, как ноги подкашиваются. Он положила руки ему на плечи, словно держась за него. Скайуокер это почувствовал и мигом взял Асоку за руки. Лицо бледное, руки холодные. Он подхватил её и зашёл в дом; там, в прихожей, положил на диван.       Действительно, девушке стало немного легче, но это не особо повлияло на её общее состояние. Энакин приложил руку к её лбу, пытаясь определить температуру, но, явно потерпев поражение, решил проверить другим путем. Юноша коснулся губами лба Асоки: холодный, температуры нет. Это горячее касание вызвало у девушки бурю эмоций. С ней сейчас человек, о котором она думала десять лет.       При встрече с которым сердце трепетало, мысли исчезали, а желание быть с ним росло. Сейчас он с ней, вся боль ушла – лишь бы он был рядом всё время. Скайуокер взял у Беру медикаменты и сел рядом с Асокой, принимаясь обеззараживать раны.       Он намочил ватку в перекиси водорода. У неё на лице, на скуле, была полоса запёкшейся крови, и он осторожно коснулся её, боясь причинить боль. Но Асока даже не вздрогнула, почти не почувствовала. Душевная боль разрывала её изнутри.       Однако всё же рану немного щипало, и Асока просто прикрыла глаза. С какой осторожностью Скайуокер прикасался к каждому ожогу, пытаясь приносить как можно меньше боли... Он не знал, что больше всего у неё болит душа.       Когда он закончил своё дело, сев рядом, она легла ему на колени и повернулась лицом к животу. Энакин поглаживал девушку по лекку, как почувствовал падение капли на его штаны. – Ты чего? – спросил он, смотря на заплаканное лицо. – Их больше нет, Энакин! – выпалила она. – Кого нет? – недоумевал Энакин. – Мамы, мастера Пло, Милены и Мишель. Они все мертвы! – крикнула Асока и резко встала. Что-то так возмутило её в ответе Энакина. Но было понятно, что тускены поиздевались над её роднёй так же, как и над его мамой. Это был тот момент, когда он гордился, что убил их. Как эти мрази посмели обидеть такую девчонку – они буквально разорвали её сердце и душу. Девушка подавлена, и помочь выйти из этой депрессии может только друг... Она села на кухне и уставилась в стену. Мысль о гибели её самого близкого окружения просто уничтожали ясный рассудок. В сердце поселились липкая ненависть и коварная ярость. Ей хотелось вернуться в пустыню и уничтожить всех живущих тускенов. Чтобы больше ни одна эта тварь не вредила людям! Скайуокер поторопился к ней, но его позвал Оуэн и сказал, что они готовы к похоронам. Тихая грусть и скорбь поднялись наверх. Мысли о потери матери снова проникли в его, казалось бы, посветлевший разум. На заднем дворе Оуэн выкопал небольшую могилу и опустил туда тело. Всё семейство стояло рядом. По лицу Клива стекали слёзы, и, чтобы сыновья не видели их, он прикрыл глаза руками. Ларс-младший провёл с мачехой много времени и горевал о ней. Беру не сдерживала слёз и рыдала, уткнувшись в плечо возлюбленного. – Мир, который ты покинула, померк без тебя. Более преданной жены не найти. Прощай, моя любимая! И спасибо, спасибо тебе за всё! – произнёс Клив и уже перестал стесняться слёз. Энакин не плакал, слёз больше не было. Она покинула этот мир, оставив только пустоту в его душе. А ведь погибла из-за него же! Потому что он не был рядом, не защитил, не успел спасти. Видимо, не так и дорожил, раз упустил. Тело навсегда скрылось под землей. Только небольшая табличка говорила о том, кто здесь лежит, кто так рано ушёл. Скайуокер упал на колени перед последним пристанищем матери. Он взял небольшую горсть песка и развеял её над могилой. Одинокая слеза всё-таки скатилась по его щеке и капнула на жёлтый песок. – Мне не хватило сил спасти тебя, мама. Не хватило! Я обещаю, что этого не повторится, – произнёс юноша. Ларсы простились с умершей и вернулись к своим делам. Оуэн положил руку на плечо Энакину, выражая соболезнования, но маму этим не вернёшь. Скайуокер остался сидеть на её могиле. Как же мало времени он с ней провёл... И он поклялся, что не допустит подобных случаев никогда! Он закрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию. Всё исчезло, все мысли, эмоции, осталось только пустота. Вокруг была лишь темнота, как вдруг вспыхнул зеленый свет. От него шло тепло. Но и померцав немного, огонёк потух. Где-то в пучине темноты появилась женщина. Её силуэт приближался к нему, освещая лицо жёлтым светом. — Мой любимый сынок! — произнесла она. — Мама… — Не печалься обо мне, малыш! Есть люди, которым твоя поддержка нужна и кого ты всё ещё можешь защитить. — Асока, — подумал он. — Ты нужен ей… — прошептала она и испарилась. Юноша открыл глаза; он всё сидел на могиле, но было уже очень поздно. Небо было черное, усыпанное звёздами. Тоска никуда не делась, а желание всё исправить возросло. А Асока! Она была такой, какой он никогда не ожидал её увидеть. Грустной и сломленной. Хоть они расстались детьми и не имели сформированных характеров, такого он не ожидал. К нему подошла тоненькая фигурка. Асока. Она села рядом с ним и развеяла над могилой горстку песка. Девушка положила голову ему на плечо. Она всё так же сильно тосковала по своим. Скауйокер обнял её за плечи, а второй рукой взял за руку Тано. — Они тоже погибли? — спросил её Энакин. — Они погибли на моих глазах, — ответила она ему. — Ты хочешь говорить об этом? — Они схватили нас внезапно. Я очнулась в их лагере, связанная. Рядом были сёстры и мама. Она была избита до ужаса. А я даже не могла стянуть с пояса меч. Через пару дней они забрали маму. Нам был виден их костер, мы видели, как они её били, а потом засунули в костер. Они её зажарили и съели. Через пару дней они избили Милену. Мишель сказала, что они любят меня и так вели себя только потому что завидовали мне. Через три дня они облили Милену кипятком и съели. Мишель это увидела и начала кричать, пытаться вырваться, но всё зря. Они зажарили её. А потом пришла моя очередь, — рассказала Асока. — Мне жаль, как видишь, и я маму потерял. — По крайней мере, в мире Силы всё хорошо! А мастер Пло? Он тоже? — Да, он тоже. Новая волна слёз хлынула в глаза, Асока прижалась к нему сильнее. Теперь они вместе и ничто их не разлучит! Даже Орден. — Что же мне теперь делать? Куда идти? — спросила себя Асока. — Полетишь со мной! Станешь джедаем, — ответил ей Энакин. Завтра они вернутся на Пантору, и Энакин сообщит о своём полёте Совету. Они вместе завершат свою миссию и вернутся на Корусант. Энакин никому не позволит обидеть его Шпильку! Вместе они справятся с пустотой утраты, и, кто знает, может эту пустоту займёт любовь?